Ночные прогулки по кладбищу

Высоко в небе виднелся сверкающий лунный диск, величаво взошедший на мрачнеющий свод и окружённый мириадами холодных и столь далёких звёзд. Тихонько шелестела листва в безмолвной округе, тьма бережно обнимала окрестности, принося с собой таинственность, прохладу и незримую опасность. Под покровом ночи оживали небывалые существа, опасные для простых людей и животных. Падкие на невинность, жаждущие крови и плотских утех, они обладали нечеловеческим очарованием, скоростью, небывалым зрением и магией, свойственной лишь им, вампирам. Сверкнули в сгущающемся мраке рубиновые глаза, и вмиг зашуршали листья где-то в стороне. Тёмный силуэт незримо проскользнул через дорогу, протоптанную конными повозками, шмыгнул под куст и остановился только за раскидистым можжевельником. Некоторое время создание оглядывалось по сторонам, принюхивалось и прислушивалось к постороннему шуму, а после, с лукавой ухмылкой на тонких устах, двинулось в глубь леса. Следом в тишине прозвучали повторяющиеся шаги, варварский треск сухих веток и приглушённое рычание, сплетающееся с загнанным дыханием дикого зверя. Волки в этих местах не водятся, а вот оборотни являются частью и достопримечательностью из числа местной фауны. Волколак незамедлительно помчался следом за вампиром, старался быть тихим и незаметным, но габаритами для шпиона он явно не подходил, потому-то был немедленно обнаружен. Клыкастый быстро заметил преследователя, в одном неуловимом прыжке оказался на дереве и уже поверху продолжил свой путь до самого приграничного кладбища. Лунным светом были затоплены бесчисленные надгробия и серебристые кресты над холмиками могил. Ограды казались издалека чёрным шёлковым кружевом, с узорчатыми завитками и венчающими небольшие столбики магическими светильниками. Виднелись за невысоким забором строения, славящиеся зловещей, кладбищенской архитектурой – склепы. Обладатель красных глаз быстро спрыгнул на землю, приземлившись на все четыре конечности, а потом брезгливо фыркнул и понёсся к забору. Ловко перемахнув несущественную преграду, вампир обернулся, чтобы убедиться в том, что оборотень всё ещё гонится за ним. В темноте сложно было различить фигуры каменных стражей-горгулий, гордо взгромоздившихся на крыши ближайших фамильных склепов. Взглядом путник искал нужное здание, стараясь поменьше думать о том, что позади гонится знакомый волколак. Отчего-то волки совсем недавно окрысились на «безобидных» вампиров. Эти пушистые товарищи организовали специальные отряды по истреблению вампиров, прозвали себя карателями и решили вершить мнимое правосудие. Глупо, просто безумно глупо, но всё же популяция кровопийц заметно снизилась с появлением диковинных стражей порядка. - Стоять, тварь! – рявкнул грубый и хриплый голос позади, заставший вампира врасплох и заставивший его каменным изваянием замереть на месте. На губах клыкастого заиграла кривая усмешка, он неторопливо обернулся к карателю и важно скрестил руки на груди, ожидая продолжения яростной тирады. Перед вампиром стоял уже знакомый волк с густой чёрной шерстью и горящими янтарными глазами, в темноте кажущимися светлячками ими же языками разгорающегося пламени в камине. - Тварь? – с притворным удивлением вампир вскинул одну бровь и покачал головой с не менее лживым огорчением. – А до этого был «любимый Ленс». Оборотень осклабился, приняв человеческий облик, а затем недобро прищурился, вглядываясь в темноту. Метаморфоза не изменила цвета его канареечно-жёлтых глаз и смоляных волос, а вот телосложение подстроила под человеческие мерки. Ростом юноша вышел под два метра, с широкими плечами, виднеющимися кубиками пресса на животе и играющими мышцами на груди и руках. Волколак оказался обнажённым, а светловолосый вампир довольно присвистнул, скосив взгляд чуть ниже пояса своего преследователя. - Бесплатный стриптиз… - констатировал Ленс, судорожно выдохнув от нахлынувшего возбуждения. - Как это мило с твоей стороны. - Заткнись, – прикрикнул оборотень и решительно двинулся к бывшему любовнику, на что тот отпрыгнул в сторону, толкнул ногой, будто невзначай, надгробный крест так, что он повалился на землю навзничь, а от могилы повеяло небывалым холодом, и заклубился полупрозрачный дымок с голубоватым оттенком над самым надгробием. - Упс, я нечаянно. - Ленс тихонько хихикнул, вмиг запрыгнув на покатистую крышу ближайшего склепа и закинув ногу на ногу. - Тери, ты ведь не боишься мёртвых людей? - Я тебя придушу собственными руками… - зашипел оборотень, поглядев на своего давнего знакомого, но тут же обратив взгляд на злосчастную могилу. Из-под земли с трудом пробилась костлявая рука с кое-где объеденной червями кожей, следом проглянула вторая кисть, принявшаяся откапывать оставшиеся части тела, причём откапывать весьма энергично. Стояла мёртвая тишина, а какие-то едва заметные хрипы и противный скрип разбавляли тягостную тишь. Ленс со скучающим видом покачивал ногой, продолжая с безопасного расстояния следить за бездействием бывшего любовника, а потом всё же швырнул ему свой клинок и бросил небрежно, с плохо отыгранным безразличием: - Любовь моя, ты же не хочешь, чтобы твою шкурку подпортил какой-то там безродный мертвец. – Прозвучало это как истинное убеждение. Тери действительно не любил восставших мертвецов, которым не спалось в своей могиле. Трупы на этой земле продолжали жить, душа не покидала их тела, а чтобы сдержать смертников в погребальных ямах, ставили серебряные кресты. Избавившись от преграды между миром живых и миром мёртвых, вампир потревожил душу какого-то покойника, который сейчас решил за это отомстить. Скрипнули кости, из-под земли весьма проворно выскочил трухлявый труп с перекошенной нижней челюстью и пустыми глазницами. Отсутствие одной ноги ничуть не смущало безэмоциональное нечто: оно размахивало этой самой ногой, сжимая большеберцовую кость в ладони. Чудище грозно прорычало, клацнуло зубами и кинулось на Тери, но оборотень увернулся, рубанул тяжёлым мечом по плечу монстра. Мертвец дрогнул, застопорился на какой-то миг, постепенно приходя в себя, но вскоре вновь оживился и продемонстрировал небывалую прыть. Извернувшись, костлявое отродье вцепилось зубами в предплечье волколака, а тот пронзительно заорал на всю округу. Вампир на крыше тяжело вздохнул, закатил глаза к высокому и тёмному небосводу, а затем спрыгнул на землю, отшвырнул ногой мертвеца от волка и вынул из-за пояса небольшой кинжал, украшенный золотистыми узорами и символикой вампирского клана. - Каратели хреновы, - усмехнулся Ленс, взмахнув кинжалом, будто бы разрубая царящую тьму, - на вампиров охотитесь, а сами даже труп прикончить не можете. Советую начать не с вампиров, а с мышей, к примеру. Оборотня это заявление сильно задело, он нацелился на вампира, чтобы задать ему изрядную трёпку, но тот резко подался вперёд, прошёлся игриво и быстро влажным языком по обветренным губам Тери, хитро улыбнувшись собственной выходке. Волколак замер от внезапности, его глаза заблестели неистово, а Ленса это насмешило ещё больше. Клыкастый почесал затылок, устало зевнув, а в этот миг на него кинулся мертвец, преисполненный ненавистью и вековой жаждой. Одно незримое движение, мгновенная атака, пришедшаяся на шею твари, и труп качнулся на месте, поскрежетал зубами, но не отошёл в мир иной. Хрустнули шейные позвонки, нечто заорало с оглушительной громкостью, что заставило вампира и оборотня поморщиться. - Вот же… - тихо выругался Ленс, едва уклонившись от очередного выпада со стороны необычного противника. Было невозможно убить мертвяков, которые и так мертвы уже почти век, если не больше. Такие существа славились своей агрессивностью и живучестью, благодаря чему некроманты и использовали их в качестве непобедимой армии. Избавиться от такого противника можно было только одним способом – отправить его обратно в могилу или пришпилить тварь к серебряному кресту. - Хватай крест! – скомандовал вампир, пронзив череп нежити кинжалом и завалив мертвеца на лопатки. Оборотень кивнул, метнулся в сторону церковного атрибута и поднял тяжёлый крест. Нежить же в это время рычала, вилась змеёй под ногой Ленса, а вампир всё сильнее давил ступнёй на хрупкие рёбра чудовища, которые вскоре с оглушительным хрустом треснули. Сильные руки вцепились в плечи твари, кровопийца вжал оппонента к серебряной поверхности и вонзил клинок точно в правую глазницу, пригвоздив мертвеца к кресту. Взвились столбом голубые искры, громогласный крик разразил мёртвую округу, а вскоре кости развалились, осыпались пеплом, а ветер подхватил невесомые частицы и понёс с собой. Вампир облегчённо вздохнул, собрался съязвить на тему фобии оборотня, но не успел и слова сказать, как его грубо швырнули в стену. Обнажённое тело недовольного волколака оказалось в непосредственной близости, его обжигающе горячие ладони сжали тонкие плечи клыкастого. Ленс поднял взгляд на карателя и еле удержался от неизменной усмешки. - И что? Теперь убьёшь меня? – спокойно спрашивает кровопийца, даже не пытаясь вырваться из цепкой хватки: было приятно находиться столь близко к тому, кого ты хочешь, причём достаточно давно. - Нет, - с холодом отвечает Тери, продолжая удерживать бывшего любовника. С минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза, пока молчание не стало обременяющим. Холод вампирской кожи, жар плоти оборотня, чужой запах, обоюдные злые взгляды в упор, – всё это сводило с ума. Ненависть связала этих двоих прочными узами, приковала друг к другу тяжёлыми оковами. Невозможно было освободиться из этого плена, да и не было подобного желания. Оба считали, что ненависть намного интереснее обыденной любви простолюдинов, не знающих всех прелестей существования. Прыткие пальчики вампира скользнули по широкой груди юноши, обожгли ледяным холодом чувствительные участки горячей плоти, но это лишь разожгло неистовый огонь возбуждения в обоих. Одежда кровопийцы вскоре была безжалостно сорвана с изящного тела, в шею впились властные губы, оставляющие за собой вполне заметные следы, а вампир урчал чересчур довольно, позволяя целовать себя везде, разрешая оставлять яркие засосы на плечах и шее. Чужие руки ласкали неумело и нетерпеливо, хотя волки никогда и не славились своим мастерством в обольщении и прочих аспектах прелюдии. Оборотни – нетерпеливые животные, которые просто хотят брать грубо, долго, безжалостно; они ненасытные, непримиримые и самобытные. Именно это вампир и любил в них. - А сначала убить собирался, - вздохнул Ленс, когда волколак ощутимо провёл ладонью по внутренней стороне его бедра, раздвинул коленом довольно-таки стройные ноги и удобно устроился между ними, а клыкастого вжал в грязный камень холодной стены. - Сначала трахну, а потом убью, - честно признался оборотень, не собираясь отрываться от столь приятного занятия. Прикрыв глаза, вампир из-под полуопущенных ресниц наблюдал за манипуляциями волка, за тем, как он ласкает его тело, осыпает кожу на плоском животе с едва выделяющимися кубиками пресса невесомыми поцелуями, а потом обхватывает губами уже восставшую плоть и издевательски медленно вбирает в рот. Тут кровопийца не удержался, застонал приглушённо и сдержанно, а длинными пальцами впился в чёрные волосы любовника. Было нестерпимо приятно ощущать тепло нежных губ на своём члене, чужие пальцы, сжимающие бёдра и не позволяющие толкаться в столь доступный ротик. Вампир в какой-то миг забылся, но Тери быстро привёл его в чувства, рывком поставив на четвереньки. - Эй, сейчас получишь! – зашипел Ленс, сжав зубы, но всё же послушно прогнувшись, когда широкая ладонь легла на поясницу. - Заткнись, - промурчал оборотень с чрезмерно довольным видом, а потом смачно облизал свои пальцы и коснулся ими плотно сжатого колечка мышц своего любовника. Столь небывалая покорность манила, пленяла и заводила, заставляя поддаваться ночному наваждению. Желание становилось невыносимым, томительные ласки сменялись грубостью, настойчивостью, в вампира толкалось сразу три пальца, растягивающих узкий проход. Кровопийца скулил, рычал раненным зверем на поле битвы, но не вырывался, а продолжал упорно стоять на четвереньках, изредка повиливая бёдрами, чтобы позлить и без того распалённого до предела волка. Чужая ладонь столь обходительно ласкала возбуждённый член клыкастого, гоняла крайнюю плоть по всему стволу, а большим пальцем надавливала на головку, но тут же сжимала у основания, лишая притягательной возможности кончить прямо сейчас. Ленс разочарованно рычал в такие моменты, но в последний раз он подозрительно притих, ощутив как что-то твёрдое настойчиво тычется сзади в ногу. - Тебе объяснить, куда это вставлять или сам догадаешься? – раздражённо зарычал вампир, не изменяя будничной дерзости. - Хммм, да здесь и вариантов не так много, - усмехнулся Тери, прижавшись грудью к спине хладнокровного любовника. Быстрый толчок и он преодолевает слабое сопротивление чужих мышц, вторгается в вожделенное тело, которое плотно сжимает его ствол внутри. Вампир вздрогнул, вцепился длинными ногтями в землю и сильнее прижался к разгорячённому торсу волколака, а тот дал любовнику пару секунд, чтобы привыкнуть, а после начал стремительное движение. С каждым толчком его движения становились грубее и глубже, нетерпеливый зверь рычал над самым ушком своего любовника, доводя его до исступления. Вездесущие руки гладили бока и бёдра Ленса, направляли то назад, то вперёд, подстраивая под заданный темп, а затем придерживали бережно, ласкали приятно и сладко. На губах до сих пор чувствовалась сладость желанных уст, в паху скручивался тугой спазм, а вампир сдерживал рвущиеся из груди стоны до последнего, но когда его губы накрыли чужие, настойчивые и непримиримые, в жарком поцелуе, то держать маску спокойствия стало ни к чему. Мурашки проступали на бледной коже, холодок извилистой змейкой пробегался вдоль хребта, вызывая мелкую дрожь. Не было сил, чтобы держаться, жажда побуждала кусать губы волколака, чтобы опробовать его кровь на вкус, в горле пересохло. В какой-то миг Ленс нагло извернулся, оседлал бёдра Тери и окольцевал руками его шею, притянув ближе. Взгляды встречались в безмолвной схватке, неистовый блеск завораживал, звёзды меркли на этом фоне. Вампир схватил оборотня за волосы, резко дёрнул его голову в сторону, обнажая неприкрытую шею, и вгрызся клыками в нежную плоть. Кровь потекла на язык, кровопийца заурчал, точно сытый котёнок, а клыки вонзил ещё глубже, что вырвало из глотки Тери громкий крик. Боль пронзила тело волка, но он сдержался, стал быстрее и яростнее толкаться в доступное тело, больше не сдерживаясь, а просто безжалостно используя любовника. Член проникал глубоко, задевал простату, пробуждая более ощутимую дрожь во всём теле вампира. - Чёрт! – взвизгнул Ленс, наконец отцепившись от шеи карателя. Он схватил его за плечи и прижался сильнее, пытаясь сдержать нестерпимое желание нецензурно выругаться на грубого любовника. Невыносимая узость внутри вампира сводила с ума, срывала в голове все предохранители, а неповторимый запах секса кружил голову. Хотелось заполучить это непокорное существо всего, навсегда, стать единовластным хозяином для него, но вампиры свободолюбивые, даже слишком. Тери зарывался носом в пепельные волосы Ленса, старался не смотреть в его рубиновые глаза, сейчас лишённые привычной насмешки и колкости. Частые стоны ласкали слух волколака, он немного замедлялся, чувствуя, что перегибает палку, переходит грань наслаждения и боли, но ведь этот наглец любил балансировать между этими двумя крайностями, любил, когда с ним обращаются грубо, а потом ласкают нежно и трепетно. В этом вампир был неповторим. Несколько толчков и вязкая сперма выплеснулась глубоко внутри Ленса, вызвав последнюю волну дрожи и последний же протяжный стон, сорвавшийся с приоткрытых для крика губ. Он обмяк в руках волколака, уткнулся носом ему в шею, скользнул языком по ровному укусу, слизывая последние капли всё ещё тёплой и не застывшей крови. Тери в это время довёл его до оргазма парой рваных и быстрых движений ладонью вдоль всего члена. - Придурок… - буркнул вампир, загнанно дыша и пытаясь опомниться, но всё без толку – дыхание сбитое, внутри всё клокочет, а тело до сих пор дрожит в конвульсиях после бурного оргазма. – Похоже, что секс – это единственное, что ты умеешь. - Я просто знаю, что тебе нравится, – хмыкнул в ответ оборотень и коснулся кончиками пальцев укуса на своей шее, в последствии поморщившись. - Нет, мне нравится, когда меня душат во время секса. - Какое откровение. - Это тебе на заметку, пушистик. Кое-как стерев с живота клейкую сперму, клыкастый поднялся на ноги и пошатнулся, но сильные руки легли на его талию, притянули теснее к обнажённой груди, что ввело в кратковременный ступор. Недовольно посмотрев на любовника через плечо, Ленс собрался послать его куда подальше, в Проклятые Земли, но в его припухшие губы в который раз беспардонно впились грубым поцелуем, а тело прижали к холодной земле, после чего послышался звериный рык. - Ч-чего?! – заорал кровопийца, сделав бессмысленную попытку вырваться из цепких когтей волка, но волколак надёжно пришпилил его к земле и навалился сверху, лишив возможности даже пальцем пошевелить. Жёсткий мех коснулся бархатной кожи, огромный член прижался к ложбинке между ягодиц, а Ленса накрыло горькое осознание грядущего действа. Это глупое животное совсем обезумило: решило сделать его своим без разрешения. Ударив оборотня локтём в живот, вампир выскользнул из объятий, схватил свой клинок и угрожающе выставил его перед собой, осклабившись и клацнув внушительными клыками. Волк смотрел на него с незримой насмешкой, неторопливо подходил всё ближе и ближе, пробуждая давно позабытый за прожитые века страх. Ленс кинулся навстречу оборотню, почти вонзил в его грудь меч, но волколак оказался проворнее: он ловко увернулся, запрыгнул на свою жертву сзади и опять придавил к могильной земле. - Только попробуй, тварь! – не унимался клыкастый, отчаянно не желая становиться собственностью карателя, но тот был непреклонен в своём желании полноправно овладеть кровопийцей. Мощные лапы притиснули тонкие запястья к земле, когти вонзились в чувствительную кожу, а вскоре острая боль прошила тело насквозь. Ленс закричал, рефлекторно сжался, а позади раздалось довольное урчание. Влажный нос волка уткнулся в шею вампира, пушистый хвост защекотал бедро, в то время как огромный член неторопливо проталкивался в разработанный анус. Кровопийца скулил, кричал, царапал ногтями землю и проклинал своего любовника, а он продолжал движение, врывался стремительно и резко, проникал настолько глубоко, что было невозможно терпеть эту пытку. Вскоре Ленсу показалось, что всё закончилось, волколак выдохнул с облегчением, прошёлся шершавым языком по содрогающейся спине клыкастого, вызвав тем самым у него приступ трепетной дрожи. Нечто твёрдое стало набухать, наливаться кровью внутри, раздвигая чувствительные стенки и причиняя более сильную и невыносимую боль. Крик повторился, он разорвал безмолвную округу тревожным возгласом. Это длилось всего минут десять, но Ленс потерял счёт времени, а в какой-то миг провалился в темноту. *** Обитель покоя и спокойствия встречала новый день пасмурной погодой и хмурыми небесами. Облака застилали весь небосвод, тишина окутывала всю окрестность. Кладбище и днём, и ночью было одинаково безлюдным и безмолвным. Веяло прохладой с севера, лёгкий ветерок трепал взъерошенные волосы, когда вампир открыл глаза и очнулся от продолжительного сна. - Я тебя убью!! – сразу же заголосил Ленс, вскочив на ноги и бросившись на Тери, дремавшего неподалёку от него. Оборотень изумлённо распахнул глаза, когда пальцы клыкастого сомкнулись на его шее, и вампир принялся его всерьёз душить. Прохрипев что-то нечленораздельное, волколак отшвырнул от себя разъярённого любовника и поморщился, почесав алеющий на шее след от пальцев. - Ты чего? С дубу рухнул или мертвецы покусали? - Я?! Меня покусали?! Да я тебя прикончу! – взвился кровопийца и опять напал на карателя, но в этот раз его подмяли под себя и прижали руки к земле, обездвиживая. - Успокойся, – почти по буквам выговорил оборотень, заглянув в глаза вампира, но на того подобный фокус не подействовал, и он проголосил благим матом сомнительного содержания фразу, которую волк пожелал благополучно пропустить мимо ушей. - Зачем? – единственное, что спросил Ленс, взяв себя в руки. - Потому что я люблю тебя, – серьёзно ответил Тери, грустно улыбнувшись и взяв вампира за подбородок двумя пальцами. – Давно, очень давно. Некоторое время Ленс хладнокровно обдумывал услышанное, а потом скинул с себя увесистую тушку оборотня и принялся искать свою одежду. Натянув на обнажённое и изнывающее от недавнего потрясение тело штаны, вампир обернулся к сидящему на земле волку, который ожидал его вердикта. - Мне плевать, – лаконично отозвался Ленс, спустя какое-то время, после чего вскочил на крышу склепа, бросил последний взгляд в сторону ненавистного карателя и скрылся в неизвестном направлении. Тери долго смотрел ему в след, но на сердце не было грусти: оборотень знал, что вампир непременно вернётся к нему, вернётся, чтобы вновь ощутить эту тонкую грань между болью и удовольствием, чтобы почувствовать незримую нить, разделяющую любовь и ненависть. Ленс давно принадлежал ему, но для Тери просто требовалось подтверждение этого, а теперь от Ленса тонко веет запахом оборотня, и это подтверждает то, что он теперь чужая собственность.