Обычное дело

- Она заметит... - Ну вот же! Отвернулась! - Нет и точка! - Дай списать! Ну пожалуйста! Я верю, что в тебе еще осталось что-то хорошее! -, после этих слов отличник Саша отвернулся от меня и продолжил листать учебник. После двух отчаянных попыток я успокоился и сел спокойно. Солнце светило все ярче. Я под его лучами млел и лень накрывала меня все больше. Где-то в моем сознании еще шевелилась мысль: " Просыпайся! Идет проверочная! Ты что, издеваешься?!" Я встрепенулся, потянулся, зевнул и обратил свой взор на положенный передо мной тест. Дул еще теплый, но уже сентябрьский ветер. Через открытые настежь окна хорошо просматривался соседний дом, большой такой, кирпичный. Мысли уносили меня все дальше от класса, за пределы школы... а работа не шла. Сказать по правде, ни у кого в этом кабинете, кроме Саши Петухова, она сейчас не шла. Марья Федоровна обмахиваясь двоичными работами развалилась на стуле, будто нас здесь и нет, остальные же либо просто сидят и тупо смотрят перед собой, либо склонились в задумчивости и посапывали, либо как я - фантазировали. Если бы все отличники к сегодняшнему дню приехали с отпусков, то работа бы сейчас кипела, списывание ведь тоже труд. Но за отсутствием оных мы просидели весь урок в блаженном молчании, так как лень было даже разговаривать. Последний урок. Пять минут, две... Атмосфера накалилась. В воздухе возникло едва видимое, но явное напряжение. Все ученики застыли. Эта картина напоминала старт в какой-нибудь гонке: все приготовились, заняли позиции и ждали сигнала... И тут раздалось "ДЗИНЬ!", все ринулись к выходу в надежде на место в гардеробе. Пожалуй два самых опасных места в любой российской школе - это столовая и гардероб. И там и там разворачивались спартанские состязания в толкании и ругательствах. Спаси и сохрани нашу святую буфетчицу! Таких дней было много в моей жизни, так что я не волновался, когда поднимался по лестнице с двойкой в дневнике, хотя было боязно, когда мама стояла передо мной с дневником и выражение ее лица поменялось. Конечно она не стала меня наказывать, но провела беседу на тему: " Ты и школа. ", потом рассказала про то, какой она была отличницей: - ... а потом медаль... Так, садись и ешь! Завтра будешь пересдавать. - Мам! У нас завтра нет последнего урока, а у исторички их семь! - У учительницы по истории. Ничего! Отсидишь чуть дольше, хуже не станет. Было грустно наблюдать, как пустеет гардероб. Я провожал глазами своих друзей, сейчас они засядут где-нибудь со вкусняшками, а я здесь - скучаю. Начался шестой урок. Всюду стало тихо. Я прохаживался по этажам и мельком заглядывал в открытые классы. После остановился у окна, по синему небу плыли обрывистые облака, в которых не угадывались никакие силуэты, солнца не было видно, но о его присутствии говорило многое, например теплый воздух... У многих, включая меня, еще оставалось ощущение каникул, уж больно хорошая погода. Из окна открывался вид на задний двор. Первоклашки гоняли мячик, дворник метелкой поднимал клубы пыли, где-то близко завывало радио:" Только рюмка водки на столе...", вдоль забора - под тенью расхаживал кот, и я не удержался: " Кыс-кыс-кыс!", но на мой зов откликнулся только дворник, он помахал мне кулаком и продолжил поднимать пыль. Я посмеялся и продолжил гулять по школе. Дни, когда я забывал наушники дома автоматически становились для меня плохими, но слушать музыку без наушников я не рискнул. Шестой урок прошел, я обошел все и пошел по второму кругу. Проходя мимо очередного опустевшего класса я остановился - в помещении была девочка и она пыталась поднять на шкаф коробки, которые судя по всему превосходили ее вес, она пыхтела, старалась, ругалась по - мотросски и не замечала меня пока я не чихнул. Девочка смерила меня ледяным взглядом. А выражение лица было такое, будто я один виноват во всех ее бедах, включая дежурство. Мне стало неловко и я предложил свою помощь, но она отказалась - мол, не нужна ей ничья помощь. Но я так не думал и переступил порог комнаты. - Хоть бы спасибо сказала... - произнес я после, потирая ушибленную руку. Она не только не сказала спасибо, она взяла какую-то особенно пыльную и тяжелую книгу и ударила со всей дури мне по руке. Бешеная... Через некоторое время я с чистой душой отправился домой и уже не помнил о странной девице. Погода стала меняться на пасмурную. Дома мамы не оказалось, зато она оставила еду. Я уселся на диван в большой комнате и положил руку на подлокотник, а между тем из проема между диваном и креслом высунулась рыжая когтистая лапа и попыталась достать мою руку. Конечно у Василия ничего не вышло, он прыгнул на диван и продолжил отаку на руки. Я сцапал охотника и усадил на колени, кот мгновенно обшерстил мне все брюки, я его гладил, а он мурлыкал и, когда ему надоело - укусил меня и пошел из комнаты с гордо поднятым хвостом, как бы показывая, кто главный. Я осмотрел пострадавшую руку, она вся была в мелких царапинках. Василий очень высокого мнения о себе, наверное думает, что квартира - его владения, а мы - холопы. Недавно проделал в диване дыру, ведущую в отделение для белья... На следующий день я воспрянул духом. Вернулся с отпуска мой лучший друг и по совместительству отличник - Костя Прокопенко! Весь учебный день мы безнаказанно веселились, сидя у учительского стола. - Макс! -, шепотом воззвал ко мне Костя на проверочной работе, - А ты помнишь правило? - Неужели ты действительно подумал, будто я могу помнить что-либо из этих учебников? -, так же, шепотом поинтересовался я. - По идее ты должен знать все это. -, укоризненно произнес он и провел пальцем от начала страницы и до ее конца. - А на кой черт ты спрашиваешь у меня, если у тебя на коленях учебник? - Проверяю твои знания... -, ответил он, пододвигая ко мне тетрадь с выполненной работой. На второй перемене мы рубились в " Камень, ножницы, бумага" и каким-то невиданным образом друг всегда угадывал, что я поставлю. Я требовал реванша, а в это время в дверной проеме появилась девичья стайка, и выглядело это так: было две особенно красные девочки и те о чем-то спорили с высокой девочкой, она их на что-то уговаривала, остальные же хихикали и поддакивали, не выдержав напора высокой красные тихонько вошли в класс, направились к нам, остановились, раскраснелись и под неодобрительные крики подруг выбежали. - Макс, как думаешь, что это было? - Понятия не имею... -, ответил я, смутно догадываясь. На третьей перемене мы решили поиграть в гляделки. Мы сидели, словно два затаившихся хамелеона - недвижимо, молча. Наконец, когда я не смог сдерживать смех, Костя выиграл. Вообще он выигрывает у меня каждый раз, потому что рано или поздно мне становится смешно. Не знаю почему. Пожалуй, я - единственный человек в нашем классе, с которым он общается. Когда Прокопенко два года назад пришел в наш класс, то все сразу стали дразнить его:" Рыжий, рыжий, конопатый! Убил дедушку лопатой!", но со временем он научился отвечать: " Если я убил дедушку, то мне не составит труда завалить и вас." Когда надо было что-то сделать, то все сразу смотрели на него: - Кто помоет доску? - Рыжий помоет доску! А он ведь идет и мочит тряпку... Правда по возвращении его в класс, оная красуется на лице того, кто выкрикивал. Дни летели быстро. Теперь едва ли можно было найти зеленое дерево. Иные либо поменяли окрас на желтый, красный, багряный, либо сбросили все листья. Солнце уже не так грело. Голых деревьев вокруг нашей школы было предостаточно, так что мы пошли на субботник. Было весело, но утомительно. Самая большая куча листьев и прочего мусора была у Гальцевой. Она просто стояла с довольным лицом, а парни с радостью подносили ей листья. Смотря на эту кучу, я пришел к выводу, что надо ее после школы разбросать по улице, а Костя поддержал инициативу. После школы справедливость восторжествовала и мы с Прокопенко пошли ко мне. Назло никаких вкусностей дома не оказалось, не иначе папа постарался. Все темы для разговоров закончились еще на воспоминаниях о cубботнике. Я вспомнил о той бесшабашной девице и решил о ней рассказать... Из всех моих знакомых только Костя может смеяться так, что смешно всем остальным и он в очередной раз это доказал. - Между прочим, здесь нет ничего смешного. - , говорил он мне после каждой истерики. Больше мы к ней не возвращались, а стали играть в приставку. Вся радость с каникул уже давно прошла и школьные дни стали рутиной. Нам стало по-настоящему скучно. Мы вытворяли всякие проделки, но они быстро забывались, а фантазии уже явно не хватало: - А может подбросим любовную записку биологичке? - Эх, Константин, слышал бы ты себя... - Ну а что мы еще можем натворить? Из-за нее нам здесь еще торчать и торчать! -, он говорил о нашей классной, которая забыла, что мы сегодня дежурим. Мы занесли к ней сумки и отправились в столовую. Охранник дает ключи только учителям. Вот, сидим и ждем ее. - Может разлить по этажу замазку? - Может ты где-то увидел замазку? - Гм...- , мы сидели в раздумьях. Уже скоро подошла учительница и открыла кабинет. Я протер доску сухой тряпкой в мелу и Костя потащил меня гулять. На дворе пока было тепло. По дороге к полю я успел три раза упасть: поскользнулся на камнях, споткнулся об ногу с разворота и в третий раз я упал, когда присел, чтобы завязать шнурок - потерял равновесие и встретил головой асфальт. Со мной такое часто бывает. А вот и оно - поле. Обычно здесь нет не души и мы могли спокойно играть вдвоем. Правда обычно за нами увязывалась Оля, мы так и не выяснили, кто из нас ей нравится. Наши сумки были расположены на скамье, а сами мы залезли на дерево и я каким-то чудесным образом порвал рукав пиджака и штанину так, что все разошлось по швам. Мне пришлось возвращаться домой, а Прокопенко еще некоторое время посвисал с ветвей и отправился восвояси. Остаток дня я провел сидя на подоконнике и вырисовывая на запотевшем окне узоры, время я провел неплохо, учитывая, что я был наказан мамой за порчу формы. По большинству моя комната самая обычная: стол, стул, кровать, шкаф, ноутбук и стеллаж, заставленный книгами. А еще у меня в комнате было огромное окно и не менее огромный подоконник, но котором можно и сидеть и лежать. Дождь - моя любимая погода. Но только в том случае, если я под него не попадаю, а сижу дома под пледом и желательно с чашкой какао. Придя домой я уповал на то, что заболею и посижу дома в окружении печенек и чайка. Но здоровье оказалось крепче чем я ожидал. Заболеть у меня получилось только через месяц. Я сижу во тьме. Если точнее, то на холодном полу, обняв колени и смотря на щель между полом и дверью, сквозь эту щель просачивался свет. Изо рта вырывался пар. Мне было ужасно холодно. С полок на меня взирали моющие порошки, чистящие жидкости и прочая дребедень для уборки. Сумка вместе с телефоном остались в классе. Внезапно послышался давно знакомый, приятный мне голос: - Ты здесь? - Да. - , что-то щелкнуло и дверь распахнулась. Первое, что бросилось в глаза - оранжевое пятно, дальше оно превратилось в голову. - Угораздило же тебя... - У меня ноги затекли. Сколько я здесь просидел? - Сейчас четыре... Считай сам... Дело было в ноябре. Снежные хлопья летели в разные стороны. Они вертелись, кружились, летали повсюду, были везде, то стремительно падали , то взмывали вверх, словно огромная стая очумелых белых воробьев они кувыркались в воздухе. Моя сменка хотела улететь вместе со стаей и так и норовила выскочить из рук. Я уже пенял себя за то, что не поступил, как Костя - не оставил сменку в школе. Наконец пакет не выдержал и порвался, освободив мою обувь. Когда я закидал туфли в сумку, Прокопенко предложил: " Давай пустим этот пакет по воздуху и посмотрим, куда он приземлится! ". Через несколько мгновений старый, грязный и дырявый пакет с гордой надписью " Пятерочка " обрел новую жизнь - в воздухе. Он летел все дальше и уводил нас во дворы, а мы бежали за ним на перегонки и смеялись. Но вдруг, пакет зацепился за ветку дерева. - Ну вот! -, Костя готов был пнуть дерево от негодования, посмотрел назад и выдал, - Улетел совсем недалеко. - А помнишь, когда мы были первоклашками, на это дерево улетела наша летающая тарелка... -, я вспомнил, как чуть не разревелся, когда тарелку забрал какой-то парень. - Я начинаю мерзнуть, пошли погреемся, - он мотнул головой в сторону магазина. Я наблюдал за тем, как две продавщицы медленно, разговаривая на ходу пробивают товар. Тут я вздрогнул и обернулся, кричал мальчик, он выл, вырывался из рук матери и все время орал, что хочет конфету, меня удивляли те спокойствие и невозмутимость с которыми мама уводила сына к выходу. Неужели я был таким же? Я не помню. Наконец, когда Кеша оттаял, мы разошлись по домам. Я хотел незаметно пробраться к себе в комнату, но не успел я снять обувь, как меня накрыла чья-то тень. Я поднял голову, это была мама. Первое, что она сделала это поинтересовалась, какого черта я так поздно. Я почему-то сказал, исправлял алгебру. Мне не захотелось говорить маме о том, что дверь в подсобку захлопнулась, когда я вошел. Глядя на Костю невозможно было подумать, что он способен на зло, это отметили и учителя. Он выходил сухим из любой драки, несмотря на то что в основном это он нарывался на неприятности. Наши учителя просто отказывались верить в то, что человек имеющий такие " невинные" синие глазки мог влезть в драку. Еще он считает себя сердцеедом, дамским обольстителем и ловеласом. По его мнению все девочки нашей школы думают только о нем. Он даже как-то раз решил дать мне урок пикапа: - Эй, видишь вон ту? -, поинтересовался он у меня на одной из перемен, тыча пальцем в стоящую от нас в пяти метрах Лизу Шершину из "б" класса, которая разговаривала со своими подругами, стоя к нам спиной, - Сейчас -, он расправил воротник рубахи на подобии Графа Дракулы и принял совершенно наглый и самоуверенный вид, - я приглашу ее в Макдональдс!-, рыжие брови взвились вверх. - А может не стоит? Посмотри какие у нее глаза выпученные... -,на самом деле я просто не хотел, чтобы моего друга отшили на перемене, на глазах у всех. - Пфф. Она будет моей через минуту -, и пошел. По началу все было неплохо - он шел, держал осанку и выглядел довольно статно. Но упал у самых ее ног, споткнувшись об свою. Послышалось хихиканье. Парень встал и красный, как рак решил продолжить задуманное. Он откашлялся и даже открыл рот, но язык его заплелся. В итоге он быстрым шагом, втянув голову в шею пошел ко мне. В конечном счете все его старания понравиться противоположному полу сводилсь на нет, но он не унывал, вообразив себя расхитителем женских сердец. Вот со мной ситуация иная. Мне абсолютно все равно на девочек. Есть, нету - Какая разница? Но при этом мне неустанно писались объяснения в любви. Хотя во мне нет ничего необычного. Я невысокий, худой брюнет с карими глазами. Да и интересы у меня самые обыкновенные: музыка, аниме... Я бы может даже стал с кем-нибудь встречаться, если бы не одно но. В нашей школе не было нормальных девочек. Здесь господствуют Роберт Патинсон и Марио Кассас. Здесь на каждом этаже девочки подпевали разным модным сопливым песенкам без смысла. Здесь велись активные обсуждения "Дома 2". Здесь все либо хотели Айфон либо ходили с ним на переменах в туалет и фотографировали себя в зеркало. В общем цитадель зла. С ними даже разговаривать было неприятно. Но однажды пришла в наш класс особа, выделяющаяся на их фоне. У нее были две короткие и толстые кремовые косы. На веснушчатом лице красовались два зеленых огонька. Она носила клетчатую юбку и бадлон. И последнее - ее посадили впереди меня. Весь день я ей пролюбовался, и не я один... Мы сидели у меня на кухне - я и Костя. За окном красовался унылый пейзаж. Недооттаявший грязный снег расстилался где только мог и не мог. Я пил чай с печеньем, а Прокопенко ерзал на стуле. Я прекрасно понимал - он хочет что-то мне сообщить, причем это нечто по его мнению очень важное. От меня требовалось лишь допить чай и поинтересоваться его делами: - Знаешь, я втюрился... -, и это я слышал регулярно, -Она классная. - А я тоже влюбился. -, тут мой собеседник округлил глаза. - Да ладно... Неужели кто-то тебе приглянулся? Ты же привереда. - А тут придираться не к чему. Это новенькая. -,наступила немая пауза. - Наша новенькая? Вообще-то... она и мне... нравится... - Да ладно... Тебя все отшивают, так что не думай об этом. В этот день я рассорился со своим лучшим другом. На следующее утро я начал действовать. Для начала я с ней познакомился, ее звали Валя, и познакомившись я узнал, что она уже дружит с Костей. Это меня разозлило. Он постоянно давал ей списывать и смотрел на меня снисходительно. Ну а я просто дружил с ней, я специально приходил пораньше и занимал ее, а пока мы общаемся Рыжий не подходит. Еще мы с ней часто гуляли. Хотя Костя с ней тоже много разговаривал и гулял. Прошел месяц войны. Мы с Прокопенко сменяли друг друга, как часовые. Наконец Валя расшевелилась в нашем с Костей обществе и настало время решающих действий. Я решил признаться ей в любви. Казалось бы, чего такого? Но на самом деле это очень страшно. Но я уже решился. Осталось выждать момент... И он настал. Был пасмурный день. Мы шли через безлюдный двор по дороге. Она балансировала на поребрике, а я ее придерживал: - ... а после я пошла в этот кружок. Все время отнимал, а толку - нуль. В итоге я так и не научилась танцевать брейк данс. Печально. А почему ты молчишь? - Заслушался. -, заморосил дождь, я сжал ее руку и посмотрел в глаза, и наконец, выпалил, - Может ты хочешь быть моей девушкой? -, и будь, что будет... Дождь усилился, теперь это ливень. Выражение ее лица сменилось с веселого на озадаченное, а после на грустное. Она вывернула свою руку из моей и не сказав ни слова ушла. Капли били по мне в сочетании града, но от этого мне не было больно, самое плохое уже произошло... Я пришел домой. Швырнул сумку в стену и пошел в душ. В школу мне идти не хотелось. Я даже притворился больным, но маму не обманешь. По дороге я волновался и нервничал. Костя победил. Наверное он заслужил это, ведь ему до этого ни разу не везло. Но зная его характер он не будет радоваться тихо. Теперь он будет издеваться надо мной и злорадно ухмыляться. Он имеет на то право... Я еле волочил ноги. Наверное Рыжий уже поджидает меня в гардеробе, чтобы выпрыгнуть из-за угла с хлопушкой и свистулькой. Но этого не произошло... Я в совершенном спокойствии добрался до класса, ожидая нападков внутри. Но ничего не было... Я уселся рядом и посмотрел на него. Он сидел необыкновенно тихо и смотрел перед собой. Вдруг он повернулся прямо ко мне и сказал: - Возрадуйся. Меня отшила. - И меня тоже. На этом мы и помирились. На следующий день мы узнали, что она теперь встречается с каким-то мажором. Придя ко мне после школы мы стали обсуждать то, какая она дура и что потеряла и что мужскую дружбу не может разрушить одна пигалица и то, какие мы классные пацаны... За бурными разговорами прошел вечер, дождь не проходил еще неделю... Выглянуло солнце... Долгожданное...