Addicted / В зависимости от...

Минамимото протягивает руку и наматывает черные волосы на кулак, заставляя Мегуми запрокинуть голову в беззвучном крике. Тот постоянно облизывает пересохшие губы и дышит учащенно. Ситуация заводит так сильно, что оставаться в бездействии нелегко — но Минамимото требует именно этого, и он подчиняется. Браслеты на запястье путаются в волосах, тянут их. Минамимото мягко улыбается, заходя за спину и нежно освобождая пряди, одну за другой. Он касается губами шеи, затем плеча, дыхание его пахнет мятой. Мегуми не успевает удивиться ласке, потому что острые зубки впиваются в кожу, прокусывая ее, и тут же — он чувствует это, вздрагивая от боли и удовольствия сразу — капли крови слизывает теплый и немного шершавый язык. Минамимото будто пьянеет от солоноватой жидкости. Его рука в кожаной перчатке скользит по торсу, расстегивая пуговицы рубашки одну за другой. — Скучал по мне? — в голосе ни тени сомнения. Мегуми сглатывает комок в горле и выдыхает: — Да. Минамимото беспечно смеется, он и не ожидал другого ответа. — Скажи, чего ты хочешь. Мегуми собирается и произносит: — Тебя. — Оооо, ну вот же он я... — Минамимото отпускает руку и отходит, разворачивая тяжело дышащего Мегуми к себе лицом, отступает на несколько шагов. Глаза его блестят, кошачьи вертикальные зрачки сужены, и сам он — лев, играющий с жертвой. Шо опирается о стол, небрежным жестом смахивая бумаги-ручки-книги-чашки на пол. — Так чего ты хочешь? У меня, знаешь ли, сейчас по расписанию занятия искусством. Мегуми борется со смущением. Всякий раз сказать это сложнее, чем в предыдущий, и всякий раз от собственных слов по всему телу пробегает горячая волна. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. — Воот как... — Минамимото усмехается ему в лицо. — Прямо так и трахнул? Он спрыгивает со столешницы и делает шаг вперед. В голосе — мёд и яд вперемешку, плечи отведены назад, а тон вкрадчив, как походка хищника. — Значит, только за этим ты пришел? Хочешь, чтобы я... — пальцы заканчивают продевать пуговицы сквозь петли, и стягивают с плеч пиджак — ...тебя выебал, здесь, сейчас, быстро и безжалостно? — слова больше похожи на мурчание гигантской кошки. — Да. Пожалуйста. — Ну раз ты так просишь... — Минамимото вновь отстраняется, окидывая Мегуми взглядом. Ему явно нравится эта картинка — трепещущий, ждущий, покорный Дирижер, умоляющий об удовольствии, которое только он и способен дать. Нравится,  что сердце колотится под ладонью, а взгляд опущен в пол. Он вновь притягивает к себе жертву и гладит открытой ладонью по щеке, затем целует в губы, уверенно, неспешно. Такое поведение — на грани игры — дразнит Мегуми, вкус собственной крови дурманит голову. По белой ткани расплывается пятно, почти того же цвета, что и алая бандана на серебряных волосах. Минамимото стаскивает испачканную ткань, хозяйским жестом трогает покусанную шею и облизывает пальцы. — Ты же помнишь... — полуутвердительно говорит Минамимото, его слова — не вопрос, а очередная дразнящая ласка. Мегуми помнит, конечно — руки привязаны, поверх глаз — та самая алая тряпка, что стала символом и флагом, и пальцы-пальцы-пальцы,  гладившие, прикасавшиеся, безошибочно находившие чувствительную точку внутри, от чего оставалось только замирать и хныкать, как девчонка, и безумно яркий оргазм. Как забыть, если эти воспоминания вплавились в душу? Но реплика требует ответа, и Мегуми поднимает взгляд. — Да. Я помню. Он только и делает, что соглашается. Он согласен на всё, заранее, иначе он не пришел бы сюда — ни сегодня, ни прежде. Он всякий раз задается вопросами, но только до того момента, пока дверь распахивается и Минамимото встречает его ленивой спокойной улыбкой, обнажающей белоснежные клыки. Минамимото помешан на математике и красоте, и Мегуми никогда не видел никого прекрасней и безумнее. Спокойствие прячет бешеную энергию, в любую секунду Шо готов взорваться действием — зависшая шаровая молния, смертельная, с интеллектом острее бритвы. Даже деловой разговор с ним как попытка выжить среди урагана — точка в эпицентре условно безопасна, но один неосторожный шаг, и ты труп. Но если это цена, то Мегуми готов платить. Минамимото оглядывается, думая о чем-то. Желтые глаза замечают кресло-мешок, и он довольно кивает. Четыре шага в сторону, мешок легко подброшен в воздух и с глухим звуком приземляется на пол, а следом падает сам Минамимото, устраиваясь удобнее и расстегивая пряжку ремня. — Возьми в ящике стола смазку и неси сюда. Мегуми молча подчиняется. — Раздевайся. Совсем. Минамимото одет полностью, джинсы только приспущены на бедра. Он выбрит, и восставший член поднимается к животу, заставляя Мегуми в очередной раз непроизвольно сглотнуть. Мегуми возбужден так, что ему больно дышать, будто вместо крови по телу бежит кислота, сжигая изнутри. Выполнив приказание, он стоит, растерянный, не зная, что ему делать дальше. Шо протягивает руку требовательным жестом: — Тюбик. А впрочем... — он делает паузу, совсем короткую, обдумывая что-то. — Я разрешу тебе это сделать. Мегуми выдавливает порцию любриканта и трет руки одну о другую, согревая текучий гель до приемлемой температуры. Он дотрагивается до члена Минамимото и проводит ладонью снизу вверх, затем захватывает головку, стараясь нанести побольше смазки, избавить себя от дискомфорта... но когда Минамимото притягивает его ближе, почти роняет на себя и, подхватив под колени, усаживает сверху на член, первая секунда всё же отзывается короткой вспышкой боли. Мегуми шипит сквозь зубы и замирает. Теперь он осмеливается поднять взгляд и посмотреть прямо в глаза — золото радужной оболочки в очередной раз напоминает ему о котах, львах. Или ангорцах. Минамимото похож на условно домашнего кота, холеного, красивого, который умеет мурлыкать, но способен также превратиться в смертоносный клубок зубов и когтей, сплошные мышцы и агрессия. Но сейчас кот миролюбив. Неизменная черная перчатка гладит Мегуми по бедру легкими порхающими касаниями. Минамимото выгибается, проникая глубже, меняя угол. Мегуми невольно стонет и стискивает зубы, когда тот задевает простату. Минамимото улыбается, и в этой улыбке нет сердечной теплоты. Мегуми движется вверх и вниз, удовольствие смешано со стыдом и виной. Минамимото направляет движения, корректируя ритм, амплитуду, частоту. Он и кончает раньше:  вздох на пике и румянец, разлившийся по лицу — всё, что выдает наступивший оргазм. Но он всё же доволен, ведь смуглая рука с тонкими изящными пальцами уверенно берет напряженный член и в несколько коротких движений возносит Мегуми к вершине блаженства. Минамимото нетерпеливо спихивает его с себя и поднимается на ноги. Влажная салфетка стирает все следы. — Ты можешь воспользоваться душем, — позволяет Минамимото. Он отворачивается, не тратя ни секунды лишнего внимания. Мегуми собирает сброшенные вещи, плетется в маленькую комнатку, постепенно возвращаясь к реальности под обжигающими струями воды, в очередной раз спрашивает себя: стоило ли оно того? И всё так же соглашается: стоило. А Минамимото поднимает с пола сотовый телефон и ищет пропущенный вызов, не находя ни одного. Он с горечью  усмехается, отбрасывает бесполезный гаджет в сторону и целует вышедшего из ванной Мегуми в щеку. — Увидимся, — говорит он неожиданно мягко, закрывая за уходящим дверь, и садится на подоконник, пряча лицо в руках.