Все началось с салатика

Солнце светит и нещадно будит всех, кто к этому моменту еще не успел проснуться. На часах уже 2 часа, а в квартире на тринадцатом этаже все еще тихо, лишь дыхание нарушает этот покой. Очередной день. Ничем не отличающиеся друг от друга дни приближают неизвестность. Я потягиваюсь в кровати. Как и сотню дней ранее пробуждение сопровождается размеренным писком и нервными чертыханиями у кресла-качалки. Никогда не понимал, для чего мне в квартире этот атрибут, но Юу похоже нравилось просиживать несметное количество часов или порою даже ночей на выходных с этой проклятой PSP, прислонившись спиной к этому антикварному чуду. Никогда не разделял его интересов к этой пиликающей хрени, но иногда, вечерами, этот выбешивающий круглые сутки звук порою даже умиротворял. Однако сейчас, как и сотню дней до этого, этот звук бесил меня и выводил из равновесия мою психику. И так каждое утро. Я отвернулся от режущей глаза белой спины друга и, уткнувшись носом в подушку, пробормотал пару слов, знать которые вам совершенно не обязательно. Юу лишь хмыкнул, но от своей игрушки не оторвался. Ну конечно! Как же иначе? Тяжело вздохнув, я поднялся с кровати и пнул валявшуюся на полу подушку в сторону этого розововолосого говнюка, но я умудрился промазать. Ударившись о стекло, подушка шмякнулась на подоконник. Чертыхнувшись и произнеся очередной десяток нецензурных слов меня все же утешало то, что сейчас, в разгар осени, когда батареи еще не включены, а холод в домах пробирает до костей -форточка закрыта, так как открыть ее было бы просто самоубийством. Следовательно, вихря перьев на улице не оказалось. Улыбнувшись тому, что впервые рад такой погоде, я поплелся на кухню, про себя представляя, как собирал бы перья с асфальта под чутким руководством Широямы. Споткнувшись о провода этого мудозвона, который лишь снова усмехнулся, даже не взглянув на мои мучения, я в долгу не остался и показал ему несложную конфигурацию из 4-х пальцев загнутых к центру ладони. Черт... Утро не задалось с самого начала, значит и день ни черта хорошего не сулит. Можно пойти и завалиться спать дальше, но я никогда не выбирал легких путей. Уснуть было бы слишком просто. Наконец дойдя до кухни и поставив греться воду в чайнике на плиту, я открыл дверцу холодильника и уставился на его содержимое. За спиной послышались мягкие шаги, по которым я понял, что на кухню пришел ни кто иной как Широяма собственной персоной. - Что на завтрак? - лениво спросил полосатик, занимая место на диване. А я лишь разозлился еще сильнее. - Знаешь ведь, что кулинар из меня хреновый! Какого черта спрашиваешь? Не зли лучше... - я уже собирался накинуться на него, но тут мой взгляд упал на бутылку коньяка, стоящего на верхней полке. Любовно открыв крышку, я сделал несколько глотков и меня это словно усмирило, но как оказалось - не так уж и надолго. - Ну ,что поделать, раз двойным чизбургером не обрадуешь - сообрази хоть салатик. Нарывается. Явно напрашивается на кулаки. Он должен понимать, что его ничто не спасет, я закипал от злости с новой силой. Но тут вдруг я заметил, как он отложил PSP, и, потерев глаза, зевнул. Злость куда-то испарилась, и, чертыхнувшись, я с неприсущим мне смирением стал стругать салатик. Мысли были далеки от нарезаемых мною в данный момент помидоров, поэтому не удивительно то, что вскоре произошло. Как обычно думая о том, что жизнь – это просто куча всякой фигни, которая происходит, я совершенно забил на салат для голодного любимого себя, ну и еще по совместительству он мог достаться Широяме. Задумавшись, я не заметил соскочившего с гадкой ягоды ножа. - Черт! - порез был глубже, чем могло показаться на первый взгляд и палец начал неметь. - Как так? Блять! Его глаза мгновенно распахнулись и обеспокоенно уставились на меня. «Что? Волнуешься зараза? А чем ты думал, заставляя меня готовить? А, придурок?» - Что? - мои мысли прервал испуганный голос нашего кошака-гитариста, в котором я отчетливо услышал беспокойство и даже немного страх. Не сказать, что кровь била фонтаном, но рана пульсировала. Было больно и теперь отнимался уже не палец, а рука. Капли крови упали на столешницу, и Юу это заметил. - Черт возьми, -увиденное словно сдуло его с обтянутого кожей углового диванчика на нашей кухне. - Знаешь, Юу, я может быть все-таки устрою тебе бифштекс… с кровью. - Дебил, — в кухню ворвался обеспокоенный Широяма. В его руках белела аптечка. Выпотрошив ее содержимое на стол, он принялся меня отчитывать. - Ты чем думал вообще? — пальцы Юу тряслись, а меня это даже немного забавляло. Боль была невыносима. В руке было необъяснимое тягучее жжение. - Ты догадайся! - Заткнись!— трясущимися руками он вылил мне на руку содержимое почти всего флакона перекиси. - Ты еще бы серной кислоты туда налил! Аккуратнее! Придурок... - меня в момент пригвоздило к месту, и я словно вмиг переболел столбняком. Юу притянул меня к себе за шиворот и в очередной раз, уже фактически прошипел, выдыхая мне в шею горячий воздух: -Койю, заткнись, - отстранившись, он принялся вытирать мою руку от пузырящейся жидкости. Боль отошла на второй план. Внутри что-то щелкнуло, и теперь я напряженно наблюдал за каждым движением этого придурка. Меня словно пронзило током, когда он в очередной раз прикоснулся к моей руке. - Аой… - прошептал я, захлебываясь собственными словами. Я прекрасно понимал, что если он и дальше продолжит возиться с моей рукой и источать этот изумительный и такой ненавистный одновременно запах сигарет, то я обязательно выйду из-под контроля. Решив обратить на меня внимание, он поднял глаза от раны и, глядя мне в глаза, вопросительно приподнял левую бровь, отчего внутри у меня все заныло. Чертов кот. - Аой, - уже настойчивее повторил я, - это всего лишь царапина. Не стоит, - я потянул руку на себя и вырвал ее из его железного захвата. От того участка кожи, где только что находились его пальцы, по всему телу разнеслась сладкая истома. В висках застучало, кровь пульсировала с бешеной скоростью, и я начал терять контроль над собой. Между тем я заметил, как глаза Юу наполнились злобой. Он приблизился ко мне, и меня посетила догадка, что еще чуть-чуть, и он свернет мне шею. Я напрягся, однако чувства во мне, набирающие темп против моей воли, и желание их сдержать в себе окончательно сорвали все тормоза и предохранители в моем мозгу. И потому, страха я совершенно не чувствовал, хотя прекрасно знал, где-то в глубине подсознания еще помнил, что ярость Юу будет пострашнее моих ежедневных истеричных погромов. В сравнении с тайфуном его злобы мои истерики - просто посредственные психи. - Я не ясно выразился, Такашима? Да? Что тебе именно не понятно? - схожим со змеиным шипением голосом, прошептал Юу, приближаясь ко мне, выдох. Моя кожа горит от опаляющего мою шею дыхания, словно расправляется огонь, - Заткнись, - губы Юу случайно коснулись мочки моего уха, и вот тут мне окончательно сорвало крышу. Если до этого момента спиной к столешнице стоял я, то теперь в нее упиралась спина Юу. Мои руки буквально пригвоздили его за плечи к глянцевому покрытию шкафа. Боль отошла на второй план, и теперь я ощущал в руке лишь неприятное пульсирующее жжение. - Ты спятил? - Юу в недоумении уставился на меня, а злоба в его глазах сменилась удивлением. - Какого черта ты... Договорить ему не удалось - я просто не мог больше сдерживаться и впился поцелуем в его губы. Глаза гитариста расширились от удивления, непонимания и шока от происходящего. Он не отвечал. Теперь, глядя в его глаза, меня еще больше охватывало безумие. Пропихнув язык к нему в рот, я начал по-хозяйски изучать его, по миллиметрам исследуя каждый уголок. Я решил закрыть глаза, чтобы его взгляд окончательно не заставил меня свихнуться. Я стал настойчивее, готовясь к урагану. "Боже, я целую собственного друга! Что я творю?" Однако меня сейчас это волновало в последнюю очередь. Адреналин, возбуждение, и еще масса непонятных чувств смешались в моей голове, душе и крови. "Черт возьми, я ощущаю себя как при первом оргазме! Как это возможно при поцелуе, да еще и с другом?" Или уже не другом... Мои глаза мгновенно распахнулись от удивления. Юу! Он ответил на мой поцелуй! Он обнял меня за талию правой рукой, а левую запустил мне в волосы. В глазах мутная пелена, и я будто в полусне стаскиваю с него эту чертову белую футболку. Без нее ему намного лучше. Секунда, и Широяма уже сидит на столешнице, расстегивая мою кофту, не прерывая поцелуя. От его прикосновений желание становится еще больше. Засвистел чайник. Секунда, минуты, или намного дольше. Неизвестно, сколько длились мгновения этого сумбура. Вдруг Юу уперся ладонями мне в грудь, прерывая поцелуи. Я обиженно на него уставился, готовый вот-вот либо треснуть его, либо разрыдаться, либо без малейшего сожаления, не поколебавшись, выпустить ему пулю в лоб. Снова друзья? Что за черт? Почему он остановил меня? Он же ответил! Какого хрена!? Вдруг я почувствовал мягкое прикосновение к своей руке. Юу лишь обезоруживающе улыбнулся мне и заклеил мой палец пластырем. Задев свежую рану, он дернулся, а я злобно зашипел. - Больно? - обеспокоенно спросил он. - Твою мать! Конечно больно! А ты как думаешь? - он лишь виновато улыбнулся и, поднеся мою ладонь к лицу, легко прикоснулся губами к заклеенному пальцу. Я мгновенно остыл и почему-то жутко покраснел, а он, не отрывая губ от пальца, улыбнулся, от чего стало тепло на душе. - А так? - он поднял на меня взгляд, - Болит? - Совсем чуть-чуть, - проглатывая подступивший к горлу ком, ответил я, опустив глаза в пол. Медленно уходя в другую комнату, он поочередно расцепил наши пальцы. Мне невыносимо хотелось их сжать. А еще развернуть его и продолжить. Прихватив по дороге PSP и свою футболку, он направился в гостиную. - Кофе, -последнее, что он хрипло прошептал, покидая кухню. Назойливый свист чайника уже выводил из себя. Вода почти выкипела, и я с раздражением отправился за новой порцией жидкости. Друзья? хм... Чайник я вновь поставил на плиту, и, подойдя к столешнице, аккуратно провел по ней ладонью. Друзья? Нет. Черт знает, теперь мы кто угодно, но только не друзья. Я этого не допущу. В гостиной знакомо щелкнула зажигалка. Я ухмыльнулся. Да и ты, вероятно, не будешь против, да? Широяма… Боль совсем ушла, и я продолжил нарезать ингредиенты для салата. Думаю... Я могу сказать, что сейчас я значительно счастливее своего предела. Я взглянул на пластырь на своей руке и улыбнулся. А тишину в кухне нарушало только шипение чайника и мерный стук ножа.