Искупление Грехов

- Нет… Пожалуйста… - умоляющий голос разбежался эхом по углам полуразрушенных комнат и наполнил широкий коридор, заваленный всевозможным хламом вроде перевернутых тумбочек, стоек из под одежды, и прочей мебельной утвари, которую можно было использовать как баррикады. Иначе, как можно объяснить выбоины от пуль, которые покрывали почти всё в этом месте? Дырявые, давно выцветшие обои, некогда игравшие пастельными светлыми тонами, теперь напоминали посеревшие кляксы, какие бывают когда на еще не высохший рисунок на полотне налить немного воды. Где оборванные, где измазанные кровью, или обгоревшие, они прекрасно сочетались с покрытыми сантиметровым слоем пыли столами и шкафами, так щедро разбросанными вдоль всего коридора. - Нет… Умоляю, нет! – срываясь на плач, голос становился одновременно и громче, и писклявее, напоминая скорее жалобное пищание кота, которому переломали лапу.       Томми поднял голову, и прислушался, подозрительно нахмурив брови. Прищурившись, мужчина перекинул руку через спинку водительского сиденья и взглянул в окно прищуренным взглядом, разглядывая через узкое, заляпанное грязью лобовое стекло смутные очертания небольшого частного домика, рядом с которым его брат, Джоел, попросил остановить машину. Без лишних слов, брат Томми вышел наружу, даже не дожидаясь, пока их старенький внедорожник, позаимствованный в ближайшей карантинной зоне, остановиться, попутно проверяя боезапас своего револьвера. « Ну точно рехнулся…» - выругался про себя Томми, пытаясь разглядеть сквозь грязь силуэт своего братца в окнах дома. Нервы мужчины начинали потихоньку сдавать, но он послушно сидел в автомобиле и ждал. «Не дай Бог он вляпается в какую-нибудь переделку» - искренне переживая, ругался про себя мужчина, поглаживая ороговевшими подушечками пальцев левой руки свою щетину, и продолжая пристально глядеть в окно. В случае чего, он всегда был готов. Готов прийти на помощь, когда это требовалось. Нужно было лишь ждать знака. Малейшего намека на то, что ситуация вышла из под контроля.       Нащупав краем глаза свой пистолет, лежащий в распахнутом бардачке, Томми перевел дыхание, и чуть успокоился. Нужно расслабиться… Это ведь Джоел… Да, никто не спорит, что норов у брата Томми был тот еще, но, в конце концов, в плане осторожности ему было не занимать. Хотя, как пожалуй, и всем им. Выжившим, оставшимся в этом мире.       Мужчина сделал глубокий вдох, и, оторвав взгляд от окна, прикрыл глаза, делая выдох и оседая на кресло, позволяя себе расслабиться. Закрывая глаза, из темноты ему вдруг представился родной город. Шумные дороги, которые не редко были битком набиты автомобилями, многоэтажные дома и магазины, так красиво мигающие разноцветными неоновыми огнями в ночи. Снующие туда-сюда прохожие, знакомые и незнакомцы, улыбчивые и угрюмые, но живые и мирные, не горящие диким желанием наброситься на тебя, как только ты покажешься им на глаза. Черт возьми, а ведь раньше Томми считал этот мир таким злым и ненавистным, приводя примеры убийц и маньяков, убивающих ради выгоды или же наслаждения. Тогда ему казалось, что мир, в котором он живет – гнилой и провонявшийся алчностью, а люди вокруг – эгоистичные подонки, думающие лишь о себе.       Что же, теперь мужчина понимал, как ошибался в юности. Сейчас, спустя чуть меньше двадцать лет, мир изменился до неузнаваемости. Теперь его не населяли эгоисты, а деньги больше не являлись главной ценностью, ради которой люди нещадно убивали друг друга. Теперь мир опустел. Его, как и прежде, населяют и выродки, и добряки, а на смену маньякам и убийцам пришли зараженные. И это, пожалуй, самые счастливые создания из всех, что населяют этот мир. Они не чувствуют жалости, им чужды эмоции. Ни деньги, ни власть – ничего из того, что так долго отравляет людей, им не нужно. Они живут на уровне базовых инстинктов. Питаться и выживать – вот все, что нужно им. Остальное просто теряет смысл.       Зараженные не плачут над трупами умерших близких, не грустят по родне, и их не грызет ностальгия при взгляде на полуразвалившийся родной дом. Они не видят всего того ужаса, что твориться вокруг, поскольку они прекрасно адаптировались, и нашли себе новый дом, ставший похожим на руины в джунглях. И признаться честно, этому нельзя было не позавидовать.       Старенький проигрыватель, работающий на честном слове и глухо кашляющий пылью, вновь и вновь продолжал крутить одни и те же, уже успевшие засесть в печёнке, аккорды. Стараясь не обращать на это внимания, Томми лишь тихонько рыкнул себе что-то под нос, мол, пора бы уже остановиться у какого-нибудь магазинчика, да найти пару свежих кассет. Хотя он понимал при этом, что рискует найти в том магазинчике не только хорошую песенку, но и прекрасную могилу, ибо теперь города стали отталкивать всех, кто еще сохранял в голове остатки рассудка. Ну и конечно, кроме щелкунов, которых там, по понятным причинам, было пруд пруди.       Потеряв счет времени, Томми начинал нервничать, так как, Джоел застрял в этом домишке слишком долго. Нервно постукивая пальцами по рулю, мужчина еще раз взглянул в заднее стекло, но не увидел там ничего нового, кроме всё того же обветшавшего дома, и мерно покачивающихся на ветру веток, поросшего сквозь разорванный на части асфальт, дерева. Решив, что он ждал в автомобиле достаточно, Томми схватил свой пистолет, и проверив наличие патронов в обойме, а так же сунув запасную в патронташ на поясе, рывком открыл дверь, тут же окинув взглядом окрестности, убеждая себя в том, что снаружи его никто не поджидает. Ну или по крайней мере, не нападет сразу. Ведь «каменные джунгли» - это отличное место не только для засады.       Стараясь не думать о плачевности собственного состояния, Томми поднял наготове пистолет, и, захлопнув дверь автомобиля, медленно обошел стоящее на обочине транспортное средство, и направился к дому, продолжая бросать по сторонам косые взгляды и пытаться уловить какое-либо движение.       Снаружи этот дом казался небольшим двухэтажным сооружением, чьи стены, словно карточный домик, повалились набок, но продолжали стоять, удерживая всю эту конструкцию и не давая ей сложиться в одну сплошную линию обломков. Окон было не много, что говорило о малокомнатности, многие из них были либо заколочены изнутри, либо разбиты. Однако второй этаж выглядел на удивление целым, хоть время не пощадило и его.       Потертые ботинки ступили на деревянный лестницу в три ступеньки, ведущую к порогу, и прогнившее дерево предательски заскрипело, заставляя Томми всполохнуться, и одновременно пригнуться, ожидая нападения. Вновь обежав взглядом окрестности, мужчина продолжил свой путь.       Подойдя к двери, выживший обнаружил, что та едва болтается на петлях, а замок был выбит. И хотя сама деревянная дверь была уже старой, отломанный от дверного проема кусок в местах слома выглядел свежим. Что же, Джоел никогда не любил церемониться. Однако Томми и не припомнил, чтобы тот когда-нибудь ломал двери. Хотя, этот мир давно не тот, что прежде. Поэтому нет смысла удивляться тому, что и люди, живущие в нем, изменились до неузнаваемости.       Осторожно коснувшись двери, Томми заглянул внутрь, но курок пистолета, на котором все это время лежал большой палец правой руки, не взводил. Слишком высока была вероятность того, что он от неожиданности попадет в брата. - Джоел? – полушепотом позвал мужчина, открывая дверь пошире, и входя в узкий коридор-прихожую. Под ногами тут же раздался хруст, и Томми перевел взгляд с осколков стекла на полу, на разбитое зеркало, встроенное в небольшую компактную тумбочку из успевшего облезть темного дерева. Такие обычно использовали для хранения кремов, и других средств ухода за обувью и верхней одеждой. «Хреновое начало» - не весело констатировал Томми, до этого довольно нейтрально относившийся к суевериям. Наверное, дурным знаком для него было не разбитое зеркало, а свежая кровь, которая алым пятном покрывало уцелевшие в зеркале осколки, и плавно стекала вниз, на тумбочку, а оттуда капала в лужу на полу. «Уж не Джоел ли тут постарался?».       Задумавшись, Томми потерял бдительность, и оттого даже вскрикнул, когда где-то на втором этаже раздался выстрел, и чей-то жалобный вой эхом прокатился по дому. - Сукин сын…! – пискляво проорал голос, срываясь на плачь, и как бы это отвратительно не было, но Томми испытал некое облегчение. Кричал не Джоел. А значит, не все еще потерянно. Осталось лишь узнать, кто стрелял. Если только…       Улыбка медленно сползла с лица мужчины, когда до него дошло, кто же был тем самым стрелком. - Джоел! – Томми заорал, рванув вперед, к видневшейся впереди лестнице. И хотя кричать было крайне не разумно, учитывая то, какие опасности могут таиться во всевозможных закоулках вокруг домика, но мужчине надо было остановить своего брата. Взбежав вверх по изогнутой дугой лестнице, Томас Миллер вновь позвал брата, но тот не откликнулся. А стоило бегущему мужчине ступить на последнюю ступеньку лестницы, как где-то дальше по коридору раздался новый выстрел, сопровождающийся страшным визгом, от которого все внутренности Томми закрутило наизнанку. «Да что же там происходит?!»       Снося перегородившую путь вешалку, мужчина не сбавляя скорости, перепрыгнул через стоящий посреди дороги стол, упершись в его крышку рукой, дабы этот трюк не окончился падением, а прошел плавно и легко, и устремился вперед, к концу коридора, откуда доносились жалобные вопли. - ДЖОЕЛ! – Томми закричал громче прежнего влетая в комнату, и запнувшись на секунду, застыл в удивлении. Его брат стоял в центре комнаты, вытянув наготове револьвер, и целился в лежащего у стены под самым окном невысокого мужичка лет сорока. Обе ноги его были прострелены, а кровь струей текла из дыр в стареньких штанах цвета хаки, образуя под мужчиной лужу. Сам же брат Томми перевел взгляд сначала на брата, и не двинув ни единой морщинкой на лице, вновь вернулся к израненному бедолаге. - Вот же черт… Патроны закончились. – Сокрушенно вздохнул Джоэл, говоря об этом так, словно ему в суп муха попала. – Ну да ничего, мы это сейчас исправим.       С этими словами мужчина, шморкнув носом, принялся опустошать барабан своего револьвера на пол, и вставлять в него новые патроны. - Вот так… - вернув барабан пистолета в боевое положение и провернув его, что сопровождалось характерным пощелкиванием курка о патроны, Джоэл вновь наставил пистолет на раненного человека у окна, взводя курок, как вдруг его в прямом смысле этого слова, сбил с ног подбежавший брат. - Какого черта ты творишь, идиот?! – Возмущению Томми не было предела. Он загородил собою окровавленного мужичка, и уставился на брата. Джоэл же, пошатнувшись, но удержав равновесие, рявкнул что-то в ответ, и попытался оттолкнуть «нежданного спасителя», дабы завершить задуманное, но Томми оказался сильнее и с силой толкнул брата к стене. - Он безоружен и ранен, Джоэл! Одумайся, он же не опасен! Какого черта ты творишь?! – Взбесившись, парень кинулся на брата, и попытался отобрать револьвер, но тут же получил удар металлической ручкой оружия прямо в челюсть, от чего едва не свалился на пол. - Не опасен? – Возмущенно вскрикнул Джоэл, отталкивая согнувшегося пополам брата назад, прочь от себя. – Да эта гнида и подставила нас с тобой тогда, в Техасе! Это из-за него нас с тобой тогда сначала чуть не сожрали зараженные, а потом чуть не пристрелили солдаты! – Мужчина поднял револьвер, нацелив его прямо на израненного бедолагу, но взводить курок не стал. Пока что. - Это он донес до военных информацию о том, что мы заразились, и хотим пронести заразу в карантинную зону! – С презрением в глазах, Джоэл крепче сжал рукоять револьвера, не переводя взгляда на совладавшего с болью Томми. - Нет! Не правда! – Мужичок завизжал вновь, ерзая на месте, не в состоянии подняться. – Я ничего не говорил им, клянусь! – Сквозь слезы на избитых, измазанных в грязи щеках, раненый начал умолять Джоэла опустить оружие, но тот и не думал соглашаться. - Это ведь ты тогда стуканул солдатам о нас! – Подходя к мужичку, Джоэл взял его за ворот рубахи, и приставил холодное дуло револьвера к облитому потом лбу «допрашиваемого». – Ты сдала нас, дабы они не нашпиговали свинцом твою жирную задницу! – С этими словами, Джоэл одарил бедолагу смачным ударом челюсть, от чего тот начал плеваться кровью. - Я… не… они заставили… - булькая что-то нечленораздельное, раненный мужичок начал жадно глотать воздух, попутно вдыхая собственную кровь, от чего начинал сильно кашлять, хватаясь за горло.       Томми тем временем окончательно пришел в себя. С одной стороны, ему было дико жаль бедолагу, и наблюдать за его мучениями он не мог. Все таки, не за то ли сражаемся, чтобы оставаться людьми? Но с другой… Томми прекрасно помнил, как их чуть не сожрала целая толпа зараженных, и как они с Джоэлом едва унесли ноги. А потом, когда они оба, изрубанные, как мясное филе после мясорубки, добрались до военного периметра, по ним открыли огонь. Без предупреждения, не сказав и слова. Их просто обстреляли! Нога Томми до сих пор хранит шрам от картечи полицейского дробовика. - А если он… - брат Джоэла начал было возражать, но тот оборвал его на полуслове. - Какие тут могут быть «если», Том?! Он сдал нас. Прикрылся нами! Тогда, там, у периметра, ему было ничуть не жаль бросать нас! Думаешь, он бы пожалел нас? Проявил… милосердие? – Последнее слово мужчина выговорил так, словно оно было кислее гнилого лимона на вкус. - Нет, Томми. Ему было плевать! Этот выродок кинул нас! Обрек на участь похуже смерти. Ходить по улицам, визжа и извиваясь, жрать уцелевших вплоть до момента, пока чья-то пуля в голову не освободит тебя, или же грибок окончательно не сожрет твое тело!       Джоел взвел курок, и крысиные глазки мужичка испуганно поползли на лоб, уткнувшись в дуло пистолета. - П-п-п…пожалуйста… - задыхаясь, взмолился он, обращаясь преимущественно, к Тому. Тот стоял в оцепенении, и просто не мог выдавить из себя ни словечка. Он знал, что это не правильно, но… он так же понимал, что его брат прав. Ведь зачем жалеть того, кто не пожалел нас? Это так глупо… Неразумно… Так… по-людски… - Убив его, мы лучше не станем. – Ответил мужчина брату, крепче сжимая собственный пистолет в руках. - И легче жить нам не будет от одной его смерти.       Джоел стер выступивший на лбу пот, но оставался невозмутимым. - Зато в мире станет на одного подонка меньше. – Огрызнулся он, не отводя взгляда от испуганного лица «стукача», который продолжал отплевывать новые и новые порции собственной крови. - Да… На одного подонка меньше… и на двух маньяков больше… - закончил Том, и только сейчас замечая, что пистолет его поднят, и нацелен на Джоела. Одумавшись, мужчина сунул пистолет в чехол на поясе. - А тогда какой вообще смысл сражаться против тварей на улице, когда мы сами не лучше их? Джоел сначала что-то рыкнул себе под нос, а указательный палец его правой руки лег на курок револьвера. Он был готов выстрелить… но не мог… чертов братец со своей треклятой философией. - Ты можешь убить сотню подонков. Не спорю. Он заслужил… - процедив эти слова сквозь зубы, Том одарил раненного мужчину презрительным взглядом, но потом вновь взглянул на брата. – Но кто потом убьет подонка в тебе?       Тело Джоела напряглось, а на лице выступили признаки противоречий, царивших в его голове. Он был дико зол и с радостью бы вынес мозг этому подонку. Но… черт возьми… тогда какой смысл вообще сражаться? Когда главным врагом человека в этом мире оказываются не монстры, а он сам?       Сокрушенно выдохнув, Джоел плавно опустил револьвер, и осел на пол, рядом с раненным. Закатив глаза к потолку, Миллер приложил холодный револьвер к щеке, дабы хоть как-то остудить кипящую голову. А Томми, подошедший к нему со спины, просто положил ладонь на плечо брата, и похлопал его по спине. - Молодец. – Криво улыбнувшись, сказал он Джоелу. – Так или иначе… это правильное решение…       Внизу послышался стук со скрипом слетающей с петель двери, и весь первый этаж наполнило истошное гоготание, переходящее в щелканье. Джоел вскочил, как подорванный, и бросился к дверному проходу, захлопывая дверь в комнатку. Развернувшись к брату, он хотел было что-то сказать, но Томми опередил его, и братья в один голос сказали одно лишь слово: «Щелкуны…» - Давай за мной. – Отталкивая с дороги брата, Джоел отпихнул лежавшего у подоконника раненного подонка, и открыл окно. – Тут можно спуститься. – Обратился мужчина к брату, указывая сначала на черепичный козырек перед оконной рамой, а потом и на дерево, росшее рядом. – Быстрее!       Но только Джоел сделал шаг через оконную раму, как вдруг его остановила рука Томми. - А с этим что? – Брат кивнул в сторону свалившегося на бок мужчины. – Бросим умирать?       Джоел сначала хотел было плюнуть на этого стукача, и продолжить путь, но упрекающий взгляд брата не позволял ему сделать подобное. Вместо этого, Джо вынул назад револьвер, который он уже успел сунуть за пояс, и, вынув барабан, высыпал в ладонь все пули, после вынимая всего одну и всовывая ее в пулевой разъем. - Это тебе шанс искупить грехи. Умри, как умерли по твоей вине десятки невинных, или же застрелись как крыса. – бросив револьвер рядом с едва живым мужчиной, Джоел перевел взгляд на брата, и получив от него одобрительный кивок, вылез наружу, ступая на козырек…       Гогоча и обливаясь собственной слюной, щелкуны вломились на второй этаж, и принялись расчищать себе дорогу, пробираясь сквозь заваленный всяким хламом коридор. Он слышал их… Их леденящие душу визги, цокотание челюстей… Лежа на боку, мужчина тяжело дышал, пуская изо рта струю крови. В глазах помутнело, но приложив определенные усилия, бедолага смог сфокусировать зрение на лежавшем в паре метрах от него револьвере.       Ну уж нет… Он не умрет так… В муках… Чувствуя, как плоть кусками отгрызают от тела, а брюхо вспарывают когтями… Не-е-е-ет… Он был человеком, и таким же человеком и умрет.       Тяжело дыша через нос, но продолжая задыхаться, выживший напряг тело, и вытянув вперед левую ладонь, впился ногтями в деревянный пол, не обращая внимание на кучу мелких щепок, вонзающихся в нежную под ногтевую плоть. Еще одно усилие, и вот уже мужчина лежал на животе, в луже собственной крови, и медленно полз к револьверу. «Вот так… » - стараясь не терять координации в пространстве, мужчина из последних сил пытался дотянуться до спасительного «билета» из этого жуткого места, который находился в барабане револьвера.       Шум в коридоре становился все громче, а дверь заскрипела под гнетом бивших по ней тварей. Завизжав от страха, мужчина сделал еще один рывок, молясь про себя, чтобы дверь сумела выдержать достаточно долго. «Ну же… » - рыдая от отчаяния, раненый продолжал барахтаться в крови, стараясь дотянуться до ручки пистолета.       Петли заскрипели, грозясь вот-вот отлететь от деревянного дверного проема. Но вот бедолага смог-таки ухватиться за спасительное оружие. Удары становились все мощнее, дверь едва держалась на соплях, но мужчине было плевать. Он сумел дотянуться. Теперь его ждет спасительное забвение.       Приоткрыв окровавленный рот, он сунул в него холодное дуло, приставив его к небу, и закрыв глаза, мысленно прошептал: «Прощайте, ублюдки!»       Палец нажал на курок, и раздался звонкий щелчок… А за ним пронзительный визг. Пистолет не выстрелил!       Вновь и вновь нажимая на курок, мужчина продолжал визжать, все яснее и яснее понимая, что оружие не заряжено. Но как же так? Он же сам видел, как Джоэл сунул туда пулю!       Впопыхах мужчина вынул барабан из револьвера, и вывалил единственный патрон на пол, хватая его опухшими пальцами, и поднося к глазам, которые бешено забегали по комнате, понимая, что будет дальше. Гильза была пуста, а другого оружия тут не было. И тут дверь наконец-таки не выдержала, и с грохотом упала на пол, являя взору выжившего целую ораву щелкунов, наполнявших коридор.       Закрыв глаза, мужчина перевалился на спину, и тихо прошептал одну единственную фразу: - Будь ты проклят… Джоэл…       Машина тем временем на всех парах мчалась прочь от города, бешено гудя стареньким мотором. Томми с каменным лицом смотрел вперед, на дорогу, вцепившись в руль, и лишь изредка поглядывая на сидевшего рядом, в пассажирском кресле, Джоэла. Тот вертел в руках вторую часть пули, гильзу от которой всунул в револьвер и кинул умиравшему «стукачу». Только сейчас Томми понял, что именно сделал его брат. - Что же ты натворил, Джо… - бросая на пассажира гневный взгляд, Том вновь уставился на дорогу, пытаясь прийти в себя.       Джоэл лишь криво усмехнулся, роняя пулю на пол джипа. Сделав глубокий вздох, мужчина рухнул на спинку сиденья, и закрыл глаза. - Я лишь позволил подонку искупить грехи…