Fraxinus

Белые стены больницы давили своей холодной пустотой. Пол, начищенный до блеска, отражал длинные электрические лампы, с тихим потрескиванием освещавшие одинокие коридоры. Больничные кровати-каталки сиротливо жались по углам, пугливо сбившись в пары. Единственными больными в здании, казалось, были растения. Покинутые и забытые, они пожелтели и сникли, не получив привычного ухода и влаги. Воздух был пропитан ожиданием. Томительное и почти болезненное, оно прокисшим молоком разлилось по комнатам, источая запах отчаяния. Тихий шорох больничных тапочек по чистому полу. Мягкие шаги и осторожная походка. Белый халат был небрежно наброшен на плечи, едва скрывая по-летнему свободное светлое платье. Тёмные волнистые волосы спадали вниз по спине. Маленькие нежные руки бережно сжимали небольшую чашку, до краёв наполненную жидкостью. Запах крепкого кофе шлейфом тянулся за девушкой, крохотными шажками продвигавшейся вдоль коридора. Миновав несколько дверей, незнакомка остановилась у входа в палату. Тишина в комнате была болезненной. Такое спокойствие опускается на человека, готового к смерти, но глубоко о ней сожалеющего. Большие окна были закрыты. Неприглядные бледно-зелёные занавески пропускали дневной свет нехотя, будто ещё не решили, позволено ли им это. На чистых стенах не было ни картин, ни фотографий, ни часов. Лишь на прикроватной тумбочке стояла небольшая ваза со свежими ромашками. Единственная кровать в палате не пустовала. На белоснежных скомканных простынях покоился человек – молодой парень, немногим старше двадцати. Растянувшись на всю длину больничной койки, он лежал на спине, не обращая внимания на мир вокруг себя. Только в тёплых карих глазах искрился живой интерес и неугасающее пламя жизни. Он неотрывно следил за девушкой, вошедшей в палату. Приблизившись к кровати, незнакомка бережно поставила чашку с кофе на тумбочку и посмотрела на парня. Грустная улыбка на пару мгновений появилась на её лице. Ещё тёплыми от горячей кружки руками девушка потянулась к неподвижной ладони молодого человека. Пробежавшись пальцами по холодной мягкой коже, она тихо спросила: – Мои прикосновения. Ты чувствуешь их? Но ответом ей была тишина. Тяжёлый выдох сорвался с губ и жизненным теплом рассеялся по палате. В мутном свете комнаты предметы сливались в неясные пятна, и спёртый воздух оседал на их поверхности. Девушка подошла к закрытому окну. Резким движением открыла занавески. Схватившись за железную ручку, она несколько раз дёрнула старую раму, в бесплодных попытках заставить сдвинуться хоть на дюйм. Удар кулаком - и стекло откликнулось возмущённым звоном. Собравшись с силами, девушка ещё раз плотно обхватила ручку и потянула на себя. Скрипнула старая рама, сдвигаясь с места. Поток свежего холодного воздуха ворвался в палату, прогоняя сонливость и апатию. Вернувшись к кровати, незнакомка положила аккуратную ладошку на грудь парня. Закрыв глаза, она шёпотом считала удары его сердца, запнувшись лишь на последнем. Последний поцелуй коснулся его губ, и девушка отбежала от кровати, замерев у двери. Сначала один язычок пламени вспыхнул на неподвижном теле, потом другой. И вот, яркий огонь пожирает пропитанную человеческим запахом одежду и больничное постельное бельё. Серый удушающий дым пополз по комнате, протягивая изменчивые пальцы к застывшей на месте девушке. Последний взгляд на полыхающую кровать – и незнакомка выбежала в пустой коридор. Бегом, без оглядки пронеслась она мимо одиноких палат и регистрационного поста. Распахнулись широкие двери больницы, и окружающее пространство наполнилось солнечным светом и запахами растений. Сухой асфальт под ногами, а над головой безоблачное небо. Девушка брела по цветущей аллее, не обращая внимания на источавшие божественные ароматы цветы. Ветер гулял в зелёных кронах, и деревья переговаривались между собой, обсуждая единственного человека, бесцельно бродящего между ними. Остановившись на берегу маленького озера, девушка окинула взглядом тихую водную гладь. Присев в тени зелёного клёна, она молча следила за мелкими волнами, изредка набегавшими на каменистый берег. День клонился к вечеру. Воздух стал холоднее, а ветер совсем пропал. В пустующей аллее сгущались тени. Прятались они под колючими кустами, заползали в ветви могучих деревьев. Не слышно было пения птиц, не плескались в озере подвижные рыбки – всё замерло. Девушка всё так же сидела под клёном. Она подняла голову и неотрывно следила за тем, как зелёные листья дерева меняют цвет. Здоровые и молодые, они на глазах становились жёлтыми и красными, и уже через пару минут покрывались болезненными коричневыми пятнами и обессиленно скукоживались, опадая на землю. Незнакомка поднялась со своего места и поспешила убраться подальше от погибающего создания. Она испуганно озиралась, проходя по знакомым дорожкам. Стараясь держаться подальше от теней, вздрагивала, не в силах справиться с напряжением. Вдруг она замерла. Удивление и страх отразились на бледном лице. По телу пробежал холодок. Девушка спрятала лицо в ладонях и закричала. Летнее платье её начало дымиться. И вот первый язычок яркого пламени лизнул плечо незнакомки. Скользнув вверх, остро впился в кожу, выжигая в ней тёмное пятно. Захватил тёмные волосы, порывисто сжал дрожащие руки и обнял неподвижную фигурку. Крохотные частички пепла разлетались по округе, оседая на дороге, деревьях и цветах.

***

Молодая женщина стояла у костра и бросала в пламя потрёпанные временем тетради. Исписанные листы быстро сгорали, оставляя после себя лишь пепел. Рядом стояла уже пустая коробка, а последний по-детски украшенный блокнот всё не мог покинуть хозяйских рук. Бережно переворачивая страницы, девушка улыбалась, рассматривая неопрятные, но цветастые рисунки. Большие и аккуратные буквы к концу превратились в непонятные беглые закорючки, всё стремившиеся сняться со строчек. Перевернулась последняя страница – и старый блокнот полетел в огонь. Смертельное пламя с треском рвало листы и обложку, превращая сокровищницу мыслей в безжизненную золу и серый пепел.