Только мой, Хранитель!

Неверное пламя свечей колыхалось и потрескивало, отбрасывая на каменные стены рваные, дрожащие тени. Этого едва хватало, чтобы озарить тусклым светом просторное помещение. Практически пустое, только по углам заставленное старой, рассыпающейся прямо на глазах, мебелью. Густая паутина на потолке придавала особенно запустелый вид этому месту. Казалось, здесь давно не появлялась ни одна живая душа. Однако в центре зала, в круге из свечей, стояла молодая девушка, разрывая вязкую тишину своим отчаянным шепотом. Сложив руки в молитвенном жесте и крепко зажмурившись, она вздрагивала от каждого шороха, но продолжала упорно проговаривать строчки старых заклинаний, взывая к кому-то. Но даже через несколько часов на ее зов никто не откликнулся. И только почти на рассвете, когда, отчаявшись, юная особа уже хотела покинуть круг, за ее спиной зазвучали легкие шаги, приглушенные толстым слоем пыли. — А ты упорная. Столько призывать меня не каждому хватит терпения. Похоже, ты сильно нуждаешься в моей помощи, — в задорном голосе сквозило любопытство. Резко обернувшись, девушка увидела молодого юношу, почти ребенка, что смотрел на нее озорными янтарными глазами. Его растрепанная, ярко-рыжая шевелюра отливала алыми бликами в свете догорающих свечей, придавая ему сходство с веселыми природными духами, о которых девушка читала в книгах. — Кто ты? Ты такой маленький, — она недоверчиво посмотрела на подростка. — Пусть мой вид не смущает тебя, красавица. Я именно тот, к кому ты так старательно взывала, — мальчик галантно улыбнулся, склонившись в легком, вежливом поклоне. — Меня зовут Джек Лондон, главный казначей ада. — И все-таки, почему же столь высокопоставленный демон лично ответил на зов простой девушки? — при всем ее старании, молодая особа не могла сохранить серьезное выражение лица, глядя на юношу и ее губы постоянно растягивались в непроизвольной улыбке. — Твоя душа чиста и невинна, несмотря на твой возраст. Это редкое явление в ваше время, — на губах демона появилась хищная ухмылка, а в глазах вспыхнуло жидкое золото, делая его более похожим на представителя своего вида. — Чистая душа, как хорошее вино, с годами становится только лучше. Так что ты хочешь взамен на это сокровище? Но не успела девушка произнести ни звука, как начала таять в зареве наступающего рассвета, а пламя свечей заколыхалось, потревоженное резким порывом ветра. Послышался шорох перьев и в противоположном конце зала, буквально из ниоткуда, возник молодой мужчина, облаченный в серый балахон клирика. За спиной его тянулись огромные белоснежные крылья, почти светящиеся в сумраке. — А твоя жадность по-прежнему не знает границ, — ангел холодно смотрел на демона глазами цвета замерзшей ртути. Чертенок удивленно приоткрыл рот, стараясь тут же исчезнуть, но с досадой понимая, что уже поздно. Девушка, призвавшая его, растаяла подобно туману. Вместо нее, на стенах загорелись печати, заключающие демона в магическую клетку. Джек на секунду раздраженно прикрыл глаза, но быстро справился с собой. — Драйзер! Какая неожиданная встреча. Мы так давно с тобой не виделись. И лучше бы и дальше не встречались. На последних словах, мальчик недовольно прищурился и оскалился. Он понимал, что в данной ситуации, его положение было из разряда «хуже некуда». Предпочитая улаживать проблемы чужими руками и подковерными играми, Лондон не был беспомощным в бою, но явно проигрывал тренированному ангелу. — Опять тратишь казенные души, чтобы меня выманить? — Это того стоило, — голос божьего посланника не выражал никаких эмоций. Он был уже уверен, что схватил хитрого демона, но внимательно следил за каждым его движением, готовый пресечь любые попытки вырваться.- И вернись уже в свой нормальный облик. Мне претит мысль возиться с мальчишкой. — Можешь просто сказать, что по мне соскучился, — слова Лондона сочились ядом, а вокруг его тела взвился черный дым, пряча от ледяного взгляда. Но буквально через пару секунд он развеялся. На месте ребенка стоял парень, немного младше Драйзера. Он с наслаждением повел плечами, расправляя черные кожистые крылья и с вызовом посмотрел на ангела. — Тебе не стоило приходить сюда без своего друга, — воин небес с показным безразличием наблюдал за происходящими метаморфозами, разве что отстранено размышлял, как легко схватить демона за тонкие, гладкие рога, которых у Лондона было целых шесть штук, наподобие гротескной короны венчавших лохматую голову. Драйзер тряхнул пепельной челкой, стараясь забыть их тепло и бархатную фактуру. — Ты про Напа? Ну, знаешь, у владыки ада так много дел, — демон ревниво прищурился. — Грешники, души, сделки, пытки и прочие радости. Ни единой свободной минутки, сам понимаешь. — Мне не интересны ваши занятия, — слишком поспешно отрезал ангел. — Да ладно тебе, Драй! Из нас четверых только ты решил податься в пернатый легион. Ты всегда был таким занудой, — Джек пошло облизнулся, окидывая фигуру ангела голодным взглядом. — Хотя, с сожалением вынужден признать, менее соблазнительным ты от этого не стал. Драйзер поморщился. Он чуть ли не физически ощущал этот взгляд, как будто раздевающий его и предлагающий себя одновременно. Сколько бы времени ни прошло, а Джек все не менялся, оставаясь все такой же похотливой дрянью. «Секс и деньги» были чуть ли не девизом его бывшей квадры. Это было одним из немногого, что интересовало их, так как с помощью этого можно было получить и все остальное, причем с обескураживающей легкостью. Жадные до денег, до секса, до власти и до внимания, они всегда искали новые развлечения и способы их достижения. Это и привело их к вершине иерархии геенны огненной, где они надежно и засели. Наполеон — гордый и честолюбивый, ставший королем подземного мира. Бальзак — властный, но скрытный, ставший при нем серым кардиналом. И Джек — предприимчивый, ищущий во всем выгоду, ставший их казначеем. Все они, вечно изменяющие и не прощающие измены, всегда голодные и не знающие чувства насыщения, безжалостные и беспринципные, находились в центре огромной паутины лжи и лицемерия, в сетях которой беспомощно барахтались все, кто их окружал. Они не доверяли никому, кроме своей квадры, но даже так, готовы были вцепиться в глотки и всадить нож в спину друг друга только ради азарта и спортивного интереса. Их жизнь была похожа на безумный танец по минному полю, в котором каждое движение было выверено до миллиметра. Поэтому Драйзер и ушел от них. Он не мог принять подобные идеалы и ценности, не мог позволить так обращаться с теми, кто их окружает. Сломав рога и надев терновый венец, он стал хранителем, что защищал людей от ловушек алчных демонов. Хотя ангел солгал бы сам себе, если бы сказал, что никогда не вспоминал соблазнительное гибкое тело Джека с легким сожалением и мелкой дрожью возбуждения. Но сейчас его целью было схватить хитрого демона, заковать в цепи и выбить из него всю информацию, какую только удастся. А потом, возможно, убить. Так как хранитель не верил, что рыжего черта возможно исправить. Пока Драйзер погрузился в свои размышления, Лондон старался найти хоть одну лазейку в барьере. Будь у него больше времени, он мог бы спокойно сломать это заклинание, но сейчас времени не было вообще, а в лапы к бывшему любовнику как-то не хотелось. Ведь явно не для приятного времяпровождения его поймали. Можно было бы попытаться вырваться из ловушки с помощью грубой силы, но не было никаких гарантий, что ему хватит на это сил, а если попытка провалится, он останется совершенно беззащитным. Взвесив все за и против, демон все-таки решил рискнуть, но стоило ему только повернуться к двери, где барьер был тоньше всего, как стальные глаза вновь внимательно следили за каждым его движением. Раздраженно зашипев, Джек со всех ног кинулся к проходу, но когда ему осталось сделать последний шаг, ангел возник прямо за его спиной, одной рукой хватая его за талию, а другой дергая за рога, заставляя запрокинуть голову. — Далеко собрался? — немного хриплый, холодный голос прозвучал прямо над ухом, полностью парализуя демона, посылая волны горячей дрожи по телу. Все таки он жутко соскучился по этому голосу и властным рукам. Когда-то давно Драйзер мог за рога протащить его по всему аду за то, что ветреного Лондона опять занесло в чужую постель. Это было так унизительно, но не менее возбуждающе. И после, наедине, разъяренный, но от этого не менее холодный, дуал устраивал ему такие сцены ревности, что рыжий прохвост потом неделю ходил довольный, как мартовский кот и не мог нормально сидеть, даже несмотря на демоническую регенерацию. А потом все начиналось сначала. — Ай, Теодор, отпусти! Сломаешь! — казначей задергался, чувствуя, как под сильными пальцами, с длинными черными когтями, тонкие рога начинают трещать. В рогах заключалась сила демона, но также и его слабость, ввиду их исключительной хрупкости. — У тебя их еще пять штук останется, — не обращая внимания на трепыхания жертвы, ангел, с каким-то садистским удовольствием, продолжал свое занятие, наблюдая, как на поверхности рога появляется тонкая сеточка трещин. — Драй, отпусти! — рыжий уже практически скулил, вцепившись когтями в руку мужчины. Это было слишком больно, демону казалось, что ему как минимум выламывают часть черепа. Драйзер, даже не замечая, как острые когти кромсают его руку, с любопытством смотрел, как из трещин начали просачиваться капли крови, постепенно сливаясь в небольшой ручеек, теряющийся в алых волосах, и вскоре вновь появляясь на лбу парня. Через несколько мгновений рог все-таки сломался с отвратительным хрустом и Джек закричал, забившись в руках блондина от нестерпимой боли. От неровного обломка шел дымок, вместе с которым демона покидала и часть его магии. И как только боль отступила настолько, чтобы он смог осознать это, то Лондон просто замер, неверяще глядя в пустоту. Ангел отпустил его, отстраненно наблюдая, как ошарашенный демон упал на колени, все так же смотря в одну точку. Драйзер обошел его по кругу, становясь напротив, дожидаясь, когда янтарные глаза сфокусируются на нем, подкидывая на ладони еще теплый, бархатный обломок. — Зачем? — едва слышно прохрипел рогатый. Такие же глаза были у Джека в их последнюю встречу, когда Драйзер сказал ему, что уходит к ангелам. Полные боли, отчаяния и обиды. Обычно переливающиеся всеми оттенками золота и янтаря, что сейчас, что тогда, они погасли. Кажется, только хранитель и видел демона таким, только он мог заставить его чувствовать эти эмоции. На какое-то мгновение ангелу стало совестно, но он быстро вернул себе самообладание. — Это залог. Будешь себя хорошо вести, я тебе его верну, — ангел лгал, и они оба это знали. — Вернешь? Как? Вогнав в сердце? — Лондон, как всегда, быстро пришел в себя или успешно делал вид. Его губы растянула холодная усмешка, а в глазах тлели яростные угли. Они больше не друзья и не любовники, они теперь враги. Два хищника, сцепившихся в схватке, и Джек чувствовал, что в его шею уже вцепились волчьи клыки. — Если потребуется, то да, — блондин грубо вздернул демона на ноги, сковывая его новыми заклинаниями. — Нам пора идти.

***

Демона держали в темнице уже почти месяц, закованного в цепи по рукам и ногам, так, что он даже не мог шевельнуть запястьем или подняться с колен. Уже почти месяц разносились по темным коридорам его болезненные вскрики и гневное рычание. Но даже несмотря на все пытки и издевательства, от него не удалось добиться никаких слов, кроме ехидных комментариев и проклятий, сквозь стиснутые зубы. Он лишь высмеивал своих надзирателей, недовольно шипел, яростно сверкая глазами, и соблазнительно улыбался, распугивая маленьких трепетных ангелочков, что промывали и обрабатывали его раны. Единственный, на кого Джек реагировал несколько иначе, был Драйзер. Стоило бывшему другу появиться в камере, как на лице Лондона появлялось особенно хищное выражение. И непонятно, чего ему больше хотелось: вцепиться в глотку холодного ангела, вырывая зубами острый кадык и умываясь его кровью, или завалить его на грязный пол, срывая одежду в желании вновь исследовать это сильное тело. Хранитель видел, как с каждым днем все ярче разгораются золотые искры в глазах демона, как все больше эти желания вгрызаются в душу адского существа, становясь для него идеей фикс. Драйзер видел это и просто не мог не воспользоваться такой возможностью. Не мог не дразнить развратный пламенный характер Лондона. Чем дольше он находился рядом с Джеком, тем сильнее в нем просыпались демонические привычки. Он изводил казначея, неспешно кружа вокруг него, едва ощутимо касаясь длинными перьями гладкой чешуи его крыльев, читая ему длинные проповеди ледяным тоном. Джек рычал, словно дикий зверь, с животной яростью бросаясь на хранителя, громко звеня цепями. Но чем дольше ангел говорил, чем более хриплым и вкрадчивым становился его голос, тем более похотливым и жадным становился взгляд янтарных глаз. Демон млел и неспокойно ерзал на месте. В конечном итоге, он всегда практически скулил от звуков властного голоса, от которого по коже бежали мурашки, а в паху сводило от возбуждения. Он снова с рычанием кидался на Драйзера, безуспешно дергая цепи, поднимая сильными крыльями облака пыли, но теперь он пытался хоть на секунду коснуться его, унять невыносимый тактильный голод. Но блондин всегда в последний момент играючи уходил от прикосновения, тут же покидая тесную камеру. Ангел оставлял не справляющегося со своим возбуждением демона извиваться на полу. Не в силах справиться с огнем, что каждый раз заставлял его выть от беспомощности, Лондон каждый раз обещал себе, что он получит этого пернатого искусителя обратно в свои когтистые лапы. Хранитель принадлежал ему по праву. А Джек всегда получал свое. И вот, настал момент, когда все изменилось.

***

Стоило только Драйзеру распахнуть дверь темницы, как его едва не сбило с ног стойкое чувство похоти. Казалось, каждый сантиметр комнаты был пропитан этим вязким ощущением. Как змея, оплетающая добычу своими тяжелыми кольцами, так же окружала она ангела, душа его в своих томных объятиях. Джеку надоели эти игры. Джек понял, что он хочет. Джек всерьез взялся за дело. Он стоял на коленях посреди камеры, гордо расправив мощные тяжелые крылья, растянув разбитые окровавленные губы в блядской улыбке. Кипящее золото его глаз жарко мерцало сквозь полуприкрытые ресницы, покоряя, маня к себе. — Я ждал тебя, Драйзер, — жадно перекатывая имя на языке, мурчал демон. Уже из-за этого хранитель готов был малодушно сбежать. Он чувствовал окончательно проснувшегося и голодного адского зверя внутри тонкого, обманчиво хрупкого тела. Взяв себя в руки, ангел решительно вошел в камеру, захлопнув за собой дверь, надеясь согнать этот дурман. Он видел, как Джек едва заметно призывно двигает бедрами и довольно жмурится, и про себя благодарил свое просторное одеяние, надежно скрывающее его от томного взгляда. Но демона не проведешь. Каждое его движение выверено, ни единого лишнего жеста. Весь его вид просто кричал о том, что его надо повалить на жесткий каменный пол и иметь, долго и со вкусом, так, чтобы наглый демон потом даже встать не мог. — Ты же все помнишь, да? Несмотря на все твои обеты и клятвы. Ты не смог забыть, как нам было хорошо вместе. Ты так ненасытен в постели, за всеми этими твоими масками непорочного праведника. Ты демон, Драйзер, и не можешь пойти против своей природы. Рыжий черт шире разводит колени, облизываясь, бесстыдно предлагая себя. Его взгляд гипнотизирует, и ангел не замечает, как делает шаг ему навстречу. — Тебе ведь так нравилось вколачивать меня в кровать, подчинять себе, превращая в ненасытную сучку, — демон урчит, наклоняется вперед, смотрит снизу вверх лукавым взглядом, и хранитель не замечает, как подходит все ближе. — Знаешь, после каждого раза, когда ты, разозлившись, наказывал меня, я не мог спокойно ходить, потому что моя задница горела от желания. Моя воспаленная дырочка постоянно зудела, желая ощутить, как твой член снова растягивает ее. Заполняет, заставляя забыть обо всем. Но ты ведь такой зануда, чтобы затащить в постель, тебя надо довести до белого каления. Хотя я знаю, что ты так же ненасытен, как и я, Драйзер. Твой голод так же неутолим, как и мой. И так же мучителен. Так скажи мне, ангел, как давно у тебя никого не было? Неожиданно хищно сверкнули янтарные глаза, широко распахиваясь и Драйзер только сейчас понял, насколько близко он подошел к демону, что сейчас нагло смотрел на него, задрав голову. Ангел резко схватил его за поломанные рога, рассчитывая поставить зазнавшегося Лондона на место, и только тогда понял, что попал. Связь, которая давно так бесцеремонно была им разорвана, раскаленная от стоявшего в комнате напряжения, тут же восстанавливается, словно и не было этих долгих лет разлуки. Крепкими нитями оплела она хранителя, бросая в дрожь, надежно приковывая к рыжему демону, от чего по телу прошла мучительная волна жара. Драйзер знал, что тот сейчас чувствует то же самое. Лондон почти болезненно стонет, ластясь к жестким рукам, резко подается вперед, прижимаясь щекой к паху ангела, и, с удовольствием, ощущает под слоями одежды твердую возбужденную плоть. Он по-кошачьи трется об эту выпуклость, чуть прикусывает ее сквозь плотную ткань, преданно и просяще смотрит вверх, заглядывая прямо в холодные ртутные глаза Драйзера. Хранитель тихо выдыхает сквозь зубы и, наконец, перестает бороться со своими желаниями. Монохромная маска прилежного святоши стекает с него, как вода. В глазах засверкало расплавленное серебро, а узкие губы растягивает властная улыбка. Он принимает эту игру. Ангел отступает от Лондона, заходит ему за спину, дергает рыжие пряди, заставляя запрокинуть голову и, склонившись, насмешливо шипит на ухо: — Ты же мазохист, Джек. — Нет! Мне не нравится, когда мне делают больно, — демон жмурится, судорожно сглатывая. Он чувствует, как по спине бегут мурашки, как возбуждение загорается все ярче, смешиваясь с адреналином. От такого хранителя никогда не знаешь, чего ждать. — Но тебе нравится, когда я тебя унижаю, — ангел хмыкает и с силой кусает чувствительную мочку уха, отчего Лондон тихо вскрикивает. — Тебе нравится, когда я втаптываю тебя в грязь. Ты течешь, как сука, когда я отдаю тебе приказы, которые тебе стыдно выполнять, но ты все равно их исполняешь, а после приползаешь ко мне на коленях, умоляя тебя наконец трахнуть. Ты продажная блядь, с которой я могу делать все, что захочу. Ты уверен, что ты не мазохист, Джек? — Только с тобой, — демон говорит с трудом, вздрагивает всем телом, жмется к ногам Драйзера и уже почти готов умолять, так как для изголодавшегося тела все происходящее было настоящей пыткой. — Только со мной? — хранитель отшвыривает Джека от себя, взмахом руки снимая с него все цепи. — А как же все те ублюдки, из чьих постелей я тебя вытаскивал? — Они не сравнятся с тобой. Всего лишь тусклая замена, чтобы снять напряжение, — шустро подскочив, Лондон тут же оказывается в ногах ангела, цепляясь за его одежду тонкими пальцами, разрывая ткань острыми когтями. — Естественно, они не сравнятся со мной, — Драйзер почти нежно, за подбородок, поднимает лицо демона, властно заглядывая в его глаза. — Они не знают, насколько ты похотлив и насколько низменны твои желания. Они не знают, как грубо тебя надо трахать, чтобы ты кричал, срывая голос. Не знают, насколько глубокая твоя глотка и как ты любишь сидеть под моим столом, отсасывая, пока я работаю, и вздрагивать каждый раз, как кто-то постучит в дверь. Только я это знаю. Ты принадлежишь только мне. Только мой. — Только твой, — Лондон загнанно дышит, пока ангел стягивает с себя изрядно подранный балахон, оставаясь только в легкой рубашке и брюках. Демон цепляется за ширинку штанов мужчины, нетерпеливо дергая, стараясь побыстрее их расстегнуть, чтобы скорее добраться до столь желаемой плоти, и Драйзер не видит причин, чтобы его останавливать. Он помогает парню справиться с застежкой, и тот резко сдергивает штаны до колен, освобождая возбужденную плоть. Джек довольно мурчит, не желая больше медлить, обхватывает ладонью основание члена, поглаживая по всей длине. Острым горячим языком слизывает капли смазки с крупной головки и сразу берет в рот на всю длину, пропуская сквозь горло. Демон приглушенно довольно стонет так, что вибрация проходит по члену и прошивает позвоночник Драйзера. Мужчина наблюдает, как Лондон жадно облизывает его член и понимает, как скучал по этому зрелищу, этим горячим губам и умелому языку. Он вплетает пальцы в рыжие волосы, чуть дергает, поглаживает чувствительную кожу у основания рогов и слышит довольный выдох. Демон сосет умело, старательно, помогая себе руками. Он облизывает каждую венку, проводит головкой по губам, дурея от вкуса и запаха хранителя. Ему не терпится почувствовать этот член внутри себя. Он поднимает шалые глаза, умоляюще смотрит в кипящее серебро глаз Драйзера. Тот понимает его без слов, вздергивая парня на ноги, с треском разрывает на нем и без того потрепанную одежду. Он укладывает демона на свой балахон и на секунду восхищенно замирает. Рыжие, с багровым отливом, пряди водопадом рассыпаются по темной ткани, создавая причудливые узоры. Гигантские крылья расправляются, занимая всю поверхность пола. Джек призывно смотрит на него, сверкая янтарными глазами, облизывая острым языком пересохшие губы. Демон тянет к нему тонкие руки и утробно урчит. Не в силах больше сдерживаться, ангел поспешно раздевается и опускается между разведенных в приглашении бедер, раскрывая свои крылья, покрывая черное золото чешуи белоснежным пухом. Хранитель нетерпеливо рычит и, впервые за много лет, целует алые пухлые губы, что с готовностью раскрываются перед ним. Лондон стонет и нетерпеливо хныкает сквозь поцелуй, изгибается змеей, толкаясь бедрами навстречу. Он весь как будто горит, ему настолько не терпится вновь ощутить сильные настойчивые толчки, движение крепкого члена внутри себя. Драйзер не видит причин отказывать ему. Он склоняется, покрывая поцелуями тяжело вздымающуюся грудь и запускает пальцы в горячий рот демона, чувствуя как тот тут же заработал языком, старательно вылизывая каждую фалангу и смачивая слюной. Джек тихо порыкивает, когда случайно царапает язык об острые когти, но даже не думает прекращать. И только когда блондин посчитал, что этого достаточно, с пошлым звуком выпускает пальцы изо рта. Ангел ведет тонкую влажную дорожку по коже парня, медленно приближаясь к его заднице, отчего тот еще шире разводит бедра и нетерпеливо стонет. У них нет ни времени, ни терпения на долгие прелюдии. Почувствовав прикосновение к колечку мышц, Лондон вытягивается, как струна, нетерпеливо толкаясь навстречу. — Не дергайся, а то я тебя поцарапаю, — строго шикнул Драйзер на дуала. Они оба знали, что одно неосторожное движение и когти хранителя превратят в лоскуты внутренности своего партнера, но для них это было лишь еще одной дозой адреналина, бурлящего в крови. Джек послушно замер, крупно дрожа и только тогда ангел начал проталкивать пальцы внутрь, раздвигая неподатливые мышцы, растягивая их. Блондин удивленно хмыкнул, отмечая насколько девственно узкий его партнер, и бросил вопросительный взгляд на демона. — Я… Я ни с кем не спал, после того, как ты ушел. Только тогда я понял, что никто другой не сможет заменить тебя. На щеках Лондона проступил румянец, ведь чуть ли не единственное, что могло смутить бесстыдного демона — его собственные эмоции. От его слов ангел довольно зарычал, чувствуя, как по позвоночнику поднимается новая волна жара, напрочь заглушая тихий голос разума. Он убрал пальцы, не в силах больше терпеть, за бедра притягивая парня ближе к себе, и сразу вошел на всю длину. Рыжий черт захлебнулся собственным стоном боли и наслаждения, прогибаясь в спине, хлопает крыльями по полу, толкаясь бедрами навстречу, стараясь почувствовать еще глубже, еще сильнее. Он заставляет дуала сразу взять бешеный темп, цепляясь за его плечи, оставляя на них длинные алые полосы. Демон чувствует, как удовлетворенно ноют растянутые мышцы, чувствует, как Драйзер вколачивает его в жесткий пол сильными уверенными движениями, именно так как нужно, так как идеально, и от этого теряет голову. Джек стонет и кричит, теряясь в ощущениях. Он хочет, чтобы это никогда не заканчивалось, но чувствует, что если это будет длиться слишком долго, то он просто сгорит от этих чувств. Лондон чувствует, как оргазм подкатывает все ближе, почти унося его на своих волнах, видит, что и ангел ощущает его приближение. И когда ему кажется, что вот сейчас он просто вспыхнет, демон вытягивается в струну и с гортанным стоном кончает, залив спермой и себя, и Драйзера. Его мышцы бешено сокращаются вокруг члена дуала и тот, не выдержав, кончает следом глубоко внутрь парня, вцепившись зубами в его плечо, словно помечая, что это его собственность, а после устало скатывается с Лондона, притягивая его к себе. Тот удовлетворенно смотрит на блондина, водя когтями по его груди. — И что дальше, Драйзер? — Джек счастливо, но немного тоскливо улыбается. — Будешь и дальше держать меня здесь для своего личного пользования или вышвырнешь на улицу, чтобы не уводил тебя с пути истинного? — Я не знаю, — ангел растеряно трет лицо. — Драй, я хочу тебе кое-что напомнить. Не только я принадлежу тебе. Ты точно так же принадлежишь и мне. И я готов бороться за свою собственность, — Лондон приподнялся на локтях, решительно глядя на дуала. — Вспомни! Ты только мой хранитель! Драйзер зажмурился, вспоминая. Он вспомнил, что Джек был рядом с того момента, как он себя помнит. Иногда ему казалось, что они даже появились вместе. Он вспомнил, как они давали клятву. Себе и друг другу. О том, что они всегда будут принадлежать только им двоим. И даже без этой клятвы, их связь всегда соединяла их вместе, как единое целое. Как он мог забыть об этом? Почему несколько идиотских выходок Лондона выбили это из его головы? Детское баловство. Да, Джек изменял ему, но с кем бы он не был, он всегда возвращался обратно. Всегда так было и всегда так будет, словно негласный закон мироздания. Где бы они не были, они обязательно вернутся друг к другу. А сам Драйзер? Да, он хранитель, но он поклялся хранить только одно существо, только своего хрупкого демона. Он живет, чтобы защищать его, поддерживать и иногда выбивать дурь. Сколько же дел он натворил… — Джек, мы возвращаемся в ад.