Личные войны

- Я иногда думаю, какой бы была война, если бы все мужчины на Земле были как Брэд, - вдруг сказал Рей. Он всегда начинал вот так – вдруг – и по началу обычно нельзя было понять, куда его понесет. – Наверное, все бы шло по правилам, сражались бы по чести, справедливости и прочей хрени, которая нормальных людей не волнует. Не было бы никаких случайных жертв среди гражданских, убитых пленных и еще чего похуже. - Чушь, - подал голос Тромбли, хотя казалось, что он спит. – Если бы все мужики были как он, войн бы просто не было. Они бы сражались с драконами и прочей нечистью во славу прекрасных телок. - Прекрасных дам, - машинально поправил его журналист. - Во, видишь? – Персон обернулся и прищурено взглянул на него. – Вот о чем я говорил. Ты уже начал называть телок дамами. Это чертово влияние Брэда. Еще немного и начнешь цитировать Шекспира или как там его зовут. Райт не стал уточнять, что Шекспира он мог бы и сейчас процитировать – в смысле процитировать и до встречи с сержантом Колбертом – просто потому, что образованный человек и все такое, но неизвестно, куда бы это повело Персона, так что он промолчал. В такой жаре ничего не хотелось. - А если бы все были как ты, Рей? – пробормотал Тромбли. Видимо, ему понравилась эта идея личной войны. - Какой была бы война, если бы все были Реями Персонами? – тут же откликнулся капрал. Репортер слегка улыбнулся. Ну, конечно, этот просто не мог промолчать. - Ага, - отозвался Тромбли. - Это была бы мегавойна, чувак, - возбужденно заговорил Рей. – Просто супер-крейзи-мегавойна. Мы бы собрались все вместе, затарились бы травкой, накрутили бы косяков и все бы хором затянулись. Это был бы грандиозный укур. Потом мы бы обсудили, как и на кого эта дурь подействовала. Еще бы добавили, чтобы не проходил кайф… - И через неделю, решили бы, что воевать не стоит, - вклинился журналист. - Точно, - удовлетворенно ответил Персон. – Хотя нет, мы бы еще в перерыве между косяками сходили бы к девчонкам. А то глупо как-то собираться мужикам такой толпой, - он сделал паузу и добавил: - А вообще, все это, по сути, неверно, потому что есть только один Рей Персон, и он, мать вашу, уникален. Опять повисло блаженное молчание. Райт не сказал бы, что тишина, потому что постоянно кто-то что-то говорил, где-то был слышен смех, стук металла – кто-то решил, что для их ржавых жестянок на колесах еще не все потеряно, издали порой долетали звуки выстрелов и взрывы. Но в общем и целом, это можно было назвать тишиной. Местной версией тишины. - Ну и мы созрели, чтобы узнать, какой бы была война, если бы все были Джеймсами Тромбли, - сказал журналист. Персон тут же подскочил на сиденье, резко развернулся и уставился на него, как если бы тот произнес какую-то сверхъестественную чушь или тайно съел Charms. Репортер заерзал в своем углу. - Вот что я скажу, - начал Рей, и его голос был тих и мрачен, - ты никогда бы не захотел увидеть войну между Тромбли. - Почему это? – упомянутый морпех даже открыл глаза в удивлении. - Потому что, Тромбли, ты псих, - объявил Персон, - и твоя война закончилась бы там, где началась. Вы бы забросали друг друга атомными бомбами или еще чем-нибудь, чтобы все разворотило и кишки наружу. - А потом что? - А ни хрена потом, - усмехнулся Персон. – Конец дороги, финиш, полный пиздец. - На фига тогда такая война? – буркнул Тромбли почти обиженно и закрыл глаза, делая вид, что его больше этот разговор не волнует и он собирается спать. - Да ты что, Тромбли, тут надо порадоваться, - продолжил Рей. – Зато после того, как вы, Тромбли, истребите друг друга, появится новая раса, более разумная. Они тебе памятник поставят, как человеку, который очистил планету от людей и дал им возможность пожить. - Блин, Персон! – фыркнул Тромбли. – Откуда в твоей голове столько хрени? - Бледнолицые опять говорят о превосходстве своей расы? – в их хаммер заглянул Эспера. - Неее, - растянул Рей. – Мы говорим, что если дать Тромбли достаточно оружия и отпустить, то он всех на хрен перестреляет – и своих, и чужих, и краснокожих, и бледнолицых, и черных. - Заткнись, Персон, - буркнул Тромбли, хотя и знал, что тот не последует его совету. - Я всегда знал, что ты что-то имеешь против индейцев, Тромбли, - сержант Эспера ткнул пальцем в его сторону. - Ты что! – хмыкнул Рей. – Тромбли крут! Он имеет что-то против ВСЕХ. Даже против собак в пустыне. - Заткнись, Рей. А вот этому голосу Персон обычно подчинялся. Не всегда, конечно, но периодически. Или, по крайней мере, чаще, чем другим. В хаммер влез Колберт. - Давайте, заканчивайте свои дела и все прочее, - объявил он. – Приказ двигаться на восток через десять минут. - Кстати, Брэд, - начал Рей, и репортер усмехнулся: ну как же, Персон не смог б не поделиться с командиром, до чего они тут договорились, - мы тут выяснили, что в нашей машине мы с тобой самые не воинственные. Нам вообще война как бы по барабану. Зато Тромбли повоюет за троих, а то и за четверых. Или, вернее сказать, народу положит за всех нас. - А я? – с крыши свесился Уолт. - А ты слишком много думаешь о смазке, чтобы говорить о тебе как о настоящем морпехе, - тут же выдал Персон, и Уолт исчез наверху. - Все сказал? – поинтересовался Брэд, хотя и знал, что как бы сейчас ни ответил Персон, сказать ВСЕ, тот не мог никогда – ему всегда было, что добавить, но Рей кивнул. – Поехали тогда. - Короче, вывод такой, - пробормотал Персон, подтверждая мнение Колберта, - войны случаются потому, что есть куча народа на этой планете и все разные. И в этой куче Персонов и Колбертов явно меньше, чем Тромбли и Капитанов Америка. - Чувствую, что однажды попрошу у снабженцев не батарейки и оружейную смазку, а скотч и наручники, - покачал головой Брэд. – Скотч, чтобы залепить тебе рот, а наручники, чтобы не содрал его. - Спасибо, что пояснил, - усмехнулся Рей. – А то, знаешь, фраза о наручниках навела меня совсем на другие мысли. Не сказать, что я против, но… - Заткнись, Рей, а?