Война

Война. Пламя и жар, и рокот чрева самого ада. Низкий рык населяющих его тварей, рвущихся изнутри. Им тесно. Им жарко. Они безумны. Острыми когтями разрывая плоть друг друга, одни лезут другим на головы, стараясь дотянуться до разлома и выбраться наружу. Они орут, орут от боли и от отчаяния, когда крюками и клешнями их стаскивают, сдергивают вниз другие, такие же, как они, пытающиеся вырваться на поверхность первыми. Те, что оказались внизу уже мертвы, затоптанные и раздавленные, и куча трупов растет с каждым падением, ведь падение равно поражению. Кипящая вода бурлит где-то рядом, в черной яме, выплевывая облака ржавого душного пара, от которого становится и вовсе невыносимо дышать. Разлом не освободит тех, кто страдает, он лишь наружу выпустит всю ту грязь, зловоние и мерзости характерные для этого порочного ада. Разрывает динамитом землю, прямо под ногами, чтобы росла проклятая шахта, чтобы погряз окончательно мир в этом смраде. А сделать уже ничего нельзя – лишь стоять и смотреть, как все то, во что веришь - гибнет, под рев бешеного пламени. Головокружение. В этой давящей духоте невозможно сохранить ясный разум. Все смешивается и теряется, растворяясь красными пятнами, и лишь стоят перед глазами поганые насмехающиеся рожи демонов, тянущих к окрашенному в кровавый закат небу свои кривые конечности: звериные лапы, многопалые кисти, крюки, чернеющие оголенными костями, и бескостные вовсе склизкие масляные щупальца. Бьются в неконтролируемой заразительной агонии, в судорогах, паралитических спазмах. Тошнота. Крик. Закричать, но ничего не изменится, лишь боль в обожженном горле – в этой жуткой оглушающей какофонии один крик уже ничего не будет стоить, не изменит общей картины давящего дезориентирующего шума. Никто не услышит, а уж чтобы прислушаться. Даже мысль об этом раздается в сознании издевательским противным истерическим смехом. Смехом, захлебывающимся в безумии, захлебывающимся гадким бурлением, давящимся собственной громкостью. Головокружение. Потеря равновесия. Страх. Паника. Сидеть на краешке стула, сложив дрожащие руки на коленях. Тишина. Сладкая тишина, лишь прозрачные шторы легко шелестят по чистому деревянному полу. Расфокусированный взгляд вникуда. Попытка освободить свои мысли. Голубая прохлада небес. Свежий легкий ветерок стыдливо заглядывает в комнату, чтобы рассказать дворовым птицам, что со мной все в порядке. Это не конец света. Это лишь война в моей душе.