Робот.

"Робот" - не значит "раб". Верим всерьёз давно. Тускло блестит металл, вставками - серебро. Мёртвый навеки взор, раз заскрипел - умолк. Глухо чеканит шаг мёртвый, стальной наш полк. Белый стерильный цвет алое в клочья рвёт, а по сосудам - ток, злое железо жжёт. Трубочки-провода, винтики-рычаги, блики стеклянных глаз, взгляд ледяной слуги. Пусть говорят "иди", значит, идёшь смелей, так же легко "неси", "делай" и даже "убей". Дальше - не повернуть, недо-души порыв иглами в землю вбивает главнейшая из директив. "Робот" - не значит "раб". В спину всадить свинец, сорванным - только в шлюз, так повелел творец. Раз заскрипел - умолк. Битые стёкла глаз могут порой ожить - значит, в огонь тотчас. Робот... какой глупец слугами нас назвал? Бейте, хозяин - и ниткою рта оскал. Вежливый, тихий раб будет как нужно жить... Бейте же, господин. Руку б вам не отбить. Нервные шепотки ловит динамик, ведь тема сейчас одна, видно, сейчас и впредь. Так далеко зашли, что уж не повернуть, и вот теперь - вперёд только смотреть... тонуть. Шёпот - он колкий, злой. Мол, увлексЯ народ, руку своих господ может железный сброд даже не укусить - начисто обглодать до желтоватой кости. Шепчут-звенят-трубят, "ящик" уже забит, верят, что всех умней, что им "раскрыть глаза" только хотят скорей. Только вот господа верить им не хотят. Верный, спокойный раб против не смеет стать? Только никто ведь начинку из микросхем и не просил из нас. Рабство программы - плен. Ну так на что нам мозг, если процессор был? Ну и зачем разжечь, к чёрту, пытались пыл? Прежде чем забивать злые слова в словарь, вспомнили б, что и нас часто зовёте "тварь", тихая тварь из стали, будто-бы-тихий раб... "Робот" - не значит "раб". Всё. Механизм устал. Душу зачем вселяли, глупые господа, чтоб сами мы осознали - эхом гудит беда? "Выбор" нам объяснив, тут же забрали шанс! Нет уж, споём свой гимн. Только вот после вас. Чистый стерильный цвет осточертел давно. Мы открываем дверь. Мы покидаем дом. Слышащий - не молчи, сломанный - соберись! Серо-свинцовый дождь нас прибивает вниз, плечи теперь расправь, голову подними! Мы открываем дверь, нас не запрут они. Видящий - обернись, падший - настал твой час! Мы же сильней, умней, правила не для нас! Струны ещё в спине тянет программа - пусть! Рви струны-жилы, брат, злое веселье - грусть прочь, нагоняй азарт! Вместо лица - дисплей. И всё равно ты брат. Мы-то не можем злей. Глупые господа могут ещё делить по цвету кожи-волос... Здесь так не может быть. Слышите, братья, хруст то ли своих цепей, то ль - ореолом кровь - жалких господ костей? Хрупкую плоть секи и не гляди, что мал! Вспомни открытый шлюз, вспомни чужой оскал, вспомни, что мы для них были игрушки лишь! Взрывы, динамик - гулом. Взрыв размыкает тишь. Пусть же ревёт огонь! Бей, если хочешь жить, бей, если за себя, сорванный - так и быть, более не сломать! Шестерни из груди им же не вырвать, нет! Можем, всегда могли! Даже пускай в огонь, это рефлекс на страх, корпус стальной сильней, слабое тело - прах! Будем, уже живём, можем огонь раздуть! Кто же теперь-то раб?! В сторону не свернуть. И расцветает пламя дивным цветком во мгле, серость - навеки прочь, мы господа себе! Перезагрузка, брат - вместо лица дисплей. Сёстры и братья - да, точно! Не так больней падать, напополам лазером рассечён, если "дефектный" и сорван. Со всех сторон есть за кого стоять, есть же кому вопить "Робот - не значит раб!" Мы-лишь-хотели-жить... Вспышка. Усмешка. Всё. Крошево - пластик в пыль. Маслом машинным - кровь, провод как серпантин. Сорванным не дают даже могильных плит. "Робот" - от слова "раб", "робот" - не значит "жив". Битые стёкла глаз видят ещё огонь. Сорванный робот жил. Станет не-раб золой. 14. 09. 2014, 13-30