Просто вместе

      Все, как в тумане.       Слишком много событий, слишком много внимания.       Алекс иной раз забывал, где именно они выступают, кому дают интервью, зачем к нему тянутся блокноты с ручками.       Успех ураганом смел их личную жизнь, на корню уничтожив приватное пространство. Алексу казалось, что даже в туалет он идет под прицелом фотокамер, и заметка об этом обязательно появится в NME.       Порой нервы сдавали, и он запирался на весь вечер в номере очередного отеля очередного города и попросту тонул в истерике. Раздражало все на свете. Хотелось забиться в темный угол, закрыть глаза и прошептать:       - Я не рок-звезда. Я обычный парень.       Спасали только сами концерты. Ну почему нельзя просто играть свою музыку? Без всей этой феерии вокруг?       Стресс снимали алкоголем. В компании суппортящей группы. Или своим междусобойчиком. Иногда Алексу казалось, что трезвел он всего на пару часов в сутки. Несколько врученных их группе премий остались за кадром сознания. Выходили при полном параде: и внешне, оставив за собой право поизмываться над сдержанными смокингами именитых гостей, и внутренне, пользуясь всеми преимуществами фри-бара.       Одного раза хватило глянуть все это безобразие в записи, чтобы никогда больше не возвращаться к этим моментам.       Угарный 2006-й. Полгода пролетели одним сплошным ярким пятном.       И ни намека на присутствие Майлза.       Он просто исчез. Словно его никогда и не было. Не звонил, не отвечал, существовал в какой-то параллельной Вселенной, и у Алекса не было ни одного шанса туда заглянуть. Когда? Когда, если все дни расписаны по часам, а совместных гигов больше не было? Лейбл посчитал, что сия компания такой группе, как взлетевшие в небеса «Мартышки», не подходит. Слабоваты.       Иногда Майлз ему снился. Его глаза, ласковая улыбка. Алекс помнил вкус его губ.       Тосковал.       Но просто позвонить… Уже выдержана мучительная затяжная пауза. Когда, вроде, никто и никому ничего не должен. Ну, познакомились когда-то, ну, увлеклись. Мало ли, сколько с того момента было таких встреч с самыми разными людьми.       Только вот Алекс никого из новых знакомых не пускал в своем сердце так далеко, как Майлза. Родственности душ не ощущалось. Тонкой связи на уровне музыкальной гармонии.       Хуже всего было, когда усталость и тоска по Майлзу накладывались друг на друга одномоментно, и тогда мир вокруг окончательно обесцвечивался.       Мэтт пару раз интересовался, куда это их замечательный «огонек» подевался, но встретившись взглядом с мгновенно темнеющими от боли глазами Алекса, замолкал. И так понятно, что произошло нечто, но что именно Ал все равно не расскажет.       Помнил ли о нем Майлз все это время? Наверное, нет. Иначе он бы ответил на ту его смс, написанную в момент самой сильной слабости:       «Я умираю без тебя».       После длительных разъездов надолго засели в студии – писать новый альбом, выход которого планировался на апрель 2007 года.       Сумасшедшее лето. Несколько свободных дней.       Однажды Алекс проснулся, будучи дома у родителей, спустился перекурить и надолго застрял во дворе, глядя на густую сочную зелень деревьев в разгаре лета.       «Интересно, в Уиралле так же красиво, как у нас?» - промелькнуло у Алекса. Ничего не мог с собой поделать – Майлз незримо, вторым планом всегда присутствовал в его мыслях.       Стремительно вернулся домой, покидал вещи в дорожную сумку и рванул в Ливерпуль.       Майлз был дома. Чудом, наверное. Открыл дверь и замер на пороге с недоверчивым выражением на лице. Нисколько не изменился. Острыми прядями обрамляющие скулы волосы, мягкие, в легкой дымке удивления шоколадные глаза. В домашней футболке и джинсах. Немного заспанный.       - Привет! – первым очнулся Кейн. – Какими судьбами? – без доли ехидства или насмешки. Скорее, грустно.       - Просто приехал, - пожал плечами Алекс, исследуя взором идеальные для него нюансы внешности друга. – Мы можем поговорить?       - А нам есть о чем? – Майлз отвел глаза в сторону, поправил ногой коврик.       - Ма… - Тернер задумался. Что он должен сейчас сказать? Какую верную фразу, чтобы сразу пробить брешь в холодной сдержанности приятеля? И решил ничего не говорить. Просто переступил через порог и, обхватив Кейна за шею, прикоснулся к его губам. Он свой выбор сделал.       Майлз, вздрогнув, отступил на шаг назад, широко распахнутыми глазами разглядывая ждущего от него ответных действий Алекса. Выдохнул, захлопнул дверь и вжал Тернера в стену, жадно прильнув к его губам. И через этот поцелуй Алекс почувствовал глубинную тоску Майлза. Стиснул его в объятиях, вдохнул родной запах: тот же парфюм, смешанный с сигаретным дымом. Нащупал пальцами кулон под тканью футболки и чуть не задохнулся от нежности.       Два идиота.       - Я скучал. Невыносимо, - пробормотал Тернер, отрываясь наконец от Майлза.       - Почему не звонил? – спросил друг, снимая с плеча Алекса дорожную сумку.       - Я звонил. И смс писал, но ты никогда не отвечал, - ответил молодой человек.       - Блять! – Кейн от досады цокнул языком. – У меня же номер поменялся. Старый похоронил вместе с телефоном в каком-то пабе. Решил не восстанавливать. Потому что…       Алекс понял, почему. Взмахнул беспомощно рукой, умоляя не говорить о том, что произошло. Приятель прикусил губу, кивнул.       - Слушай, - Майлз суетливо обернулся в сторону кухни. – Мне к матушке надо на работу заглянуть – я обещал. А потом свободен. Хочешь, подожди меня здесь. Я на час буквально.       - Можно с тобой?       Майлз посветлел лицом и улыбнулся своей самой лучшей улыбкой.       - Можно.       И снова затяжной поцелуй, как подтверждение того, что каждый из них реален, они находятся в одном пространстве, а не в параллельно сосуществующих вселенных, и это не сон.       - Алекс, - Майлз прикоснулся ко лбу Тернера своим. – Мои чувства… Все по-прежнему, - признался он. – Так что, если ты…       - Ты в последний раз кое о чем спрашивал, - перебил его молодой человек. – Так вот - ты мне нужен. И если это не любовь - значит, что-то гораздо сильнее любви, - пробормотал Тернер.       Миссис Кейн встретила Алекса радостным возгласом удивления, поздравила с успехом и выдала на-гора все тайны сына:       - Мальчик мой, как я рада тебя видеть! У Майлза же дня не проходит, чтобы он не вспомнил о тебе. Обо всех твоих достижениях в курсе благодаря ему. Ты такой талантливый!       Кейн залился краской и сделал вид, что перебирает какие-то бумаги. Алекс расплылся в счастливой улыбке. И пока Майлз выслушивал поручения мамы, Тернер безотрывно следил за другом. Неужели наконец-то снова вместе? Ох, больше он не допустит подобной глупости: никогда не отпустит. Никогда.       Покинув мясную лавку миссис Кейн, Майлз спросил:       - Чем ты хочешь заняться? Можем зайти в паб, пропустить по бокалу пива.       - Нет, - Алекс просил. – Хочу побыть с тобой вдвоем. Наедине.       Кейн кивнул, подхватил его под локоть, и они неторопливо зашагали к дому Майлза.       - Как группа? Как ребята? – спросил Тернер, бросая на друга быстрые взгляды, улавливая ответные, улыбаясь и возвращаясь к созерцанию асфальта под ногами.       - Нормально. Пишемся. Концертов пока нет, - Майлз помолчал. – Не очень, на самом деле. Не чувствую я того, что мы… Ну, в общем, как ты с ребятами.       - Я понял, - Алекс снова покосился на Майлза. Чудо-Кейн, волшебный мальчик. – А мы сейчас в Лондоне. Тоже плотно в студии работаем. Ребята, кстати, все время о тебе вспоминают.       - Ал, - Майлз вдруг остановился. – Если честно, я думал, что больше тебя никогда не увижу. Ну, то есть… Может, и увижу, но ты будешь недосягаемо высоко. Я боялся, что это конец. Прости меня. Прости за тот разговор. Я не должен был на тебя давить и чего-то требовать. Мне…       - Ма, я, наверное, тугодум. Да, наверное, так, но этих месяцев мне с лихвой хватило, чтобы понять одну вещь: вокруг меня очень много людей, но есть только один Майлз. И знаешь, вот это ощущение – когда ты можешь перешагнуть через Луну*, но делаешь это без поддержки самого нужного человека… Все не то.       - Не говори глупостей, - улыбнулся Майлз. – У тебя есть ребята.       - Есть. Но ты ведь понимаешь, о чем я говорю. Я хотел бы хоть раз сделать это вместе с тобой.       Можно было бы о многом поговорить. За полгода накопилось столько тем для обсуждения, столько событий произошло! Можно было бы часами болтать, стоя у окна в комнате Майлза под дым сигарет. Взахлеб. Перебивая друг друга. Смеясь. Обмениваясь улыбками.       Можно было бы.       И потом, чуть позже, они обязательно так и сделают. Будут ночь напролет разговаривать-разговаривать-разговаривать.       Но в тот день…       Важны были только прикосновения. Через них говорить было проще и понятнее. Через объятия и поцелуи, через кожу и дыхание стиралось время забвения, исчезало в небытие одно упрямство на двоих, звучали чистые и искренние признания в любви.       Майлз, захлебываясь чувствами, стянул с Алекса поло и сжал ладонями его талию. Тернер чувствовал горячие, почти обжигающие пальцы, видел замутненный желанием взгляд. Особенный, предназначенный только ему. И больше не думал о том, что это неправильно.       Да где та граница между верным и обманчивым, кто ее провел, если вдвоем так хорошо? Если от одного поцелуя вскипает кровь и кружится голова?       Если можно ласкать, дотрагиваться, доводить до исступления?       Алекс выгнулся под скользящими по его телу руками Майлза, вверяя ему себя без остатка. Но тот лишь деликатно, играя кончиками пальцев, погружал Тернера в сладостную муку.       - Люблю тебя, - сходя с ума, прошептал Алекс, приоткрывая глаза. – Поехали со мной в Лондон? Пожалуйста. Я не вынесу еще одной разлуки. Хочу хотя бы пару недель провести с тобой.       - Хорошо, - Майлз оставил россыпь невесомых поцелуев на лице Алекса. – Хорошо, мой Маленький Принц.       - Ма, мой номер - 505, - бросил Алекс на ходу. – Лови ключи. Я сейчас приду. Ребятам скажу, что вернулся.       - А обо мне ты не хочешь сказать? – хмыкнул Майлз. – Или будешь прятать, как тайную любовницу в своем номере?       - Скажу. Но чуть позже. Ты понимаешь, что тебя ждет? Адовый трэш в лице одного драммера! А мне бы хотелось сначала… - Алекс прикусил нижнюю губу.       - Окей, окей, я понял, - Майлз усмехнулся.       - Кстати, мне тебя еще нужно познакомить с нашим новым басистом – Ником, - вспомнил Тернер.       - Да уж, не забудь, - хохотнул Кейн.       Игры в откровенность. Исследование граней допустимого. А они есть? Не любовники, но уже и не друзья. Совсем не друзья. Алекс сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы немного успокоиться. В голове мелькнули эпизоды прошлой ночи: его тихие стоны от точных и знающих ласк Майлза. И как это у него получается? С невинным видом доводить его до сотрясающего все тело десятибалльным землетрясением оргазма?       Тернер тряхнул головой и заглянул в номер Мэтта.       - Слушай, - Алекс навис над дремлющим Майлзом. – У меня тут в голове второй день строчки крутятся. Новой песни. Я хочу ее доделать вместе с тобой.       - Что за песня?       - Нечто очень лиричное. И личное. Как ты и просил меня когда-то написать.       - Угу. И? – Майлз открыл глаза, приподнялся на локтях и поцеловал склонившегося к нему Алекса. – Про что она?       - Про один номер в отеле. В котором я был счастлив. И в который хотел бы возвращаться вновь и вновь. Несмотря на расстояние, - пробормотал Алекс.       Пребывание Майлза в Лондоне затянулось. Тернер не имел ни сил, ни совести отпустить его домой. Кейн присутствовал каждый день на записи нового альбома «Мартышек», постепенно став едва ли не пятым участником группы. И хотя он с присущей ему корректностью ни во что не встревал, Джейми дергал его по любому поводу, консультируясь насчет гитарных партий. Вообще, все музыканты относились к Кейну, как к своему. С Ником Майлз тоже быстро нашел общий язык.       И как-то логично было, что Майлз остановился в номере Алекса. Нелогично было то, что Тернер влез внезапно в битловки с высоким воротом, но на это никто не обратил внимания. И только Кейн знал, в чем секрет смены имиджа. И не чувствовал по этому поводу никакой вины.       Но вот на что друзья не могли не обратить внимания, так это на перемену в настроении и поведении фронтмена. Алекс сиял, как ясная звезда на небосводе, много и оживленно говорил и рядом с Майлзом терял всю мальчишески-хулиганскую браваду, превращаясь во влюбленную школьницу, пожирающую взглядом предмет своего обожания.       Идеальный повод для шуток, но на все подколки одногруппников Тернер реагировал оригинально – расцветал еще больше и счастливо улыбался.       Уровень притяжения между Майлзом и Алексом увидел бы и слепой, мгновенно прозрев: стоило одному отойти в сторону, как через минуту рядом возникал второй, если Алекс смотрел мимо собеседника – значит, он наблюдал за Майлзом, который бросал ему улыбчивые взгляды.       Но больше всего поражало их взаимодействие на уровне музыки: если ребята садились с гитарами друг напротив друга – время останавливалось. Им не нужны были слова для общения в этот момент. Их оплетала магическая энергетика, когда в совершеннейшей импровизации возникали новые мелодии.       Иногда в такие моменты к ним в студии присоединялись остальные «Мартышки». Так родилась на свет «505», и Майлз с удовольствием принял предложение поучаствовать в ее записи.       Ведь только он знал, о чем она.       О номере, где ночи были светлее дня.       *Вольно переведенное автором идиоматическое выражение – be over the moon, обозначающее состояния восторга, верх блаженства, достижение желаемого.