Холодное небо

Тереза устало завела вывалившуюся прядь за ухо и вновь склонилась над учебниками. Ей так хотелось убрать волосы в небрежный хвост, которой она так любила носить дома, но, как назло, все резинки и заколки устроили заговор и бесследно покинули ящики хозяйки. «Наверное, уже пора попросить домового вернуть мои вещи на место» – подумала девушка и усмехнулась сама себе, переведя взгляд на закрытое окно. Тонкие палки жалюзи вздрагивали, когда тяжелые капли дождя врезались в стекло и безжизненно стекали вниз. Грозы и дожди для Вирджинии – обычное дело, именно поэтому здесь так часто говорят о погоде, в штатах это вообще обычная тема для разжижки очередной светской беседы, уступающая, разве что, фразе: «как Ваши дела?». Впереди незабываемые каникулы, полные приключений и новых знакомств, по крайней мере, Тереза уже который год обещает себе такое лето, вот только пока ничего не осуществляется. К чему сейчас корпеть над учебниками? Да потому что делать нечего совсем. Всего пару часов назад отключился свет, перебои с электричеством для района, где они живут, дело обычное, и поэтому они с дедушкой расставили повсюду свечки, которые завалялись с праздников: какие-то забавные снеговики, нелепые сердечки и обычные, с тонким продолговатым фитилём. Внезапно пламя рядом стоящей свечи вздрогнуло, будто кто-то дотронулся до него, а потом и вовсе потухло. Тереза рассеянно огляделась по сторонам, перед глазами поплыло и потемнело, а в прихожей отчетливо хлопнула входная дверь, заставляя сердце девушки набирать скорость. Она сидела в растерянности и вздрагивала от каждого шороха и скрипа, не в силах шелохнуться в лишний раз. – Тереза, я дома! – радостно прокричал кто-то в коридоре, из полузакрытой дверью комнаты полился яркий свет, слепящий глаза, – а ты почему в темноте сидишь? Замешательство быстро рассеялось, и Тереза громко засмеялась от собственной глупости сразу после того, как в комнату зашел мужчина, шурша пакетами: – Дедушка, почему так рано? – она продолжала заразительно смеяться, – и ты что же, гостиную поджег? Седовласый мужчина с легкой щетиной был достаточно подтянут, но морщины, собравшиеся на лбу и у внешних уголков глаз, выдавали его истинный возраст. Он почти всегда носил одни и те же брюки с выглаженными стрелками и голубую рубашку со стоячим воротником, которую он всегда стремился разбавить каким-нибудь веселым галстуком. Через толстые линзы очков на Терезу с любовью смотрели голубые глаза, такого же небесного цвета, как и у неё самой: – Ты чего смеешься, дуреха? Просидела целый час без телевизора, – заметив округлившиеся глаза внучки, он выдержал паузу и дал своей улыбки потеплеть еще сильнее, – ладно, я купил торт, посмотришь, как я буду есть? – мужчина дернул рукой и засмеялся, в сумке что-то заманчиво зашуршало. Тереза бросила удивленный взгляд на выключатель, опущенный кверху, и сложила губы в нервную улыбку: ну конечно! – Идешь? – А, куда? – встряхнув головой и сознав, что она ничего не поняла из их короткого разговора, Тереза с интересом посмотрела на дедушку, рука которого уже потянулась к выключателю в её комнате, – не включай свет, ладно? Фред забавно фыркнул: – На кухню. Помешкав несколько минут, Тереза снова пустилась искать резинки по ящикам, так и не включив нигде свет. Он горел только кухне, откуда продолжал освещать часть её комнаты через приоткрытую дверь, смешиваясь с голосами из телевизора и шипением подпрыгивающего на сковороде масла. На кухне нос приятно щекотал аромат жаренной в специях рыбы, длинные темные волосы волнами лежали у Терезы на плечах. – Я уже спрашивал, но, видимо, нужно еще раз, – мужчина постучал вилкой по почти пустой тарелке, – ты посмотришь, как я буду есть торт? Девушка вяло перекатывает одинокую горошину, не в силах впихнуть в себя больше ни грамма еды: – Я хотела посмотреть телевизор. Есть торт, как ты уже знаешь, я не могу – диета без мучного и, – она с поддельным презрением посмотрела на желанный корж, обильно пропитанный сладким сиропом, и наигранно поморщилась – вкусного…Спасибо, ужин был на высоте, я отдохну и помою посуду. После сытного ужина обычно так размариваешься, что делать ничего не хочется. Тереза плотно закрыла дверь, с разбега прыгнула на кровать и раскинула руки, довольно зарывая глаза и потихоньку засыпая, про данное обещание с посудой она уже невольно забыла, и принялась мечтать о жизни: про симпатичных парней, которые пожирают её удаляющуюся фигуру глазами, модную одежду из последних коллекций, верных подруг и долгую, чистую любовь, как в книгах, про то, чего она хотела больше всего. Она, как и многие девчонки её возраста, сильно переоценивала то, чего у неё не было. Она вставила шнур в фотоаппарат, потом присоединила к розетке в углу кровати и уставилась вверх: тени ветвей деревьев показывали представление для неё одной, вспыхая новой сценой с каждым отблеском молнии прямо в потолке, сейчас она чувствовала себя в каком-то театре теней. Спектакль был отыгран, как и сегодняшний день, а сон уже подкрался так близко, что девушка, кажется, даже ощутила его горячее дыхание прямо над ухом. Предвкушая загадочное «ЗАВТРА», Тереза покорно отправилась в зовущие объятия и слепила глаза. – Спокойной ночи, – прошептала она в темноту. Три зеленые полоски заряда батареи мигали на маленьком экране: – Зарядился, ну офигеть! Было всего десять часов утра, но в комнату уже начали боязливо прокрадываться слабые лучи солнца, приятно согревая кожу и одеяло, оно было таким теплым, что хотелось гладить его и гладить. На выпуклом экране телевизора маячила девушки в короткой юбке и указывала рукой на карту позади себя, Тереза нащупала рукой пульт и с силой нажала на кнопку звука, та нехотя прогнулась: – Сегодня в Чарльстоне, западная Вирджиния, вы сможете насладиться утренним солнцем, температура в первой половине дня поднимется до 23 градусов цельсия, вероятность осадков – 40%, к вечеру же… Улыбка нарисовалась на лице Терезы, она наспех завязала волосы в хвост найденной утром желтой лентой, на пальцах звенели, ударяясь друг о друга, позолоченные кольца. Песочного цвета платье чуть выше колен прекрасно подчеркивало все её достоинства и умело скрывало недостатки, этот кусочек ткани она страстно любила и почти всегда надевала его, потому что оно значительно её вытягивало и просто красиво сидело. Сложив в сумочку маленькие вещицы с тумбочки и фотоаппарат, она воодушевленно спустилась по лестнице и ликующе «снесла» дверь на улицу. Теплый ветер ударил в лицо, воздух был влажным, но дышать было очень легко и даже приятно. Девушка порхала, перепрыгивая мелкие лужицы, сейчас ей казалось, что сейчас она вовсе не в этом ужасном городе с не менее ужасным климатом, сырым воздухом и вечными дождями, сейчас она в горячей Калифорнии, бежит по заполненному людьми пляжу. Теплые волны приятно хлещут по бедрам, она набирает немного воды в сложенные ладони и подбрасывает вверх, капли звонко бьются о поверхность и об её кожу, вызывая приятные покалывания. Кругом ласковое солнце, и Тереза чувствует его каждой клеточкой тела, она приветливо улыбается ему и начинает кружиться, устремляя радостный взгляд вверх и звонко смеясь, ей хочется кричать, хочется, чтобы все почувствовали её счастье и разделили его с ней. Чьи-то руки ложатся девушке на талию, но сразу же отталкивают её тело подальше, как будто сейчас она такая же горячая, как раскаленное железо, Тереза открывает глаза и видит бубнящего что-то себе под нос спешащего мужчину, она просто случайно врезалась в него, когда кружилась. Когда девушка оказалась уже в нескольких метрах от него, прохожий опустился к черным лакированным ботинкам и недовольно бросил ей вслед: – Чокнутая! Она тряхнула головой и окончательно отрезвела: «Хватит мечтать, Коннорс! Пора по делам». Весь оставшийся путь Тереза шла и разглядывала собственные босоножки с таким глубоким интересом, изучая миллионный раз глазами путь от застежки до огромного цветка, будто решала самую запутанную тайну во всем мире. И пусть сейчас она уверяла себя, что та глупая встреча с ворчливым прохожим ни капли её не расстроила, однако неприятный баритон того типа в который раз прозвучал в голове, заставив девушку вздрогнуть: «Чокнутая!» По правую руку тонкой полоской тянется редкий, но красивый лес. На ветвях деревьев блестят под теплым солнцем светло-зеленые листья, они почти неподвижны, и лишь изредка можно услышать их тихое перешептывание. Тереза была переполнена гордости, потому что могла наслаждаться такой красотой каждый день. Впереди раскинулись магазины, будто парящие где-то в небе, и, не смотря на ясный день, оно кажется наполненным бледно-серым цветом. Её желание делиться своей радостью со всем миром немного угасло, и вместо запланированного похода в парк ноги решительно понеслись в сторону прекрасного леса. В плеере горела надпись «Hollywood Undead – Levitate», и шаг её стал увереннее, ноги весело пружинили в такт музыки, стало очень легко. Девушка растворилась в музыке и мечтательно закрыла глаза, поддавшись невероятно странному, но легкому чувству, она тихонько начала, пропевая каждое слово все четче и громче: «Знаешь, я могу отвести тебя прямо в рай, Если ты мне позволишь. Знаешь, я, я могу Заставить твое тело парить» – Я, лучше, парить. Тереза была уверенна, что слышала отрывки фраз, нудно гудящие сквозь музыку, и лишь поэтому раскрыла глаза, хотя этого ей совсем не хотелось. Еще больше ей не хотелось увидеть перед собой смеющегося парня, его улыбка была пугающей и немного сумасшедшей, и Коннорс, испугавшись, рывком отпрыгнула назад, как ошпаренная. Сердце внезапно похолодело, пропустив пару ударов – чьи-то руки поймали её сзади.