Прибытие

Откройся ему. Признайся. Тебе не убежать. Он все равно тебя поймает. Рано или поздно. Ты слышишь? Его голос. Зовёт тебя. Не сопротивляйся. Дыши. Дыши. Просто дыши…

— Лорен? Рука дернулась, и дальнейший звук разбивающегося стекла вывел меня из транса. Горячая жидкость выплеснулась на мои ступни и пол, я видела пар, исходящий из небольшой лужи чёрного цвета, а ноздри тем временем заполнил аромат кофе. В моей квартире слишком тихо. Я села на пол, не опасаясь осколков, и стала водить указательным пальцем по полу, медленно подступая к лужице только что захваченного мною горячего напитка. Палец на секунду обожгло. Но я больше не боялась боли. — Лорен, ты тут? Закрой глаза. Услышь мою молитву. Грядет кошмаров буря в смертельной тишине. Ты видишь свет. Услышь Его молитву. Таков финал. Растворишься ты во мгле. Рука дернулась ещё раз, и с моего плеча на колени упал телефон. Я совсем забыла, что придерживала его плечом, пока готовила напиток. Честно говоря, такая невнимательность наблюдается уже дня три, как раз с того дня, как я вернулась домой. Я шла пешком. Одна. Ночью. Слушая истории Чарли, который пытался меня утешить и приободрить. Или отвлечь? Да, скорее это. Отвлечение всегда срабатывало. Я уставилось на экран мобильного, пытаясь вспомнить, с кем разговаривала до инцидента с кружкой. Ах, точно, Колин. Звонил с работы. Я поднесла телефон к уху. — Алло, Лорен, ответь! — Я тут, — прохрипела. Кашель сдавил моё горло, отчего Колин ещё больше распереживался. — Весёлый отгул выдался, да? — спросил он. Я не ответила. Не могла ответить. События последних дней преследовали меня, словно паразиты. — И сколько ты выпила? — вновь спросил меня Колин с нотками смеха в голосе. Его слова на мгновение вернули меня в реальность. — Что? Катись к черту, Колин. — Судя по твоему голосу, тут явные признаки похмелья, — сказал он уже не так весело. — Я. Не. Пьяна, — повторила отчётливо, чтобы до него дошло. — Просто… плохо себя чувствую. — Заразу подхватила? Неужто в Оаксайде все настолько плохо? Да, Колин. Адское зло не сравнится с тем, с кем я встретилась. Глубины Ада покажутся тебе раем, если ты выберешься из шахты Куллмэн. Жаль, что я не могла произнести это вслух. — Наверно, — солгала я. — Колин, передай Коди, что сгоревшее здание снесли и ему нет смысла ехать туда. Я тебя очень прошу… — Ла-адно, — промямлил Колин, явно сбитый с толку. — Так, может, расскажешь мне, где ты пропадала все эти дни? Весь офис на ушах. Что? — И кто им всем растрепал? — сказала я громче, наконец избавившись от хрипоты в голосе. — Это не я, честно! На самом деле, никто особо и не трепался. Под конец просто слушок пошёл, что тебя похитил какой-то маньяк… Маньяк? Нет. Только не это. — Что за маньяк? — спросила я, и моё сердце бешено забилось. — Да как же… Наш с Коди дядя в полиции работает, в последнее время все чаще и чаще им посылают звонки о пропаже людей. Некоторых пропавших нашли мертвыми… Причём картина ужасная: их внутренности запихали по пакетам и разбросал вокруг тел. Город в шоке и… Лорен, ты тут? Я не заметила, как перестала дышать. Лишь в груди сдавило, и пришлось откашляться. Как я могла это допустить? Стоп. Без паники. — Я тут, Колин, — сказала. — У тебя… есть ещё какая-нибудь информация об этом маньяке? У меня сейчас просто… проблемы с интернетом. Гениальное оправдание, Лорен. Твёрдая девятка по шкале тупости. — Ну… — в трубке было слышно, как крутились шестеренки в голове Колина. — В общем, пропадать люди начали давно, только в последние дни ситуация обострилась. Девять звонков только за вчерашний день. По сути, погибшие все разных возрастов, но обычно от двадцати пяти… А, и ещё в течение пятнадцати лет пропало таким образом четверо детей. Но находить мёртвые тела начали только сейчас. «Прерви цепочку». — Колин, — прошептала я, сглатывая комок. — Есть ли какие-нибудь… зацепки по поводу работы этого… маньяка? Что-то вроде стратегии или… ну, ты понял. Колин вновь задумался. — Без понятия, — наконец ответил он. — Хотя дядя упоминал, что у всех пропавших одинаковая предыстория — отцы погибли в шахте Куллмэн после обвала… Не знаю, связано ли это с пропажами, но выглядит подозрительно. Ещё как. Его работа. Чистая. Аккуратная. Боже. — Ты точно в порядке? — спросил Колин. — Нет, — прошептала я. Никогда не буду… Затем нажала «отбой» и швырнула телефон в стенку. Тот разлетелся на части. Я охватила колени руками и безмолвно заплакала, и даже Голос не пришёл меня успокоить. Собственно говоря… он не обязан. Так я просидела до самой ночи. Тихо, сквозь песню, ты закрывай глаза, Встречай рассвет сквозь сны не спеша. Твой друг за окном бродит и зовёт играть. Иди же к нему, не заставляй себя ждать… «Ты уверена?» — в пятисотый раз спросил меня Чарли. После той встречи Голос не покидал меня ни на минуту, и я была ему очень благодарна. Но сейчас пришло время его отпустить. Я знала — с ним у меня ничего не получится. Он продолжит бороться за меня. Сейчас самое главное — узнать всю информацию. И проститься. Да. Именно это мне и нужно. — Абсолютно, — вслух ответила я. Чарли привык слушать мой собственный голос и обещал держаться подальше от мыслей. Так что быть здесь, за городом, вдали от людей, было самой приятной вещью за последние несколько дней. Я думала, что смогу справиться. Я ошибалась. Мы были в лесу: я и Чарли. Доехали сюда на автобусе, который останавливался в нескольких километрах от Оаксайда, в районе Кост-Ривер на границе штата. Идеальное место. Я здесь была всего один раз, с Карлом. Это было лето перед первым курсом в колледже, кажется, в начале июня. Не знаю, но мне хотелось, чтобы об этом месте знал и Чарли. Плюс ко всему, он ОБЯЗАН знать это место. «Лорен, — прошептал Чарли, — что ты задумала?» Я шла вдоль берега реки. Дальше, выйдя из леса, мы сможем увидеть поляну, а ещё дальше — усадьбу Мэтьюсонов. Южная часть Оаксайд-лейк всегда была заполнена всякими фермами. Да и, если признаться, я очень внимательно читала документы Си-Ара. Карл… Боже. Дойдя до опушки, я села на камень в тенек, чтобы не слишком изнывать от жары. Ожоги до сих пор болели, и не все царапины зажили. Несмотря на конец сентября, погода в Иллинойсе стояла летняя. Вот за что я не любила этот штат. Всегда хотела жить в Орегоне. В Орегоне не так жарко… — Расскажи мне что-нибудь, Чарли. — Попросила я, наблюдая, как белая бабочка порхала вокруг, выбирая, на какой же цветок приземлиться. — Пожалуйста, Чарли. Отвлечение. «Например?» — спросил Голос. — Я хочу узнать в подробностях об этой сказке… про призрака в белой маске. Мне не хватило того пересказа, — сказала я, вспомнив прогулку накануне пожара. Отвлечение. «Я не помню всей истории наизусть, — сказал Чарли с улыбкой в голосе, — однако я постараюсь вспомнить все в мельчайших деталях. В никому не известной деревне на окраине Чёрных земель, где только недавно люди начали вновь осваивать местность после войны, жил парень. В день, когда ему исполнилось шестнадцать лет, он попросил своего друга соорудить ему топор. Тот согласился, и на следующий день инструмент был готов. Парень окрасил рукоятку в белый цвет. В день, когда ему исполнилось восемнадцать, он пошёл вместе со своим другом в лес, где на них напал… олень. Но не обычный олень — рога его были острее ножей, клыки были длиннее, чем у тигра или льва, а глаза светились красным пламенем. Парень зарубил этого оленя своим топором. Позже, уже дома, они содрали с этого оленя кожу, из которой парень себе сделал маску, а мясо оленя забрал его друг. Через несколько дней друг умер. Когда парню исполнилось двадцать лет, он покрасил оленью маску в белый цвет и, надев свой костюм, отправился под венец, чтобы встретить там свою невесту. Молодая девушка была напугана его нарядом и попросила снять маску, однако парень отказался. На празднике девушка, уже ставшая женою парня, попыталась насильно сорвать с него маску, однако тот стоял на своём, и вскоре девушка упала замертво, так как парень её задушил. Отец невесты вышел из себя и ночью пробрался в дом жениха и пробил ему голову его же топором. Парень умер в ту же ночь в своём костюме, с маской на лице и с топором в голове, однако сожгли его без последней вещи. Жители деревни сочли ненужным выкапывать могилу убийце невинной девушки. Однако парень не умер насовсем. Его душа осталась бродить по Чёрным Землям, раскаиваясь в содеянном. Призрак в белой маске являлся в Ночь Всех Святых и пугал молодых девушек, однако как-то раз, увидев в окне одного дома знакомое лицо, он обнаружил, что у его погибшей невесты была сестра. Он влюбился в неё и, казалось, готов был ответить за свой проступок. Однако та девушка была помолвлена с другим. Тогда призрак решил добиваться её силой: он приходил к ней по ночам и молил, угрожал, шептал на ухо сладостные речи, манипулируя её чувствами, как делал это с девушками из деревни на Хэллоуин, но она не хотела ему подчиняться. В её мыслях всегда возникало лицо возлюбленного, и от этого Призрак приходил в ярость. Он думал, что никто не может любить её сильнее, поэтому на следующую ночь он мысленно заставил жениха перерезать себе горло. Думая, что теперь ему никто и ничто не помешает, он вновь пришёл ночью к девушке, только и на сей раз она не поддалась ему. Она упрямо настояла на своём. Тогда Призрак рассердился еще больше и, манипулируя отцом девушки, заставил его зарубить белым топором собственную дочь. Говорят, что Призрак все ещё бродит в окрестностях Чёрных Земель и сеет хаос и разруху в души тех, кто знает о нем, так как он хочет, чтобы о нем не знал никто…, но при этом, чтобы знал каждый». Когда голос затих, я поняла, что уже несколько минут сижу, совершенно не шевелясь, отчего затекла шея, и при этом не чувствую, как по моим щекам текут слёзы. Я слишком часто плачу в последнее время. Чарли говорит, что это нормально — плакать, когда тебе одиноко и страшно. — В этом… есть смысл, — прошептала я, смахивая непрошенные слёзы. «Да. Я тоже это понял. Только в самый последний момент». — Черные Земли… И как на них выращивали зерно, Чарли? — поинтересовалась я. «Не знаю, — рассмеялся он. — Отец наоборот говорил, что земля здесь плодородная донельзя». Я рассмеялась вместе с ним, а потом сказала то, что вертелось на языке уже несколько часов: — Покажись мне. Чарли не заставил себя долго ждать. Я закрыла глаза, чувствуя дрожь во всем теле… А затем и тёплое прикосновение ветерка к своим плечам. Чарли. Я открыла глаза. Мир вокруг стал черно-белым, а сияние, исходившее от моего друга, было ярче солнца. Очертания его лица и одежды были еле видны, однако меня это волновало меньше всего. Мне просто нужно было ощущать его присутствие. — Привет, — сказала я. — Как ощущения? — Словно с меня содрали кожу, — усмехнулся он. — Ну, знаешь… в хорошем смысле. Такая свобода и лёгкость. Он, словно призрак, проплыл мимо и сел на землю рядом со мной. Это все было так странно… будто бы я общалась с давним другом, а не с душой пропавшего пятнадцать лет назад десятилетнего мальчишки, который стал марионеткой Безликого. Так странно… и при этом так нормально. Я спустилась к нему на землю и попыталась прижаться изо всех сил — материально я его не ощущала, но холодок его оболочки успокаивал мои обгоревшие плечи. Он мог согреть, когда было холодно. Остудить, когда было слишком жарко. — Лорен, — промолвил Чарли. — Можно тебя попросить кое о чем? Ты никому не должна рассказывать все, что произошло с тобой. — Почему? — спросила я, закрывая глаза. — Он убьет каждого, кто знает о нем. Из этого следует только один вывод… — Значит, и меня тоже? — спокойно спросила я. Чарли молчал. А я ждала ответа. — Да, — выдохнул он. — Когда это произойдёт? — все так же спокойно спросила я. — Я не знаю. Но я буду защищать тебя от него, чтобы потянуть время. — Потянуть время? — громко спросила я. — Зачем? Какой в этом смысл? — Затем, что тебе всего двадцать четыре, Лорен. Ты пожить толком не успела… — Как будто я смогу сделать все, что захочу за эти жалкие несколько месяцев максимум! — огрызнулась я. — Си-Ар знал… знал, что умрёт. Он сам это говорил. Не проще было бы… плыть по течению. — Лорен… проделан долгий путь. Неужели ты хочешь сдаться? Я задумалась. — Знаешь, исходя из всего этого, на спасение можно было не рассчитывать вовсе. Я подписала себе смертный приговор, когда прочитала письмо Карла. И ты ничего не сможешь с этим сделать, Чарли. Уют от близости с моим Голосом сменился на страх и нехорошее предчувствие. Я хотела, чтобы все прошло мирно. Не вышло. — Я не хочу становиться его марионеткой. — Сердито сказала я. — Не хочу бегать, словно шизофреник, вместе с Кейт по шахтам. Лучше уже сдаться… и дать ему волю. — Он разорвет тебя на куски, — процедил Чарли, — растерзает, извлечет внутренности и скормит тебя Кейт. Ты замешана в этой истории не меньше Карла и Кейт… и хочешь сдаться?! — Мне уже все равно. — ответила тихо. — В ту ночь, после пожара, — начал Чарли… После того, как тело Чарли напало на меня, я потеряла сознание. А очнулась в каком-то тёмном подвале, где едва мерцали голубые огни ламп. Сверху доносился женский плач. Все моё тело ломило от боли, однако я ползком добралась до лестницы и забралась на первый этаж. Как оказалось, я очутилась в сгоревшем доме Мэтьюсона. Мой мозг едва соображал, и я не отдавала отчета своим действиям. Я просто ползла на звук, поминутно молясь про себя о спасении. Когда я добралась до большой комнаты, плач стал слышен отчётливый, и в углу я заметила тело. А когда подползла поближе, разглядела свою подругу. Кейт. Грязная, в лохмотьях, но живая. Плачет навзрыд, схватившись за голову. Я приблизилась к ней. Мне не верилось, что это она. И я не заметила вибрацию, исходящую от неё. Я тихо шептала её имя, пытаясь привлечь внимание. Когда она услышала, я невольно задержала дыхание. — Лорен, — еле слышно прошептала Кейт, — прости меня. Я тоже начала плакать. А когда протянулась к ней, она прыгнула на меня, крича, как обезумевший преследователь из шахты, царапая мне лицо. Я уже думала, что все… это конец. Но Чарли вновь спас меня. — …я взял пол контроль твоё тело. Пытался… увести тебя на безопасное расстояние от дома. Кейт убежала, но ты ещё была жива. Мы дошли до дома Кейт, я пытался как-то продезинфицировать раны препаратами из аптечки Хайсов. Потом мы дошли до машины Си-Ара. Ты хоть что-нибудь помнишь? — Помню, как вновь очнулась в его машине, — пролепетала я. — Тело болело сильнее. Но я так и не поняла, как там оказалась. — Я мог оставить тебя там умирать, — сердито прошептал Чарли. — Но не сделал этого. Знаешь, почему? Я посмотрела на него. — Тебе бы пришлось вернуться в своё тело. Мы долгое время молчали. Казалось, Чарли хотел опровергнуть мои слова, но не стал этого делать. — Возможно, ты и права. Я вздохнула. Как бы мне ни было страшно, я должна была это сделать. Отпустить его. Навсегда. — Чарли… — тихо сказала я. — В таком случае, не надо меня больше защищать. Я все равно уже труп. — Не надо повторять его слов… — Но это так! Послушай, я не могу принести конкретно тебе пользу. Ты сказал, что никто не должен знать. Никто не узнаёт, если ты будешь защищать не меня, а это место. — Я не могу жить без тела, — тихо сказал он. — Тогда не пора ли и тебе попрощаться с миром? Мне было больно говорить эти слова, но я… не могла по-другому. — Цепочка прервется, Чарли. Больше никто не узнаёт. Я встала и пошла прочь. — Лорен, ты не можешь так со мной поступить! — крикнул Чарли. Я обернулась. — Я уже так поступаю. — Лорен, прошу! Не делай этого! — Нет, Чарли. Уходи. Ты больше не мой Голос. — Лорен! Я побежала прочь, вновь смахивая с глаз слёзы. Сердце разрывалось на части от того, что я вот так вот его бросила. Маленькая злобная стерва. Спаситель погибнет, таков его путь, Стальными цепями его не спугнуть. Лишь в логове зверя сойдёт он с ума, Соперников свергнуть с трона пора. Прервать цепочку. Я сама позвала Его. Сказала, что мне надоело играть. Больше никаких пряток, догонялок и прочего. Один на один. Под Его контролем. Что ж… я не смогла сберечь себя. Поссорилась с подругой, когда в её жизни все было не так гладко. Поругалась с любимым человеком, который не сделал ничего плохого. Бросила друга, чтобы защитить. Я стояла на крыше своей многоэтажки, держа камеру в руках. Я стерла все записи нашего пребывания в Оаксайде, чтобы никто не смог увидеть. Я надела белую рубашку и чёрные брюки. Эдакая дань уважения врагу. Он победил. Пусть насладится же победой. Подчиняйся. В моей жизни за последние несколько дней произошло много ужасных вещей. Настолько ужасных, что я даже вспоминать о них не хочу. Я стерла все воспоминания. Так что мне нечего терять. Ты готова? Я встала на бетонное ограждение крыши и глянула вниз. Двадцать этажей — и я окажусь на тротуаре, купаясь в собственной крови. Этого я и добивалась. Я умру. Я признаю его победу. Но я не дам ему убить меня. Карл, ты помнишь, я всегда хотела научиться летать. Сейчас я это сделаю. Шаг.