Товарищ, будь открыт всему новому!

      Скотту Кёркленду было скучно.       Ежу понятно, что, принимая в родном Эдинбурге очередной невнятный политический слёт, скучать не будешь, однако за недолгие три дня взбаломошные гости успели так надоесть Шотландии, что он натурально рассвирепел и ... заскучал.       Поэтому сегодня, честно положив на высокое сборище свой самый яркий килт, Скотт предпочёл скрыться ото всех в ирландском пабе. Подальше от центра и поближе к окраине.       Пока невозмутимый Патрик протирал за стойкой стаканы, брат отдал должное новому сорту виски.       Когда в душе расцвёл первый вересковый холм, тихо скрипнула входная дверь и обернувшийся на звук Скотт обнаружил Ивана Брагинского, уже стоящего рядом и, легонько наклонив голову к левому плечу, добродушной улыбкой словно спрашивающего: «Можно?».       Кёркленд-старший сделал радушный жест на высокий табурет по соседству.       Не то чтобы они с Россией были какими-то особыми друзьями, но как собеседник и собутыльник Иван был неоценим.       А потому проницательный Патрик выставил на стол сразу четыре порции.       Через час:       - А он мне - почему килт на пять сантиметров длиннее, чем положено?! А я ему - а сам-то как думаешь?       Через два:       - Да х***ня эта твоя балалайка! Давным давно х***ня! Уже и Америку не удивишь!.. И нечего на меня гудеть! Вот, лучше послушай!!       Откуда Скотт достал старую, видавшую не один бой, волынку - умалчивают наука вообще и физика в частности. Но инструмент явился на свет божий и восхищенный Иван сперва слушал военные марши, потом плач по прекрасной деве, затем «Зелёные рукава», а после - даже запретные мелодии… *       Через три часа:       - Ч...го? Те..бя? Да не пр... пррррроблем! Беррри и... игррр...рай!       Через четыре - Кёркленд-старший помахал закрывающейся двери, удобно уронил буйную рыжеволосую головушку на локти, покойно скрещенные на стойке, и заснул младенческим сном. А довольно жмурящийся Иван неверной походкой удалялся в сторону отеля, где имели счастье размещаться принимаемые Шотландией страны. Обеими руками он нежно прижимал к груди волынку, которую щедрый Скотт в порыве великодушия подарил благодарному ученику.       Через час в отеле:       - Это что?!       - Волынка.       - А я решил, что мучают кошку.       - Где?       - Кошка?       - Волынка!!       - Кажется, у России.       - Б...!       Ещё через полчаса:       - Кто пойдёт отнимать у России волынку?       - Тотально, покойник.       - А если жребий?       - Польше не давайте - все спички обломает!**       - А пусть идёт Англия? Словесные игры - его конёк.       - А пусть Франция!       - Муа?!       - Туа, туа. Ты сколько раз Брагинского подсиживал, а он тебе шею мылил? И всё нежно общаетесь.       - Я не виноват, если он любит шансон и хороший парфюм!       - А это, типа, никого не волнует. Ну-ка, в четыре руки - ррраз!..       Взору основательно струхнувшего Бонфуа, который не по наслышке знал, как это - что-нибудь отбирать у России, предстал Иван, чинно сидящий в кресле и, закрыв глаза, упоённо выводящий на старенькой волынке что-то проникновенное, но невозможно пронзительное.       - Ванечка, что ты делаешь?       - А, Франция! - ловеласа всея Европы одарили наисчастливейшим взглядом. - Пришёл меня послушать?       - Э-ээ...       - Специально для тебя - «Марсельеза»!       Тууу-тииии-туууу-тииии-ту-ту-Ту-ти-ту-ВИУ-ВИУ!!..       - Ваня... - Франциск был потрясен от Парижа до Ла Манша.       - Нравится? - нельзя было улыбаться ещё радостнее, но для России нет ничего невозможного.       Бонфуа отчаянным жестом запустил в золотые локоны все десять пальцев:       - Мон шер! Это что угодно, но не Марсельеза!       - Не нравится? - если вам не дают улыбаться счастливо - улыбайтесь гнетуще.       Франциск закрыл синие глаза и, словно санкюлот на Бастилию, ринулся навстречу судьбе:       - Нет! Нет, нет, нет! Ни в коем случае! Так - не надо!       - А как надо?       Раскрыв сперва один глаз, затем второй, Бонфуа увидел не известный кран, а протянутую волынку:       - Все критикуют. А ты покажи!       - На этом? - француз недоверчиво рассматривал инструмент в русских руках, - Ну, нет...       Наука и физика переглянулись, со вздохом пожали друг другу руки и ушли в закат.       А, впрочем, персонификациям вообще законы не писаны.       - Майн готт...       - Вее?..       - Арфа?.. Твою мать, откуда у них там арфа?!       - Англия-сан, у вашего брата есть арфа?       Артур Кёркленд дёрнул глазом. Не то чтобы от Скотта нельзя было ждать необычного, сложнее объяснить другим, с чего все взяли, что у шотландца в принципе не может быть арф?       Минуты шли. Арфа пробирала, волынка старалась не отставать.       - Господа... Кто следующий на Россию и Францию?       - Типа, пойти и не вернуться?       - Ну... наверное.       - Германия!       - Йа?       - Ты бесстрашный, bee!       Людвиг вздохнул.       Италия искренне верил в друга, а вот другие этой верой бессовестно пользовались.       Снова вздохнул. Не то чтобы он не ждал подобного исхода, просто за столько лет к тому, что из большинства проблем многие стараются выехать на его шее, можно было бы и привыкнуть...       Поэтому молча вышел за дверь.       Через пятнадцать минут:       - Гу... губная гармошка?!..       - Аха-ха-ха, ну, это, типа, тотально круто!       Ещё через семь:       - Ги... гитара?..       - Но ведь... Но ведь уходил один Германия-сан...       - У меня такое чувство, что мы снова что-то забыли...       А квартет пронзал вселенную.       По благородному лицу Родериха Эдельштайна было понятно, что ещё немного - и сердце его не выдержит, зато Альфред Джонс обвёл всех победным взглядом. Он же говорил, что у России не волынка, а замаскированный секретный луч, под действием которого страны становятся зомби! Герой разоблачит Мировое Зло! И, более не размениваясь на слова, с ликующим смехом бросился навстречу ... квинтету***.       Через два часа:       - Да ты стаккато от легато не отличишь, бровастый крюкорук!       - А ты ни черта не смыслишь в андерграунде, проклятый жабофил!       - АААААААА!! Кто здесь?!       - Канада. Извините.       - Турция, разбуди уже Грецию, верни флейту Швеции и отбери гайду**** у Болгарии!       - Тебе-то чего в номере не сиделось?!       - А мне, типа, тотально весело!       - Тогда прекрати бить Германию маракасами!       - Фа-фа-ми-ми-ре-ре-ре-ми...       Перекрывающий всё стук дирижёрской палочки о пюпитр и страдальчески-надрывное:       - Да нет же, нет, нет, нет, бес-то-ло-чи!! Не диез, а бемоль! БЕ-МОЛЬ!! Что непонятно?! Заново! Раз, два, три!..       ... И только звука шотландской волынки не было слышно в шуме нечаянного оркестра. Всё так же нежно прижимая к груди музыкальный инструмент и наигрывая «Красных кавалеристов», Иван Брагинский неторопливо шёл к границам Балтии.       Россия всегда готов делиться прекрасным.