«Дневник Мамоки. День, когда Юри стала свободна, и мы вместе отправились…»
Меня наконец-то выписали из больницы. Когда Юри приходила меня проведать, плакала из-за того, что в этот раз моя Кара была немного больнее, она такая добрая, я люблю её за это. Сегодня мы вместе с Юри и Табуки идем смотреть на птиц в парк. Думаю, будет весело. Мы будем смеяться, и мир будет играть все новыми и новыми красками. Вот это день у нас намечается! Я хочу показать им, показать, каков этот мир на самом деле. Жаль, что они его не видят, таким, какой он есть. Родители тоже не видят, но я их не виню, они почти добрались до Истины этого мира, потому что сейчас они заняты хлопотами о моей маленькой сестренке, которая должна скоро родиться. Её будут звать Ринго*, и её будет ждать самая-самая лучшая в этом мире Судьба. Если я запишу это в дневник, прочитаю заклинание и помолюсь Богу, так и будет. Потому что я умею менять ход Судьбы, так ведь? Хотя… наверное, каждый человек умеет менять Судьбу. Да, именно в это я верю. Просто, оглянувшись вокруг, люди говорят: «Наверное, такая моя Судьба…», но ведь это не так! Судьба строгая и жестокая, но она любит тех, кто не сдается, вот такая вот она. Ведь чаще всего, это вовсе и не Госпожа Судьба, мне её жалко временами бывает, ведь люди перекладывают на неё ответственность за собственные поступки. Она ведь не может уследить за всем, и, если что-то не удается, все сваливают вину на неё, даже не пытаясь принять. Когда я умру, примет ли этот мир такое решение? Сможет ли принять такой ход событий? Мои близкие наверняка подумают, что это их Кара, но ведь это лишь поворот поезда Судьбы. Просто я пересяду на другую ветку, а они останутся здесь, но я думаю, что мы наверняка когда-нибудь еще пересечемся. Кстати, интересно, почему люди сами не умеют высвобождать себя из клеток? Сидят там и страдают изо дня в день, приходиться бегать и выпускать их, а то, того и гляди, совсем забывают, что сидят в клетке, и так там и умирают, одиноко и глупо. Мне жаль их, хотя я знаю, что для многих – это обыденно и обычно жить по заданной схеме, не отвлекаясь, не крича, тихо и незаметно. Но чаще всего, ключи от этой клетке находятся прямо у них под носом, протяни руку и ты свободен, но-но… Ну что же, мне пора, нужно спешить записать Будущее в мой дневник, иначе все пойдет прахом. Мне нужно придумать интересную Судьбу для этого мира.«Дневник Мамоки. Тот самый день шестнадцать лет назад»
Да, точно, сегодня ведь последний день, когда я могу записать Судьбу в дневник. Мне так много нужно сюда записать, ведь в этом мире нужно исправить так много жизней, нужно снова и снова пересаживать людей на другую ветку Судьбы, как на другую ветку метро. Жаль, конечно, что я больше не смогу менять все, но моя Кара уже близко. Осталось лишь изменить Судьбу мира. Я не брошу этот мир. Даже, если он рассыплется на миллион мерцающих осколков, даже, если я изрежу все свое тело этими осколками, это все еще будет мой важный и любимый мир. Потому что я люблю все в этом мире. Здесь все прекрасно! И даже Судьба этого мира, она тоже прекрасна! Я люблю этот легкий прибрежный ветер, приносящий запахи далеких земель, несущий прохладу и солёный запах океана; люблю пение птиц за окном, приносящих весну и провожающих осень; люблю терпкий сладкий запах, который мама приносит из булочной напротив дома и наше фирменное семейное кари я тоже люблю. И я хочу, чтобы все это длилось вечно! Чтобы те, кого я люблю, были счастливы навек. Пусть этот мир и ужасен для многих, пусть, он бывает жесток и несправедлив, пусть иногда мы расстаемся с теми, кто нам дорог, теряем друг друга, этот мир все равно прекрасен! Бесконечно прекрасен! В нем столько всего хорошего, столько доброты, света и красоты, стоит только оглянуться. Да, нам бывает сложно, и мы больше ни во что не верим, но поезд судьбы никогда не едет просто так. Я хочу, чтобы все, кого я люблю, увидели это, приняли этот мир, потому что, как бы ни было сложно, в конце любящие друг друга сердца обязательно-обязательно будут вместе. Это так здорово. Я, например, очень хотела бы еще когда-нибудь поесть кари с родителями, посмотреть на птиц с Юри и Табуки, и сказать своей маленькой, еще не родившейся сестре, что я её люблю. Но пусть это сделают за меня, когда у неё на пути встретиться человек, которого полюбит она, и который сможет без колебаний сказать эти сложные и важные слова: Я люблю тебя. Ведь, в этом мире нам не нужно ничего больше, кроме любви, изо дня в день мы пытаемся отыскать её, встретиться с ней лицом к лицу, без неё у нас, людей, слишком пусто внутри. Кстати, Судьба не любит, когда людям достается любовь слишком просто, не любит безрассудность и жертвенность ради любви, потому что любви может сопутствовать лишь теплый, сияющий свет. Такая любовь – редкость, это момент, когда Судьба становиться не властна над путем, по которому следуют люди, они будто сами начинают её менять, прямо как я со своим дневником. Здорово это. Но, дело в том, что Госпожа Судьба не терпит, когда все выходит из-под контроля, ведь каждый поезд судьбы должен следовать в собственном направлении, иначе начнется хаос. Поэтому, когда любовь смещает намеченный ход, за этим следует Кара. И против неё пойти нельзя, и она настолько жестока, что принять её невозможно, так поезд и возвращается на расписанный маршрут. И все же, я верю, что когда-нибудь в этом мире найдется любовь, которая выживет, вопреки всему, и даже Кару она сможет принять и взять на себя. Я знаю, что эта любовь будет трудной и болезненной. Но знаете, без горестей и тягостей – никак, все в этом мире происходит неспроста. Тогда и перепутаются все пути, все пойдет наперекосяк, а людям не останется ничего, кроме как пытаться поймать направление своего пути, и все вернется в конечный пункт Судьбы, все измениться и начнется заново. И, я так хочу в это верить, дети больше не будут ненужными, любящие сердца не будут страдать в разлуке, люди перестанут снедать сами себя и все, все-все люди будут счастливы. Я бы хотела поглядеть на это, хоть краешком глаза. Может и мне повезет еще раз прокатиться на собственном поезде. Интересно, как на этот раз повернется Колесо Судьбы? Кажется, это будет долгая поездка.Тот самый день, шестнадцать лет назад.* День, когда Мамока…
- Что же делать? Что же делать? Как же я мог проспать! Мамока меня убьет!- Табуки судорожно стряхнул в портфель все тетради со стола, надев очки, и, оставив позади развороченную, не застеленную кровать, неуклюже сбежал по лестнице. - Табуки-кун, не шуми, ты мешаешь маме заниматься с братиком на пианино! – не зло прикрикнула на сына красивая женщина, сидящая за инструментом с маленьким ребенком на коленях. - Прости, мама! – только и успел ответить ей мальчик, уже натягивая ботинки в прихожей. Мать с утра до ночи занималась с его «талантливым» младшим братом игрой на пианино и совсем не обращала внимания на старшего сына, к чему он со временем уже успел привыкнуть. Хотя нет, он никогда не смог бы привыкнуть к тому, что его собственной матери было наплевать на сына, и она практически бросила его, но в решающий день его Судьбы, когда он должен был стать «невидимым»* и пропасть с этой бренной земли, появилась Мамока и изменила все, протянув ему руку. - Пока, мам! - зная, что он не услышит ответа, так как ей было не до него, мальчишка выскочил из дома и со всех ног понесся вниз по виляющей дороге. Было еще рано, но в городе из самых глубин земли уже начинал подниматься жар, дорога нагревалась и, будто мираж, таяла вдали от палящего солнца. Утро, хоть и было жарким и суматошным для опаздывающего Табуки, но отчего-то казалось таким радостным. Мимо него проплывали дома, окруженные шелестящими на ветру деревьями, на которых удобно устроились, заводя свою бесконечную песнь цикады, люди неспешно направлялись по делам, пахло свежескошенной травой и утренним кофе, а в воздухе парила искрящаяся в лучах солнца пыль. Табуки спешил в школу, ведь он уже второклассник, да еще и дежурный сегодня, не должно ему опаздывать, но Мамока почему-то не разбудила его. Ладно, это ведь ничего страшного. Такое приятное утро предвещало знойный и долгий день, когда он закончит с утренними делами в классе, они с Мамокой и Юри незаметно проберутся на крышу послушать пение птиц и отдохнуть в потоках свежего летнего ветра. Это день явно будет хорошим! Внезапно, Табуки, отвлекшийся на собственные мысли, заметил, что люди вокруг суетятся и шумят, это было довольно необычно для такого утра. Завернув за угол, мальчик выбежал к станции метро, возле которой, шумя и негодуя, столпились люди. Табуки попробовал подойти ближе, но люди толкались и напирали на ограждения у входа в метро еще сильнее, рабочий метро вещал что-то с платформы, но его никто не слушал, и внезапно произошло то, чего никто не ожидал. Прогремел взрыв. Табуки очнулся уже на земле. Когда он открыл глаза, он увидел горячее, лимонно-жёлтое солнце и бесконечное тепло-голубое небо, не предвещающее ничего плохого. Поначалу он не чувствовал ничего, кроме чего-то теплого, стекающего по щеке, а в ушах стоял неприятный писк, из-за которого мальчик ничего не слышал, но, как только слух вернулся, он всей душой возжелал снова его потерять: люди кричали, рыдали, бегали взад вперед, и весь этот гул перебивали пронзительные сирены спасательных машин. И тут к Табуки неожиданно пришло осознание всего происходящего. Мальчик резко вскочил на ноги и пошатнулся, голову пронзила резкая боль. К нему подбежал озабоченный спасатель в ярко-оранжевой форме: - Ей, парниша, ты как? Не задавила тебя эта паникующая толпа? – мужчина внимательно оглядел мальчика и быстро подхватил его на руки.- Кажется, ты немного поранился, не боись, сейчас позвоним твоим родителям и отвезем тебя в больницу. - А… что… как же… что случилось? – наконец собрал мысли в кучу мальчишка, до сих пор не понимая, что происходит вокруг. - Взорвали линию метро, предполагается, что это был теракт, сейчас наши ребята вытаскивают погибших и потерпевших из шахты. Ух, ну и Ад там сейчас твориться, подумать только, какие люди бывают жестокие… - Но там, там была моя подруга! Она жива? Как она?- резко прервал его Табуки. Спасатель удивленно посмотрел на него и быстро посадил в спасательную машину, где уже сидело несколько пострадавших. - Еще ничего не известно. Пока пусть позвонят твоим родителям, а тебя отвезут в госпиталь, - мужчина перекинулся парой слов с другими сотрудниками в машине и поспешно направился к другой группе спасателей, - не боись, найдут твою подругу! – в последний раз отсалютировав парню, он бросился к входу в метро вместе с другими. За этим последовала череда молниеносных событий. У Табуки взяли номер мамы и, быстро переговорив с ней, отвезли в больницу. Сначала мальчик испугался, что с ним случилось что-то серьезное, потому что, когда он увидел себя в зеркальных дверях госпиталя с лицом, измазанным кровью, его пробрала дрожь. К счастью, это оказалась только глубокая царапина на лбу, её быстро обработали и усадили мальчика в приемный покой, велев ждать родителей. Вокруг в бешеном темпе сновали люди. То и дело привозили раненых и тех, кто был на грани жизни и смерти. Рук работникам госпиталя не хватало, и повсюду царил хаос. На ребенка никто не обращал внимания в этом сумасшедшем круговороте, и Табуки сидел тихо, ожидая, когда кто-нибудь его заберет. Он очень нервничал. Мамока должна была ехать именно на том поезде, который, по словам окружающих, взорвали террористы. Но ведь все могло быть и не так, правда? Она могла сесть и на другой поезд, опоздать или сделать крюк, как она всегда это любила. Действительно, с Мамокой наверняка все хорошо! Главное просто верить в это. - Вера это странная штука, верно? Она может искажать действительность, и именно из-за неё правда и действительность это не всегда одно и то же, – словно появившись из воздуха, перед мальчиком возник высокий незнакомец в длинном белом халате, с неестественно белыми, отливающими будто бы розоватым сиянием, волосами и насмешливыми вишневыми глазами.- Можно присесть? Сбитый с толку Табуки лишь рассеянно кивнул и опустил голову. Мужчина молча сел рядом, закинув ногу на ногу. Мамока, она… - Мертва, - будто отгадав мысли мальчишки, с улыбкой ответил ему незнакомец,- твоя подруга Мамока умерла во время теракта, попытавшись спасти всех. К моему несчастью, ей это практически удалось, но тогда её и постигла Кара за изменение хода Судьбы. Табуки резко поднял голову, неверующе глядя на человека перед ним. Хитрый взгляд вишневых глаз будто заморозил все внутри него, и он смог лишь с трудом выдавить из себя: - Что вы такое говорите?.. Кто вы такой?.. Мужчина лишь усмехнулся, прикрыв глаза. - Ох, прости, я не представился. Меня зовут Сатоши. Я был одним из организаторов этого теракта и погиб вместе с другими на том поезде. Смотри-ка, а вот и твои знакомые,- Сатоши знаком указал за спину Табуки, и тот рефлекторно повернулся в том направлении, спохватившись, он хотел снова развернуться к таинственному незнакомцу, чтобы спросить еще что-то, но к его удивлению необычный мужчина пропал также неожиданно, как и появился. Табуки удивленно осмотрелся вокруг, но нигде не мелькали удивительные белые волосы. Вдруг мальчика окликнули из-за спины. - Табуки! Табуки-кун! – к нему подбежала маленькая, худенькая блондинка его возраста в классическом синем платье. Из её глаз градом катились слезы и она будто за единственный спасательный круг в целом океане, схватилась за рукав его майки.- Табуки-и-и! Мамока… она! - Юри, Юри! Что слу-… - конец предложения потонул в горьких рыданиях девочки. – Не может быть. Не может быть. – упрямо повторял мальчик, чувствуя, как бесконечные слезы Юри затягивают его все глубже и глубже в тёмную бездну отчаяния. Их отчаяния на двоих. Словно через ватное одеяло до него доносились отдаленные звуки окружающего мира, мальчик почувствовал, как его щеки взмокли, но все это казалось ненастоящим. Как будто Табуки погрузился в глубокий сон, в котором сбывалось то, чего он не мог вообразить и боялся одновременно. Как так могло случиться, что лучший в этом мире человек, человек, который спасал жизни другим, который бесконечно любил этот мир, Мамока умерла? И вдруг все стало до боли реальным. Юри, взахлеб рыдающая у него на груди, мама, взволнованно вбегающая в приемный покой, врачи, безустанно носящиеся вокруг, окровавленные лица и бездыханные тела. Все это разом свалилось на Табуки. -Табуки-и-и… - продолжала неистово заходиться слезами девочка рядом с ним, и он сломался под тяжестью этой реальности. Крепко прижав к себе Юри, он кричал вместе с ней. Кричал, выпуская всю свою боль, кричал, не зная, как принимать такую большую потерю в столь юном возрасте. Они тонули в собственных слезах, забыв о мире вокруг. Они разделили свою Кару, ведь для них не было Кары большей, чем потерять человека, не давшего им исчезнуть из этого. - Да как она могла говорить, что любит нас и бросить! Оставить нас одних! Почему она бросила нас! Да, все было именно так. Мамока умерла. Вместе с ней умерли еще многие другие, а мир будто и не обратил на это внимания. Земля продолжал вертеться вокруг своей оси, люди продолжали заниматься повседневными делами, и скоро все забыли об инциденте в метро. Этот жестокий мир продолжал существовать и без неё, он никогда не останавливал свой ход. Но им, детям, потерявшим в одночасье вместе с Мамокой все, в этом мире оставалась лишь ненависть, отчаяние и воспоминания. Этому глупому миру было невдомек, насколько они его возненавидели. Этот глупый мир, который продолжает вертеться, даже, когда мы теряем самое дорогое, без возможности это вернуть… А Колесо Судьбы все вертится и вертится.Тот самый день, спустя шестнадцать лет.* День, когда мы все разделили плод Судьбы…
Солнце стояло высоко над землей, мягко обволакивая своими лучами землю, ветер гулко носился над крышами домов, играя в кронах деревьев незамысловатую мелодию природы. Над нашими головами синело бесконечно-голубое небо, спокойное и умиротворяющее. Небо, которое, как и в тот самый день шестнадцать лет назад не предвещало ничего плохого. В тот день мы сидели на крыше в больнице. Разговор, который нам предстоял, был слишком откровенным и вымученным, мы наконец смогли осознать все, но выдержать этот разговор глаза в глаза было нам не по силам. Поэтому мы так и сидели спина к спине, едва ощутимо соприкасаясь, но я чувствовала тугие бинты на теле Табуки. Он был так близок к свершению своей мести, он нашел человека, виновника смерти Мамоки, Кензана Такакуру, организатора теракта, и когда расплата была уже так близка, мы увидели это. Кензан Такакура уже был мертв. Все шестнадцать лет мы гнались за мертвыми. Я, пытавшаяся воскресить давно погибшую Мамоку, Табуки, пытавшийся отомстить умершему Кензану. Застрявшие в прошлом, мы лишь глупо барахтались, пытаясь выпутаться из этой паутины, прекрасно зная, что лишь сильнее в ней вязнем. Наша месть уже давно свершилась, и наши избитые, изломанные чувства, которые мы несли тяжкой ношей все эти шестнадцать лет, исчезли. Хотя, на самом деле, их ведь и не было вовсе, просто мы, будучи детьми, не могли принять всей правды. - Как твоя рана, Табуки? - Ничего страшного, еще болит немного, но это скоро пройдет, - Юри почувствовала, что мужчина за её спиной улыбнулся, будто атмосфера вокруг них поменялась. Они ведь вновь могут искренне улыбаться, несмотря на боль. - Прости, из-за меня… - девушка неожиданно запнулась и, чуть помедлив, положила руку на грудь, чувствуя удары собственного сердца.- Нет, не прости, спасибо тебе. Ранение, которое ты получил, защищая меня от обезумевшей Юки, моей бывшей любовницы, тоже было не просто так. В тот момент я поняла, что я не одна в этом мире. С самой смерти Мамоки мы не были одни. Благодаря тебе я знаю, что моё сердце все еще бьется, что я все еще жива. - Да, я тоже это знаю. Хотя Мамоки уже нет с нами, но у меня все еще есть люди, которых я буду защищать. – Табуки поднял голову и расслабленно взглянул на небо. – Все совсем также как и в тот день, – мужчина прикрыл глаза, чувствуя, как ветер легко обдувает лицо. - Тогда мы не могли увидеть полную картину. Да и сейчас мы увидели её лишь потому, что оказались в критических обстоятельствах. Изменилось бы что-то, будь в наших руках сейчас дневник Мамоки и заклинание, меняющее Судьбу? Юри не удивил спокойный тон собеседника. Они уже все знали, и нет смысла ничего менять, они все еще могут жить с этим. - Нет, не изменилось. Мы такие, какие есть. С печальными воспоминаниями, обделенные лаской родителей, - женщина прикрыла глаза, - но это все еще мы. - Да, все началось тогда. Извращенное видение взрослыми своих детей. Все они хотят, чтобы мы вырастали по их шаблону, становились такими, как им угодно, но для детей это невозможно. Они не понимают ничего и лишь изо всех сил стараются, чтобы их любили родители, чтобы на них обращали внимание, но рано или поздно их внутренние звери проявляются. Ведь внутри каждого из нас сидит настоящий зверь, возможно, даже монстр. И, как бы не хотелось нам и нашим родителям, ни один человек не сможет быть в точности таким, каким его хотят видеть родители. А те разочаровываются и сами того не понимая перестают любить своих детей. В детстве мама души не чаяла во мне до тех пор, пока я мог играть на пианино. Но я стал не нужен матери, когда больше не мог играть на нем из-за того, что повредил руку, и меня заменил младший брат. Тогда в детской жаровне* меня практически сделали невидимым*, но Мамока спасла меня. – шелест больничного белья, белоснежным полотном отрезавшего от мира Табуки и Юри заглушал их голоса. - Да, именно. Мой отец часто говорил, что, когда я была совсем-совсем маленькой, я была прекрасна, потому что я была такой, какой он хотел меня видеть, но со временем я выросла и изменилась, хоть, я все еще оставалась сущим ребенком, тогда я перестала походить на его идеал, и он решил изменить меня. Тогда Мамока и пересадила меня на другую ветку Судьбы, чтобы я осталась жива. – голос Юри эхом разнесся по крыше. - Но, спасая людей во время теракта, она умерла, – мужчина усмехнулся.- Ведь невозможно спасти всех. И теперь о её жертве знаем только мы с тобой. -Ведь это главное, что в этом мире еще останется кто-то, кто помнит её, и, пока мы помним, наша история не закончиться, - мягко произнесла Юри, глядя на бетонные плиты крыши,- так ведь, Табуки? - Точно. Нам ведь казалось, что никто в этом мире больше не полюбит нас такими, какие мы есть. Мы никогда больше не услышим этих слов и совсем не замечали, как много она уже успела нам дать. Да, именно, она показала нам, каков мир, она дала нам счастье прямо в руки, но мы были неумелыми детьми и просто не знали, как им распоряжаться, и все получилось так. – Табуки коснулся руки Юри. - Но, все еще не поздно все изменить, - девушка прикрыла глаза. - Точно, ведь наша Судьба сейчас у нас в руках. – Табуки опустил голову, также прикрыв глаза. - Она знала это. Юри, я все-таки понял, почему она оставила нас одних одинёшенек. - Так расскажи, - мягко вторила ему женщина. - В детстве нам ничего не могло помочь. Как, в общем-то, и остальным детям по всему миру. А нам нужно было всего ничего, чтобы кто-нибудь хоть разок сказал, что любит нас. – горько сказал Табуки, чувствуя, будто его душу выворачивают на изнанку. Ведь они всегда знали эту горькую правду. - Даже, если Судьба отберет у них все, - легкая улыбка вновь коснулась губ Юри,- любимые дети точно обретут счастье, - их пальцы медленно переплелись в едином порыве. Они не одиноки здесь и сейчас. – Вот для чего она оставила нас одних. - Я люблю тебя. - А я тебя. До тех пор, пока мы малы… нет, даже, когда мы становимся старше, мы ведь всегда не понимаем, почему мир остается таким же, когда мы готовы разорваться от боли, когда больше ничего не имеет значения, собственное существование кажется таким далеким и бессмысленным, но жизнь не останавливается, и мы не растворяемся просто так в воздухе. Это и есть человеческая Кара. Как бы много не пришлось потерять в этом мире, как бы много слез не было пролито и как бы много шрамов не было оставлено на сердце, нам ничего не остается, кроме как карабкаться и пытаться хоть кончиками пальцев ухватиться за жизнь. Всю жизнь мы проводим в погоне за размытым, часто непонятным словом «счастье». Врем себе, доказывая, что уже нашли его, а внутри сгорая от пустоты, или гонимся за ним, пока совсем не выбьемся из сил, ищем, ищем… а оно ведь под самым нашим носом. Ведь любому человеку, даже самому ужасному, нужно совсем немного, чтобы нужный человек просто хоть раз искренне сказал, что любит его. Наверное, в этом и заключается счастье. Мы можем из кожи вон лезть, чтобы его найти, или существовать вслепую, тогда жизнь нам будут давать по капле, а можем просто любить. Даже, если это счастье когда-нибудь закончиться, у нас всегда останутся воспоминания. Нужно лишь умерить свой бег, оглянуться вокруг – в этом мире есть так много всего, что можно по-настоящему полюбить. Когда-нибудь и мы возведем собственными руками мир, где не будет ненависти, жестокости и злобы, ведь там не будет ненужных детей, дети будут любимы. И, пусть без горестей и тягостей – никак, ведь все в мире происходит неспроста. Когда-нибудь и мы тоже поймем, что на самом деле значит счастье. Даже, если и на момент, мы были счастливы. Этого уже много. Бесконечно много.