без названия

Придя в школьный спортзал, чтобы сказать Джеки (так мы все ласково называли Джексона МакМилана – учителя физкультуры), что не смогу участвовать в соревнованиях по семейным обстоятельствам, я увидел, как учитель срывает свой и без того хриплый голос на невысокую миловидную девушку. Мне доводилось встречать её раньше, она была новенькой и училась в нашей школе где-то две недели. По слухам она приехала в Канаду из России. Я только вблизи заметил, какие красивые у неё волосы, каштановые, под цвет глаз. Завидев меня, эта парочка очень обрадовались. Девушка улыбнулась мне, но стоило ей посмотреть на Милана, и улыбка исчезла так же быстро, как появилась. Девица закатила глаза, это выглядело смешно. Я рассказал тренеру о болезни своей несуществующей тётушки, и тот очень огорчился. На самом же деле мне просто не хотелось приходить на стадион в субботу в восемь часов утра, бегать по грязному мокрому асфальту при температуре 23 градуса по Фаренгейту. Такая перспектива мне совсем не улыбалась. - Сегодня явно не мой день... - буркнул он, обращаясь скорее к себе, нежели ко мне. - У всех бывают плохие дни… Совесть начала терзать меня, но любовь к здоровому сну быстро рассеяла все сомнения. - Ты не придёшь на матч, эта девица не собирается ничего понимать, да ещё дочка хочет собственного пони! - отозвался тренер. Я уже понял, что после этой фразы последует долгий и нудный монолог тренера о всех горестях нашей грешной жизни и о том, как ужасны люди вокруг... Чёртов меланхолик! Мне захотелось поговорить о чём-нибудь более интересном и привлекательном. Я окинул быстрым взглядом спортзал и остановился на девушке: - Кто она? Вдруг Джеки сможет сказать хоть что-то правдивее слухов о её ручных бурых медведях. - Её зовут Ирина, чокнутая русская. Она похоже совсем не понимает английского и способна только улыбаться. Чем думал её папаша, когда отправлял деваху в канадскую школу?! Обучать её, всё равно, что показывать слепому, как пройти в библиотеку. - На остальных уроках она ведёт себя иначе… - я тонко намекнул, что девица просто над ним издевается, но мне показалось это пустой тратой времени: физрук намёков абсолютно не понимал. В это время Ирина подошла к Джеки и сказала, что ей пора. Я, недолго думая, тоже попрощался с физруком. Мне было скучно идти по коридору, ведь звонок с урока ещё не прозвенел. Я решил хоть как-то скрасить своё время: - Зачем ты врёшь ему, что не знаешь языка? - Я не вру, я скрываю правду. Это две разные вещи. Я очень удивился. В речи девушки не было ни единого намёка на жизнь в России. Я очень редко встречал такой чистый английский даже в Канаде. И сам голос был на редкость интересным: ни слишком низкий, ни слишком звонкий – идеальная середина. - И кстати, не я врала своему тренеру о болезни бедной тётушки Гельтруды... - Как ты узнала? Я никому об этом не говорил, - мой собственный голос звучал очень неестественно. - Этому фокусу меня научил мой «папаша», - девушка, бесспорно, злилась, когда так называли её отца. - Можешь не рассказывать, мне всё равно. Только, прошу тебя, никому об этом не говори. - Я похожа на трепло? – это звучало вызывающе, и я поверил. - Что у тебя сейчас? – я поинтересовался лишь из вежливости, но девушка лишь вопросительно посмотрела, и я уточнил. – Урок какой? - Длинноногая блондинка говорила что-то о реферате по истории... В нашем учебном заведении была только одна длинноногая блондинка – моя девушка: - Мишель? - Я не знаю её имени. Знаю только, что она красится так, будто приходит не в школу, а на неделю парижской моды – Ира скорчила гримасу. - Да, ты права, но она выглядит намного красивее на фоне неказистых ровесниц. Я посмотрел на свою собеседницу: у неё была хорошая фигура, небольшой рост, но потом я понял, что она, в отличие от учениц на копытах, предпочитает кроссовки и балетки, её лицо было симпатичным, и без косметики… я поспешил добавить: - За исключением некоторых… Но девица не услышала моих слов. Она залезла в свой миловидный бежевый портфель и искала там расписание. - Да, у меня сейчас история с профессором Уилсоном. - У меня тоже. Могу показать, где кабинет. Прозвенел звонок. Мой верный спутник покорно плёлся за мной. На протяжении всей остальной дороги мы не разговаривали. Возможно, из-за того, что к нам присоединилась Мишель и всю дорогу до класса глазами пыталась просверлить дыру у Ирины в голове. Как только мы вошли в кабинет, Ира исчезла. Она села за последнюю парту и уткнулась в книгу. Ей было глубоко наплевать на всё, что происходило вокруг, она погрузилась в свой, более совершенный, мир.