Хикари

Лето 6 июня 1991 года. Весёлая музыка лилась по улицам словно ручеёк, лаская слух людей. Множество голосов было слышно в каждом уголке деревушки. Громкий смех, голоса торговцев, нахваливавших свой и без того хороший товар. Люди покупали разные вкусности и сувениры, выложенные на прилавки. Жители весело общались с приезжими, узнавая о новых изобретениях и новостях из мира за стенами. Площадь, как и в прошлые годы, была усеяна танцующими под музыку людьми. Стук кружек с пивом друг о друга и громкий басистый смех говорили о том, что неподалёку в баре выпивали мужчины. Рассказывая смешные истории и делясь опять-таки новостями из мира. На небе не было не единого облачка, солнце приятно палило и пригревало неприкрытую голову. Лёгкий ветерок играл юбками девушек, иногда поднимая те и вызывая смущение и смех со стороны юных дам. Он приносил еле заметную прохладу, так хорошо сочетающуюся с нещадно палящим солнцем. Беззаботность и веселье царили в этом месте. Ничто не могло помешать людям радоваться наступлению праздника Святого Эмиспуа. - Мелани, Меродит! – раздался крик с порога небольшого дома - Пойдёмте скорее, там столько людей! Невысокого роста девушка, словно вихрь, за секунду оказывается в доме. На встречу ей сразу же выскакивает рыжеволосая девочка. Она прыгает в объятия, весело смеясь. - Я так рада, что ты пришла, Лисмор! Мама говорила, что тебе нельзя напрягаться. Я думала, ты пропустишь праздник. Я так волновалась! - щебетала без остановки девочка. - Меродит, оставь бедняжку в покое. Из кухни показалась женщина лет тридцати. Ярко-рыжие волосы были завязаны в высокий хвост. Перепачканный мукой фартук быстро откинут на стул. Она добродушно улыбнулась и обняла Харибел. - Я так рада видеть тебя, девочка моя. Как ты себя чувствуешь? - женщина ласково заправила черную прядь за ухо. - Все хорошо. Мы в полном порядке, хотя иногда любим побуянить, - девушка, нежно улыбнувшись, погладила по выпирающему животу. Девятый месяц беременности проходил не без следа. - Базиль такой зануда. Не дает мне даже готовить, не то что за цветами ходить. Иногда мне кажется, что он чересчур заботлив ахаха. - Правильно делает, - кивнула рыжеволосая, - Я бы на его месте вообще с тебя глаз не спускала. Кстати, где он? Снова окучивает приезжих? - Он встретил мужчину, продающего книги. Так что, на час я точно свободна, - Лисмор погладила Меродит по рыжим кудряшкам. - Давайте вместе сходим на площадь. Говорят, к нам приехал какой-то фокусник. Он творит, ну просто охрене~нные вещи. Меродит подхватила настрой черноволосой сразу же и весело подпрыгнув, побежала одеваться. Лисмор была ходячим комком задора, веселья и интереса ко всему, что лежало за стенами. Иногда Харибел набиралась от приезжих новых словечек. Порой даже не совсем приличных и вставляла их, чуть ли не через каждое слово. Мелани частенько отчитывала ее за это, но черноволосая, словно маленький ребенок, смешно надувала губки и через какое-то время, снова раскидывалась новыми словами. - Ох, ну что мне с вами, детьми, делать, - наигранно вздохнув, она накинула на плечи свою любимую шаль. - Давайте сегодня хорошенько повеселимся. - Ура! Мелани, ты самая лучшая! - радостно воскликнула Лисмор и чмокнула женщину в щеку. Мелани не была матерью Лисмор, но с огромной радостью пыталась ею быть для нее. Бедняжка так рано лишилась родителей. Из-за плохой славы матери, она получала двойную порцию сплетен, косых взглядов и грязных слов в свой адрес. Люди здесь не были плохими, просто если престарелым дурам казалось, что где-то замешана магия или дьявол, у них срывало крышу. Деревня была не большая, слухи тут разлетались за считанные минуты. Мать Лисмор болела, из дома не показывалась, да и была себе на уме. Люди сторонились ее. Никто не знал, что на самом деле она могла видеть мертвых, говорить с ними и иногда сходить с ума от того, что была одна с таким даром. Одиночество и голоса пожирали ее. Она любила дочь, но та не могла помочь ей совладать со своеобразным даром природы. Так она и скончалась. Во сне. Тихо и безболезненно. Лисмор же от матери получила несколько другой дар. Видеть ауры людей. Девушка ненавидела свой дар. Она еще до встречи с человеком знала, из какого тот теста. Это было полезно, но так же и раздражало. Словно взять в руки книгу и сразу же услышать все главные спойлеры. Прогулка по площади оказалась не такой веселой, как думала девушка. Солнце слепило и припекало. От звуков и запахов ужасно тошнило. Она пыталась не показывать недуга перед Меродит. Расстраивать девочку ей хотелось в последнюю очередь. Но от зорких, фиолетовых глаз Мелани ничего скрыть не получилось. Женщина взяла ее под руку и предложила немного отдохнуть на скамейке. Лисмор с радостью приняла ее предложение. - Свежий воздух тебе, бесспорно, полезен, но прогулка по площади была лишней. - Мелани, ты же знаешь, как я люблю этот праздник. Нечестно, что он проходит лишь раз в год, - девушка расстроенно вздохнула. - Знаю-знаю. В эти три дня, тебя даже с богом не сыщешь. Каждый раз боялась, что ты решишь устроить путешествие за стены, затерявшись среди людей, - женщина устало потерла виски. - Хотела… Мы мечтали убежать с Базилем за стены и жить там, - Харибел мечтательно прикрыла глаза, - Но я не хотела тебя расстраивать, это было бы ужасно. Я люблю, когда ты улыбаешься, мам~уля. - О, святой Эмиспуа, Лисмор! Это звучит ужасно. Ахаха. - Ахаха. Ты всегда злилась, когда я тебя так называла, - черноволосая весело улыбнулась. Ей нравилось вспоминать детство, проведенное с Мелани. - Слащавые словечки придумали демоны. - Не нужно даже напрягаться, чтобы найти тебя. Горячее дыхание опаляет ухо черноволосой, а чуть загорелые руки сгребают ту в объятиях. Зеленая шевелюра, серые, с искрой задора глаза и веселая улыбка, в этом был весь Базиль. Непоседливый, вечно ищущий приключений и знаний. Казалось, он знал все о людях за стенами. Их языках, традициях, моде, музыке, даже о технологиях, хоть в руках те никогда не держал. Лисмор покорила его сердце еще в детстве, когда сказала, что его волосы похожи на драгоценные камни. Необычные и чертовски красивые. - Ты нашел что-нибудь интересное? - сразу же спросила девушка, ей не терпелось увидеть находки Базиля. Тот умудрялся покупать каждый раз что-то новое и крутое. Будь то книги или одежда. - Ооо, ты будешь в восторге, - довольно протянул зеленоволосый. - Я встретил мужчину, который продавал самоучители по языкам. Представляешь? Там был китайский, итальянский, русский, даже греческий. А еще у него были журналы с последними новостями из мира. Но это еще не все!У меня есть кое-что специально для тебя - Базиль хитро улыбнулся и попросил Лисмор закрыть глаза. - Открывай. Посмотрев перед собой, девушка округлила глаза от удивления. Сидя на одном колене, Базиль держал ее за руку. На палец было надето черное кольцо с ярко-зелеными камнями. - Харибел Лисмор, ты выйдешь за меня? Базиль был невероятно взволнован и мил одновременно. Серые глаза, словно у щенка, смотрели на девушку с небывалой любовью и добротой. Парню казалось, что его сердце сейчас выпрыгнет и отправится в пляс с людьми на площади. Щеки Лисмор в миг стали краснее помидора. Умеет же Базиль подбирать моменты для подобных заявлений, девушка краем глаза заметила множество заинтересованных взглядов вокруг. Особенно Меродит и Мелани, последняя, казалось, сейчас заплачет от счастья. Ох, к черту, о каком стыде может идти речь, когда ты до безумия любишь человека, преклонившего колено перед тобой. Эта зелень волос, серые глаза, боже… его улыбка, как же Харибел любила все это. Она счастливо улыбнулась и кивнула. - Конечно же, да! Другого ответа и быть не может, дурачек. Не успела Лисмор и моргнуть, как ее заключили в крепкие объятия и закружили. Вокруг послышались радостные возгласы, свист. Кружки с элем звонко стукались друг о дружку. Для них появился еще один повод для веселья, и танцев с кружечкой прохладной выпивки. - О, Святой Эмиспуа, я самый счастливый дурак на планете! - Ахахаха. Мы, самые счастливые, - девушка погладила живот. И Базиль не устояв, сделал тоже самое. Он очень любил детей. - Я так рада! - Меродит крепко обнимает их, смеется. Лисмор сделает все, чтобы ее ребенок был таким же счастливым и жизнерадостным. Дети не должны страдать, они должны смеяться и познавать мир. Таким Лисмор видела будущее для малыша, по другому и быть не может. *** Помещение сотрясает дикий крик. Девушка, словно в агонии бьется на кровати, простыни залиты кровью. Не так она представляла появление детей, как и Базиль, что стоял в ужасе около нее. Парень в панике сжимает ее руку, гладит по голове, он то и делает, что бегает за водой. Роды Мелани Лисмор пропустила, хотя бы потому-что ее выгнали из дома соседи, сказав, что детям делать тут нечего, и чтобы та шла спать. Теперь же бедная девушка была в панике. - Базиль, беги за Мелани! Рожать, это ахренеть, как больно! Я не справлюсь одна! - Я не могу тебя бросить в такой момент! Парень в панике наворачивает круги по комнате, от нового крика ему хочется провалиться сквозь землю. Он не знает как помочь любимой и от этого щемит сердце. Базиль очень боится уходить, оставлять ее одну. Ведь если что случится, он никогда себе этого не простит. - Базиль! Если ты не приведешь сейчас Мелани, я клянусь, что вся твоя коллекция книг полетит к Эмиспуа! - Х… Хорошо, только никуда не уходи. - О святой… Куда я могу уйти? - девушка откидывается на подушку, тяжело дышит. Парень выбегает за дверь, но появляется уже через пару минут. Лисмор удивленно смотрит на него, не найдя глазами Мелани. Вместо него в комнату входит высокий, полноватый мужчина в черной шляпе. Девушка с ужасом смотрит на того. - Базиль! Что происходит? Где Мелани? Парень быстро подходит к кровати и берет девушку за руку. - Представляешь, я выбежал из дома и наткнулся на него. Но не волнуйся, этот человек из гостей и он врач. Говорит, что принимал роды множество раз. До Мелани я не успел дойти. - Это… конечно, хорошо, но мне нужна Мелани. Чтобы какой-то незнакомый мужчина, да трогал меня, не позволю, - девушка упрямо уставилась на гостя. Тот, словно и не замечая этого, снимает шляпу и чуть кланяется. Круглые маленькие очки сползли на кончик носа, темные короткие волосы, почти-что черные глаза. Он выглядел довольно добродушным, но Лисмор сразу не понравился. Его аура была угольно-черной. Подобный ублюдок не коснется ее ребенка. - Я заметил вас еще вчера, на площади, молодая леди. Опыт у меня не маленький, так что понял, что рожать вы будете в ближайшие дни. Вам очень повезло, что я был поблизости, - его рот растянулся в мерзком подобии улыбки. Лисмор знала, что Базиль не специально привел этого человека, он был просто немного наивным и доверчивым, и слишком добрым. А еще он не видел ауру этого человека. А вот Лисмор видела и принимать его помощь была категорически против. Но природа решила за нее. Не успела девушка ничего сказать, как глаза застелила пелена боли. Этой ночью она кричала до потери голоса. Руки Базиля на утро были покрыты синяками, так как хватка у девушки была стальная. Лисмор не помнила, как под конец родов в дом ворвалась Мелани. Она бы хотела отчитать Базиля и выгнать незнакомца из дома, но помочь своей малышке она хотела в первую очередь. Ее ласковый голос успокаивал, а нежные руки то и дело стирали слезы с покрасневших щек. Лисмор казалось, что она прошла через ад. Но стоило младенцу закричать, как вся боль отступила на второй план. Ее искусанные в кровь губы тронула улыбка. - Это мальчик, дорогая. Ты справилась, - женщина нежно улыбнулась и закутав младенца в одеяльце, осторожно протянула Харибел. Стоило ребенку оказаться в руках черноволосой, как слезы снова хлынули из глаз, но на этот раз не от боли. Она была счастлива, как никогда. Почувствовав теплые губы на виске, Лисмор посмотрела в серые, переполненные таким же счастьем, глаза. - Ты сотворила чудо. Он прекрасен. Какое имя хочешь дать ему? - Базиль, я хочу, чтобы этот малыш был счастлив. Хочу, чтобы он был свободен от этих стен. Он не должен жить в клетке, - девушка нежно прошлась пальцами по щеке младенца. - С этого момента, Франциск будет самым свободным из жителей Демор де Зорсхе. - Он будет самым счастливым ребенком дорогая. Мы обязательно покажем ему мир. Солнце медленно поднималось, окрашивая небо в алый. Тишину пронзает крик петуха, а ранние пташки начинают петь свои утренние трели. Эта ночь стала самой счастливой в жизни молодых людей. *** С той ночи прошло два года. Жизнь в Демор де Зорсхе кардинально изменилась. Мужчина, что помог Лисмор в ту ночь, а звали его Амадео, не покинул стены. Он стал помощником Святого Отца в соборе. Его знания о боге поражали. Этот мужчина был очень умен и как он уверял, Святой Эмиспуа говорил с ним. Амадео утверждал, что слышал глас божий, потому и прибыл на эти земли, чтобы даровать людям счастье и благодать. В подтверждение своих слов он говорил, что сам Эмиспуа защищает его, после чего резал свою руку ножом. Но крови и ран не было. Амадео был цел. - Вы святой! Слава Святому Эмиспуа! - кричали жители Демор де Зорсхе. Они верили каждому его слову, словно зачарованные, не пропускали ни одной службы. Все хотели получить благословение человека, что был послан самим Эмиспуа. Спустя год, Святой Отец скончался от неизвестной хвори. Вопросов никто не задавал, ведь старик всегда был слаб и часто болел. Они считали, что пришло его время отправиться в лучший мир. Теперь же Амадео занимал главный пост. Никто не задавался вопросом, как человеку удается оставаться целым? С чего бы их богу говорить с каким-то приезжим мужчиной? Как и зачастую бывает, жители стали стадом овец, следующим за волком в овечьей шкуре. Никто из них не знал, что будучи еще в прислуге у прошлого Святого Отца, Амадео забрел в самые низы собора. Он шел на голос, что звал его. За одной из стен мужчина обнаружил книгу, покрытую не одним слоем пыли. Автор был неизвестен. Текст больше походил на дневник сумасшедшего, чем на какой-то стиль написания. То, что Амадео прочитал в ней, полностью отличалось от того, что было рассказано ему об этом месте жителями. Несколько десятилетий назад, на месте Демор де Зорсхе стоял город Эмиспуа. Название ему дали в честь правящего тогда короля. Мужчина был слишком добрым и наивным. Автор книги тогда только прибыл в Эмиспуа, ему нужны были души. Демон был слишком голоден. Нашептывая королю во снах, демон сводил того с ума, прививая идею о сожжении людей на костре. Мир больше не охватывала святая инквизиция, все пошло на спад, демон был разочарован. А в этом отдаленном месте все могло пойти на лад. Так, спустя год, Король тронулся умом, он отправлял в огонь всех, на кого только показывала рука. А спустя еще пары лет инквизиции, окончательно потеряв рассудок, приказал страже поджечь каждый дом в городе, после чего в гуще пламени поджег и себя. Сам же автор книги писал в конце, что его время пришло ибо контракт подошел к концу. Амадео счел бы это бредом сумасшедшего, если бы не прожил всю жизнь в мафии, изучая кольца, пламя и прочие необычные вещи. Так что, заметив около книги шкатулку и найдя в ней кольцо с гравировкой «666», счел себя самым удачливым человеком на земле, как бы странно это ни звучало. Изголодавшийся демон не заставил себя ждать и сразу же предложил контракт. Такая душа, как у Амадео была ему по вкусу. Но перед главным блюдом можно и немного закусить. Каждый год ему будут поставлять не менее ста душ. Мужчина был не против, в ответ он потребовал бессмертие и полное подчинение от демона. Ему было позволено лишь появляться у жителей во снах, чтобы сводить тех с ума. На такое заявление демон рассмеялся, назвав Амадео скучным куском дерьма. Уже с того момента Амадео имел полный контроль над деревушкой. Стоило ему начать вести службы, как Демор де Зорсхе изменился окончательно. Лисмор всегда относилась к Амадео с подозрением, его аура пугала девушку. А когда тот являлся к ним в дом, отговариваясь тем, что хочет проведать малыша, то была напряжена как никогда. Страх постепенно окутывал ее сердце. Базиль разделял с ней эти чувства. Но как на зло, этот ублюдок являлся к ним в дом, когда парня не было рядом. Одной ночью к ним в дом ворвалась Мелани. Женщина была очень напугана, из ее глаз лились слезы, одежда потрепана и где-то порвана. Не прикрытая тканью кожа была покрыта синяками и ссадинами. - Мелани, дорогая, что произошло? Лисмор в мгновение оказалась около рыдающей женщины. За ее спиной стояла напуганная до чертиков Меродит. Не в силах проронить и слова, женщина осела на пол, прижимая к себе дочь. - Базиль, принеси воды, быстрее! - присев около рыжеволосой, девушка попыталась убрать с лица мокрые пряди. Чем больше она смотрела на Мелани, тем страшнее ей становилось. - Нет! - резко закричала женщина. - У нас нет времени. Лисмор, я могу доверять только тебе. Спаси мою дочь. Она - все, что у меня есть. - Что происходит? Боже, Мелани, что с тобой случилось? Кто-то из приезжих обидел тебя? - Базиль в ужасе уставился на нее. Быстро подойдя к той, он попытался поднять ее с пола, на что женщина быстро замотала головой. - Нет! Я же говорю, у нас нет времени! Они скоро поймут где я и придут к вам! Мне нужно бежать, - ее глаза лихорадочно стали осматривать помещение. - Мамааа, мне страшно, - Меродит лишь крепче прижалась к матери. - Слушайте внимательно. Не доверяйте Амадео, не подпускайте его к себе. Он лживый, жестокий ублюдок. Праздник Святого Эмиспуа скоро станет поклонением дьяволу. - Что… Мелани, что ты имеешь в виду? - Моя дочь, спасите ее. Я знаю, что вы давно хотите сбежать отсюда и нашли путь. Прошу, он сожжет меня на костре вместе с дочерью! - слезы снова хлынули из ее фиалковых глаз. - Мамочка, пожалуйста… Подавив в себе желание, остаться с дочерью, она лишь крепко обняла ту и коснувшись губами лба, прошептала: - Я люблю тебя, Меродит Морел. Моя любимая М.М.… Прощай. Никто не успел и слова сказать, как та выбежала из дома. Спустя мгновение на улице послышались крики. - Где твоя дочь, шлюха? - этот голос несомненно принадлежал Амадео. Глухой звук удара о землю заставил Лисмор застыть в ужасе. Зажав рот Меродит, она осела на пол, прижимая девочку к себе. Малышку трясло, слезы заливали руку девушки. - Она дома! Я хотела спастись! Прошу, позвольте мне жить! - кричала Мелани, на что в ответ ей был смех. Схватив женщину за волосы, Святой Отец потащил ту в сторону площади. Стоило крикам стихнуть, как Базиль подлетел к Лисмор. - Нам нужно уходить, немедленно. - Нет, Базиль, мы не сможем все поместиться в той лодке. Даже если мы посадим в нее Меродит с Франом, то чертова деревяшка потонет! Девушка была в ужасе. Ее и Базиля охватила паника. Нужно было действовать как можно быстрее. Они оба понимали, что Мелани уже не помочь, она выиграла для них время. Она пожертвовала жизнью, чтобы спасти дочь. Нельзя, чтобы все пошло прахом. - Тогда оставайся с Франом дома. Не открывай никому. Я помогу Меродит сбежать. Присев около девушки, зеленоволосый на мгновение коснулся ее губ. Их взгляды встретились, одновременно кивнув, Лисмор отпустила малышку. Подхватив девочку на руки, Базиль выбежал из дома. Ее спасение было не далеко, но путь лежал за площадью. Кажется, сегодня удача была на стороне Базиля. Их души остались не замеченными. Пробегая за домами мимо площади, Меродит на секунду обернулась на яркий свет, что проникал с площади, сквозь проулки домов. То, что она увидела, навсегда отпечаталось в ее голове. Этот крик... он еще долгие годы будет преследовать девочку во снах. Привязанную к огромному столбу женщину окутало пламя. Ее прекрасные рыжие волосы, за секунду съедал огонь. Дикий крик эхом разнесся по Демор де Зорсхе. Мелани Морел всегда была верна своему богу. Она была доброй, честной женщиной, а так же, любящей матерью. Она любила своих детей, пусть Лисмор и не была родной. Она любила Святого Эмиспуа, что даровал ей чудесную жизнь. Однако теперь она осознала, что их бог был фальшивкой, лживым дерьмом, что позволил демону творить свои козни с несчастными людьми. И единственное, что она желала этому богу — гореть в аду. - Гори в аду! Лживый, фальшивый бог, Эмиспуа! Это были ее последние и единственные слова, что навсегда отпечатались в памяти Меродит. *** Прошло несколько месяц после смерти Мелани и спасения Меродит. Никто не обвинил Лисмор и Базиля в помощи девочке. Словно этот вариант для людей был невозможен. Обшаривая окрестности, люди Амадея нашли брешь в стене, за которой протекала узкая речушка. Пролезть туда мог лишь ребенок, а потому, особых подозрений ни на кого кидать не стали. Но был все же один неприятный момент. Теперь их дом стал намного чаще посещать Святой Отец. Словно притягиваемый магнитом. Он приходил даже при Базиле, что злило зеленоволосого до коликов. Ведь мужчина не стыдился при нем говорить с его женой о всяких пошлостях, а то и распускать руки. В один момент Базиль не выдержал, Лисмор всем видом давала понять, чтобы тот успокоился, но парень был в бешенстве. Он выставил Амадея из дома, сказав больше не подходить к его жене и ребенку, на что мужчина лишь усмехнулся и бросил: - До скорого, милая. В эту же ночь Базиль слег с жуткой лихорадкой. Лисмор стучалась во все двери, просила помощи, но люди даже не думали открыть ей. Она пролистала все книги мужа, но ничего нужного так и не нашла. Зайдя в комнату, она села около кровати. Базиль лежал неподвижно, лишь рваное дыхание и смотрящие в пустоту глаза говорили, что он еще жив. Под боком у отца спал Фран. Он был еще так мал, но развит не по годам. К сожалению, мальчик понимал, что отец умирал. Лисмор, подавив желание разрыдаться, взяла холодную руку в свои ладони. Чуть коснувшись костяшек губами, она прикрыла глаза и прошептала: - Прошу, не оставляй нас. Лживый бог давно покинул это место... На земле столько богов, неужели никто не может помочь тебе? - Я люблю вас, Фран, Лисмор. Еле слышимый шепот заставил девушку на секунду застыть. Посмотрев на Базиля, Харибел заметила, как тот слабо улыбался. - Базиль, любимый, пожалуйста, не оставляй нас, - черноволосая, резко встав, коснулась губ парня. - Пожалуйста… Лисмор чувствует холодное прикосновение пальцев к щеке. Ее губы так предательски дрожат. - Простите… Рука безжизненно падает на одеяло. Серые глаза, всегда наполненные задором и жизнью, тускнеют. Лисмор чувствует, что готова сорваться, но лишь беззвучно кричит, захлебываясь слезами. Она не хочет, чтобы проснувшись, Фран увидел рядом мертвого отца. Прикрыв серые глаза, девушка осторожно берет сына на руки. Тот всегда спал крепко. Она садится на стул рядом с кроватью, медленно покачиваясь. Зеленые глаза смотрят в окно. Черные, словно смоль тучи окутывают Демор де Зорсхе. Сегодня Лисмор потеряла еще одну часть своей души. *** Можно ли назвать свою жизнь проклятием? Бесспорно, да. Любой человек узнавший Лисмор по-лучше, сказал бы, что жизнь девушки, несомненно - одно большое проклятие. Но сама Лисмор так не считала, точнее, убедила себя в этом. Похоронив Базиля, человека, которого она любила больше жизни, Мелани, что стала ей любимой матерью, девушка как-никогда желала смерти. Всем жителям, Святому Отцу… даже себе. Душа разлагалась с небывалой скоростью и желание никогда не проснуться, окутывало ее с каждым днем все больше. Это было чертовски эгоистично, неправильно, отвратительно. Лисмор понимала, но побороть никак не могла. И девушка была готова пойти на встречу смерти, если бы не Фран. Ее луч надежды, свет, который разгонял весь смрад, окутавший ее, подобно паутине. Она не одна чувствовала боль утраты. Не одна рыдала по ночам, оставляя на подушке мокрые пятна от слез. Франциск был еще слишком мал, но его любовь к родителям оказалась непомерно велика. Обычно дети в его возрасте, не могли и пары слов связать, не то что, осознавать мир вокруг себя. А Фран мог, он относился к числу тех детей, что по обыкновению называли гениями с рождения. Это было его проклятие. Одной ночью Лисмор снова не могла уснуть, мысли хаотично носились в сознании. Сжимая нож в руке, она сидела на стуле около окна, сверля невидящим взглядом небо. Ее сломленная душа кричала, в то время, как сама девушка кусала губы в кровь, глотая слезы. Она боялась. Боялась, что Амадео в любой момент придет в их дом. Она задыхалась от страха, представляя, что тот может сделать с ее сыном. Образа мальчика, объятого пламенем сводили ее с ума. Она не хотела, чтобы Фран познал боль, ощутил, как мир уходит у него из под ног, а кожа плавится от ласкающего ее огня. Посмотрев на заточенный метал в руке, Харибел глубоко вздохнула. В ее глазах появилась уверенность. Она сделает это. Никто не коснется ее ребенка, она не позволит ему страдать. Только она может лишить его полной боли жизни. Она уйдет вместе с ним, никто больше не тронет их несчастные души. Стоило девушке встать и обернуться, как все ее тело онемело. Решимость как рукой сняло. - Мама~? Перед ней стоял Фран. Весь взлохмаченный, щеки красные от слез. Зеленые глаза смотрят с непониманием, в них нет ничего, кроме волнения за собственную мать. Лягушонок не знал, зачем девушке нож в руке и почему та плачет. Единственным желание было обнять ее и больше никогда не отпускать. Сегодня ему приснился кошмар. Он видел отца, слабого и угасающего. Базиль таял у него на глазах, а Фран лишь тянул к нему свою руку, кричал, но так и не смог коснуться отца. Но Харибел не расскажет об этом матери. Он не хочет делать ей больно. Маленькие ручки тянутся к Лисмор, нож со звоном падает на пол. Девушку трясет, она прижимает к себе сына, целует влажные от слез щеки. Осознание пришло так быстро и стало невероятно страшно от собственных мыслей. Она хотела убить собственного сына… - Прости, прости меня, пожалуйста… Я больше никогда не отпущу тебя… Я так люблю тебя, Франни. За всю свою жизнь, это был единственный раз, когда Лисмор проявила слабость, позволив демонам разума управлять собой. С этого момента и до самой смерти она больше не позволяла слабости брать вверх. Ее глаза всегда смотрели мудро, а улыбка грела своим добродушием. С этого дня Лисмор стала по настоящему сильной женщиной. *** Как и думала Лисмор, долго Амадей не продержался. Спустя неделю после смерти Базиля, мужчина явился к ней домой. Все такой же тучный, облаченный в одежды Святого Отца. Его маленькие черные глазки противно оглядывали девушку, сидящую за столом напротив него. - Что же вас привело в мой дом, Святой Отец? - без особого радушия спрашивает Харибел. Она отправила Франа поиграть во дворе. Ей не нравилось, как мужчина смотрел на ее сына. - Моя милая Лисмор, - от этих слов девушка была готова блевать, только Базиль имел право так называть ее, - неужели ты не рада моему приходу? - Вы последний человек, которого я бы хотела видеть в своем доме, - прямолинейность и сталь в голосе лишь повеселили Амадея. А сама черноволосая не собиралась быть с ним вежливой. Она прекрасно понимала, от чего умер ее муж и кто поспособствовал отсутствию помощи в тот день. - Ты как всегда так холодна со мной. Меня это чертовски заводит, - смех, больше похожий на хрюканье свиньи, срывается с его губ. - Но в этот раз я пришел не только ради тебя, моя милая. Твой сын. Он напрягает жителей. - Что не так с моим сыном? - практически выплевывает черноволосая. - Он хороший ребенок, не им судить его. - Недавно я ввел новые правила. Ты прекрасно знаешь о них, - как бы из далека начинает мужчина. - Животные, а именно кошки, запрещены в Демор де Зорсхе. Как и прогулки под дождем. - Это бред. Я могу понять из писаний, про животных. Но дождь… - Твой сын несколько раз гулял по окрестностям, под дождем. Про животных у него на руках я уже и не говорю, - мерзкая улыбка появляется на его полном лице. - Жители встревожены. Как же так, Святой Отец говорит одно, а эта малявка плюет на мои правила и делает, что хочет. Так не пойдет. Я слышал, как он говорит. Его дефект омерзителен, людям лучше не слышать его голоса. - Как ты смеешь так говорить про моего ребенка?! - казалось, девушка пришла в бешенство от подобных заявлений. - Не тебе раскидываться правилами, чертов убийца! Ты… Харибел не успевает договорить, как быстро оказавшийся около нее мужчина, хватает ее за шею и рывком впечатывает в стену. - Как раз-таки мне, - рычит он ей на ухо. - Я здесь закон, а ты должна радоваться, что пришлась мне по вкусу, дерзкая девчонка. Как раз об этом… Амадео проводит носом по ее щеке, а второй сильно сжимает грудь. Щеки девушки за секунду становятся пунцовыми, а глаза застилает злость. - Не смей прикасаться ко мне! - она отвешивает мужчине сильную пощечину, от чего рука на ее горле сжимается лишь сильнее. Слезы выступают в уголках глаз, она бьется в его руках, хрипит. Амадео от этого лишь смеется. Его всегда возбуждала непокорность этой миловидной девчушки. - Я мог бы сломать тебе за это шею, но как ты уже поняла, я очень добродушный человек, - отпустив Лисмор, мужчина отступает на шаг. Харибел падает на пол, хватаясь за горло. Она со злостью смотрит на человека, стоящего над ней. - Так вот, возвращаясь к твоему сыну… - Не смей... его трогать, - хрипит черноволосая. - Конечно, я и пальцем не трону Франа, даже жители не посмеют к нему подойти. И на недавние прогулки под дождем я закрою глаза. Но у всего есть своя цена, моя милая Лисмор, - его губы снова расплываются в мерзкой улыбке. - Приходи сегодня ночью в собор, в мои покои. Такая вот маленькая цена за его жизнь. Ахах. Подумай хорошенько, думаю выбор очевиден. На этих словах Амадео покинул дом. Лисмор же просидела еще долго на полу, пытаясь сдержать так рвущиеся наружу слезы. Она не проявит слабость, она будет сильной. В тот день она дала клятву, что никто не посмеет сделать больно ее сыну. Девушка была готова пойти на все, лишь бы Фран был счастлив и не познал той боли, что мог причинить ему Святой Отец. *** Небо затянула непроглядная синева ночи. Звезды россыпью украшали небесное полотно. Луна сегодня не показывала свой лик, решив скрыть от посторонних глаз заблудшую душу, что медленно приближалась к собору. Лисмор казалось, что путь по ступенькам к его покоям, длился вечность. С каждой ступенью ее сердце норовило выскочить из груди. Глубоко вздохнув, девушка открывает дверь. На удивление, покои оказались не такими большими, как она думала. Помещение слабо освещало несколько свечей. Резной шкаф, стол, заваленный бумагами и стеклянными пробирками. Огромная кровать, застеленная шелковой тканью. Девушка медленно прошла вглубь, провела кончиками пальцев по холодному шелку. Не хотелось даже думать, что скоро она будет сжимать эти простыни в своих руках. Единственное, что ей пришлось в этом месте по душе - окно. Огромное, с резной рамой, сквозь него можно было видеть всю деревушку. Лес за стенами, что тянулся на множество километров от них. Где-то там, кроны деревьев скрывали узкую реку, что стала спасением для Меродит. Лисмор могла бы стоять так еще очень долго, смотря вдаль, размышляя о свободе и мире за стенами. Но ее взгляд привлекла шкатулка, стоящая у окна. Проведя пальцем по резному, витиеватому рисунку, Харибел чуть приоткрыла шкатулку, от чего ее прошибло жгучим холодом. Она резко отшатнулась от окна, в зеленых глазах плескался дикий страх. На мгновение она увидела ауру, что исходила из шкатулки. Не такая, как у Амадея. Густая, черная, она тянула свои липкие лапы к ней. Лисмор показалось, что на секунду она услышала крики боли. Множество людей кричали, звали на помощь. Было страшно, мерзко… Девушка не хотела больше находиться в этой комнате. Для чего Святому отцу подобные вещи? Что здесь происходит? Стоило Лисмор сделать шаг назад, как она наткнулась спиной на что-то мягкое. В горле застрял, так и не вырвавшийся крик. Ее плечи накрыли большие, пухлые руки, а ухо опалило горячее, зловонное дыхание. - Прекрасный вид, не правда ли, моя милая Лисмор? - кажется Амадей не заметил, что Харибел трогала шкатулку. От этой мысли девушка облегченно выдохнула. - Д… да. Из моего окна нет столь... прекрасного вида, - девушка запнулась, почувствовав горячие губы на своей шее. - Теперь ты будешь видеть его чаще, - мерзко похрюкивая, проговорил мужчина. Резко развернув девушку к себе, он бесцеремонно сорвал с нее легкое платье. Ткань полетела на пол, оставляя несчастную абсолютно ногой. Девушка в мгновение съежилась, пытаясь прикрыться руками. Это смешило Амадея. Схватив Лисмор за плечи, он рывком кинул ту на кровать. Не давая девушке и секунды, толстяк придавил ее своим телом. Стоило пухлым губам опуститься на ее грудь, а рукам развести ноги, девушку захлестнула истерика. Так страшно ей никогда не было. Стыдно, мерзко… как же хотелось убежать от всех этих прикосновений. - Стой! Пожалуйста, остановись! Не трогай меня! Харибел стала вырываться, пыталась отползти от мужчины, но тот перехватил ее руки, вжимая своим телом в постель. - Дорогая Лисмор, неужели ты решила отказаться от моего великодушного предложения? - прошептал он на ухо, но сразу же заговорил громче и жестче. - Если таково твое решение, то завтра утром, я лично буду тем, кто бросит спичку в костер твоего сына. На этих словах Амадей стал подниматься с кровати. Его слова сразу же возымели на Лисмор эффект. - Нет, стой! - в панике закричала девушка. Схватив толстяка за руку, она уже более решительно положила ту на свою грудь, чем вызвала у мужчины мерзкую ухмылку. Он знал слабые места Лисмор. - Можешь трогать меня и делать со мной, все что хочешь… Только оставь сына в покое. Отведя стыдливо глаза, Харибел откинулась на кровать, больше не прикрываясь руками. Мерзкий, булькающий смех, стал началом ее испытания. Все, что делал Амадей, вызывало только тошноту. Даже когда тело выгибалось от боли, мыслями девушка была не здесь. Она отказывалась верить, что была в постели с кем-то кроме Базиля. Ее любимого, такого нежного и трепетного мужа. Он всегда был ласков, гулял губами по телу девушки, заставлял чувствовать себя самой любимой на земле. Теперь же Лисмор ощущала только тошноту, подкатывающую к горлу. С каждым толчком эта свинья пыталась доставить удовольствие лишь себе, оставляя на юном теле синяки и жуткие засосы. Идеально заплетенные волосы были в беспорядке, хотя бы потому-что одному ублюдку нравилось наматывать их на руку. Закусив губу до крови, Харибел глянула мельком в окно. Бескрайнее небо успокаивало. Там она могла бы стать свободной, среди облаков, ласкаемая лучами солнца и луны. Но ей было суждено родиться на земле, среди самых отвратительных существ - людей. Внезапно Лисмор чувствует ледяное прикосновение к руке. Это был не Амадео. Что такая как ты, делает под этой свиньей? Голос эхом отражается в сознании. Харибел шокировано переводит взгляд на шкатулку. Голос был необычным, бархатистым, даже приятным. Это не мог быть Святой Отец. - Он тоже его слышит? - проносится в мыслях у девушки, на что сразу же слышит смешок. Эта свинья не слышит меня. Только ты. - Кто ты? - Лисмор надеется, что она не сошла с ума. Хотя бы потому-что дара матери у нее не было. Слышать мертвых ей было не дано. Я демон кольца ада. Этот мясной мешок заключил со мной сделку. И ты не ответила на мой вопрос. Холодок пробежался по телу девушки. Почему адская тварь разговаривает с ней… Особенно в такой момент. Лисмор громко вскрикивает, чувствуя, как ее с силой дергают за волосы. - У меня не было выбора. Эта плата за жизнь сына, - мысленно отвечает черноволосая. Ахахаха. На моей памяти, ведьмы не раздвигали ноги перед жалкими людьми, когда те угрожали им. - Я не ведьма, чертов грубиян! Не пытайся обмануть себя. Я чувствую магию в тебе. Вся родословная ею кишит, даже твой сын унаследовал магию. - Мой сын не такой, его отец был обычным человеком! Твои гены взяли верх, милочка. Спроси у сына. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой такие мелочи. Вижу, ты не очень рада подобному раскладу. Лисмор сразу поняла к чему вел демон. Было как-то не по себе говорить с тем, пока жирдяй пыхтел у нее над ухом. - Что ты хочешь от меня? Ты прекрасна, Лисмор. Эта свинья не видит в тебе ничего, кроме раздвинутых ног. А я вижу твою душу и поверь, у ведьм она невообразимой красоты. - Это комплимент? О, да. Твоя душа... ее ни с чем не сравнить. Такая девушка как ты не должна страдать. Я могу помочь. - Но как? Чем мне может помочь демон, запертый шкатулке? Я не заперт, вполне себе свободен. Просто временно ограничен. И не забывай, что я демон. Будущее и прошлое проносятся в моей памяти одним потоком. - Ты поможешь мне и Франу сбежать? Нет. Но я помогу прожить вам несколько лет, не зная беды и смерти. Ты согласна? - Демоны так просто ничего не делают. Что ты хочешь взамен? Небольшую услугу. Не сейчас, чуть позже. Ты выполнишь ее и тогда мы квиты. - Ты думаешь я такая наивная, чтобы поверить тебе? С чего демону быть таким добродушным? Ахаха. А у тебя есть выбор? Дорогая Лисмор, прежде чем ты задашь мне еще вопрос, я хочу дать тебе первый совет. Рассади везде календулу. Она должна тебя окружать, иначе ты с сыном скоро умрешь. После этих слов демон исчез. Больше он не говорил с ней в эту ночь. Наконец-то убравшись из покоев Амадея, девушка поспешила домой. Она надеялась, что Фран спал и не заметил ее ухода. Внутри все разрывалось от недавнего разговора с демоном. Лисмор понимала, что нельзя ему доверять. Такие твари состоят из лжи. Но выбора как-такового у нее не было. Пусть даже сам Дьявол протянул ей руку помощи, Лисмор должна воспользоваться ей. Схватиться по самый локоть и вгрызаясь до костей, ни за что не отпускать. Но помимо этого, волновал девушку еще один момент. Демон сказал, что Лисмор ведьма. Вся ее родословная кишила магией. И Фран, как когда-то она от матери, тоже получил способности. Лимор не хотела такой участи сыну. Он должен был быть свободным, жизнерадостным ребенком, не обремененным дрянной магией. Теперь же клетка сжималась вокруг него еще сильнее. Ничего, Харибел сильная девушка. Она приложит все силы и стерпит любое дерьмо, лишь бы Фран улыбался. Поможет ему контролировать и скрывать свои силы, научит его всему, покажет мир, пусть и на бумаге. Ее сын вырастит несомненно свободным и счастливым человеком. *** Последующие четыре года стены Демор де Зорсхе ласкали тени, отбрасываемые языками пламени. А крики сжигаемых заживо людей, ласкали слух, дремлющего в соборе демона. Как бы Лисмор не старалась, но дать Франу счастливое будущее было невозможно. Она платила своим телом за его жизнь, но это не мешало Амадею жестоко избивать ребенка, после случайной прогулки под дождем. В тот вечер Фран познал боль и понял, что больше всего на свете, он боится этого человека. Никакие монстры из сказок его больше не пугали. Он любил волшебных существ, часто придумывал их сам, ему нравились сказки. Но если существовала сказка, из которой пришло это чудовище, лягушонок хотел бы навсегда забыть ее. Если раньше дождь вызывал у него радость, то теперь душу окутывал невообразимый страх. Лисмор была зла, настолько, что казалось, разорвет любого человека на куски, если тот заговорит с ней. Она прижимала к себе маленькое тельце, повисшее безвольной куклой. Гладила по голове, целовала руки, израненные веревкой в кровь. На спину она боялась даже посмотреть. Хотелось всадить нож в горло Амадея и наслаждаться его хрипами, смотреть, как этот ублюдок будет плеваться и захлебываться собственной кровью. Лисмор судорожно вздохнула, она не позволит себе сорваться. Во всей этой ситуации большая часть вины лежит на ней. Нужно было следить за Франом. Он же еще ребенок. Правила Демор де Зорсхе для него еще слишком сложны. Как объяснить ребенку, что гуляя под дождем, ты оскорбляешь бога и пропитываешься дьявольской скверной? Да никак! Чертов бред этого проклятого места. Харибел хотела помочь Франу, вернуть тот блеск в глазах и веселую детскую улыбку. Идея в голове появилась сразу же. Чертовски опасное дело, но оно того стоило. В один из вечеров Лисмор отвела сына в чащу леса, самое безлюдное место в Демор де Зорсхе. Куча наспех скрепленных досок была едва ли похожи на домик. Девушка трудилась несколько дней, она ничего не смыслила в подобном деле, но, тем не менее, у нее получилось. Это стоило разбитых пальцев и кучи порезов. Фран вопросительно посмотрел на Лисмор. Та же, улыбнувшись, подтолкнула зеленоволосого вперед. - Ну же, зайди внутрь. Сюрприз внутри. Фран на это лишь кивнул. Он не понимал, зачем мама тащила его так глубоко в лес. Из-за этого домика? Фран не любил оставаться один. Но стоило мальчику зайти внутрь, как все внутри перевернулось. Его самая заветная мечта сейчас смотрела на него маленькими, слегка сонными глазками. Осторожно погладив кошку, лягушонок поразился мягкости ее шерстки. Столь маленькие лапки вызывали одно умиление. Дернув ушами, кошка ткнулась холодным носом в руку ребенка, от чего тот расплылся в улыбке. Взяв на руки котенка, Фран вышел из домика. Завидев сына, Лисмор выдохнула, она так хотела развеселить его, сделать приятно. И как же она была счастлива, увидев улыбку на детском личике. Сейчас Харибел благодарила всех богов за эти счастливые мгновения. Ради них она и жила. *** Каждое лето в Демор де Зорсхе проходит праздник Святого Эмиспуа. И каждое чертово лето Святой Отец придумывает новые правила. Находясь в соборе, на одной из предпраздничных служб, девушка думала, что жизнь издевается над ней. Каждое лицо святого, смотрит на нее со стен собора и смеется. - Мои дорогие, слуги Господа нашего, я снова слышал глас Святого Эмиспуа. Наш Бог обеспокоен, столько лет мы живем на земле его, взращиваем новые поколения. В нас, людях проживших столько лет, живет Его вера, но дети наши не пропитаны ею. Они могут оступиться, поддаться козням Дьявола. - Как же нам быть, Святой Отец? - старушка напугана, ее внуки не должны путаться с нечистым. - Святой Эмиспуа огласил новое правило. Мы должны беспрекословно подчиниться ему. С этого дня, все дети достигшие шести лет, будут клеймованы. Так наш Бог защитит их от влияния магии нечестивой. Святой Эмиспуа всегда будет в их сердцах. Люди восторженно взирали на Амадея. Стадо овец радовалось новому капкану, что им кидал лживый волчара. Лисмор усмехнулась. Как неожиданно появилось новое правило от господа нашего, как раз за пару дней до шестилетия Франа. Выйдя из собора, девушка вдохнула свежего воздуха. В соборе всегда воняло стариками, пылью и еще какой-то дрянью. Сегодня ей придется очень долго объяснять Франу, что Амадей не пытается его убить, а просто прожжет кожу огненной железкой. Какой же бред. Сколько еще он будет издеваться на ее сыном? Что в следующий раз, отрезание конечностей во спасение от нечистого? С того дня, как Лисмор узнала о способностях мальчика, стало еще сложнее жить в этом месте. Лягушонок, как и его мать, мог видеть ауры. И в отличие от Лисмор, мальчик был рад своей силе. Он приглядывался ко всем жителям Демор де Зорсхе. И какого же было его разочарование, когда он понял, что у всех жителей она черного цвета. Темнее, чем у Амадея не было ни у кого, но это не успокаивало. Теперь Фран видел в Святом Отце лишь истинное зло. Лисмор хотела бы сказать малышу, что в соборе живет тварь по хуже Амадея, но не стала. Бить по и так нездоровой психике ребенка, было слишком жестоко. Пусть видит дьявола в Амадее, а дела с демоном кольца, Лисмор оставит при себе. Тряхнув черной косой, Лисмор глубоко вздохнула. Когда-нибудь они обязательно выберутся отсюда. Перед ними откроется чудный вид на океан, а птицы будет рассекать бескрайнее небо. Никаких стен, только ласкающая душу свобода. *** После получения клейма прошло несколько дней. Наконец наступил праздник Святого Эмиспуа. Фран отказывался выходить из дома. - Почему другие де~ти получили клеймо на спине~? Я похож на чудо~вище с этими ра~нами, - Фран раздраженно уставился в пол, пытаясь сдержать слезы. От них болели ожоги, Харибел не хотел плакать. - Малыш, не говори ерунды. Ну какое чудовище? Ты самый милый ребенок, которого я видела, - присев перед сыном, девушка заправила тому волосы за уши. - Эти шрамы говорят, что ты очень сильный. Другие дети рыдали на весь собор, а ты держался молодцом. Кожа на лице очень нежная, тебе было больнее остальных в миллион раз. Просто пожелай Амадею навернуться с лестницы за такой указ. И не забывай, что ты умничка, а мама таких слов не говорила. Хорошо? Фран на ее слова лишь кивнул и улыбнулся. Он каждую ночь желал мужчине смерти. Лисмор не ругалась на него за подобные мысли. Она давно открыла сыну правду этих мест. Лучше знать, с какой тварью ты живешь, чем слепо следовать за той, прыгая в капкан. Встав, Лисмор хлопнула в ладоши. - Знаешь что, Франни? Мама придумала отличную идею, как скрыть твои шрамы, - она быстро удалилась в кладовку. Там Лисмор хранила вещи Базиля. Через несколько минут девушка вышла с небольшой коробочкой в руках и кисточкой. - Твой папа давно подарил мне ее. Он говорил, что люди за стенами красят этим свое лицо, когда выступают в театре. - Теа~тре? Это место, где лю~ди играют в других люде~й? - Фран сразу же засиял. Если тема касалась отца или внешнего мира, мальчик всегда слушал с интересом. Лисмор сразу отметила, что эту черту он перенял от Базиля. - Да, мой маленький гений, - посадив мальчика на стул, девушка опустилась на колени. Обмакнув кисточку в краске, она стала обводить шрамы. Харибел не знала, что повлияло на раны, но затянулись те слишком быстро. Могла ли этому поспособствовать магия, что текла по венам мальчика? Скорее всего. Задумываться об этом девушка не хотела. Это создавало только больше вопросов в голове, а ответы на них Харибел все-равно не получила бы. - Я похож на челове~ка из театра? - спросил зеленоволосый, раскачиваясь на стуле. - Ты похож на самого крутого и милого мальчика из театра, - потрепав лягушонка по волосам, Лисмор коротко чмокнула того в лоб. - Теперь ты пойдешь на праздник? Хоть раз в году ты должен повеселиться. В этот раз приезжих очень много. Купить, к сожалению, у них больше ничего нельзя, зато можно потанцевать. - Конечно пойду~. Я люблю тебя~ мамочка, спаси~бо. Только Харибел направился к двери, как его остановил голос Лисмор. - Фран, только не забывай правила. Ты… - Да~, я помню. С людьми не говори~ть, на пло~щади дольше тридцати мину~т не гул~ть. - И ничего не есть. А еще ты забыл, - девушка протягивает ему цветок календулы. - Носи его всегда при себе. Если чувствуешь себя плохо… - Бежать домо~й. - Умничка, мама любит тебя, Франни, - еще раз потрепав того по волосам, Лисмор открыла дверь, выпуская маленький ураган наружу. - Повеселись там! - крикнула она вслед. - Спаси~бо! - помахав рукой, Фран скрылся за забором. Взяв со стола корзинку с календулой, Лисмор слабо улыбнулась. Ее поиски снова начинаются. Который год она высматривает среди приезжих особые ауры. Как-то демон сказал ей, что у людей бывает разная аура. Нужная ей сияет очень ярко, подобные люди могут оказаться явным спасением. Так что теперь, девушка каждый год проводила на площади весь первый день. В первую их встречу, демон говорил о календуле. Как позже выяснилось, он дал верный совет. Растение спасло их от испарений непонятного наркотика. Что же принимали остальные жители, чтобы не попасть под эффект, Лисмор не знала. Но Амадео по-любому их чем-то поил. Расхаживая по площади с корзинкой цветов, Харибел даже не пыталась помочь приезжим. Один цветок их все-равно не спасет. А вот себе она обеспечивала спасение на пол дня, как минимум. *** В какой момент эти дети появились на площади, Харибел не знала. Ее ноги предательски дрожали, а язык отказывался произнести хоть звук. Ауры были столь необычными, практически черными, они светились изнутри. Девушка сразу поняла, эти люди были не такие, как все. Демон снова не обманул, ее спасение только что переступило порог в ад. Не медля и секунды, Лисмор предложила детям цветы. Такие юные, а аура может сравниться с Амадео. Стало как-то не по себе. Но девушка сразу же отбросила все опасения на задний план. Оглядев компанию, Лисмор отметила, что парень с разноцветными глазами был самым сильным. Его красный глаз полыхал. Он, несомненно, обладал сильной магией. А вот девушка… От нее Лисмор бросило в холодный пот, не смотря на адскую жару. Эти рыжие волосы, фиолетовые глаза. Она была слишком похожа на Меродит. Когда рыжеволосая спросила про Эмиспуа, Харибел была готова молиться любым богам, лишь бы это была просто похожая на нее девчушка, что интересуется праздником. Да и вообще, будь это Меродит, она бы сразу узнала Лисмор. Эта же, даже бровью не повела, завидев черноволосую. Больше не было смысла оставаться на площади. Нужно было действовать. Амадео в это время никогда не посещал свои покои. Это был отличный шанс для Лисмор поговорить с демоном. Взбежав по лестнице, девушка попыталась отдышаться. Открыв дверь, она сразу же подошла к шкатулке. Открывать ту Харибел не собиралась, ей хватило одного раза. Больше видеть сущность кольца она не хотела, слишком отчетливое ощущение смерти оно несло за собой. - Демон, мне нужен твой совет, прошу, поговори со мной. Адская тварь не заставила себя ждать. Моя милая Лисмор, я рад снова слышать тебя. Чем обязан? - Ты говорил про особые ауры. Подобные люди явились в Демор де Зорсхе. Я… я не знаю, что делать дальше. Странно, я не чувствую их. Они скрывают свои силы. Приюти их у себя. Спаси от наркотика. А завтра днем явись сюда. Устрой Амадео самый жаркий секс. От этих слов Лисмор передернуло. - Зачем? Я не хочу больше ложиться под эту свинью. Ты должна дождаться, пока он уснет, а после, забрать кольцо. - Почему я не могу сделать этого сейчас? Потому что твои спасители будут еще слишком слабы, дурочка. Как только наступит третий день, бери сына и беги со всех ног. - Хорошо, - кивнув, девушка направилась к двери. Остановившись, она обернулась. - Демон, спасибо тебе. Ахаха. Я всегда был на твоей стороне, Лисмор. Покинув покои Амадея, девушка направилась на площадь. Нельзя упускать тех детей из виду. Они были ее с Франом спасением. Визитной карточкой на свободу. Уголки ее губ дрогнули, девушка попыталась сдержать, так рвущиеся наружу слезы. Она обязательно покажет Франу мир, теперь, спустя столько лет боли, они будут по-настоящему свободны.