.

Времена лагеря под Атлантой ушли безвозвратно еще много-много месяцев назад. С тех пор много воды утекло. И еще больше было пролито крови. С тех пор изменилось многое. Очень, очень многое. Практически все претерпело ряд незаметных изменений. Даже лица окружающих выживших (сначала чужие, после примелькавшиеся, а потом и вовсе ставшие родными), теперь стали неуловимо иными. Их уже чуть тронуло время -- да, каждая прожитая минута не прошла бесследно. Но еще больший отпечаток на каждом оставила сама жизнь и ее нынешние условия. Все это ведь даже ребенка может одарить парой глубоких складок между бровей и жестким настороженным взглядом. Теперь эта печать затяжного страдания стала отличительным признаком каждого, кто смог выжить и сможет продолжить жить, несмотря ни на что. Многих из лагеря теперь уже нет. Кто-то погиб, кто-то -- просто потерян в пути без пункта назначения (хотя скорее всего они также мертвы). И их места заняты другими. Теми кому повезло чуть больше. И с ними (или без них, смотря о ком говорить) лагерь, дошедший до тюрьмы, выглядит иначе. Иногда Дэрилу даже кажется, что лагерь теперь вообще состоит из совершенно других людей. Не из тех, кто когда-то в свое время, лучшее время, его основал. Но в толпе то и дело мелькают знакомые лица, и их обладатели даже отзываются на знакомые имена. Несмотря на то, что это -- практически все, что осталось от прежних них. Изменило уже очень многое, но Дэрил Диксон по-прежнему старается пореже отвлекаться и не любит лишний раз смотреть по сторонам. Раньше от этой карусели крутящихся вокруг него физиономий просто немного подташнивало. Потом -- мутить перестало, но отвлекаться от дела (любого дела, даже самого необязательного) было нельзя, чтобы не выставили взашей на правах "нелюдимого бесполезного реднека" и опасной вооруженной обузы. Еще чуть позже -- и вовсе ответственность за этих выживших легла на плечи охотника, не удержавшись целиком на плечах одного Граймса. И как-то незаметно выползла из темного-темного уголочка сознания еще одна причина лишний раз не крутить головой. Это конечно, пока в безопасности и пока есть чем заняться. А заняться охотнику есть чем всегда. И даже заслуженные минуты отдыха и блаженного безделья можно превратить в дежурство, пока есть еще силы держать глаза открытыми. Эта причина -- в очевидном и одновременно неуловимом сходстве, которого быть, казалось бы, совсем и не должно было. Которого просто не могло быть. Но оно все-таки было и привиделось Дэрилу в первый же день, когда его принял лагерь под Атлантой... Нет, когда лагерь в горах просто позволил ему жить в непосредственной близости от все остальных. Ведь по-настоящему приняли его уже намного позже... Когда охотнику позволили остаться, и когда его взгляд случайно зацепился за еще одну бесшумную незаметную встрепанную тень среди остальных выживших. Так же (и почти одновременно с Дэрилом) с трудом вырвавшись из-под чужого губительно сильного влияния, Пелетье изо дня в день не слышно шагала той же тропой, которой был вынужден пойти Диксон. Точно так же не сразу и не просто Кэрол перестала быть обузой и стала по-настоящему важна и даже необходима лагерю. Точно так же Пелетье незаметно стала несравнимо сильней прежней себя, такой запуганной и нелюдимой. Иногда Дэрилу невольно думалось, что в лучшей версии этого мира их с Кэрол обязательно связывало бы родство. Пелетье сошла бы ему за сестру или кузину, и такого родства Диксон бы точно не стыдился. Но вслед за этим неизменно приходила непрошеная мысль, что такой мир все же не стал бы совершенным. А в чем-то он был бы даже хуже, наверное...