Тишина

      - Добрый день, и, знаете… я, пожалуй, пойду… - несмело засунув в щель между стеной и дверью нос, мямлит хрипловатый голос. – Я зря приходил… Мне не к вам…       - Нет, проходите. Садитесь, - дама в глубоком кресле поправляет копну кудрявых волос и иронически глядит на говорящую щель.       - Что ж… - дверь открывается, искусственным светом блестит на двери табличка: «Психолог». Мужчина, похожий на знак вопроса, потными ручками поправляет вельветовые штаны, чтобы сесть на стул напротив стола дамы. – Я не хожу к психологам. Это… совсем не моя прихоть… Он только начал говорить, но тут же замолк. Голос сорвался, глаза, с окружающим их воспалёнными от долгой бессонницы веками, скачками осмотрели кабинет: коробку с приглушённым светом и зелёным туманом стен. Тонкие ручки снова потянулись к галстуку.       - Вы не торопитесь, - дама флегматично смотрит на клиента. Тот, наконец, возвращается в мир и переводит отчаянный взгляд прямо в безэмоциональное лицо дамы.       - Я, кажется, умираю, - прохрипел знак вопроса и застыл с приоткрытым хриплым ртом, вторившим за распахнутыми глазами; тишина навалилась обухом, но тут же разлеглась по кабинету, укутывая знак вопроса в стены.       -Продолжайте, - дама знала те одиннадцать букв, что умеют прогонять Тишину. – Вы сказали, что умираете.       -Д… Да, знаете, у меня такое чувство, что я растворяюсь… - клиент старел на глазах у беспристрастной дамы. – Вот он я, и, пуф!.. нет. Старый знак вопроса пожал костлявыми плечами; теперь он уже смотрел в пустоту.       -Продолжайте, - Тишина снова с отвращением посмотрела на даму и удалилась.       -Продолжать?.. – старик пожевал губы. – А я всё сказал. Вот он я, и, пух!.. нет… По сморщенной щеке мазнула слеза.       -Что же, кажется, у вас депрессия на почве нервного переутомления. Я пропишу вам препараты, - дама царапает шариковой ручкой по листику и суёт его в трясущиеся руки. – Всего доброго. Знак вопроса встаёт и вскальзывает из кабинета… «Странная женщина, тебе так не показалось?» - старик кутается в потрёпанное пальто, ковыряя пальцем цветастую заплатку. «Нет. Такая же, как и все…» - тихое пожатие плеч. «И правда, - тянет старик, растянув морщинистый рот в подобии улыбки. – Это не моя отзывчивая Марта…». «О нет, старик, не надо слёз!» - тихо поморщилась. «Прости… Знаешь, мне показалось, что она тоже уже мертва, эта дама,» - старик поднимает красные от слёз глаза к небу, садится на скамейку. «Старик, ты всё же плачешь», - тихое осуждение. «Почему и нет? Знаешь, возьми меня к себе. Мне здесь… уже не место», - слабые ноги гудят от недолгой прогулки. «Старик, я просила об этом не говорить!..» «Ты злишься? Но ведь дома меня никто не ждёт: ни жена, ни дочь, ни внук. Забери меня, прошу. Становится тяжело…», - тяжёлая попытка вздоха, оборвавшаяся всхлипом. Или это просто простуда?.. «Старик…» «Спасибо, - вопросительный знак сгибается ещё сильнее на скамейке, образуя точку в пальто. – Ты и там будешь со мной, да?». Вдох-выдох. Вд…-Выд… Вд..!-В…! Вд..! Вд!!! В… ... «Старик», - пробует Тишина в последний раз слово на вкус и обнимает старика, укутывая своим легчайшим плащом… «…Ведь дома меня никто не ждёт: ни жена, ни дочь, ни внук…», - Тишина укутывает три надгробных камня…