Прикосновение чуда

Он взял давно положенный ему отпуск. В июле месяце. На вопросы из серии "куда поедешь" и "где будешь отдыхать" отвечал уклончиво – не поймут. Ехать было некуда. Да и без надобности. В голове была мысль. В детстве, когда он еще не был предоставлен самому себе, он нередко, засыпая, думал: каково это – находиться между уже почти не ночью, но и еще не утром, когда все люди спят – когда мир не обременен листающими его взглядами... Быть может, он тормозится или вовсе останавливается? А что бывает, когда он останавливается? Эти мысли были причиной множества бессонных ночей, но он понимал, что наблюдать за развитием событий в такое время сквозь стекло окна – все равно, что смотреть на марсианский пейзаж на фотографиях, сделанных космическими аппаратами. Да, астрономию он любил с детства. Но сейчас не об этом. С трепетом он вышел из дома, когда часы показали четыре. Сначала было невообразимо интересно: он шел по разделительным полосам улиц и проспектов, не встречая никого на своем пути, сворачивал в мрачные подворотни, наслаждаясь возможностью быть единственным их свидетелем в такой странный час. Он искал чуда, которое должно произойти до рассвета, ведь именно такое время как нельзя лучше должно подходить всяким там чудесам. Первый встреченный рассвет отпуска обогрел его сном – вполне спокойным. Он не собирался сдаваться. День начался поздно и прошел где-то в сети – в ожидании подходящего времени для новой вылазки. Мозги были мутными, и состояние сознания было резонно списано на сбой в режиме. Оставшиеся в голове импульсы протестовали, но сдаваться было слишком рано. Впрочем, безлюдное время и на этот раз прошло в том же ключе, что и вчера. Ничего нового. Чудеса стеснялись непрошеного зрителя и обходили стороной. Так, во всяком случае, он заставлял себя думать. Не дождавшись рассвета, он двинулся домой. Сон тиранил его, превращая в колыбельную даже звуки шагов: местами земля, пропадая из под ног, казалось, дарила ему невесомость. Так вышло, что он был все еще далеко от дома, когда усталость окончательно взяла свое, а скамейка в парке у реки пришлась как нельзя более к месту. Далее обрывками. Сначала он услышал звуки шагов. Очень и очень тихие. Будто бы сама тишина неторопливо ступала по влажному от росы асфальту. Открывшиеся на мгновение глаза уловили босые ноги. Это было странно. Он вновь закрыл глаза, не желая взаимодействовать с реальностью. Мгновение спустя в лицо ударил легкий прохладный ветер. К чуть слышным шагам добавились вполне звучные. Явно мужские. "Чудо? Нет, не похоже. Босые ноги? Ну, бывает... Тоже мне чудо", – подумал он в полусне. Шаги стихли. Послышались голоса. – Смотри! Этот чувак явно не дождался своего чуда, – звуки женского голоса доносились как бы издалека – из сна, вероятно. – Тогда его срочно надо разбудить! Ведь вокруг сплошные чудеса! – задорно ответил мужской голос. – Не стоит тревожить его сон. Главное, чтобы он знал, что спит. Тогда у чуда будет шанс... Он стоял в лесу, где-то в пригороде. Ветер шелестел листвой, обнажая тишину между своими редкими легкими порывами. Это было похоже на игру. Происходило некое таинство, и он стал невольным тому свидетелем. Ему казалось, что он видит силуэты, но, стоило сфокусировать взгляд, как они рассыпались палой листвой... Снова шаги. Одни – неимоверно тихие, и другие – шелестяще звучные. Они удалялись, отпечатывая в его голове чудо, – шаг за шагом. Через мгновение все пропало. Он открыл глаза. Солнце тут же ослепило взгляд, а чувство холода заставило ужаться тело. Придя кое-как в себя, он собрался с силами и повлек свое тело домой. Теперь он знал, о чем будет писать. Когда снова проснется.