Моё счастье

      Тёмные багровые пятна зловеще расползаются по одежде, по бледной щеке торопливо бежит тонкая струйка крови из полуоткрытого рта. Глаза распахнуты неестественно широко, и ты зажмуриваешься, чтобы не видеть застывшего в них ужаса, который не успел вырваться наружу душераздирающим предсмертным криком, затем наносишь ножом ещё несколько решительных коротких ударов — чтобы наверняка, — отбрасываешь орудие убийства куда-то в сторону и закрываешься ладонями, тихонько всхлипывая. Моя маленькая глупая девочка, видела бы ты сейчас себя со стороны — растрёпанные волосы, дрожащие руки и еле заметные дорожки из слёз на лице. Ты до сих пор не можешь привыкнуть к виду крови, к её удушающему липкому запаху и к этим гримасам на лицах мёртвых людей, которых ты убиваешь, потому что этого хочу я.       Работа сделана на удивление чисто, как, впрочем, и всегда. Самодовольно улыбаюсь и делаю шаг из окутанного темнотой угла к тебе. Останавливаюсь позади всего в нескольких сантиметрах, легко дотрагиваюсь подушечками пальцев до твоих худых хрупких плеч и медленно скольжу по тонким рукам, заодно увлекая вниз бретельки потрёпанного платьица. Твоя кожа отвечает на мои прикосновения мурашками. Глупая, наивная, ты жмёшься ко мне, как дворняжка к любимому хозяину, свято веря, что я защищу тебя от хрипов умирающих и ночных кошмаров, в которых они потом приходят к тебе.       Одним движением убираю мешающие волосы тебе за спину, открывая выступающие ключицы и бледную шею. Внутри меня пробуждается и слабо трепещется какое-то маленькое, но ощутимое чувство, похожее на обжигающий огонёк свечи. Даже странно, как оно сумело пробраться в тёмное царство равнодушия и злобы, заполняющее меня полностью...       Ты прижимаешься ко мне ещё плотнее и полностью расслабляешься, позволяя делать всё, что угодно, безгранично доверяя мне, отдавая в мои руки своё тело и маленькую невинную душу, которую я так и не сумел до конца наполнить тьмой и жестокостью.       Твоё платье и бельё светлым пятном виднеются на земле, а ты смешно вздрагиваешь, когда к тебе прикасается прохладный порыв ветра. Я грубо обнимаю тебя и покрываю тело поцелуями — страстными, яростными, а ты в ответ обвиваешь меня своими тонкими ручонками и выгибаешься, подставляешь под ласки грудь и шею.       В какой-то момент я прекращаю целовать твоё разгорячённое тело, нетерпеливо сжимаю руками бедра, и ты сразу понимаешь, чего я хочу, начиная стаскивать с меня джинсы. Управившись со всей мешающей и с трудом поддающейся одеждой, снова распластываешься подо мной, раздвигаешь ноги и обнимаешь ими мои. О, как велик соблазн помучить тебя подольше, оттягивая этот момент максимально возможное время... Но я всё-таки люблю тебя, глупышка.       Резко и неожиданно вхожу в тебя — специально, чтобы принести как можно больше удовольствия. И не ошибаюсь, ты снова выгибаешь спину, сопровождая каждое моё движение тихим блаженным стоном. Буквально вцепляешься пальцами в мою спину с удивительной силой — наверное, завтра там будут синяки, — и вся напрягаешься. По твоему телу пробегает лёгкая дрожь и ты, внезапно обмякнув, роняешь руки на землю, тяжело дышишь, набирая полные лёгкие прохладного ночного воздуха и блаженно улыбаясь звёздам.       Я быстро натягиваю на себя одежду и спешу скрыться в темноте отступающей ночи, пока рассвет не добрался до этого уголка где-то на окраине города. До следующей ночи, моё счастье.