март 2011
-
2 июля 2014 г. в 16:26
Шелк и запах твоих волос сводят с ума, в идеальности форм и бархатистости кожи чудится что-то сладкое, греховное и оттого еще более желанное. Протяжный стон, срывающийся с твоих губ, звучит музыкой, задевая внутри тонкую, натянутую до предела струну. Она дрожит, рождая целый коктейль эмоций: страсть, вожделение, трепет… любовь? Обнимаю покатые плечи и еще крепче прижимаю тебя к себе, чувствуя напрягшиеся соски под тонкой хлопковой тканью и кружевом лифа. Захватывая край топа, тяну вверх, проводя ладонями по обнаженной коже. Нетерпеливо целую мягкие, податливые губы, которые открываются мне навстречу. Внутри все ликует. Это моя победа… и мое окончательное поражение.
Ты почти не шевелишься, лишь откидываешь голову назад, когда я принимаюсь ласкать твою шею. Провожу кончиком языка вдоль ключицы и слышу судорожный вздох.
— Фейт, — тонкие пальчики запутываются в моих волосах.
Нарастающая волна возбуждения прокатывается по телу, сменяясь какой-то щемящей нежностью.
— Бафф… — выдыхаю, справляясь с застежкой бюстгальтера и накрывая ладонями грудь.
Ты дышишь глубоко и часто, когда мои пальцы начинают дразнить соски, слегка оттягивая и сжимая. Наклонившись, обхватываю губами один из них. Твои руки оказываются на моей талии и скользят вверх, заставляя замереть на мгновение. Ловлю и завожу их наверх, прижимая тебя к стене и чувствуя каждый изгиб полуобнаженного тела.
«Нет, детка, позволь сегодня мне…»
Ты не сопротивляешься, смеживая ресницы и покусывая губы, пока я опускаюсь все ниже и стягиваю с тебя джинсы, поглаживая, покусывая, вылизывая каждый дюйм твоей кожи. В прерывистых всхлипах и стонах слышится одобрение. Ты притягиваешь мою голову ближе, когда я первый раз провожу языком вдоль нежных складок, легкими, дразнящими движениями еще больше распаляя твое и свое желание. Оно становится едва выносимым, наливаясь густой тяжестью внизу живота.
Ты вскрикиваешь, и я подталкиваю тебя к кровати. Наши тела и языки сплетаются в дикой пляске. На мгновение оторвавшись, чтобы глотнуть воздуха, ты распахиваешь глаза, их лихорадочный блеск сводит меня с ума.
— Фейт…
Не позволяя договорить, оказываюсь сверху и снова целую тебя с жаркой поспешностью. Знаю, детка, знаю. Я тоже это чувствую. Сдерживаться становится все сложнее. Мои пальцы находят твою влажную глубину, и ты гортанно стонешь, выгибаясь навстречу…
Резко сажусь на скрипучей кровати, с силой вцепляясь в железный край.
— Твою мать! — сплевываю на пол.
Мой крик разбудил сокамерниц, но они молчат, не смея даже видом показать своего недовольства. Неудивительно: все знают, что с «этой чокнутой» лучше не связываться. Откидываюсь обратно на жалкое подобие подушки и пялюсь в темноту, проклиная все на свете. Свою жизнь, истребительский долг, нашу встречу, тебя… Да катись ты ко всем чертям, Саммерс! Почему даже здесь я не могу забыть о твоем существовании? Ну, или хотя бы попытаться?
Третий месяц. Гребаный третий месяц я вижу тебя во сне. Вспоминаю твои стоны и поцелуи, горячую кожу под пальцами… и с силой ударяю кулаком по стене. Потому что все это слишком реально. Не только ты и то, чем мы занимаемся, но и все мои чувства. То, что я испытываю к тебе там.
До подъема уже не позволяю себе спать и быстро, охотно вскакиваю, когда в камере загорается свет.
Этот день ничем не отличается от других. Холодный душ, какое-то варево на завтрак, обед и ужин, подобие прогулки в каменном мешке с куцым участком зелени посередине.
Весь день я стараюсь не думать, но постоянно возвращаюсь к своим кошмарам. Кошмарам… Понимаю, что так же сильно ненавижу эти сны, как снова хочу их увидеть.
— Фейт, — меня окликает одна из надзирательниц.
Она держится уверенно, говорит отрывисто и резко, силясь продемонстрировать превосходство и поставить на место. Но я нутром чую ее страх, и это по-своему заводит.
— Да, сладкая?
Вижу вспыхнувшую в глазах злость, как она сглатывает и сжимает кулаки, но в последний момент справляется с собой, игнорируя мою вольность.
— К тебе посетители, — бросает, едва взглянув на меня.
Желание поразвлечься за ее счет проходит без следа. Меня нечасто навещают. Если быть точной, то никогда, если не считать двух визитов Ангела: один — в самом начале, а второй — по делу. Вот и все мои посетители.
Поднимаясь с нар, показываю готовность следовать за ней. Пока идем по коридору, гадаю, что же на этот раз понадобилось душевному вампиру. Заходим в комнату для переговоров, и я останавливаюсь, как вкопанная. Надзирательница оборачивается, с трудом сдерживая нетерпение и недовольство, но мне плевать. Впрочем, как и всегда.
Но дело не в том, что я хочу кого-то позлить. Просто я вижу ее. Светлые волосы, забранные в хвост, серьезный взгляд серо-зеленых глаз, привычно поджатые губы. Губы, которые я столько раз целовала в своих снах… Пульс бешено стучит в висках. Тряхнув головой, пытаюсь отогнать наваждение и, ухмыльнувшись, плюхаюсь на стул.
Баффи какое-то время пристально смотрит на меня через стекло, потом еле заметно вздрагивает и берет трубку. Я делаю то же самое и слышу, как она втягивает носом воздух, прежде чем заговорить.
— Ты тоже это видишь?
Вот так сразу, без приветствий и разговоров о погоде.
— Это? — я должна быть уверена, что мы говорим об одном и том же.
Она молчит, а потом… мне показалось или Баффи Саммерс смутилась?
— Сны… — опускает взгляд на пустой стол. — Сны про нас?
Я отрывисто киваю и вдруг тоже ощущаю неловкость.
— Это демон, — говорит Баффи, овладевая собой. — И оно будет только усиливаться, — она выделяет слово интонацией, но я не слышу в нем брезгливости, скорее несвойственную ей растерянность, — рано или поздно превратившись в одержимость, — она недолго молчит. — Видимо, тебе придется прервать свое заключение: это пройдет, только если мы убьем его вместе.
Я недолго обдумываю ее слова, а затем киваю.
— Без проблем. Отойди-ка, Би.
Она успевает сообразить, что я имею в виду, и вовремя отскакивает в сторону. Стекло с грохотом разлетается вдребезги и, схватив Баффи за руку, я утягиваю ее за собой. Под градом летящих на асфальт осколков мы спрыгиваем на чей-то автомобиль, изрядно помяв его, и несемся прочь.
Оказавшись в каком-то второсортном отеле, наконец, задаю волнующий меня вопрос.
— Почему мы? — спрашиваю, устроившись с бутылочкой пива на зеленом покрывале узкой кровати, которая сейчас кажется царским ложем, и невольно пьянея не столько от алкоголя, сколько от вкуса и запаха свободы.
Баффи молчит, потом отводит глаза.
— Я точно не знаю… но Джайлз говорит…
— Би! — перебиваю, чувствуя, что она пытается уйти от ответа.
— Я, правда, не знаю, — спокойно отвечает Баффи, встречая мой взгляд. — Пока все, что у нас есть — теория о непрожитых судьбах. Наши сны, как одна из возможных альтернатив развития событий, — она натянуто улыбается, пожимая плечами.
Представляю, какой переполох случился у них там, в Саннидейле. Это мысль меня веселит.
— Ну да, от ненависти до любви, — усмехаюсь почти про себя, но Баффи слышит, и ее щеки неожиданно розовеют.
Понимаю, что любуюсь ею. Черт!
— Ладно, я спать, — говорит она и поднимается, явно желая оказаться подальше от меня, скрывшись в собственном номере.
— Баффи, — скорее неосознанно ловлю ее за руку, — спасибо.
Она молчит какое-то время.
— Пожалуйста, — слегка улыбается, и я чувствую, как тонкие пальцы слегка сжимают мою ладонь.
Внезапно становится очень жарко. Вздрогнув, мы расцепляем руки, и Баффи поспешно выходит из комнаты. Провожаю ее взглядом и откидываюсь на подушку, почему-то уверенная, что сейчас мы понимаем друг друга так хорошо, как никогда прежде. Нужно поскорее найти эту тварь. Ведь неизвестно, сколько еще мы сможем противиться притяжению, и главное — так ли много демонического в наших снах.