Братские узы

- Регулярные опоздания – не лучший показатель! Ты не должен так делать, будь же достойным учеником Академии Кибогамине, ты же мне брат, в конце концов! – кричал Ишимару, лишь переступив порог комнаты Оовады. - Братан, ты когда-нибудь перестанешь нудить о своем чертовом порядке? - протянул Оовада, растянувшийся на кровати и закинувший ногу на ногу. Комната, признаться, не сияла чистотой: даже имея столь маленький инвентарь, Супер-пупер-Байкер Старшей школы сумел навести в комнате настоящий хаос. Даже на камерах висели какие-то тряпки. Это подлило масла в пылающее справедливостью сердце Ишимару. Он промаршировал поближе к Мондо и стал смотреть на него яркими алыми глазами. - Ну и что ты на меня смотришь? – Оовада улыбнулся, глядя прямиком на Ишимару. Неясно, что повлияло на Киетаку в этот момент. Но воцарилась пауза, во время которой Оовада приводил в порядок волосы - да-да, он все-таки встал с кровати, чтобы подойти к зеркалу - а Ишимару боролся с самим собой. И чего он, в самом-то деле? Друзья же ведь… Наверное, стоило бы быть с ним мягче. Лицо старосты приобрело более мягкий, добрый оттенок. Тень напряжения сошла, оставив за собой призрачную улыбку, которую вряд ли заметишь обычным взглядом, кой был у Мондо Оовады. Но будет ли справедливым делать поблажки своим друзьям, журя при этом других!? Нет, так совсем нечестно! Староста Академии Кибогамине не должен так поступать! Ишимару немного растерялся, шаря глазами по комнате, пока не наткнулся на несколько горок хлама, немного выбивающихся из общего хаоса и создающих еще больший беспорядок. Пожалуй, это было последней каплей. - Ты слишком халатно ведешь себя по отношению к остальным ученикам, постоянно опаздывая на утреннюю ассамблею! – Ишимару даже вверх палец поднял, потому что хотел придать этой фразе как можно больше важности. Но Оовада только усмехнулся. - Болван, прекрати зудить у меня в заднице, - он отвернулся и стал искать что-то в ящике. - Не груби! Грубостью ты отталкиваешь от себя людей! И вообще, как можно быть настолько необразованным! Ведь образование – важнейшая часть школьной жиз… - Оовада в два шага преодолел дистанцию между ними и накрыл своими губами губы Ишимару. Через пару мгновений Мондо отступил. - ни… - закончил Киетака, коснувшись влажной губы. - Эм… - Оовада смутился, готовый застрелиться из-за своей импульсивности, - мне просто нужно было как-нибудь тебя заткнуть. Не принимай близко к сердцу. Ишимару стоял на месте, застывший после такого невероятнейшего действа. Неправильно! Что за негодяй! Как он посмел!? Но больше всего у Ишимару захватывало дух от того, что ему… понравилось это все. Уперев взгляд в пол, Киетака корил себя за то, что вообще пришел вправлять мозги своему… другу. Да, именно другу. Но ведь друзья так не поступают. - Чего встал? Мы идем на эту… Как ты ее там называешь… Ассамблею? Ишимару не слышал. Он стоял, подобно статуе: руки по швам, но немного согнуты в локте, голова склонена к полу, глаза смотрят прямо сквозь синие кафельные плиты. Мондо помахал рукой прямо перед застывшим лицом друга. Киетака поднял голову. Слишком неожиданно, Мондо даже вздрогнул. - Эй, не пугай меня так, бро, а то по морде получишь. Рефлексы меня вряд ли подведут. Взгляды пересеклись. - Черт. Так не должно быть! – чуть не всхлипнул Ишимару, когда Оовада потянул руку к его лицу. Мондо тоже не смел признавать, что губы Ишимару были такими, как ни странно, мягкими… Оовада, еле скрывая тяжелое дыхание, притянул Ишимару к себе за затылок и вновь поцеловал. Киетака вздрогнул, и тут же начал вырываться. В голове брюнета то и дело мелькали «правильные» мысли. «Неправильно! Невозможно! Ужасно! Отвратительно! Мне должно быть противно!» - гласили они. Но было так приятно… Ишимару впервые ощущал нечто подобное. Жар, растекающийся по телу. И эта рука, лежавшая у него на затылке… И вот Ишимару уже чувствует у себя на пояснице вторую руку. Чуть не заплакав от невозможности сопротивляться, Киетака подался вперед, руками обняв Ооваду. Стало еще теплее. Жарче. Оовада оторвался от поцелуя, часто и тяжело дыша. Он облизал и без того влажные губы и отпустил Ишимару, понимая, что получит по голове за то, что дал слабину. Но староста и не думал отпускать Мондо, обняв его крепче и положив голову на его плечо. Разница в росте просто умиляла, ведь Ишимару чуть привстал на цыпочки, чтобы ему было удобнее. - Черт тебя… дери, - Оовада шикнул, чувствуя, как в паху заворочалось теплое чувство возбуждения, - братан, тебе бы лучше отпустить меня и… Дать сходить в душ по-хорошему. Киетака молчал. Он поднял голову и коснулся пальцами черных концов волос Оовады. Мягкие… Приятно мягкие, если сравнивать с его густым и жестким ежиком. - Это неправильно, - шептал Ишимару, отпустив Ооваду и помотав головой. - Нам нужно идти на ассамблею. Оовада промолчал. И этот парень действительно смог разбудить в нем желание? К щекам прилила кровь, Мондо спрятал лицо, отвернувшись. - Ты иди, я минут через пять спущусь. Слово даю, бро, - показав Киетаке большой палец, Оовада пошел по направлению к душу. Ишимару, постояв немного и прийдя в себя, пошел в кафетерий.

***

Все это время, сидя в кафетерии и потягивая чай, Оовада смотрел на Ишимару и думал: что же такое произошло утром между ними? Почему у него снесло крышу? «Возможно, у меня давненько не было бабы», - задним числом подумал Мондо, небрежно оглянув женскую половину учеников Академии. Из-под увесистой прически было плохо видно его внимательный взгляд. Закончив шарить по кафетерию, Оовада сделал вывод, что ни одна из них не может попадать в его вкус. Разве что только… Чихиро была милой, как ему показалось. Ишимару окликнул Ооваду. Видимо, того о чем-то спрашивали, но он, засмотревшись на девчонок, совсем этого не заметил. Взглянув на Ишимару снова, Мондо вспомнил инцидент, произошедший утром. И душевую после этого. Почему перед глазами нагло стоял Ишимару, отмахивающийся руками и жалобно стонущий нечто вроде: «Постой, это неправильно!»? Оовада закрыл глаза и ответил публике на интересовавший их вопрос. А затем откланялся и ушел, сославшись на плохое самочувствие. Он просто не мог больше смотреть на Ишимару. Просунув между зубами ноготь большого пальца, Мондо отчаянно старался ни о чем не думать. В свою комнату парень буквально ворвался. Он закрыл за собой дверь и медленно скользнул вниз по стене. - Что же происходит-то, а? – фыркнул Оовада и снял плащ, который промок со спины. Кто-то нажал на дверной звонок и по комнате Мондо пронесся пронзительный звоночек. - Братан, почему ты так рано сбежал с ассамблеи!? Ты многое пропустил! Открой! – Ишимару говорил достаточно громко, это сильно било по ушам. - Я не могу открыть дверь… Тебе, - огрызнулся Оовада и запрокинул голову. И зачем этот дурак пришел. Ах да, он же не заперся… - Я вхожу, - сказал Киетака и повернул ручку, открывая дверь. Увидев распаренного Мондо, который делал жадные глотки воздуха, брюнет действительно заволновался. - Братан! Ты в порядке!? М-может… Тебя отравили? – испуганно причитал староста, сев прямо перед ним. Алые глаза дергались по комнате в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. - Вот зачем же ты пришел… Бро, я же просил. - Оовада смущенно отвернулся. Ишимару вдруг все понял. Он сидел на коленях, не понимая, что может сделать сейчас. А потом он все же решился. Подошел, закрыл дверь на замок и вернулся, сел прямо между ног Овады, приблизив лицо максимально близко. - Что ты делаешь, твою мать!? – возмутился Оовада и постарался как-то отстраниться. Нахмурив густые брови, которыми Ишимару мог хвастаться сколько угодно, Киетака взял ладонями щеки Мондо и притянул к себе его лицо, неуверенно коснувшись своими губами его губ. Внутри Ишимару все горело, он не знал, правильно ли поступает… Но вся эта утренняя ситуация так повлияла на Ооваду, что Киетака решил не сопротивляться дальше. Байкер взял всё в свои руки. Он понял, что этот «Мистер Правильный Староста» решил сдаться, и перехватил инициативу, подобно собакам, хватающим кинутый им диск. Поцелуй начал набирать обороты, как только Оовада пришел в себя. Было жарко, до омерзения жарко. Мондо прервал поцелуй на то, чтобы скинуть с себя еще и майку. Ишимару сидел, замерев. Он чувствовал, как по его телу расходится нечто вязкое, щекочущее и теплое. Оно спускается вниз, и от этого становилось еще приятнее. Как будто по телу медленно текла струйка теплой воды. Почувствовав, что по спине начинают стекать капли пота, брюнет поморщился. - Жарко, да? – Оовада усмехнулся. Он поднялся на ноги и помог подняться кивнувшему Ишимару. Староста потеребил первую пуговицу на воротнике. Оовада подтолкнул Киетаку к кровати и накрыл его ладонь своей, помогая, одну за одной, расстегнуть рубаху. Он коснулся губами шеи, начал кусать ее, посасывать кожу, наслаждаясь процессом и шаря ладонями по телу партнера. Тот тяжко дышал, понимая, что он возбужден до неприличия. «Это извращение», - последняя трезвая мысль за вечер. Заметив, как тяжело дышит Киетака, Оовада понял, насколько он заведен, и положил одну ладонь на пах брюнета, продолжая терзать шею парня и постепенно перебираясь к плечам. От столь неожиданного поворота Ишимару издал протяжный глухой стон, задрожав всем телом от сладкой судороги. Эта судорога с каждым моментом увеличивалась, и Оовада понял, что дело действительно запахло паленым. Оторвавшись от шеи и плеч, Мондо спустил штаны Ишимару, коснувшись члена пальцами и начав водить рукой туда-сюда. Ишимару стало чуть легче. Дрожь ушла, а тот с шумным мычанием начал толкаться в руку байкера. Оовада поцеловал бинты, плотно охватывающие живот Киетаки, и провел руками по внутренней стороне бедра. Ишимару снова вздрогнул, но затем затих, чувствуя, как же все это было приятно. Мондо заводился от всей этой картины, плохо соображая, что же делать дальше. Парень неуверенно надавил указательным на анус брюнета, отчего тот чуть не вскрикнул. Оовада чуть заметно кивнул и начал медленно вводить туда сразу два пальца. Тем временем Ишимару кончил в руку Мондо и смущенно обмяк в постели, чуть постанывая от боли. - Потерпи немного… бро, - прошептал Оовада, аккуратно растягивая проход. Когда же староста привык к пальцам и даже начал насаживаться на них, получая от этого удовольствие, Мондо вытащил их, на миг немного скривившись, но потом выдохнул и поднялся к лицу Киетаки, накрывая его губы поцелуем. - Сейчас, скорее всего, будет очень больно. Можешь держаться за меня. Думаю, это поможет. Ишимару послушно взялся за плечи Оовады, ожидая худшего. Мондо приспустил штаны и сделал первый рывок, немного переусердствовав. Брюнет дернулся, сжав плечи байкера, но даже не застонал от боли. Он понял, что все было не так плохо. Тело выталкивало член Оовады обратно, но, если задуматься, Киетака ожидал большей боли, нежели получил. Впрочем, староста понял, что рано радовался, когда Мондо начал движение. - Ох… Больно, - почти беззвучно шепнул Ишимару, уткнувшись в плечо Оовады. Тот промолчал, но движение замедлил. Скоро Киетака привык и сам задвигал бедрами навстречу. Тогда спусковой крючок в теле Оовады стал неподвластен его разуму. Движение началось бешеное и быстрое, отчего Ишимару задрожал в первые минуты. Это было нестерпимо больно, словно его обливали раскаленным железом. Но затем, из-за простой стимуляции одной точки, Киетака внезапно оживился, застонал, перестав сжимать плечи Мондо и просто обняв его. Брюнет толкался навстречу и ощущал немыслимое удовольствие. Они кончили одновременно. Когда сперма разлилась внутри Ишимару, тот промычал, попытавшись сжать колени. Оовада развалился рядом с Киетакой, тяжело дыша и удовлетворенно улыбаясь. - Так легко дышать… Удивительно, - Оовада усмехнулся, раскинув руки в стороны. Ишимару нахмурился и чуть подвинулся к Ооваде, положив голову на его грудь. - Черт, братан, прости, я… Не думал, что все так скатится… Черт. Мне до ужаса стыдно за все это дерьмо. Я не знаю, чем я смогу искупить вину, - ругался Оовада, пытаясь скрыть лицо ладонью. - Не стоит. Хм, наверное, странно прозвучит, но мне это даже понравилось. Хотя я впервые в подобной ситуации. Говоря по секрету, у меня и девушки-то не было из-за тяжелых отношений с одноклассниками. Мондо молчал. Ему было досадно, даже после того, как Ишимару отпустил груз с его сердца. Он неуверенно приобнял Киетаку и уснул. Все это было слишком… Напряженно. Оба проснулись от звонка. - Минуточку внимания! Итак, сейчас 10 часов вечера, а значит настало «ночное время»! Душевые в комнатах девочек закрыты, свет выключен, кафетерий не работает. Сладких снов! Пока Мономишка читал свою повседневную нотацию, Ишимару поспешно оделся. Вздохнув, он посмотрел на Ооваду, который менял простынь. Киетака даже не спросил, где он ее взял. - Я пойду… Бро, только прошу, не опоздай на завтрашнюю ассамблею, - хмуро произнес брюнет и четким чеканным шагом вышел из комнаты. Оовада улыбнулся, удобнее устраиваясь в постели.