***
Когда несколько лет назад Калум позвонил ему и спросил, не хочет ли он играть в группе, Эштон и подумать не мог, что по мимо занятия любимым делом, он приобретёт ещё что-то. Например дружескую поддержку и заботу, а главное - любовь. -Ребята крутые, - говорит Калум и слегка приобнимает парня за плечи, - мы все быстро найдём общий язык. Эштон делает вид, что он взрослый и уверенный в себе, но прячет руки в карманы, чтобы никто не увидел, как они дрожат. -Ребят! Я обещал вам барабанщика, и я его нашёл! Это Эштон! - яро жестикулируя, произносит Худ. -Майк, - парень с серёжкой в ухе пожимает Эшу руку, - привет! -Люк, - у этого парня светлые волосы, огромные синяки под глазами, тонкие пальцы и слегка болезненный вид. - Привет. -У тебя ореховое масло в волосах, Люк, - улыбается Эштон и все смеются. - Вот, - проводя пальцами по виску Хеммингса, произносит он. И, наверное, именно в тот момент, Эштон понял, что покорён. С тех пор хрупкое и по истине очаровательное лицо мальчика было выгравировано на задней стороне его век. Одной из самых прекрасных вещей в мире в тот момент было смотреть на ещё совсем не сформировавшуюся фигурку Люка и думать о том, законно ли это вообще, смотреть на него так?***
В июле две тысячи двенадцатого года Ирвин и Хеммингс знакомы ни много ни мало полгода. Эш замечает на себе заинтересованный взгляд девственно-чистых глаз, какие-то случайные прикосновения и взволнованное дыхание, когда они случайно соприкасаются плечами. Люку исполняется шестнадцать, и Эштон понимает что этот маленький Ангел никогда не решится на то, чтобы признаться ему, значит он признается первым. После репетиции он просит его задержаться. -Эй, - мягко улыбается Эш Люку, - у тебя же есть время? -Конечно, - блондин старается не показывать волнения, - о чём ты хотел поговорить? Надеюсь, ты не хочешь меня побить, иначе я позову Кела и Майки... - пытается отшутиться он. Эштон подходит к причине своих улыбок, снимает с него гитару, аккуратно перекидывая ремешок через голову; потом берёт сначала левую, а потом правую ладонь Люка и немного молчит, привыкая к этому незабываемому чувству, от которого подкашиваются ноги. Люк не отдёргивает руки, что обозначает правоту Эштона о чувствах мальчика. -Знаешь, сейчас мне кажется, что единственное, что мне необходимо, - это твоя рука в моей. И если бы у меня была вечность, я бы предложил тебе провести её со мной, - Эш неловко улыбается. - Что ты думаешь об этом? -Я думаю, будь у нас целая вечность, этого всё равно было бы недостаточно. Я готов быть рядом с тобой и держать твою руку столько, сколько ты будешь хотеть этого. -Значит всегда? -Всегда. Люк высокий и нерешительный, поэтому Эштон сам тянется к нему за поцелуем. Он целует его скулы, виски, нос, уголки губ, а потом и сами губы. Губы Люка на вкус напоминают мятные листочки, которые Эш жевал в детстве по настоянию бабушки. О своих чувствах они заговорят не скоро. Обоим кажется, что "я тебя люблю" берёт на себя слишком много, потому что ни одно на свете признание в любви не сможет выразить всё то, что эти двое испытывают друг к другу. Они лежат на диване и смотрят телевизор, Люк ловко расположился между ногами Эша, положив голову на его грудь. -Знаешь, со мной впервые такое, - вдруг произносит Люк, не отрывая взгляд от телевизора. -Какое? -Ну знаешь, когда я просыпаюсь утром, вижу складку между твоими бровями и понимаю, что тебе снился кошмар, мне хочется сделать что угодно, только чтобы страшные сны больше никогда тебе не снились. Или когда ты болеешь, я хочу забрать всю твою болезнь себе, лишь бы не видеть твоих измученных болезнью глаз. -Люк... -Нет, позволь мне договорить, - робко произносит светловолосый. - Или когда, знаешь, ты увидел что-то такое, что тебя поразило! Ты бежишь ко мне и начинаешь быстро рассказывать, захлёбываясь собственным восторгом. В такие моменты мне хочется окружить тебя удивительными вещами, чтобы этот восторженный блеск в твоих глазах никогда не исчезал. Знаешь, я никогда не испытывал такого прежде, но мне кажется, что это любовь. Я счастлив уже от того, что ты рядом. Получается, что я люблю тебя? -О-ох, Люк, - Эштон касается губами макушки своего Ангела. - Я тоже люблю тебя, люблю всепоглощающе, бесконечно. Люблю так сильно, как только способен на это. До семнадцати лет я постоянно задавался вопросом: зачем я живу? Я жил для того, чтобы найти тебя. Это всегда было единственно важным. Найти тебя. И я нашёл.***
В квартире Эштона и Люка всегда пахнет любовью и легко дышится. Эш выходит на кухню, Люк стоит у плиты и что-то готовит. -Лю-ю-юк, - сладко тянет Ирвин и улыбается, - сегодня моя очередь готовить, ты забыл? -Ну ты так сладко спал, я не хотел тебя будить. Хеммингс поворачивается, и Эштону кажется, что единственное, что сейчас существует, - это невинная мальчишеская улыбка и голубизна широких глаз, полных любви и преданности. -Тогда я сварю кофе, - произнёс парень. -Нет! Эштон, немедленно отойди от плиты и сядь где-нибудь там, - не отрываясь от плиты, отчитал Хеммингс своего парня. Ирвин сел за стол, оглядывая фигуру парня: узкие бёдра обтянутые боксёрами Эштона, широкие плечи, сильная спина, слегка накаченные руки, длинные ноги. -Ты просто прекрасен, - подперев голову рукой, промурлыкал Эш. - Почему ты не можешь выступать в одних боксерах? Желательно в моих, как и сейчас. -Не могу. Потому что это, - виляя бёдрами, сказал Люк, - только для тебя. Через несколько минут свежий и манящий завтрак стоял на столе, а Люк плюхнулся на стул напротив Эштона. -Мне кажется или завтракать почти раздетыми - наша традиция? - хихикнул блондин. -Люк, - тихо произнёс Эш, - у тебя ореховое масло в волосах. У Эштона светло-каштановые волосы, золотистые глаза с примесью изумрудного сияния, большое любящее сердце и счастливая улыбка, которая никогда не сходит с его лица.