***
Они убиты - все убиты. Вся поляна устлана бездыханными телами рыцарей и разбойников, и посреди этого поля боя стоят только Артур и колдун. Слова заклинания разбивают мертвенную тишину, и неистовое пламя срывается с наконечника магического посоха. Слишком быстро - Артур не успеет уклониться, только поставить бесполезный блок бесполезным мечом. Но огонь угасает, врезавшись во внезапно выросшую перед Артуром преграду, и Мерлин с тихим вскриком медленно оседает на пропитавшуюся кровью землю. Артур роняет меч, подхватывает Мерлина и вместе с ним опускается на колени. - Беги, беги отсюда, умоляю, Артур, беги - срывается с окровавленных губ. - Беги, Король, спасай свою Судьбу, - чётко проговаривает колдун. Артур поднимает на него взгляд, полный боли и ненависти - он готов порвать это колдовское отродье в клочья голыми руками, ведь Мерлин, Мерлин... - Беги!!! - рычит старый маг. Глаза его затопляет жидкое золото, и земля содрогается от его голоса. «Беги» - слишится эхом у Артура в ушах, когда он подскакивает с земли, поднимая Мерлина на руки. «Беги, спасай» - доносится ему вслед. «Мерлин-мерлин-мер-лин» - отдаётся с каждым шагом, с каждым вздохом, с каждым ударом сердца... - Мерлин!!! - кричит Артур в бреду, извиваясь на койке. Руки накрепко прижаты к груди, невидящие глаза широко распахнуты, ноги мечутся сбивая одеяло. - Господи, да держите же его! - рявкает Гаюс подоспевшим стражникам, пока сам отыскивает среди тысячи своих склянок одну нужную. Троим рыцарям с трудом удаётся удерживать обезвоженного, но вырывающегося короля. Гаюсу всё же удаётся влить ему в рот успокоительное, половину которого Артур всё равно выплёвывает, но и попавшего на язык достаточно, чтобы его тело расслабилось. В закрывающихся глазах ещё видны золотистые искры - остатки колдовских чар, что два дня подряд гнали короля Камелота через леса, будто зайца, убегающего от гончей. А вот из волос золото ушло совсем - они побелели навсегда, словно вымаранные пеплом, пропитавшиеся ужасом, что пережил Артур, до самых корней. Стражники уходят, и Гаюс позволяет себе по-отечески провести ладонью по мокрому от пота лбу короля. Смотрит на неподвижно лежащего на соседней койке Мерлина - с его раной Гаюс сделал всё, что мог, и теперь остаётся надеяться лишь на его собственные силы. - Совсем ведь мальчишки ещё, за что им всё это? - тихо спрашивает Гаюс, и не надеясь получить ответ от высших сил. Он устало трёт лицо ладонями и вновь садится за свой стол, открывая старинную книгу с заклинаниями, о которых Мерлин никогда даже не слышал - лекарь обязан сделать для них всё, что в его силах. Абсолютно всё.***
Гаюс заходит в свои комнаты и едва не роняет поднос с тарелкой бульона для короля, увидев того на полу. Но волноваться не о чем, всё в порядке: Артур сидит у постели Мерлина и прижимает его ладонь к своей груди, прямо напротив болезненно ноющего при каждом ударе сердца. - Скажи, Гаюс, что со мной происходит? Почему я не могу жить без него? - спрашивает Артур бесцветным голосом смирившегося со своей судьбой человека. Артур только вчера очнулся после недели в полубреду и метаниях, и бесчисленного количества восстанавливающих и успокоительных зелий. Жизни Мерлина уже ничто не угрожает, и совсем скоро он тоже должен прийти в себя. Гаюс мог бы сказать, что всему виной заклинание, что связало их жизни воедино, что если бы Артур опоздал хоть на час - Мерлин бы умер, и сердце короля остановилось вместе с его собственным. Но ясно как божий день - магия здесь не причём. Всё дело в чувствах, которые связали бы этих двоих, даже если б Судьба так не велела. Даже если бы она и все высшие силы были против - Артур с Мерлином всё равно нашли бы друг друга. - Любовь называют самым прекрасным чувством, но при этом она может творить с людьми ужасные вещи, - отвечает, наконец, Гаюс. Артур вздрагивает, чувствуя, как сжимаются пальцы на его груди, под его ладонью - и сжимает их в ответ. - Ты начал говорить как один наш общий старый знакомый, - хрипло шепчет Мерлин, и Артур резко оборачивается к нему. - Я пить хочу. И есть, - рассеянно продолжает он. - Я схожу за ещё одной порцией бульона, - сообщает Гаюс, прежде чем покинуть комнату и оставить их двоих наедине. Но любопытство пересиливает, и он всё же прислушивается к происходящему за дверью: к тихому скрипу койки, к болезненному вздоху Мерлина и облегчённому - Артура, к едва слышному шёпоту: «Твои волосы...» и «Мерлин, Мерлин, боже, Мерлин...» Гаюс улыбается. Он был прав - никакая магия не способна породить подобные чувства. И никакая магия не способна им противостоять.