Планета сокровищ. Новая версия

      Спустя год, как новый «Адмирал Бенбоу» был отстроен на прежнем месте, красивый, роскошный, больше предыдущего и куда вместительней, Амелия нагрянула вместе со своим новоиспечённым мужем Делбертом в дом Хокинсов. Она хранила печать таинственности, но тут же оповестила Джеймса, что у юноши появился шанс поступить в Королевскую Межзвёздную Академию, даже учитывая его возраст. Разумеется, не обошлось без вложения золотишка со злополучной планеты, однако благодаря связям капитана, долг за учёбу оказался не такой большой. Джим ходил с широченной улыбкой на губах всю неделю, пока его собирали на учёбу, он не мог поверить в своё счастье, но через семь дней его уже ждала Амелия, чтобы сопроводить в родные стены, откуда она сама, казалось, только недавно выпустилась. На то, что осталось из сокровищ, Сара наняла несколько помощников в «Бенбоу», трезво оценив масштабы новой гостиницы и имеющиеся силы. И новые руки окупили себя, когда прибыль с постояльцев поднялась намного выше, чем это было при старой версии их дома.       Шани скучала без качки и скрипа такелажа. Она подолгу не могла уснуть, уставившись пустым взглядом в потолок. Для неё всё, что произошло за последние полгода, цвело буйным цветом, фонтан эмоций бил на предельной высоте, взрывая все полимеры ощущений. И вот сейчас, возвращаясь к прежней жизни, девушка, словно бы, утратила вкус к самой жизни, всё казалось блеклым и серым. И это не ускользнуло от внимания матери, которая поделилась своими переживаниями касательно дочери с Делбертом. И снова Амелия перешагнула порог их дома, но на этот раз, чтобы по душам поговорить с Шанталь. Они сидели в новёхонькой комнате девушки несколько часов, всё это время беседуя, и уже под вечер миссис Допплер оповестила мужа и свою новую подругу о том, что намеревается дать девушке шанс на то будущее, что её манит. И на каждый свой рейд в Эфириум капитан, впоследствии ставшая адмиралом, неизменно брала с собой и юную Хокинс, в этот раз уже усердней занимаясь обучением Шани. Их обиды друг на друга утихли давным-давно, и уже с лёгким сердцем Шанталь могла смотреть на своего капитана, впитывать все её уроки, будь то прокладка путей или уверенной рукой держать штурвал. Взойдя на борт, Шани поняла, что без этого она не сможет долго жить на суше, и их с братом призвание — это бороздить Эфириум, вместе или порознь.       Однако кое-что ещё гложило её. Маленький свёрток, что девушка обнаружила в своём кармане, когда Джон покинул их, лежал всегда где-то поблизости, но Шанталь не решалась его открыть. Тогда, на разрушающейся планете, и после, когда киборг улетел в неизвестном направлении, Хокинс будто действовала в состоянии аффекта, не особо задумываясь, действуя и говоря почти на одних эмоциях. Возможно, дело было в ещё не выветрившемся из головы адреналине, но сейчас, когда всё было спокойно, не надо трястись за свою жизнь, Шани решила всё обдумать с чистого листа. Взвесить все «за» и «против». «Против» было много, самым тяжеловесным ударом являлся факт предательства со стороны креланца, и это грызло девушку сильнее всего. Она понимала, что не сможет более смотреть на него, если они вовсе увидятся когда-то, как на своего наставника. Что это было: мимолётное увлечение, или что-то большее, о чём Шанталь, порой, боялась даже задуматься? За советом Хокинс обратилась к своей нынешней наставнице, и та спокойно выслушала девушку, пытавшуюся что-то недоговаривать, но всё равно понявшую её и так.       — Я не могу говорить тебе, как поступать, — после вдумчивого молчания произнесла Амелия. — Но могу сказать, что у всех бывает такое, когда мечешься между твоим долгом и голосом сердца. Однажды мой отец сказал мне, что мой долг в том, чтобы повиноваться сердцу. Когда здесь и здесь, — женщина показала на голову и грудь, — становится баланс, тогда и можно рассуждать о прощении и принятии. Надеюсь, ты меня поняла.       Шанталь удалилась к бушприту, чтобы всё обдумать ещё раз. В руках был тот самый свёрток. Она либо выкинет его, вычеркнув из своей жизни то, что трудно перечеркнуть раз и навсегда, либо раскроет и примет это, смирившись со своим сердцем.       Серебряный кулон, похожий на тот, что носила мама, свисал с шеи Хокинс каждый день, она никогда не расставалась с ним. На первой встрече Джима в качестве курсанта Академии и Шани, как ординарного астронавта, юноша заметил украшение и решил, что этот кулон сестра обнаружила на корабле Флинта, и юная Хокинс не стала разубеждать в этом брата. Однако, когда редкими вечерами ей становилось одиноко, девушка садилась у камина, закручивалась в тёплый плед по самый подбородок, открывала тайком кулон и вглядывалась во все шестерёнки и складочки вокруг улыбки на портрете. Ей его не хватало.