Красно-зелёное

      На месте преступления мы пробыли относительно недолго. Юсуф аль-Мирджаби записал показания сестры убитого, труп забрали, Карим сфотографировал несколько раз кровавую надпись, после чего мы вернулись в отделение.       Купленную в Старом городе картину и сувениры я перед выездом был вынужден оставить у дежурного, чем вызвал недовольство последнего. Но, немного поворчав, тот согласился. Так что свои приобретения я получил назад по прибытию целыми и невредимыми.       - До завтра свободны, господа, — отпустил нас Юсуф аль-Мирджаби. Карим, хоть до вечера и было ещё далеко и передвигаться по городу было вполне безопасно, заскочил в маршрутку и на ней поехал в общежитие. Я же предпочёл топать пешком вместе со всеми своими вещами. Шёл я теперь более длинной дорогой и избегал заходить во дворы. Через пятнадцать минут я наконец добрался до знакомого мне обшарпанного здания и, сопровождаемый удивлёнными взглядами — как-никак я имел при себе внушительный пакет с подарками родителям и прочим родственникам и завёрнутую картину под мышкой — поднялся на свой этаж. Карима в комнате не было. Я включил ноутбук и подключился к мобильному интернету, пожалуй, единственной услуге, которая осталась относительно недорогой после военных действий. Остаток дня я провёл в размышлениях… 02.07.12       Я встал ни свет ни заря и сразу же отправился на улицу. Никаких мыслей относительно кровавого послания убийцы у меня не было, а потому мне очень хотелось увидеться с японкой-детективом. Конечно, не факт, что она согласится мне помогать, но мало ли…       Пройдясь вдоль пока ещё тихой набережной, я миновал офисный комплекс, включающий в себя несколько одинаковых башен, и направился в сторону Гранд отеля Триполи. Это невысокое серое сооружение, не особо блещущее архитектурными изысками, со стоянкой перед ним расположилось на улице Эль-Фатах. Раньше на месте отеля стояло другое здание, выполненное в арабском традиционном стиле и напоминающее внешне замок из сказок «Тысячи и одной ночи», но оно было снесено, и на его месте построено новое.       Я уже заворачивал за угол отеля, когда до моих ушей донёсся чей-то возмущённый вопль на английском.       - Мартин, что ты творишь?! — кричала какая-то женщина. Я обернулся на шум и обомлел: у одного из припаркованных на стоянке автомобилей стоял сконфуженный юноша с кудрявой шевелюрой, одетый в белую рубашку и белые парусиновые брюки, а чуть поодаль от него — высокая молодая женщина азиатской наружности в чёрном платье с малиновыми принтами и подобранными в тугой пучок на затылке волосами. Именно ей и принадлежал упомянутый возглас.       Сомнений у меня не осталось никаких, когда я подошёл к парочке поближе. Это действительно были Тиёко Киросаки и Мартин Доджес. Вот уж, действительно, если ищешь, то всегда найдёшь!       - Доброе утро, госпожа Киросаки! — окликнул я японку.       - О, господин Афинов! — детектив обернулась. Она явно не ожидала столь внезапно со мной встретиться. — Доброе утро!       - Переезжаете? — я кивнул на Мартина, который тащил за собой два больших чемодана.       - Угу, — без особого энтузиазма подтвердила Тиёко и скосила глаза на своего помощника. — Потому что кое-кто умудрился разругаться едва ли не со всем персоналом гостиницы.       - Что?! — возмутился Мартин. — Это я-то ругался! Да я, если хотите знать, самое миролюбивое существо на свете! И вообще, разве я вчера психанул из-за того, что… Ай! — тут юноша пронзительно вскрикнул, так как японка не утерпела и наступила каблуком ему на ногу.       - Тебе не стыдно на людях выяснять отношения? — словно рассерженная кошка, зашипела госпожа Киросаки на ухо ассистенту, после чего произнесла ещё несколько фраз по-английски, но моих лингвистических познаний явно не хватило для того, чтобы понять её.       Терпеливо выждав, пока Тиёко закончит разборки с Мартином, я решился заговорить с ней о том, ради чего, собственно, и искал её.       - Скажите, — прямо спросил я, — вы слышали о последнем убийстве?       - О том случае, когда рядом с телом погибшего была обнаружена кровавая надпись? — детектив была уже в курсе происшедшего. — Разумеется, слышала. И сразу скажу вам: если вы пришли просить у меня помощи, то можете даже не надеяться. Ведь мы как-никак конкуренты. Вы работаете на полицию, я работаю сама по себе. И не в моих интересах вам помогать.       - Хорошо, — я предвидел такой поворот, — я понимаю. Ну, а если я тоже поведаю вам кое-что интересное? Так сказать, обмен информацией, а?       - Хм, — Тиёко призадумалась. — Всё зависит от того, что именно вы мне расскажете.       А рассказать мне было особо и нечего. Поэтому я решил сблефовать и на ходу выдумать какую-нибудь небылицу. Не факт, конечно, что японка мне поверит, но попробовать можно.       - Мне известен мотив убийства, — гордо заявил я. Тиёко лишь фыркнула в ответ.       - Тоже мне, информация! — усмехнулась она. — Я и так хорошо знаю, почему наш киллер убил всех этих несчастных. Может, у вас есть что-то поинтересней?       - Нет, — я тяжело вздохнул. - Увы, нет.        Откровенно говоря, я не собирался так быстро сдаваться, но фантазия моя иссякла, и я не знал, какую такую информацию предоставить собеседнице, чтобы она её заинтересовала. Та лишь пожала плечами.       - Значит, мне нет никакого смысла вам что-либо рассказывать. Вот мой ливийский номер, — девушка протянула мне небольшой клочок бумаги, — звоните, если у вас найдётся, что мне рассказать. Может тогда и я вам что-нибудь поведаю. А пока — уж простите… Сами понимаете, почему. Мартин, пойдём! Всего хорошего, господин Афинов!       - До свидания, — попрощался Мартин.       - До свидания, — механически протянул я, пялясь, словно заворожённый на бумажку, выданную Тиёко. Кажется, мои надежды рухнули и мне не остаётся ничего другого, кроме как самому догадываться о смысле кровавой надписи… 03.07.12       Сегодня Юсуф аль-Мирджаби огорошил меня новостью — седьмого числа в столице пройдут выборы президента. Впервые за более чем сорок лет. А потому начальство сверху потребовало поймать преступника, убивающего трипольцев, как можно скорее.       Карим на это лишь развёл руками и со своим, уже привычным мне равнодушием сообщил, что не имеет ни малейших предположений насчёт того, кто же загадочный снайпер. За это он получил хорошенький выговор. Впрочем, мне тоже досталось. В конечном итоге, следователь отпустил нас, но приказал вечером явиться с отчётами о проведенной работе.       - Сохрани вас Аллах, чтобы вы пришли ко мне вечером со словами: «никаких зацепок»! — предупредил он нас. — Работайте, бездельники! Выборы на носу!       - Хотите сказать, что наш убийца попытается их сорвать? — спросил Карим. — Я так не думаю.       - А я тебя не спрашиваю, что ты думаешь, — жёстко отрезал Юсуф аль-Мирджаби. — Я тебе говорю: «работай» и молчи в тряпочку. Всё, пошли вон отсюда оба и чтоб без отчётов не возвращались!       - Да, господин аль-Мирджаби! — с видом смиренных праведников ответили мы и спешно покинули кабинет начальника.       - Что только о себе возомнил этот старый маразматик! — пробурчал Карим, когда мы шли по коридору. Я сделал вид, что пропустил эту реплику мимо ушей.       Первым делом я направился к судмедэксперту. Да-да, к тому самому, который получил на экспертизу фотографию и никак не мог экспертизу закончить. Но тот лишь развёл руками, поэтому мне пришлось вернуться в отделение к Юсуфу аль-Мирджаби.       - Что, уже вернулся? Никак, с отчётом? — язвительно поинтересовался следователь, едва завидев меня.       - Нет, пока что без отчёта, — ответил я. — Но непременно отчитаюсь за проделанную работу вечером. А пока что мне нужен адрес того убитого, у которого мы нашли фотографию.       - Пожалуйста, — Юсуф аль-Мирджаби охотно развернул папку с делом и протянул мне записку с адресом. — Если тебе это, конечно, поможет.       - Поможет, поможет, не сомневайтесь, — заверил его я.       - По отчёту посмотрим, — спокойно сказал начальник.       Дом убитого был опечатан, а вокруг не было ни души. Я понял, что ничего путного тут не найду, когда увидел на лавочке, в нескольких метрах от здания пожилую женщину в чёрном хиджабе и расшитой абайе. На коленях у неё сидела крупная трёхцветная кошка, которая, услышав мои шаги, чуть приподняла веки, смерив меня презрительным взглядом янтарных глаз.       - Добрый день, — поздоровался я с женщиной и тотчас же извлёк из внутреннего кармана своего пиджака бумагу с печатью — она заменяла сотрудникам полиции удостоверения. — Я из полиции Триполи.       - Из полиции? — пожилая ливийка извлекла буквально из ниоткуда прямоугольные очки в чёрной оправе, надела их и лишь после внимательного изучения моего «удостоверения» согласилась со мной побеседовать. — Действительно, вы из полиции. Что-нибудь ищете?       - Не что-то, а кого-то, — счёл должным уточнить я. — Мы ищем убийцу мужчины, который проживал вон там, — я указал на опечатанный дом. — Вы можете что-то о нём сказать?       - Могу, — женщина утвердительно кивнула. - Но, в общем-то, тут рассказывать нечего. Убитый был человеком весьма скрытным и никого в свою жизнь не посвящал. Но незадолго до войны он очень серьёзно поскандалил со своей женой. Избил её сильно. Его за это арестовали и, кажется, осудили. И дали жене развод. А когда он вернулся, то связался с каким-то подозрительным человеком. Говорили, что у него тёмное прошлое и он торгует не то оружием, не то наркотиками.       - Тааак, — заинтересовался я. — А как звали того человека?       - Дайте-ка подумать, — моя собеседница призадумалась. — Абдулла, кажется…       Я почувствовал как ёкнуло сердце.       - Абдулла? — переспросил я. — Абдулла аль-Асим?       - Не знаю, — ответила ливийка. — Я не помню его фамилии. Но помню ещё, что вскоре после знакомства с этим Абдуллой моего соседа вновь арестовали, вроде как за хранение наркотиков. Вот и всё. Больше мне ничего неизвестно, но если вам нужна ещё информация, я могу дать вам номер телефона его горничной — мы с ней одно время были дружны.       - Хорошо, давайте, — стараясь скрыть собственное волнение, кивнул я. — Вы нам очень помогли.       С этими словами я вырвал листок из блокнота и вытащил ручку. Пожилая женщина написала мне номер телефона, который прекрасно знала на память.       - Благодарю, — отвесил поклон я. — Возможно, именно благодаря вашей информации мы поймаем наконец убийцу.       -Удачи вам, — пожелала ливийка. Я пересёк улицу и направился в тень ближайшей пальмы. Сев на траве, я набрал номер горничной убитого. Та поначалу очень испугалась, а потом, хоть и весьма неохотно, согласилась встретиться в три часа дня около дома ее бывшего хозяина. Я взглянул на часы — половина первого. Что ж, время ещё есть. Надо бы позвонить Файсалю — вчера вечером я созванивался с мамой и она, узнав, что я приобрёл картину, просила купить ещё одну специально для неё.       Файсаль был рад слышать меня и предложил встретиться у его дома через полчаса. Жил он сравнительно недалеко от места убийства, и потому за полчаса я как раз добрался до его дома, не вызывая такси. Но у входа в парадное меня ожидала очень странная картина: вокруг толпились люди, галдели и что-то рассматривали. Пробившись через толпу, я увидел двух мужчин, которые надевали наручники на юношу болезненного вида, коим и был мой знакомый. Один из мужчин — полный, невысокого роста с кудрявыми чёрными волосами и короткими усиками, потрясал какой-то книгой с обложкой насыщенно зелёного цвета. Да так интенсивно и энергично потрясал, что из книги выскользнула фотография. Она описала дугу и приземлилась прямо у моих ног. Я осторожно поднял её, отряхнул и, не глядя, сунул в передний карман пиджака. Прокашлявшись, я ступил навстречу незнакомцам.       - Полиция Триполи, Казимир аль-Афинов, — кратко представился я. — Что происходит?       Широкоплечий мужчина повыше, стоявший рядом со своим низким напарником, кивнул на книгу.       - Запрещённая литература, — лаконично ответил он и предъявил мне своё удостоверение, которое мало чем отличалось от моего. — Могу ли я видеть ваше удостоверение?       - Разумеется, — я порылся по карманам и с большим трудом отыскал свой документ, свидетельствующий о моей принадлежности к числу сотрудников правоохранительных органов. - Вот.       Низкий взял это его, повертел в руках и вернул мне.       - Коллеги, значит, — еле слышно пробормотал про себя он.       - Выходит, что так, — кивнул я. — Вы позволите? — я потянулся за книгой. Прочитав название, фыркнул: «Муаммар аль-Каддафи. Зелёная Книга, » — было выведено на обложке.       - И за такое арестовывают? — с явным недоверием покосился я на коллег, бросив быстрый взгляд в сторону Файсаля. Внешне тот был совершенно невозмутим, но в глазах его читалось удивление — видимо, он никак не ожидал, что я окажусь полицейским, — и мольба.       - Ещё как! — заверил меня усатый.       - Но, — я перевёл взгляд с одного полицейского на другого и обратно, думая, как бы спасти Файсаля, —, но вы не можете его арестовать! — неожиданно выпалил я.       - Это ещё почему? — служители закона смотрели меня уже как на опасного заговорщика, отчего мне сделалось не по себе.       - Потому, — я снова взглянул то на одного, то на другого мужчину, — потому… Потому что это человек — наш сотрудник, вот! А эта книга — важная улика! И вообще, вы бы хоть разобрались сначала, а потом уже арестовывали невиновного! Можете спросить у моего начальства, если что.       Последние слова я произнёс с глубоким чувством собственного достоинства и понял, что моя тирада произвела на коллег неизгладимое впечатление. Те таращились на меня, словно на привидение.       - А что смотрите? — добавил я и продолжил врать без малейшего зазрения совести. — Думаете, я случайно здесь оказался? У меня должна была состояться встреча с господином аль-Фатхи, нашим секретным сотрудником, который, правда, лишился всей своей секретности благодаря вашему вмешательству!       - Эм, — только и сказал низкий полицейский. Высокий оказался более разговорчивым.       - Видимо, произошло недоразумение, — констатировал он.       - Приносим свои извинения, — нашёлся наконец и его напарник.       - Но, — добавил высокий, — я свяжусь с вашим начальством, чтобы получить подтверждение тому, что сей господин, — он указал на Файсаля, -действительно ваш сотрудник. Кто ваш шеф?       - Абдулла аль-Аким, — не моргнув, солгал я. Моя выходка могла грозить мне как минимум выговором — ведь выяснить, что никакого полицейского с по имени Абдулла аль-Аким не существует, ничего не стоило, и тогда, запомнив, как зовут меня, эти двое могли нажаловаться в моё отделение. А уж тогда мне точно влетит. Но на тот момент я как-то не особо беспокоился о будущем.       - Хорошо, мы свяжемся с ним, — пообещал высокий.       - Обязательно, — усмехнулся я. — А теперь уж простите, нам надо идти.       Полицейские с большой неохотой сняли с Файсаля наручники.       - Всего хорошего, — отвесил быстрый поклон я, забрал «Зелёную Книгу» и уже собирался покинуть место происшествия, когда тот, что повыше, задержал меня.       - Фотографию, — протянул он руку.       - Какую фотографию? — я сделал вид, что не понимаю, о чём он.       - Ту, что у вас в кармане.       - Ах, вы об этом. Но ведь она лежала в книге? В книге. А значит, также представляет собой вещдок. Такой же, как и сама книга. И вообще это — фотография подозреваемого, вы не имеете на неё никаких прав. Счастливо оставаться! Пойдёмте! — я резко свернул за угол дома, увлекая за собой и Файсаля. Люди на тот момент уже почти разошлись.        Мы прошли несколько кварталов. После этого я точно так же, не глядя, достал из кармана выпавшую фотографию и вернул её ливийцу. Если бы я только знал, как близок был к истине, сказав, что на снимке — подозреваемый в убийстве! Но я, увы, не мог этого знать.       - Меня не интересуют ваши политические предпочтения, — вытерев рукавом пиджака слегка запачкавшуюся обложку «Зелёной Книги», сказал я. — Я не знаю, почему за труд вашего бывшего лидера можно угодить за решётку, но лично я считаю это глупым. Идите с миром, но если вы ещё раз попадётесь моим коллегам, я не буду выручать вас.       - Х-хорошо, — голос моего нового знакомого дрогнул. — Я не знал, что вы работаете в полиции! Зачем вы выдавали себя за туриста?       - Не слишком мудро кричать на каждом углу, что ты — полицейский, -ответил я. — А вот то, что я иностранец — правда. Между прочим, почему бы нам не прогуляться в Старый город? Меня заинтересовали картины. Хочу купить ещё одну.       - Картины пишет моя хорошая знакомая, Альфард аль-Фатхе, — сказал Файсаль. Он явно всё ещё был в лёгком шоке от происшедшего, но постепенно приходил в себя. — Я могу вам хоть с десяток их предоставить. Вы ведь… спасли меня.       - Да ладно, — я отмахнулся. — Спас! Я ничего особенного не сделал.       - Но у вас могут быть неприятности, — заметил араб.       - Пустяки, — отмахнулся я, хотя уже начал осознавать, что неприятности у меня таки могут быть и при том большие.       - Я ваш должник, — сказал Файсаль. — Чем я могу вас отблагодарить?       - Для начала спрячь куда-нибудь понадёжнее свою «Зелёную Книгу» — найти ведь могут, — посоветовал я. — Ну и если познакомишь меня с Альфард, то я буду очень рад.       - Хорошо, — кивнул ливиец. — Сегодня вечером я позвоню вам. И познакомлю с Альфард.       - В таком случае, — я быстро взглянул на часы, — до вечера.       - До вечера, — попрощался Файсаль и мгновенно исчез за углом. Я проводил его долгим взглядом.       На встречу с бывшей горничной я опоздал аж на семь минут! Мысленно ругая себя за мою непунктуальность и несобранность, которые так мешали мне жить, я подошёл к опечатанному дому. Возле него расхаживала туда-сюда женщина средних лет в тёмно-коричневой абайе и тёмно-жёлтом хиджабе под цвет её туфель.       - Здравствуйте, — подошёл к ней я. — Вы Амира?       - Да, — обернулась ко мне женщина, явив мне своё худое, сильно вытянутое лицо с глубоко запавшими карими глазами. — Вы из полиции?       - Угу, — в который раз за день извлёк на свет божий я свой уже немного помятый документ.       - Спрашивайте, — велела Амира.       - Скажите, ваш работодатель был знаком с человеком по имени Абдулла? — сразу перешёл к делу я.       - Вы имеете в виду Абдуллу аль-Асима? — бывшая горничная назвала именно того, чьё имя было выведено кровью на асфальте рядом с телом последней жертвы неуловимого снайпера. - О, это был ужасный человек! Он был всегда очень развязным и нарушал все возможные нормы поведения. Он вёл себя совершенно не так, как подобает мусульманину! Господин аль-Асим, стыдно признаться, неоднократно оказывал мне, замужней женщине, знаки внимания! И именно из-за этого я и уволилась. И я совершенно не понимаю, что может связывать моего хозяина с этим ужасным мужчиной, да простит меня Аллах за такие слова! Впрочем, хозяин мой был человеком очень скрытным, и я не могу рассказать о нём очень многое…       - Что ж, — я задумался, — не могли бы вы сказать, где живёт этот самый господин Абдулла аль-Асим?       - Не знаю, где он живёт сейчас, может, он переехал, — сказала Амира, —, но когда я ещё работала, он проживал в Каср-Бен-Гашире. Улицу точно не помню.       - Отлично, — довольно потёр руки я. Теперь всё начинало проясняться. — А фотографии его у вас нет?       - А зачем она мне? — пожала плечами женщина. — Хотя, в доме могут быть совместные с хозяином его снимки — они пару раз фотографировались.       - Великолепно, просто великолепно! — я торжествовал. — Спасибо вам большое, вы просто не представляете, какую помощь нам оказываете!       - Не за что, — ливийка слегка поклонилась, не задавая никаких вопросов. — Я могу идти?       - Разумеется. Я позвоню вам, если будет необходимо.       - До свидания.       - И вам всего хорошего.       На том мы и расстались. После этого я вновь набрал номер Файсаля.       - Слушаю вас, господин аль-Афинов, — послышался радостный голос моего знакомого.       - Вы не заняты? - я, успевший уже «потыкать» ливийцу, снова вернулся к уважительному обращению. — Как насчёт того, чтобы прокатиться в Каср-Бен-Гашир?       - Я не против. Но освобожусь через полчаса. Давайте встретимся на проспекте Омара Мухтара без четверти четыре, — предложил Файсаль.       - Идёт, — легко согласился я…       Уже в четыре часа дня такси мчалось по направлению к Международному аэропорту Триполи. Каср-Бен-Гашир расположился на тридцать четыре километра южнее ливийской столицы. Файсаль, сидя со мной на заднем сиденье автомобиля, рассказывал недавнюю историю городка.       - Город во время столкновений в 2011 году очень долгое время контролировался силами лоялистов*. Тут также была их военная база. И вообще жители тут были положительно настроены по отношению к Полковнику**. Ну, а что было потом, я думаю, вы догадываетесь… Повстанцы захватили город и взяли под контроль второй аэропорт возле столицы. А вообще, простите за любопытство, зачем вам сюда надо? Вроде бы покидать страну вы не собираетесь? Тогда зачем мы сюда едем — место это далеко не туристическое.       - Я, не поверите, еду сюда, чтобы спасти от вражеской пули одного весьма сомнительного господина, — пояснил я. — И очень боюсь, что мы можем опоздать, и его уже будет слишком поздно спасать.       - То есть вы расследуете убийство? — заинтересовался Файсаль.       - Что-то вроде того. Но рассказывать подробности вам не могу — тайна следствия, понимаете.       - Понимаю. А вообще я хорошо знаю Каср-Бен-Гашир, так что, может, смогу вам помочь найти нужного человека.       - Возможно. Но для начала я обращусь к моим коллегам.       Как сказал, так и сделал.       Едва мы прибыли в город, как Файсаль по моему распоряжению отвёл меня в полицейский участок. Там я, представившись, потребовал начальника. Полицейские не сильно горели желанием его звать, но я настаивал и под конец даже пригрозил сообщить обо всём начальникам в Триполи, которых я даже не знал. Угроза особого эффекта не возымела, но доблестные стражи правопорядка наконец зашевелились. Тощий дежурный попросил нас подождать и куда-то ушёл, вернувшись в сопровождении сгорбленного седовласого старца с длинными усами, чем-то напоминающего кота. Одет он был в традиционные белоснежные бедуинские одежды, состоящие из галабеи*** городского типа, белой туники и куфии — головного убора из хлопка, обхваченного двумя обручами.       - Асаламу алейкум, — приветствовал нас пожилой мужчина. — Меня зовут Имад Кусам Ибрахим ибн Фарид аль-Мухад, следователь. Чем могу быть полезен?       - День добрый, — поклонился я. — Меня зовут Казимир аль-Афинов, я родом из Украины и работаю в полиции Триполи, вот и подтверждение этому, — выудил я бумагу. — Мне очень нужна ваша помощь. Дело в том, что я разыскиваю человека по имени Абдулла аль-Асим, и он, по предварительным данным, проживает в вашем городе. Прошу вас, помогите мне найти его.       - Махмуд, — обернулся на молодого дежурного пожилой следователь, -неси-ка сюда все списки жителей городка, что сохранились со времён Джамахирии****, да побыстрее.       - Иду, — буркнул дежурный.       Имад Кусам Ибрахим ибн Фарид аль-Мухад пригласил нас в свой кабинет. Кабинет был очень маленьким и очень обветшалым — обои слезали со стен, с потолка сыпалась штукатурка, и свисала одинокая лампочка. По оконному стеклу проходила крупная трещина.       - Последствия обстрела, — кивнул на окно следователь. — И до сих пор ничего не изменилось.       Он сел за стол, у которого отсутствовала одна ножка и была заменена старыми книгами с рваными переплётами. Мне и Файсалю пришлось сесть на холодные железные стулья.       - Глупая война, — пробормотал пожилой бедуин, извлекая из ящика стола кипятильник. — Глупая и бессмысленная. Сколько народу погибло — не сосчитаешь! И главное — за что? Всё в мире преходяще. А насилие всегда возвращается к причинившему его. Будете чай?       Вместо ответа я задал весьма нелепый вопрос.       - Вы философ?       - В каком-то смысле - да, — взглянув прямо мне в глаза, ответил господин аль-Мухад. Глаза его были выразительными и проницательными, казалось, что их обладатель видит тебя насквозь. — А вообще, я не приверженец ни Джамахирии, ни новых властей. Так какой всё-таки чай вам по душе?       - Мне без разницы, — сказал я.       - А мне, если можно, зелёный, — попросил Файсаль.       Господин аль-Мухад с трудом поднялся, опираясь на свою трость, и поковылял к маленькой табуретке у розетки.       - Давайте, я вам помогу! — подскочили разом я и Файсаль. — И вообще, не надо нам чаю.       - Мы сами заварим, — сказал я.       - И вам, и нам, — добавил Файсаль. Но попробовать чая нам так и не довелось — дверь в кабинет противно скрипнула и вошёл молодой дежурный с потрёпанной картотекой.       - Вот, — он поставил коробку с рассортированными карточками на стол следователя.       - Благодарю, — кивнул Имад Кусам Ибрахим ибн Фарид аль-Мухад. В дальнейшем буду называть его просто Имад аль-Мухад. Дежурный поклонился и вышел. -       Ну-с, — тонкие костлявые пальцы пожилого следователя осторожно пробежались по карточкам. — Абдулла аль-Асим говорите, вам нужен? Посмотрим… Ага, вот! Смотрите: с 1976-го года, а именно в этом году и появилась данная картотека, в Каср-Бен-Гашире проживает семь человек по имени Абдулла аль-Асим.       - Семь?! — вырвался из моей груди сдавленный стон. — Аж целых семь?!       - Ну, — господин Имад аль-Мухад отложил в сторону две карточки, — уже пять. Один из них переехал в Бенгази года так два назад, а второй умер от рака незадолго до начала войны.       - Может, тот, что переехал в Бенгази, мне и нужен, — пробормотал я. — А чем занимался этот человек? Он попадал хоть раз в ваше поле зрения?       - Тот, что уехал? Лишь однажды. Его шантажировали, так как он был весьма преуспевающим некогда бизнесменом, и мы вызвались ему помочь.       - Что ж, тогда это вряд ли он. Адреса у вас имеются?       - Да, но у некоторых они менялись, поэтому старый адрес зачёркивался и писался от руки. Вы разберётесь?       - Вполне, — почерк мне был понятен, и я, достав свой смартфон, сделал несколько снимков.       - Премного благодарен вам, господин аль-Мухад, — я встал.       - Обращайтесь, если понадобится, — старик подошёл к двери. — Вы не останетесь выпить чаю? Ах да, понимаю — долг зовёт. Ну ничего. Заходите в любое время — я всегда буду рад вам. Эй, Махмуд! Проводи гостей.       - Хорошо, — дежурный был тут как тут.       Первый Абдулла аль-Асим оказался очень почтенного возраста. Ему, судя по словам родственников, было уже за девяносто, и он плохо разговаривал, так что сразу стало ясно, что он никак не может быть связан с убитым. А вот второго Абдуллы дома не оказалось. Нам открыла его старшая сестра, женщина довольно хмурая и немногословная, и сообщила, что брат ушёл.       - Он отправился в магазин, сказал, что скоро вернётся, — сообщила она.       - А как скоро, не сказал? — заметно волнуясь, спросил я.       - Нет, — отрезала женщина. — И вообще, почему это вдруг полиция Триполи заинтересовалась моим братом?       - Неважно, — на какое-то мгновение я уже собирался рассказать ей всю правду, но потом передумал — зачем пугать людей лишний раз, ещё неизвестно, как она отреагирует. — Спасибо за информацию. До свидания.       - Всего хорошего, — арабка проводила меня и Файсаля долгим недоумённым взглядом и, лишь немного погодя, закрыла за нами дверь.       Мы вышли на улицу и сели на лавочке у подъезда.       - Будем ждать, — решил я. — Если Абдуллу аль-Асима не застрелили по дороге домой, то он вскоре появится.       - А почему его должны убить? — спросил Файсаль.       Я вздохнул.       - Это тайна следствия, мой друг.       Так прошло полчаса. Мимо нас проходили в основном либо женщины, либо дети. В подъезд за всё это время зашла только лишь одна ливийка с коляской и мальчишка лет десяти. Но вот впереди показались трое людей. Когда они поравнялись с нами, я едва не ахнул от изумления — троица представляла собой Тиёко Киросаки и Мартина Доджеса, ведущих под руки отчаянно брыкающегося араба с массивными челюстями и бульдожьим лицом, у которого при себе имелся пакет с продуктами. Араб яростно выкрикивал: «Произвол!» и пытался вырваться, но японка и её ассистент держали его слишком крепко.       - Господин Афинов? — в изумлении уставилась на меня Тиёко, остановившись передо мной. — Что вы здесь делаете?       - Ищу Абдуллу аль-Асима, — любезно ответил я. В этот момент араб наступил на ногу Мартину. Тот взвыл от боли и ослабил хватку. Ливиец, оказавшись наконец на свободе, бросился к подъезду.       - Стойте! — крикнул ему я. Мужчина замер в каком-то метре от входа в дом и резко обернулся.       - А вы ещё кто такой? — с явным недовольством спросил он.       - Казимир аль-Афинов. Полиция Триполи, — потряс у него перед носом своей бумагой я. — Вы Абдулла аль-Асим?       - Ну я, — нахмурил густые брови араб. — А что полиции-то от меня нужно?       - Сядьте! — приказал я и едва ли не насильно усадил между собой и Файсалем. — Полиции известно, что вас хотят убить. А потому мне надо задать вам парочку вопросов.       - А если я откажусь отвечать на них? — сощурил маленькие чёрные глазки господин аль-Асим.       - Дело ваше, — я пожал плечами. — Но тогда я и динара не дам за вашу жизнь.       - Ну ладно, — араб некоторое время помолчал, обдумывая что-то, и лишь потом заговорил. — Только сразу скажу — врагов у меня нет.       - Враги есть у всех, — философски изрёк Файсаль.-Даже у Аллаха*****.       Но Абдулла аль-Асим не обратил ни малейшего внимания на это высказывание.       - У меня нет врагов, — повторил он. — И я без понятия, кому может понадобиться меня убивать.       - Но ведь кто-то уже убил одного вашего знакомого в Триполи, — заметил я. — И факты указывают на то, что этот кто-то охотится теперь за вами. И кстати, вы знакомы с человеком по-имени Муслим?       - Муслим? — араб наморщил лоб, припоминая.-Ну, в наших рядах определённо был такой человек, но я с ним не общался.       - В ваших рядах? — не понял я.       - Я — бывший военный, — очень неохотно признался Абдулла.       - Бывший военный? — задумался я, не без торжества отметив, как хлопают глазами Тиёко и Мартин, не понимающие ни единого слова по-арабски. — Тогда дело проясняется: кто-то из ваших врагов с войны ищет вас и ваших сослуживцев со знакомыми, чтобы убивать. Возможно, из мести… Интересно, что вы думаете по этому поводу? Или, может, скажете, что на войне у вас не было врагов?       - Были. Конечно же, были, — раздражённо ответил мужчина. — Все сторонники проклятого Полковника были моими личными врагами!       - Эм, — на какое-то мгновение я обмер и уже собирался попросить Абдуллу повторить, когда до меня дошёл смысл сказанного. — Так вы — повстанец?       - В каком-то смысле - да, — кивнул Абдулла. — И я, и Муслим, и мой товарищ из Триполи были повстанцами и…       И больше сказать ничего не успел — прогремел выстрел…       Я щекой почувствовал, как мимо меня пролетела пуля и даже увидел, хотя и не берусь утверждать наверняка, её отражение в глазах Абдуллы. А потом мне на лицо брызнула тёплая кровь. Тиёко дико завизжала. Мартин обмер и упал в обморок. А я просто замер. Замер, не зная что делать… *Лоялисты - сторонники Муаммара Каддафи. **Полковник - имеется в виду бывший ливийский лидер Муаммар Каддафи. После окончания войны его имя было запрещено произносить. ***Галабея - длинная, до пят, мужская рубаха без воротника с широкими рукавами. ****Джамахирия (араб. «Джамахир» — массы)  — форма правления в Ливии со 2 марта 1977-го года по 2011-й год. ***Враги Аллаха — Файсаль имеет в виду Иблиса, который аналогичен Дьяволу, и его падших ангелов.