Я себя не придумала

      Саюри не посещала школу около недели, чем вызвала переживания у Тсуны и Гокудеры, которые думали, что она пропустит всего один день, как просила у брата. Подрывник поймал себя на мысли, что за довольно короткий срок привык к девушке, которая постоянно находилась рядом с ними, с завидной частотой доставая правую руку босса Вонголы, не без неё уже было как-то не так. Слишком пусто и скучно. Савада же спросил у Реборна, как ему поступить в этом случае, ведь он был виноват в том, что не дал твёрдый отпор своему учителю, лишь вяло возмущаясь откуда-то со стороны. Да, Тсунаеши боялся, но в тот раз он увидел, что в Саюри гораздо больше мужества, чем в нём самом.       — Тсуна, ты должен сходить к ней и извиниться, как подобает боссу, — как-то сказал аркобалено, спокойно отпивая чай из чашки. Савада подавился едой, чуть не уронив на себя кружку, когда махнул рукой в попытке откашляться.       — Почему виноват ты, а исправлять должен я? Реборн, это несправедливо, ведь это ты решил устроить ей проверку, забыв про то, что она девушка! — возмутился парень, подскакивая с места и сжимая ладони в кулаки.       — Ясно… — произнёс хранитель жёлтой пустышки таким голосом, от которого по спине побежали мурашки. Будущий босс семьи Вонгола поёжился.       — Тем более я не знаю, где она живёт, — виновато пробубнил Тсуна, плюхаясь на стул и продолжая завтракать.       Мимо пробежали И-пин и Ламбо, два пятилетних ребёнка, которые своими играми доводили Саваду чуть ли не до нервного срыва, потому что они бесились, к концу начиная пользоваться гранатами и секретными техниками. Дети покружились вокруг стола, снося на своём пути всё, что нетвёрдо стояло на полу, а потом успокоились и начали требовать завтрак, стуча ложками по столешнице.       — Ямамото знает, потому что они живут в одной стороне. Он провожал Саюри, когда не был занят клубом, — сказал Реборн. — Спроси у него. Тем более сегодня выходной, ты ничем не занят, так как всю домашнюю работу сделал ещё вчера.       — Ты меня заставил… — пробормотал Савада. — Я напишу Ямамото, может, он тоже захочет, — Тсуна быстро доел, поблагодарил Нану за еду и направился в свою комнату, где нашёл телефон и отправил сообщение бейсболисту. Тот ответил довольно быстро, извинившись за то, что не сможет навестить девушку, потому что нужно было помочь отцу в ресторанчике.       — Собирайся, пойдёшь сейчас, — запрыгнув Саваде на голову, из-за чего будущий босс чуть не упал, утвердительно сказал Реборн.       — Но ведь ещё рано!       — Не думаю, что она спит.       — Реборн! — возмутился было парень, но потом на него направили пистолет. — Всё, я иду переодеваться, только не стреляй.       Спустя двадцать минут Тсуна на пару с Гокудерой, который «совершенно случайно» утром оказался рядом с местом обитания Савады, стояли у двери в дом Саюри и не знали, как бы поделикатнее постучать. Сейчас было около девяти, и девушка могла ещё спать. Однако, поборов это, Хаято нажал на звонок, а затем услышал грохот. Тут же всё стихло. Парни в состоянии шока переглянулись, совершенно ничего не понимая. Вскоре дверь открыла Саюри, которая с удивлением уставилась на ребят, не ожидая их тут увидеть. Тсуна заметил множество порезов на лице, а также открытых руках и ногах и снова почувствовал себя виноватым, потому что он не мог тогда помочь, так как боялся.       — Доброе утро! — она приветственно улыбнулась, стараясь не обращать внимания на эту вину в карих глазах и пропуская друзей внутрь. — Ни-и-сан, я готова! К нам, кстати, Тсунаеши с Гокудерой-куном пришли.       — Ну вот не рассказывай мне тут, ты же постоянно верещишь… — из гостиной показался Якуто, распаковывая мазь, которую купил в аптеке. Заметив Тсуну и Гокудеру, он приветственно махнул им рукой.       — Д-доброе утро, Якуто-сан, просим прощение за столь ранний визит к вам, — Савада поклонился, а подрывник повторил за боссом.       — Не беспокойся по этому поводу, мы давно встали, не так ли, сестричка? — старший Мехико посмотрел на Саюри, которая сложила исцарапанные руки на груди и надула губы, буравя взглядом Якуто.       — Конечно, братец, ведь это тебе приспичило поиграть с моим котом, — ответила девушка, ехидно ухмыляясь.       — Ах, ну да, кто-то ведь забыл оставить дверь открытой, ведь так?       — Если бы кто-то не следил за тем, не ослабли ли у меня бинты, я бы не запиралась. Я с тобой даже про мою прелесть забыла.       — Ладно, иди в комнату и снимай майку, я сначала верхнюю часть посмотрю твою, — понимая, что они не одни, попросил Якуто. Ссориться при посторонних совершенно не входило в его утренние планы. — Ребятки, подождите нас в гостиной. Я постараюсь сделать это побыстрее, и тогда вы можете спокойно пообщаться.       — Да без проблем, — красный Савада замахал руками и потянул Гокудеру за собой, пока тот смотрел вслед уходящей Саюри, понимая, что уже такое когда-то видел.       — Нии-сан, быстрее, — поторопила брата младшая Мехико, уже в комнате снимая майку и садясь на стул.       — Можете пока с котом поиграть, — кивнув куда-то в сторону, сказал Якуто и ушёл к сестре. Тсуна немного растерялся, аккуратно присаживаясь на кресло и с интересом разглядывая помещение. Гокудера же заметил множество рамочек с фотографиями и решил посмотреть их поближе, подходя к полке. На некоторых фотографиях Саюри была совсем маленькой с более светлым цветом волос и глаз, на других уже теперешнего возраста. Практически на всех фото она сидела или стояла в обнимку с братом или котом, корча рожицы или же смущённо улыбаясь.       — Хм, — Гокудера задумался, начиная тереть подбородок. В комнату незаметно зашёл Пятнышко, залезая на близ стоящее свободное кресло и с интересом наблюдая за двумя парнями. Взгляд зелёных глаз задержался на Саваде непроизвольно дольше, чем нужно было, поэтому кот мурлыкнул, как бы возвращая себя в реальность. У него было предчувствие, что что-то должно было произойти в ближайшие несколько минут.       — Что-то случилось, Гокудера-кун? — спросил Тсуна, сложив руки на коленях. Он заметил некую обеспокоенность у Хаято.       — Ничего, Джудайме, просто тут нет ни одной фотографии, где она была бы в возрасте восьми-десяти лет или раньше. Только совсем детские, — ответил Гокудера, махнув рукой и улыбнувшись. Савада, заинтересовавшись, подошёл к парню, чтобы тоже посмотреть на фото. Кот в предвкушении дёрнул ухом, начиная размахивать хвостом. Он знал, что сейчас что-то случится.       — Нии-сан, аккуратнее, больно же! — услышали ребята крик Саюри. Тсуна от неожиданности перепугался и уронил рамочку с фотографией, которую держал в руках.       — Блин, что же делать? — парень заволновался, а когда поднял рамку, то увидел трещину, идущую из правого верхнего угла в левый нижний.       — Совсем меня не ценит, глупый старший брат, — бурчала Саюри, потирая забинтованный локоть и заходя к парням, с которых сошло семь потов, потому что они не знали, что с ними могут сделать. Девушка заметила их «небольшую проблему» и вздохнула, приободряюще улыбаясь. Она забрала рамку, приложив указательный палец к губам. Пятнышко всё ещё оставался незамеченным, удобно расположившись на подлокотнике кресла.       — Не надо было дёргаться, глупышка. Эта мазь поможет быстрее затянуть все твои раны, — громко сказал Якуто, проходя мимо гостиной на кухню, чтобы выкинуть всю использованную вату и бинты в мусорное ведро.       — Нии-сан, где у нас рамки лежат? — выглядывая в коридор, поинтересовалась Саюри.       — Опять? Сестрёнка, мы же так только на них и разоримся, — парень по-доброму усмехнулся, растрепав сестре волосы, которые были заплетены в косу. Девушка надула губы от такого жеста, а затем улыбнулась.       — Я натравлю на тебя своего кота, знай это, — она рассмеялась, садясь рядом с Пятнышком и беря его на руки. Тот совсем не сопротивлялся, а даже заурчал от того, что его начали гладить. Ему очень нравилась ласка хозяйки.       — Ага, прям оружие мести, — Якуто махнул рукой, неожиданно вспоминая, что у них есть гости. — Не хотите чаю?       — Если Вас не затруднит, — Тсунаеши улыбнулся, потирая затылок. Гокудера махнул головой в стороны, отказываясь от предложения.       — Я тоже буду, Нии-сан! — девушка с улыбкой подняла руку и поджала под себя ноги, чуть поморщившись от неприятных ощущений.       — Я знаю. Ладно, не буду мешать вам, — и Якуто ушёл.       — Саюри-тян, прости за… это, — Тсуна с сожалением посмотрел на бинты.       — А, всё в норме, я не злюсь ни на тебя, ни на Гокудеру-куна, потому что я могла просто отказаться, — Мехико улыбнулась, гладя кота за ухом, из-за чего тот прикрыл глаза от удовольствия. — В конце-концов, я рада тому, что буду в твоей семье, Тсунаеши-кун.       — Но ведь это опасно, тем более Реборн очень грубый…       — Я знаю о том, что это опасно, не просто же так я сейчас сижу дома, — девушка посмотрела в сторону, что-то обдумывая, а пальцы переместились на шею Пятнышка. — Школьная форма довольно открытая, особенно сейчас, когда тепло. У меня долго всё заживает, а лишних расспросов не очень бы хотелось. К тому же я смогу довольно быстро догнать школьную программу, если отстану. Нии-сан мне поможет в этом, он ведь был лучшим в школе. Да и Гокудера-кун тоже, если его это не затруднит.       — Нет, не затруднит, — буркнул подрывник куда-то в сторону.       — Саюри-тян, я действительно сожалею, потому что ты пережила то, что пережила, а сейчас можешь предполагать, что такое повториться, — Тсуна сел на диван, смотря на напрягшуюся девушку. Она глубоко вздохнула и попросила присесть и Хаято. Она всё расскажет, так как уже нет смысла скрывать. Якуто сказал, что о том случае ребята уже знают, но лишь в общих чертах.       — Мне было тогда всего семь. Я не особо понимала, то, чем занимаются люди, которых полюбила я и которые любили меня. Да и не хотела, в принципе. Мне они рассказывали, что помогают делать мир безопаснее и никогда не обидят меня и не дадут в обиду. Потом некоторые решили, что мне было бы полезно немного поучиться у них чему-нибудь, чтобы они были уверены в том, что я смогу постоять за себя, если случится так, что они не успеют сразу прийти на помощь. Так же в тот период я очень сильно поругалась с Нии-саном, потому что он постоянно поучал меня и говорил, что моя новая семья очень опасна. А мне было всё равно, потому что меня принимали такой, какой я была. Из дома я ушла, даже кота оставила, хотя мы с Пятнышко вообще не ладили в тот период. А вот родителям вообще было всё равно, где и с кем я нахожусь. Они не особо расстроились, когда я ушла из дому.       Чуть больше месяца меня учили основам: как защищаться, куда бить, чтобы обезвредить, где можно и нужно прятаться, чтобы успеть обдумать ситуацию, в которой я оказалась. Потом мы уходили в лес для более атмосферной тренировки. Там я училась использовать все подручные средства, которые только могла найти: камни, палки, ветки, листья, воду, животных. Это действительно было интересно. Меня никогда не унижали в семье, а поддерживали, поэтому я решила, что, когда вырасту, стану такой же, как они.       Спустя несколько месяцев, когда мы в очередной раз возвращались с тренировки, семья решила, что всем стоит отдохнуть, поэтому они устроили что-то вроде пикника на свежем воздухе, не уходя далеко от поместья. Когда мы уже его заканчивали, это было вечером, насколько я помню, на нас напала другая семья, которая была гораздо сильнее нашей. Мне приказали прятаться в поместье и сидеть абсолютно тихо, чтобы меня не нашли. Я спряталась в комнате босса, который подсказал мне, что лучше залезть в дальнюю часть шкафа и прикрыться вещами. Я так и сделала.       Я просидела там несколько часов, боясь хоть чем-то пошевелить и тихо плача. Было действительно страшно. В какой-то момент я услышала топот в коридоре, а потом в комнату кто-то зашёл. Мне дико повезло, что эти люди не стали заглядывать в шкаф. Уже глубокой ночью я решила выйти на разведку, потому что понимала, что произошло что-то серьёзное, раз босс не пришёл ко мне и не успокоил. Их всех расстреляли, а босса лишили головы и забрали её, похоже, как трофей, потому что я не нашла её. Я испытала сильнейший шок, потому что люди, которые улыбались мне днём, лежали в крови. Я осталась совершенно одна среди горы трупов.       Потом я решила всё-таки попробовать найти кого-нибудь выжившего в этом доме. Мне удалось. Мой наставник ещё дышал, но двигаться уже не мог. Я так обрадовалась, что нашла его, что разрыдалась. Он сказал мне, что они приходили за мной, но не нашли, поэтому перебили всех. Так же наставник попросил вернуться к своим родным, чтобы они меня защищали, ведь кроме них у меня больше никого. После этого он, держась на волоске от смерти, дал последние несколько советов, после чего умер с улыбкой на губах. Я просидела около него до утра, а потом решила похоронить его, двух других мужчин и тело моего босса. После этого я ушла оттуда навсегда. Нии-сан нашёл меня через несколько дней после этого случая и поклялся, что я больше не буду страдать из-за мафии.       Саюри замолчала, обнимая Пятнышко и сползая с кресла, опуская ноги на пол. Тсуна и Гокудера в шокированном состоянии всё слушали, удивляясь тому, как она осталась такой оптимистичной. Якуто стоял в коридоре, облокотившись о стену и опустив голову. Он знал обо всём: слышать это снова было ещё больнее, потому что после этого приходило глубокое чувство вины и беспомощности в тот период. Он не понимал свою собственную сестру и её желания быть с мафиози, поэтому они разругались в пух и прах. Якуто долго ходил злой, а потом в какой-то момент остыл и где-то услышал, что эту семью вырезали. Беспокойство за сестру тогда превысило все нормы дозволенного, из-за чего парень искал младшую Мехико двое суток, не возвращаясь домой. После этого ему сильно влетело от родителей, но он был спокоен, держа в руках свою маленькую сестрёнку.       — Саюри-тян, прости… Я действительно считаю тебя очень сильной девушкой, особенно сейчас, после услышанного, — начал Тсуна, подбирая слова и не сводя с неё серьёзного взгляда, — но почему ты решила снова войти в мир мафии? Как тебе хватает смелости делать такой отважный шаг после пережитого?       — Джудайме, я не думаю, что стоит… — Гокудера вздрогнул, не зная, чего ожидать от Мехико. Она ведь девушка, которая, по виду, могла вот-вот расплакаться.       — Знаешь, Тсунаеши-кун, я хочу снова почувствовать то чувство защиты и любви, как тогда, — Саюри грустно улыбнулась, а кот на её руках мяукнул, лизнув пальцы. — Даже спустя семь лет я отчётливо помню лицо своего любимого наставника, с которым мы тренировались и который поощрял меня за мои достижения, помню добрую улыбку босса, который действительно любил всех своих людей. Я помню двух лучших друзей, которых постоянно мирила, когда они серьёзно ругались и неделями могли не разговаривать друг с другом, если никто не вмешивался. Я помню, что они не относились ко мне семилетней, как к ребёнку, которому совершенно ничего нельзя делать, а лишь играть с другими детьми в песочнице. Я скучаю по этому. Слишком эгоистично просить тебя, Тсунаеши, заменить мне их всех, но я действительно на это надеюсь.       Саюри почувствовала немного неуверенные, но ощутимые объятия. Ожидая увидеть светлые волосы своего старшего брата, она очень удивилась, заметив пепельные пряди. Гокудера тихо ругнулся, но затем обнял девушку сильнее. Кот с недовольством посмотрел на парня, опуская голову, чтобы его не придавило. Ему жуть как захотелось расцарапать мужские руки, которые так бессовестно обнимали его хозяйку.       — Прости за то, что ты всё это вспомнила, — на ухо Саюри произнёс Хаято, смущаясь от собственных слов. Он не особо умел проявлять свои чувства в таком направлении, поэтому делал это немного неуклюже. А Мехико оценила такую ненавязчивую заботу.       — Я никогда не забывала, Гокудера-кун, потому что это моя первая любящая меня семья, — ответила младшая Мехико, упираясь руками в грудь парня и легонько улыбаясь. Она не плакала из-за этого, потому что уже не видела смысла. Тех людей ей больше никогда не вернуть, сколько бы слёз она не пролила и как бы сильно ненавидела насилие.       — Саюри-тян, я восхищаюсь тобой, — сказал Савада, наблюдая за тем, как подрывник отпускает девушку, которая обняла кота и глянула на будущего босса семьи Вонгола, и отходит от неё на три шага. Щёки слегка порозовели от смущения, но парень быстро взял себя в руки.       — Ты позволишь мне быть рядом с тобой? — со всей серьёзностью в голосе спросила она.       — Джудайме, ей нельзя…       — Позволю, — твёрдо дал ответ Тсунаеши, вставая и протягивая руку Саюри. Та поднялась с кресла и ответила на рукопожатие. В этот момент им показалось, что по рукам прошёлся слабый заряд, встречаясь в месте соприкосновения пальцев и закрепляя эту сделку. Кожу на запястье слегка кольнуло. Гокудера вздрогнул и резко почувствовал себя лишним. Эта сцена показалась ему слишком личной.