Сын Империи

Они пришли в тот же коммуникационный зал, что и раньше. Свечение платформы говорило о том, что коммуникатор находился в ждущем режиме. Индо пошел первым, чтобы ввести код доступа. Малыш тоже пошел вслед за ним, но остановился перед самой платформой, как будто собираясь с мыслями, а затем ступил на платформу, тут же опустившись на одно колено и опустив голову. На огромном экране появилось знакомое изображение, словно нависающее над всеми присутствующими. В таких масштабах Хан отчетливо видел каждую складку сморщенной обвисшей кожи на лице, казалось бы, с постоянным выражением недовольства. Картину завершали охряные жуткие глаза, глядя в которые он невольно каждый раз вздрагивал. - Докладывай, - полный нетерпения приказ раздался эхом по огромному помещению, и малыш тут же поднял голову. - Учитель, мы прибыли в сектор Халла семь часов назад, основываясь на информации, добытой с поста повстанцев в астероидном поясе Крон. Получив сигнал маячка, мы сразу же вычислили его местоположение на орбите Дануты. Так же мы получили сигнал тревоги с местного имперского гарнизона, на который было совершенно нападение. К…к тому времени, когда мы прибыли туда, повстанцы успели скрыться,- малыш начал свой отчет полным напряжения голосом. Огромное лицо тут же перекосил звериный оскал, обнаживший гнилые зубы. - Повстанцы напали на гарнизон Дануты? - Да, учитель. - Они узнали про находящийся там архив разведки? - Да, учитель. Атака с воздуха служила лишь прикрытием проникновения на базу. Проникнувший оказался бывшим имперским офицером Кайлом Катарном, который ушел в самоволку несколько месяцев назад. Скорее всего, что он не имел достаточной информации, но был знаком с одним из служивших там офицеров, который согласился ему помочь. Еще один оскал. – Мой же солдат, который давал присягу верности своему Императору! Сначала, тот шпион на базе Синто, затем пилот, а теперь еще и этот. Да у крыс верности и то больше! Я окружен предательством и подстрекательством к мятежу! Мерзкие жалкие существа с их узким мышлением, паразиты, которые сами же себя истребляют, считая, что они сражаются за что-то важное и не подозревают о своей ничтожности. При виде выступившей в уголках этого омерзительного рта белой слюны, Хан с отвращением отвернулся и сделал несколько шагов назад. Малыш же, мудро продолжал молчать, опустив голову и ожидая, пока не пройдет гнев Палпатина, и тот снова не разрешит ему говорить, вновь посмотрев на него. - Их операция была успешной? - Хранилище находится под юрисдикцией разведки, так что мне нужно разрешение для доступа к системам…но повстанцы покинули базу сами еще до нашего прибытия, и поэтому я считаю, что они получили то, что искали…- малыш замолчал, понимая, что сообщает плохие новости. – А это значит, что они получили частичную копию чертежей Звезды смерти… Тишина в ответ была куда более зловещим знаком, чем та же вспышка гнева. И даже стоящий на приличном расстоянии Хан почувствовал, как в груди вспыхнуло чувство опасения. Даже малыш, выросший под гнетом этого мерзкого старикашки, решил первым прервать повисшее молчание: - Они успели скрыться прежде, чем мы добрались туда…Мы подумали, что… - И ты не подумал преследовать их? – спросил грубый, полный сдерживаемого гнева, голос. - Некого было преследовать, учитель. Они ушли в гиперпространство прежде, чем мы… - До Дануты ты их же выследил… - Мы совершили прыжок в сектор Халла, основываясь на полученных данных, а по прибытию сразу же получили оттуда сигнал тревоги… - Ты установил маячок на корабль повстанцев. - Он не работает в вакууме, и тем более, в гиперпространстве. К тому же, любой активный передатчик в ангаре главного корабля тут же засекли бы и… - Отговорки...бесконечные отговорки – все, на что ты способен. Хан замер на месте, глубоко оскорбленный за малыша. После всего, что он сделал и достиг - умудрился незаметно поставить маячок на истребитель, выстроил все эти логические умозаключения, которые вели их, начиная от базы Синто к самой Дануте. Вычисленные и задержанные агенты повстанцев, сохраненные коды, обнаружение и уничтожение украденных спутников, прерванная цепь прникновений на имперские базы…все это в миг обесценено и забыто лишь из-за того, что малышу не удалось остановить кражу одного документа на противоположной стороне звездной системы, в которой, без Люка, их бы вообще не было! Люк покосился на Индо, подпирающего стенку сбоку. Виконт кивнул ему, и Люк поднял голову. - У нас…у меня есть причины полагать, что их следующей целью будет Топрава в секторе Каламит. Император сделал небольшую паузу, оценивая услышанное. - И как ты пришел к такому выводу? - Это следующий форпост, на котором хранится информация касательно Звезды смерти. У повстанцев есть частичные планы, но им нужно больше. Забранные ими чертежи лишь подтверждают факт существования Звезды смерти, но, по сути, никакой ценности они не имеют. А поскольку все их каналы связи перекрыты, то они должны быть в сильном отчаянье, раз решили напасть на Дануту. А значит, могут рискнуть совершить нападение и на более крупную базу, такую как, как Топрава. Мы готовимся совершить прыжок. Желтые глаза сузились, смотря и оценивая мальчика перед ними, который стоял, распрямив плечи, и судя по всему, был готов ждать, сколько потребуется. - Этот предатель с Дануты, он дал тебе какую-нибудь информацию? - Одом? Нет, учитель. Он ничего не знал, кроме того, что думал, что помогает другу. - Чтобы проникнуть на мою базу! Украсть мои секреты! - Да, учитель. Короткая вспышка была смягчена ответом малыша, так что Император на этот раз успокоился довольно быстро, и, поджав губы, произнес уже знакомым презрительным рычанием: - Ничтожества, все до одного. Чтоб они сгнили все…я так понимаю, они мертвы. Это был наполовину вопрос, на половину предположение….и стоящий позади Люка Хан увидел, как сцепленные за спиной руки парня лишь крепче сжались в кулаки. - …двое - мертвы, учитель. Повстанцы, которых мы взяли на базе в астероидном поясе. Они исчерпали свою ценность… - Двое? - О…офицер с гарнизона в Триде все еще находится в заключении. Я… - Ты же сказал, что он ничего не знает, - тон Палпатина стал холоднее сразу на несколько градусов, превратившись в ледяную угрозу. - Нет, учитель, но… - Но? Но? Мои приказы не ясны? Это уже второй раз за две недели, когда ты предпочел проигнорировать их. Может, ты считаешь, что знаешь лучше меня? Малыш поднял голову. – Нет, учитель! - А что мне еще думать? Ты либо глуп, либо неверен мне, что из двух - правда? Я окружен некомпетентностью! Ты, ты один из всех людей должен знать это: моя воля - закон! Мое слово - неоспоримо! Их не нужно интерпретировать, им нужно подчиняться! Беспрекословно. - Да, уч… - Ты – бесполезный мальчишка! Каждый раз, когда я решаю дать тебе немного ответственности и самостоятельности, ты плюешь мне ими в лицо! Раз ты утверждаешь, что ты такой преданный и послушный, так выполняй мои приказы! Малыш покорно молчал, слушая тираду Императора, пока тот безжалостно обсыпал его обвинениями и угрозами. Он просто неподвижно стоял на месте, с опущенной головой и плотно сжатыми за спиной руками… и смотря на это все, Хан наконец стал понимать, что же он попросил у малыша. И, поскольку именно он попросил это у него, то и наедине с последствиями он его не оставит. Хан оттолкнулся от стены, намереваясь выйти перед Императором и огласить, что это он поставил под сомнение приговор для заключенного…и почувствовал давление в области груди, словно его кто-то или что-то мягко, но довольно уверенно оттолкнуло назад и пригвоздило у стены. Малыш рискнул взглянуть на него, всем видом давая ему понять, чтобы он оставался на месте, а затем быстро поднял голову, тем самым пытаясь скрыть, что отвлекся. - Он всего лишь один человек, - тихо прошептал он, и тут Палпатин взорвался. - Моя воля - закон! Закон! Понятно тебе это или нет? Отвечай! - …да, учитель. Огромное лицо задохнулось в одышке после крика, и эти бескровные губы вновь исказились в оскале. - Поговорим, когда вернешься, - в его рычащем голосе явно читалась угроза, и малыш покорно опустил голову. - Да, учитель, - произнес он виноватым голосом. - А пока что, флот Лорда Вейдера в полутора сутках от Топравы. Он возьмет командование на себя в этом фиаско, поскольку ты, очевидно, явно не в состоянии этого сделать. Передашь ему всю информацию и беспрекословно будешь ему подчиняться. Я понятно выражаюсь? В ответ на это Люк тут же резко поднял голову, и Хан почувствовал, как давление на груди исчезло. – Вейдер? Я сам могу… - Молчать! – изображение приблизилось и стало еще больше, полностью заполнив собой весь экран и нависнув над клонившим голову парнем. - Я не уверен в тебе, мальчик! – прогрохотал Император, прекрасно понимая силу своих слов. – Если ты не способен следовать элементарным указаниям без надлежащего присмотра, то я тебе его обеспечу. Будешь делать, что сказано. Это тебе понятно? - Да, учитель. Я понимаю. Голос Палпатина понизился до хрупкого спокойствия, а желтые глаза сузились, при этом их взгляд ни на йоту не стал менее угрожающим. – Поговорим, когда вернешься. Возвышающаяся над ними голограмма исчезла, погрузив зал в тишину. Уставившись в пол, Люк еще несколько долгих секунд оставался неподвижным…а затем, резко встал, и, смотря прямо перед собой, молча покинул комнату. - Люк! Люк! Подожди! – Хан бросился за ним, но Индо железной хваткой сжал его руку. - Я думаю, на сегодня вы уже достаточно нанесли вреда, лейтенант. Это ведь вы убедили его не исполнить приговор, я прав? Сам бы он на это не пошел. Хан вырвал у него свою руку. – А он и не должен этого делать! Вообще всего этого! Он всего лишь ребенок! Ребенок! - Нет, лейтенант Соло, он уже давно не ребенок. Спросите его - он первым вам это подтвердит. - Потому что вы все его убеждаете в этом! Продолжаете говорить ему, что все это прекратится, когда он станет старше! Но вы, как и я, прекрасно знаете, что этого никогда не будет! - Еще одна причина помочь Люку справиться с этим…это, что, недостаточно очевидно для вас? - Знаете, что достаточно очевидно для меня? Чтобы Люк не делал, этого всегда будет недостаточно! Нет никакой разницы! * Люк остановился в трех шагах от двери в комнату и прижался к стене, слушая приподнятые, заряженные эмоциями голоса внутри. Он прикрыл глаза, чувствуя в Соло бурю эмоций, бушующую под фасадом гнева, отражаемый щитом холоднокровия стойкого присутствия Индо, который всегда был тихим оазисом для Люка. Именно поэтому он держался за него все эти годы хаотичного смятения. И Индо был прав - такова его жизнь здесь. Но затем появился Соло и стал говорить, что это все…неправильно. Он начал зарождать в разуме Люка вопросы и сомнения, что так или иначе вызовет гнев учителя. И он знал это. Тогда зачем он рискует? Зачем терпит все это из-за слов какого-то чужака? Он сполз вниз по стенке и уселся на полированной пол, продолжая слушать гневные возгласы и полные холоднокровия ответы на них. Не нужно слушать. Не потому, что это – неправильно, а потому, что если Палпатин об этом узнает, он убьет Соло, разорвав того на куски. Но Люк не двинулся с места. Он просто не мог заставить себя уйти, словно околдованный тем, у кого хватало смелости сопротивляться и задавать здесь вопросы, которые давным-давно были выбиты из его собственной головы. Он был очарован тем, кто делал это из-за заботы. Из-за заботы о нем. Индо был единственным, кто максимально приблизился к такой странной и тревожной вещи, как забота. Но она была в безопасной, отстраненной форме, сдержанная и подкрепленная лишь собственными амбициями виконта. За их пределами, они друг другу были ничем не обязаны. А это…Люк уставился в свое искаженное и затемненное отражение на полированном полу, слушая, как разгорается ссора. Должен ли он чувствовать что-то? За всю жизнь ему никто никогда и руки не подал. И поэтому, он никому ничего не был должен. Кроме учителя, конечно же, которому он был абсолютно предан. По-другому быть просто не могло. Он давно выучил этот урок. Он падает и всегда встает сам. В одиночку. Без чьей-либо помощи. Соло ничего не сможет изменить. Только тот, у кого крепкая связь с Силой сможет бросить Палпатину вызов. А сам он этого делать не собирается, как и Вейдер. Он на секунду задумался о своем отце - Кеноби и той девушке – Лее Скайоукер. Но раз этого не произошло раньше, то они так же, как и они, находятся в тени Учителя, наблюдая за происходящим с безопасного расстояния. Что здесь вообще делал Соло? Люк сам притащил его сюда, но ничего никогда не происходит, не дай Палпатин на то своего разрешения - Люк нахмурился. Соло - неуважительный, упрямый и очень волевой человек - именно это в нем так заинтриговало Люка. Он осмеливался высказывать собственное мнение внутри стен имперского дворца… но по-прежнему был здесь. Услышав еще один хладнокровный довод Индо в ответ на вопли Хана, Люк задумчиво наклонил голову - сам виконт уже, наверняка, не раз беседовал с Императором на эту тему…и все же, Хан по-прежнему был здесь. Люк поднес руку ко рту и стал грызть ногти. Внутри словно навалилась тяжесть. Если Соло по-прежнему здесь, то это с согласия учителя…только вот зачем? Зачем позволять такому своенравному человеку влиять на него…Он резко выпрямился, задохнувшись. Своенравное влияние…так вот оно что. Проверка его решимости, проверка самодисциплины, которую он, судя по всему, позорно провалил. Он откинулся назад, стукнувшись затылком об стену и ругая себя за то, что не понял раньше, зная, что ему не стоит сидеть здесь и слушать. Не потому что это - неправильно, а потому, что Палпатин будет ожидать этого от него. Он захочет увидеть, достаточно ли глуп Люк, чтобы послушать Соло…и если заподозрит, что послушал, то жестоко накажет его за это. Даже Хану будет нечего ответить на это. Ну, кроме как нажаловаться на Индо, когда они, наконец, прекратят орать друг на друга. Так что…ничего, по сути, не изменилось. Люк встал и пошел по коридору, оставляя скандал позади себя. Пройдя буквально десять шагов, он запрокинул голову и выдал натянутый, пустой смешок, полный самоиронии, ведь он, на секунду, действительно поверил в то, что можно что-то изменить. * * * В центре тренировочного зала на борту корвета повстанцев, скрестив ноги и закрыв глаза, сидела Лея Скайоукер. Сконцентрировавшись, перед собой она увидела четкие линии Силы, удерживающие шесть больших коробок и, как всегда, недовольного Р2Д2. Лея почувствовала, как им на встречу шел излучающий веселье Оби-Ван, чье сияющее присутствие в Силе пылало мощью, но в то же время, было таким мягким и знакомым, что Лея просто не могла себе представить жизни без него. Он дал ей все, хотя никогда и не кичился этим. Как только она начала обучение в четырнадцатилетнем возрасте, Оби-Ван, после долгих раздумий, решил открыть правду ее происхождения. Хотя, Лея подозревала, что именно Мон Мотма повлияла на его решение. Несмотря на то, что новость преподнесли мягким, тихим голосом, это был страшный удар для нее, усиленный тем, что, как оказалось, все вокруг нее боролись против ее отца, и всего, что он делал. Она помнила то чувство вины, тот страх, то всепоглощающее смятение и отрицание, которые поглотили ее в тот момент. Тот поток бесконечных вопросов, на которые Оби-Ван отвечал, в лучшем случае, нерешительно и неохотно. Даже сейчас она понимала, что знает далеко не все. Но Оби-Ван и Мон Мотма сделали все для того, чтобы объяснить ей, что она ни в чем не виновата, что единственное общее между ней и ее отцом была фамилия. Они предупредили ее о том, что этот факт не известен никому, кроме них троих, и так должно оставаться далее. Ее опекуны постарались, чтобы она не замкнулась, узнав, что она - единственный ребенок Лорда Вейдера и не изолировала себя от людей вокруг. Она пришла к осознанию, что Вейдера и Императора нужно остановить. Определенное время она представляла у себя в голове возможные сценарии своей встречи с отцом, но с течением времени, когда она собственными глазами увидела последствия действий Вейдера, Лея мысленно отгородилась от своего наследия. Все, что у нее осталось, это фамилия, от которой Вейдер сам же и отказался. Фамилия, связывающая ее с джедаем времен Войны клонов, которого, в лучшем случае, помнили немногие. Несмотря на это, Оби-Ван все равно был против того, чтобы она оставила фамилию отца. Но, как всегда, Мон Мотма пришла ей на помощь, убедив Кеноби в том, что они смогут скрыть существовании Леи, но фамилия, с которой она родилась - это часть ее личности, и лишить ее этого значило бы уничтожить ее веру в себя. Если она когда-нибудь все-таки столкнется с отцом лицом к лицу, то она назовет свое имя с высоко поднятой головой, а не стыдливым шепотом. Она знала, кто она такая, и Вейдер, как сказала Мон, над ней не властен. Поймет ли он правду, услышав ее имя, столько лет считая, что его дочь – мертва? Да, конечно. Но преимущество будет на ее стороне, а не на его. Она, в отличии от него, знала, кто она такая, и ее прошлое не могло быть использовано против нее самой. Тем более, самим отцом. Мон за эти года повторяла это настолько часто, что Лея порой задумывалась о нотках неуверенности в ее голосе. Так что она была свободна от предрассудков прошлого, и знание о нем делало ее только сильнее. Освободившись от этого груза, она создавала собственную семью из людей, которые были ей дороги. Из людей, чьи взгляды на мир она уважала, и чьи принципы разделяла сама. Но самыми близкими для нее оставались Мон, и, конечно же, Оби-Ван - ее учитель, наставник, и лучший друг. Вместе, она наделили ее уверенностью в себе. Они научили ее смотреть на галактик и видеть правду…не бояться сражаться за то, во что она верила. Они подарили ей веру в то, что она никогда не откажется от своих убеждений, веру в то, что все плохое можно исправить, и что это была обязанность ее самой и всех вокруг нее. Они наделили ее знанием того, что она может это сделать. Она понимала, что нормального детства у нее не было с тех пор, как она прибыла сюда в одиннадцатилетнем возрасте. Кочуя с одного судна на другое, всегда на полшага впереди от Империи, им постоянно приходилось то воевать, то убегать от преследования. Но, несмотря на это, она всегда чувствовала себя…в безопасности. Все окружающих ее люди - военные, пилоты и техники со всех сторон окружили ее заботой и опекой. Они научили ее собирать и разбирать оружие, научили за две минуты угонять любой истребитель. Она бегала по разбитым коридорам баз с игрушками, сделанными вручную, играла на взлетно-посадочных полосах в окружении боевых истребителей и их пилотов. Она сопровождала Оби-Вана на миссиях с четырнадцати лет, когда он начал ее обучение. С пятнадцати, она уже руководила перевозками нелегального оружия, и без проблем пилотировала боевой истребитель. Она не знала, какая сейчас самая популярная бой-бэнд или какой сейчас самый модный цвет ногтей , но зато благодаря Оби-Вану, Мон и бесчисленному количеству друзей, из которых уже многих не было в живых, она умела стрелять из любого оружия, могла пересечь любую границу, в два счета взламывала любой замок , а так же летала на всем, что вообще могло летать…И, с абсолютной уверенностью, Лея знала, что может изменить все. Оби-Ван улыбнулся, когда Лея плавно опустила выбранные ею предметы обратно на пол, и взглянул на возмущенно бибикающего Р2. Он терпеливо ждал, пока дроид закончит свою гневную тираду и откатится на более безопасную, по его мнению, дистанцию. Посмотрев назад, Оби-Ван выгнул седеющую бровь. – Я думал, к этому времени он уже привыкнет, - произнес он полным веселья голосом, которое, как казалось, было неотъемлемой частью его тона. Р2Д2 был с ними, сколько Лея себя помнила, и когда она начала свое обучение в качестве пилота, то фактически стала его хозяйкой. Иногда, она делила его с в Биггсом Дарклайтером - недавно присоединившимся к ним пилотом с Татуина, и, в общем… уже один этот факт делал его частью семьи. Она могла взять себе дроида более новой модели, но Р2 стал для нее не менее родным, чем люди. А для Леи, которая, несмотря на окружающих ее людей, всегда будет одна…семья была всем. Она встала, отряхивая штаны, и тунику от пыли - более короткая версия джедайского плаща Оби-Вана. - Я не могла уснуть,- коротко пояснила она, зная, что он поймет. – Как у нас дела? - Нам удалось частично расшифровать информацию с Дануты. На «Свободе» продолжат работать с ней, когда мы ее передадим. Лея расстроено опустила глаза. Коды с базы Синто были бы бесценными в расшифровке информации о Звезде смерти, но, несмотря на то, что она лично слетала на Корускант, пытаясь связаться с их агентом, у них ничего не вышло. Возможно, если бы у нее было больше времени…Но, поскольку операция «Небесный крюк» с каждым днем набирала все большие обороты, им пришлось обходиться без кодов. Она бы чувствовала себя куда спокойнее, если бы им удалось передать полученную на Дануте информацию с «Тантиса», на борту которого они временно обосновались с Оби-Ваном, прямиком на «Свободу», когда они все еще находились у Дануты. Но неожиданное появление звездного разрушителя «Бессмертный» помешало их планам, и всем кораблям пришлось тут же уйти в гиперпространство. Так что теперь, у них не было возможности связаться со «Свободой», а передачу информации придется проводить во время предстоящей битвы. - Как там Биггс? – в последний раз она слышала, что он застрял посреди астероидного пояса во время их фиаско в Кроне. - Они его вытащили…едва успели,- успокоил ее Оби - Ван. – Он на борту «Свободы» вместе с информацией с прослушивающего поста,- склонив голову в знак мягкого неодобрения безрассудности молодого пилота, он сцепил руки за спиной под тканью длинного плаща. – Он просил тебе передать, что вы увидитесь уже во время битвы. - Он там будет? - И Кливиан…и Ведж. Красная, Синия и Золотая эскадрильи готовятся напасть на конвой, пока наши наземные войска встретятся с местным ополчением и сконцентрируются на базе. И насколько я понял, Биггсу и Веджу поручили охрану шаттла, который будет перевозить информацию на борт «Свободы». Лея кивнула. Они долго и упорно сражались, чтобы получить эту информацию, и кажется, с каждым их шагом, ставки становились все выше и выше. - Мы останемся на борту «Тантива»? Оби-Ван пожал плечами, взволнованный неопределенностью. «Но так всегда, когда сталкиваешься с превосходящим противником»,- про себя подумала Лея. - Мы будем там, где понадобимся. Либо здесь, либо с эскадрильей. В орбитальной битве наши шансы не так велики, и мы должны убедиться в том, чтобы вся информация была безопасно доставлена на «Свободу». Лея кивнула. – У нас есть примерное время прибытия? - Пять часов, - мрачно ответил Оби-Ван. – Мы будем на Топраве через пять часов.