АнОд. Новая жизнь

Я резко вскочила на кровати, ещё не совсем отойдя от сна. Кошмары стали неотъемлемой частью меня — их сценарии, которые повторяются каждую ночь, клеймом въелись в мой мозг, и я не знаю, чем их прогнать. Уже почти неделю я живу дома, в Кентукки. Женя, узнав о моём возвращении, закатила огромную вечеринку до утра, с музыкой и алкоголем, и взяла с меня обещание появиться на выпускном. Всем я говорю, что вернулась на каникулы после учёбы за границей. В принципе, так оно и есть — недолгое времяпровождение в Асгарде преподнесло мне пару уроков: не сдаваться, не доверять, не молчать. Пожалуй, это станет моим новым жизненным кредо. Понимая, что уже не усну, я лезу в верхний ящик стола за плеером. Нажимаю на последнюю проигранную песню и, к удивлению, обнаруживаю, что это Imagine Dragons — Radioactive. Буквально первые такты песни помогают забыть о кошмаре, но не помогают уберечься от одной мысли: «Я дома, но почему мне больно?..»

***

Вчера я встретилась с Джейн Фостер, которая внимательно меня выслушала и помогла с трудоустройством. Так что, разрешите представиться: Элизабет «АнОд» Громселл, тайный агент Щ.И.Т.а. Теперь чёрный внедорожник везёт меня прочь из города, с которым связано очень много воспоминаний. Прощание с моей прошлой жизнью произошло очень болезненно для меня: я плакала, когда прощалась с родителями теперь уже навсегда; меня трясло от слёз, когда я рассказывала Женевьев, чем именно я занималась этот год; у меня была истерика, когда я отъезжала от дома, где провела первые восемнадцать лет своей жизни. Внезапно со стороны водительского кресла раздался вопрос: — Может, музыку включить? Я знаю, что тебе очень нравится группа Black Eyed Peas, — голос показался мне очень дружелюбным, и я решила, что моё кредо ещё немного подождёт. — Да, было бы чудесно, если бы вы включили песню Boom Boom Pow, — сказала я и, отбросив своё смущение, продолжила: — Я Элизабет. Глаза в зеркале заднего вида улыбнулись, и голос ответил: — А я Клинт Бартон, но меня называют Соколиный Глаз. — Я знаю, в курсе твоих достижений в стрельбе из лука. И, я так понимаю, вы уже заочно изучили меня с ног до головы, поэтому рассказывать о себе нет смысла, верно? — засмеялась я. Глаза Бартона просияли: — Совершенно никакого. Тут зазвучала музыка, и дальнейший разговор был прерван. Я буквально растворилась в этой песне, так она мне нравилась. Через час мы подъехали к массивному зданию, которое, по-видимому, было штаб-квартирой Щ.И.Т.а. Бартон помог мне выбраться из автомобиля и повёл ко входу. Я понимала — начинается новая жизнь, в которой будут действовать новые правила, новые традиции и в которой буду новая я. Больше никакой забитой, почти всё время плачущей девчонки — на смену ей появиться бездушная и беспощадная АнОд, которая ещё заткнёт за пояс и Келси, и остальных своих врагов, если они появятся. Тем временем лифт поднял меня на самый верх здания — в пентхаус, где меня уже ждёт Ник Фьюри. Мелькнула мысль, что этот разговор изменит всю меня, возможно, не единожды. — Бет, кабинет Ника в конце коридора, — шепнул Бартон у самого уха, — удачи. Я зябко поёжилась, отстранилась от него и направилась туда. Ноги вдруг стали будто ватными и чуть не подкосились, но я устояла. Если бы не агенты, я бы уже давно убежала и спряталась где-нибудь, но сделать этого я уже не могла. Три коротких стука в дверь. — Войдите. Что ж, с началом новой жизни, АнОд… Сомневаюсь, правда, что она будет счастливой.