Я дал тебе всё

Джон всегда издаёт этот звук, когда Робб входит в него, и звук этот низкий, животный, словно дыхание застряло где-то глубоко в горле, и Робб застывает на секунду, проводит руками вверх по бёдрам Джона, чувствуя, как пламя в животе искрит, начинает клубиться. Достаточно одного взгляда на Джона, обнажённого, такого готового, такого страждущего, с раскрасневшимися щёками, чтобы Робб потерял остатки человечности, но этот звук – он опаснее, он словно пытается выцарапать то, что скрыто глубоко у Робба внутри. – Двигайся, – говорит Джон тихо, выгибая спину, впиваясь пальцами в плечо Робба, ему в руку. – Чего ты хочешь, братишка? – спрашивает Робб, лаская член Джона, большим пальцем трогая его сосок. - Хочешь, я тебя трахну? – Робб… Джон снова издаёт этот звук, откинув голову, бездумно двигая бёдрами. На этот раз Робб вытаскивает медленно, а потом снова делает выпад – быстрый, сильный - и улыбается от того, как брат и ругается, и стонет, как обвивает его талию ногами, царапает ногтями ему кожу. Джон заводит руку за шею Робба, запускает её в волосы и дёргает, желая поцелуя. И это, блядь, больно. Жжение вдоль линии волос распаляет Робба ещё сильнее, и он рычит, вталкиваясь языком в рот Джона, кусая его за губу. Робб снова опускается на колени, толкается бёдрами, прижимая Джона ближе, глядя на то, как член входит и выходит из его тела; Джон стонет, извиваясь, выплёвывает имя Робба словно это проклятие, оставляет синяки на заднице Робба, которые тот почувствует в очередном кулачном бою или когда оседлает лошадь. – Нравится? – спрашивает Робб, обвивая рукой торс Джона, притягивая его ещё ближе. – Mой член в твоей заднице? Джон алеет ярче листка вейрвуда, но глаза его чуть приоткрыты и темны, и он снова издаёт этот грёбанный звук: – Сильнее. Робб буквально врубается в Джона, хватает его за бёдра, делая толчки, и Джон изгибается ему навстречу, сбиваясь с дыхания, а потом сгибается в дугу. – Ты не представляешь, как в тебе хорошо, – говорит Робб, лаская горло Джона, скользя пальцами по его подбородку. – Я, наверное, люблю твою задницу даже больше, чем твой рот. Он подносит палец к губам Джона, и Джон тут же хватает его ртом - сексуально, медленно, влажно. Закрывает глаза; его щёки двигаются в точности так, как когда он сосёт член Робба. И тот огонь в животе у Робба вспыхивает сильнее, яркие всполохи уже доходят до груди, и Робб стонет, хватает Джона за ногу и один за другим вводит пальцы ему в рот, трахает ими Джона жёстко, не мешкая, пока тот языком описывает круги. – Мать твою, – стонет Робб, когда Джон прикусывает ему кончик пальца, царапает зубами костяшки пальцев. Робб хватает Джона за запястье, заключая его руку между их телами. – Джон, я хочу… прикоснись к себе. Я хочу увидеть. Робб вновь откидывается назад, глядя как Джон, обхватив руками свой член, дрочит так же быстро и жёстко, как обычно его трахает Робб. Его ноги дрожат, пот собирается во впадинке ключицы. И вновь этот звук – хриплый, резкий, такой громкий, что его можно почувствовать чуть ли не кожей, и Джон резко поднимается с кровати и вновь оказывается на члене Роба. – Жаль, что ты не видишь себя, – произносит Робб задыхаясь, словно с отчаянием. – Знал бы ты, как выглядишь… – Робб… – стонет Джон. Он выгибает спину, не убирая руки с собственного члена. – Я хочу… Хочу… – Я знаю, – говорит Робб, проводя рукой по лицу брата. – Ты хочешь почувствовать кое-что у себя во рту. Джон кончает с двумя пальцами Роба во рту (глаза закрыты, губы влажно алеют), и сперма – горячая, густая – изливается ему на грудь и живот. И от этого Роб слетает с катушек, от этого и оттого как туго у Джона внутри, и он с резким толчком и глухим стоном наклоняется, чтобы запечатлеть свой влажный поцелуй на его щеке.