Woundrous Place/Чудесное место

- Я-я-я… ни-игде… Харли не двигалась с места и не смела даже моргать, пока слушала. - Если я нахожусь где-то еще… Голос был безошибочным. - Но-о–о мне все-е-е равно, - тихо пел Джокер почти про себя, обшаривая ящик комода, - все в порядке, когда она обнимает меня. Насколько она могла сказать, ориентируясь только на слух, он сейчас находился в ее комнате; сегодня она не пробовала проникнуть в его постель, как планировала ранее… как и вчера? Нет, точно нет. Сейчас она не чувствовала порезов или ушибов, даже уколов внутренней боли, когда он за шиворот выгонял ее из своей комнаты. Харли было хорошо ночью у себя. - Ее нежные руки на моем лице, - продолжал петь он, бормоча, - я в раю, в ее объятиях. Харли чувствовала, как разрезом на ее лице появляется улыбка, превращаясь в дьявольскую усмешку; он отвлекся от того, что искал, когда взглянул на нее. Он знал, что Харли проснулась и притворяется, что спит. У нее не было выбора, кроме как просто лежать, ожидая его действий; она крепко зажмурила глаза, а тело плавно двигалось в такт движению груди: вверх, медленно вниз, она продолжала дышать тихо, как только могла. Джокер пробрался к Харли, спокойно напевая мелодию, которую только что бормотал; она могла слышать, как он развязывает ботинки и аккуратно размещает их у подножия кровати, прежде чем лечь рядом с ней поверх одеяла. Его правая рука скользнула под ее шею, он приобнял ее за плечо, словно собирался душить, в то время как другая его рука обняла ее за талию. Долго. Он продолжал напевать песню. Он сделал паузу только на мгновение, чтобы наклониться и нежно поцеловать ее в гладкую изящную шею, прежде чем снова запеть. Харли чувствовала, что по ее телу невольно прошла мелкая дрожь от удивления и удовольствия. - Я хочу остаться и никогда не уходить… - тихо пел он ей на ухо, притянув ближе к себе. Пауза, а затем он одухотворенно закончил: - из чудесного места. Внезапная боль пронзила все ее тело, словно электрический заряд от пяток до рта; глаза Харли распахнулись, и она резко взвизгнула. Она чувствовала, как он сильнее обхватил ее за талию, и странное ощущение в животе, словно выпустили воздух, а затем сочащуюся влажность. Он ударил ее ножом. - Почему ты не пришла ко мне вчера вечером? – тихо напевал он, позволяя кончику ножа исследовать каждый изгиб ее тела, словно это был его собственный разум. – Я надеялся увидеть тебя. Она молчала. Он перевернул ее так, чтобы видеть ее лицо, с помощью ноги, обхватив ее, теперь кровь, сочащаяся из ее раны, пачкала его рубашку и простыни. Никто из них этого не заметил. Но каждый думал только о том, что если бы она не изменила себе вчера, то не было бы этого… избиения. - Ну что? – зарычал он, слегка встряхивая ее. – Разве у моей девушки нет ответа на мой вопрос? Джокер даже не стал ждать, пока она снова не ответит; он бросил ее на спину и навалился сверху, плотно держа ее запястья вместе над головой, наклонившись так, что их лица разделяло несколько дюймов. Свободной рукой он резал ее сорочку, небрежно оставляя лезвием порезы на ее нежной коже. Нападение, такое грубое в начале, закончилось тонко и нежно, он потешался над совершенно запутавшейся Харли. Единственные признаки насилия остались на ее запястьях в виде синяков и пары небольших порезов, оставленных в тот момент, когда он разрезал на ней ночнушку, чтобы потом снять, и ножевого ранения, которое уже заживает. Больше ничего. Ничего… аморального. Он оставил ее чувства нараспашку: разочарованной и освобожденной. После того, как он притащил ее к себе, он сделал то, что делал с ней и раньше, но на этот раз крепко держал ее под одеялом. Он закрыл глаза и начал напевать песню еще раз. Харли широко раскрытыми глазами смотрела на него, не в силах понять. - Я-я-я ни-игде, - снова начал тихо напевать он, не открывая глаз и нежно поглаживая ее по щеке рукой, на этот раз без перчаток. – Если я нахожусь где-то еще… О-о-о, - он удовлетворенно вздохнул, – в чудесном месте…