Так ли?

Девушка брела по лесу… Хотя нет, она иногда начинала бежать, яростными движениями дрожащих пальцев смахивая с щек против воли отвратно льющиеся слезы. Она бежала от самой себя. Всегда такая сильная, не выдающая каких-либо исконно женских эмоций, она бежит от слабости. Будучи от природы бойцом, она не привыкла быть подавленной или «смятой». И если быть уж до конца честными, то у девушки впервые в жизни настолько дали сбой стойкость и выдержка. ТенТен всегда полагала, что у нее нет права на ошибки. Да и, по правде говоря, поводов тоже не было, чтобы доводить себя до такого состояния. А сейчас все из-за чего? Из-за женского любящего сердца, которое просто выжали до беспредела, поиздевались и выкинули. Тупая игла прочно засела в груди. Она стала бежать быстрее. Еще быстрее. Так, словно за ней бежала сама Неизбежность. И только тогда, когда легкие были готовы разорваться и уже физически не могли спокойно вмещать воздух, не причиняя при этом боли в области рёбер, она остановилась. Девушка уперлась руками в колени, согнувшись пополам, тяжело и хрипло задышала. Иногда все равно можно было услышать всхлипы. Такахаши рухнула на колени; сильно растрепавшиеся волосы полностью закрыли лицо. Бурлящая кровь беспорядочно стучала в висках, сердце бешено колотилось о грудную клетку. Плохо… Зря, зря. ТенТен всеми силами пыталась убрать накатывающую вновь и вновь дрожь. Она пыталась перестать плакать. Силилась понять, почему ее это так задело. Ведь они даже не… Черт! Причиной такого состояния девушки послужил утренний разговор, состоявшийся между Сакурой и той несносной девчонкой. * – Эй, Акими, подожди! Брюнетка остановилась и обернулась, к ней бежала Харуно, лихорадочно размахивая руками. – Слушай, – наконец настигнув девушку заговорила розоволосая, попутно пытаясь восстановить слегка сбившееся дыхание, – ты, случайно, не видела Ли? – Мм, нет, – с оттенком небрежности в тоне ответила девушка, картинно изогнув бровь. – А зачем тебе? – Да так… Может, Неджи? – после секундного разочарования ее вроде внезапно снова осенило. – Хм, – губы брюнетки растянулись в жуткой усмешке. – Жарит какую-нибудь подстилку… Слышала, не так давно его с кем-то видели. Ох и «позиции» были… Они, знаешь ли, тренировались, – из последнего слова прямо-таки сочился яд первосортного сарказма и ревности, а, кроме того, непонятный похотливо-хищный акцент явно присутствовал. Сакура тяжело вздохнула, мол «другого ответа от тебя все равно не ожидала», и побежала в сторону резиденции Хокаге. ТенТен же, став невольной, случайной свидетельницей этого «разговора», просто впала в ступор. Она закусила губу и прислонилась спиной к дереву, у которого до сих пор стояла. Как же так? Подстилку? С кем-то видели… Слова этой особы против воли чеканились в памяти. Значит, она ему нужна только потому… Нет, это точно не про него! Как же тогда его недавнее признание ТенТен, забота и, она могла поклясться, нежность?... Как же тогда их свидания? Хах! Их было-то всего два! Такахаши старательно пыталась отогнать эти мысли. Но постоянно повторяющиеся слова в голове все глубже залазили в сердце, разрывая оное на куски. Умом она понимала, что это глупо… Но часть ее безоговорочно поверила Акими и здесь не было места разуму. А дальше все было словно в бреду. Слезы струились по щекам, в голове вертелись те несколько слов, а внутри скатывался ком обиды смешанной с болью. Кто-то сказал, что первая любовь по закону жанра должна быть трагичной. Так ли? Так ли? Однако, не обиднее ли когда все твои жизненно канонные идеалы разбиваются о жалкий, но непробиваемый аргумент? Не обиднее ли, когда все, что ты уважал, ценил, чем восхищался и во что верил – обращается трижды прогоревшим пеплом? Когда человек, которого ты считал эталоном и собственноручно возвел в идолы гениям, оказывается ничуть не лучше других, а даже совсем наоборот… Вот именно тогда мир, выстроенный тобой, начинает рушиться и осыпаться с потолка. И вот она сидит на какой-то лесной поляне, сильно зажмурив глаза и продолжая всхлипывать. С каких пор она начала себя жалеть, черт возьми? А с тех самых, когда это противное чувство появилось в жизни и сделало ее слабее. Неджи и был ее слабостью. Всегда. Восхитительной слабостью, которая делала ее сильнее каждый день. Парадоксально? Да. Но вместе с тем, если что-то идет не так, она же и делает ее слабее на три порядка. Сейчас именно это и происходило. Сколько она просидела в таком положении она не знала. Но судя по всему долго, так как дыхание полностью восстановилось, в ушах перестало шуметь, а ноги изрядно затекли. Девушка встала, отряхнулась, снова сделала привычную прическу и глубоко вдохнула, пытаясь заглушить внутреннюю истерику. Сейчас она пойдет домой, умоется, окончательно приведет себя в порядок и пойдет делать то, что у нее всегда получалось лучше всего – тренироваться. Завтра ей с ним на миссию, она не может показать свою разбитость. Не может показать слабость. Только не ему. * Он пришел раньше, но ТенТен его уже ждала за воротами. Неджи даже не успел поравняться с ней, как она тут же пошла вперед. – Доброе утро, – сухо бросила она и пошла в сторону леса к хорошо известной дороге в Суну. Подобное заставило парня нахмуриться, однако он пока не стал задавать вопросов и последовал за ней. Когда они начали перемещаться по деревьям, ему, наконец, удалось перегнать девушку. Казалось, она очень спешила, но он был бы идиотом, если бы поверил, что ей действительно не терпится попасть в Страну Ветра. Он обернулся и мимолетно глянул на нее. Глаза покрасневшие – не выспалась или… плакала? Не может быть. В движениях нечто яростное. Более того, она старалась держаться от него подальше и не дай бог не коснуться. Что случилось? Его точила злость. Из-за того, что он не знал причины такого поведения. Из-за того, что его держали в неведении. А для него это было хуже всего, как бы глубоко он ни прятал эмоции. – Тен, что случилось? – он все же решил нарушить это гложущее молчание спустя несколько часов; тон он попытался сделать максимально нежным. В горле снова застрял ком обиды и слез. Ей захотелось заплакать. Она так себя сдерживала и вот всего одна фраза, и она готова разрыдаться. Он еще и спрашивает. Ну да, он, наверное, считает меня дурой. А... разве это не так? Сама виновата. – Ничего, – она начала перепрыгивать по веткам еще быстрее. Далее какие-либо попытки Хьюги заговорить моментально пресекались ТенТен за исключением, если это не касалось миссии. Его это порядком раздражало. Впрочем, как и все, к чему он не имел доступа. Вчера все было более чем просто замечательно, а сейчас он даже и не знал, что думать. Но он решил, что, по крайней мере, до возвращения этот «разговор» поднимать не стоит. Так до Суны они добрались, едва ли обменявшись словом друг с другом. На следующее утро они, распрощавшись с Казекаге, отправились домой. Документы они передали и больше их ничто не задерживало. Ей было невероятно тяжело, было в тягость его присутствие, общество. Такахаши то и дело ловила на себе тяжелый пронизывающий взгляд. Но она научилась его выдерживать. По правде сказать, ей очень хотелось сейчас оказаться дома, в кровати под одеялом, уткнувшись лицом в подушку. Да, быть вот такой слабой и беззащитной. Просто побыть девушкой, а не куноичи; пожалеть себя. А она имела на это право. Добравшись до Конохи, девушка, ни слова не говоря, побежала в сторону своего дома, оставляя Неджи абсолютно растерянного и ничего непонимающего. Эта была последняя капля. ТенТен начала всхлипывать уже на пороге, открывая дверь. Как хорошо, что матери не будет дома еще, по меньшей мере, три дня. Наконец справившись с заедающим замком, она зашла в дом, громко захлопнула дверь, с психом отстегнула свиток. Она прислонилась спиной к двери и медленно съехала по ней вниз на пол. Руки свободно упали по обе стороны, неприятно ударяясь о дерево пола; лбом она уткнулась в согнутые колени и тихо заплакала. Что, ну что она ему сделала, что он так жестоко посмеялся над ней? Эти несколько дней он вел себя так, будто их отношений вовсе не существовало. А тот вопрос, видимо, был чисто формальностью. Судорожно вздохнув, она встала и пошла в душ. Надо было успокоиться и перестать, в конце концов, реветь. Я сильнее, чем вчера! Эти слова Ли никогда не оставляли ее. А сейчас их пора бы сделать своим девизом по жизни. Ну а как же быть с сердцем? Ведь это ломающее безразличие со стороны Неджи точило и терзало его изнутри. Оно убивало, вместе с ним отмирала какая-то часть, которая никогда больше не вернется. Но и тем самым это закаляет дух. Каждая неудача, если можно так выразиться в данном случае, делает нас опытнее и сильнее. Учит не открывать своих чувств кому попало, не доверять всем подряд. Учит инстинктивно избегать боли и страданий. Возводит на уровень рефлекса. Да, пожалуй, за это стоит быть благодарными первой любви и ее опыту. Это своеобразный шаг, переход, обращение перед жизнью куда более жестокой и несправедливой. Это – специфическое долговременное противоядие, остерегающее от неосмотрительных глупостей доверия. Да, за это стоит быть благодарной. Девушка скинула с себя одежду, распустила волосы и зашла в душ. Ледяная вода дарила приятную свежесть и расслабление. Вместе с усталостью смывались и неприятные эмоции, оголяя душу, разрешая ей исцеление. Конечно, прежде чем все затянется, пройдет немало времени, и останутся рубцы. Но ведь главное не это, верно? Сейчас важно смыть с себя все это и вести себя, как ни в чем не бывало. Это лучшее, что она сейчас могла. Как быть с командой? Здесь проще. Они давно не та команда №9, которую привыкли в них видеть… К тому же, пришло время для ее логического расформирования. Так, об этом она будет думать завтра. Сейчас нужен элементарный отдых. ТенТен выключила воду, завернулась в полотенце и пошла в комнату, попутно собирая разбросанные вещи. Она открыла настежь окно, глянула на вечернее небо и чему-то улыбнулась. На фиолетово-голубом полотне едва начали проступать звезды, а ведь солнце не до конца спряталось за горизонт – удивительное сочетание. Кто-то постучал в дверь. Девушка тут же пошла открывать, совсем не обращая внимания на то, что до сих пор не оделась. Странно, что мать вернулась так рано. Отодвинув ногой свиток, Такахаши приоткрыла дверь. На пороге стоял Неджи. Сердце в который раз за сегодня болезненно сжалось. Но нет, она же пообещала себе больше не плакать. – Ты что-то хотел? – какой глупый вопрос, но единственное, чего она сейчас хотела, так это захлопнуть дверь прямо у него перед носом или хотя бы быстрее его спровадить. – Тебе не кажется, что нам надо поговорить? – он смотрел ей прямо в глаза, так проникновенно и затягивающее, не давая отвести взгляда. – Уходи, пожалуйста, – она попыталась рывком закрыть дверь, но он не дал, лишь поставив руку на нее и покачав головой, давая понять, что так просто не уйдет. В этом ты весь, Хьюга. Наверное, за это я тебя и люблю. – Может, ты мне объяснишь, что все это значит? Ни один мускул на лице не дрогнул. Он вроде бы спрашивал, во сколько им завтра выходить или на какую погоду рассчитывать. Только глаза что-то выдавали. ТенТен сделала один шаг и теперь стояла ровно напротив молодого человека, придерживая одной рукой полотенце на груди, а второй держась за дверь, как бы гарантию того, что она вновь не упадет и не начнет рыдать. – Объяснить? Объяснить?! – ее возмущению не было предела, однако она сдержала тон ровным. Она больше не могла выдерживать его взгляд и перевела на грудь. Ей так нравилось видеть его в обыкновенной одежде, подчеркивающей раскаченные плечи, оголявшую часть груди… Нравилось, когда не носил протектор. От старых привычек долго избавляются, однако после снятия печати «Повиновения» он все же стал делать это гораздо чаще. Да о чем это она?! Такахаши вновь взглянула в глаза парню. На его лице отражалось едва заметное беспокойство. Он ждал. – Что случилось? – он вновь задавал этот вопрос, но сейчас говорил мягко, пытаясь осознать… осознать недосягаемое для него. Он стоял строго на одном месте, уважая желание девушки не впускать его, хотя и по непонятной причине. – Ты мне скажи, – голос дрогнул и повысился; эмоции рвались наружу. – Чем я заслужила такое отношение с твоей стороны? Ты ведь сам… – она набрала больше воздуха, тем самым заставляя себя успокоиться, – признался мне в любви. Зачем? Если у тебя сразу были намерения только поиздеваться над моими чувствами и посмеяться над моей наивностью… Неужели это какой-то извращенный способ развлечения, Хьюга? Неужели ты уподобился остальным?! Ты, кого я считала уникальным сосредоточения всех тех качеств, которые я так ценила в людях, которых сейчас попросту нет… – да ну ее к черту эту сдержанность, она выскажет все, – так поступил. Почему? Или нет. Почему именно я? Под тебя ведь любая легла бы. Так почему, зная о моих чувствах к тебе, ты решил их использовать в своих… Договорить она не смогла. Он в свою очередь следил за каждой переменой в лице девушки и не понимал ровно ничего из того, что она говорила. Он осматривал ее с ног до головы, вроде бы ища изменения или что-то, что могло бы подсказать решение… Он впервые видел ТенТен в таком состоянии. С прилипших к шее и плечам волос редкими каплями спадала вода, тонкие пальчики судорожно сошлись на узле полотенца, ее трясло то ли от сквозняка, то ли от злости. Он поддался странному порыву и сделал шаг вперед. Она резко среагировала и вытянула руку перед собой. – Не трогай меня, – это было сказано скорее молебно, нежели со злости и остерегающе. Она просила тем самым не причинять себе больше боли. – Я не понял ни слова из того, что ты тут наговорила. Я люблю тебя. И не заберу сказанного, – Такахаши опустила голову, а Неджи едва ощутимо коснулся ее руки, словно она должна была исчезнуть от его прикосновения. – Но как же твоя?... – девушка опять не договорила; каждое слово давалось ей с невероятным трудом, а его признание снова разбило ее. Она ему не верила. Она думала, что он продолжал играть с ней, стараясь как можно изощреннее причинить ей больше страданий. – Что? Кто? – его губы тронула улыбка, и он уже смело взял ее за руку; до него понемногу начало доходить, что имела в виду ТенТен. Она бы никогда не поверила… Не поверила бы? – Какая-то… С которой ты… Акими говорила… – слова переходили в плач и речь стала вовсе бессвязной. – Тихо, – проговорил он над самым ушком девушки, успокаивающе проводя рукой по оголенному плечу и прижимая ее к себе. – Неужели ты действительно… Эй, посмотри на меня! – он приподнял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. В ее взгляде было столько незаслуженной боли, причиненной по идиотской неосмотрительности и ревности. – Неужели ты поставила под сомнение мое отношение к тебе? – он говорил настолько успокаивающе, убедительно. – Тен, я люблю тебя. Я никому прежде не говорил таких слов. И вряд ли еще кому-либо скажу подобное. Да, у меня были отношения, и ты об этом знаешь. Но это было прежде. Я представить не могу, что тебе должны были сказать, чтобы довести до такого состояния, – он впрямь не понимал, и это заставляло его негодовать. Девушка уткнулась лбом в его плечо. В болезненно-изувеченное сознание стал прокрадываться здравый смысл. Почему она поверила случайной сплетни и не спросила напрямик у него? Чем руководствовалась? Сердцем. А его так просто получилось разбить и предать колебанию. Значит ли это, что она его не любит, не доверяет? Нет. Просто она впервые в жизни встретилась с чем-то подобным и поддалась, не раздумывая, первому впечатлению. – Есть ты – других не существует, слышишь? – он больше не знал, что говорить, что уместно и во что она поверит. Он не умел быть нежным и романтичным на словах. Но этого оказалось достаточно. Тупая игла растворилась. Она вновь посмотрела ему в глаза. Даже во мраке они не теряли своего удивительного серебристого цвета, не теряли своей серьезности и решительности. Она сдалась. Тело и разум, наконец, получили вожделенную разгрузку. Даже взгляд прояснился. – Прости меня… – это прозвучало очень подавленно, лишено всякой надежды. От своей глупости хотелось плакать еще больше. Да что же за неделя такая?! Но стоит ли говорить, что сейчас она была счастлива? Все на месте, идеалы нерушимы. Но теперь сможет ли он простить ее? А даже если и простит, то вдруг захочет разбить ее сердце. Еще раз. Следующего раза она просто не переживет. Это было бы слишком для нее. Хотя ни что не вечно, не так ли? Неджи легко притянул ее к себе и поцеловал, вроде бы напрочь опровергая всякие догадки. На губах отдавался солоноватый привкус. Привкус боли. Он разорвал поцелуй, но только для того, чтобы вытереть ее слезы. ТенТен улыбнулась ему. Как раньше. Боже, как же он любил эту жизнеутверждающую улыбку. Она больше никому не будет так улыбаться, как ему. Как она скучала по его прикосновениям. Она теперь навсегда была уверена в нем, но не в их будущем. И, тем не менее, она знала, что ни к кому он больше не будет прикасаться так, как к ней. Они были собственниками. А любовь порождает некую алчность и особый эгоизм. Они имеют на это исключительное право. Нет… они принадлежат только друг другу. Другим здесь делать нечего. Он снова поцеловал девушку, а она с первозданным рвением ответила. Ей было настолько его мало, что вряд ли она когда-нибудь в полной мере сможет им насладиться. Он же наоборот чувствовал абсолютную власть над ней и ему это нравилось. Больше чем просто нравилось. Парень провел горячей рукой по части обнаженной спины, останавливаясь на полотенце и снова поднимаясь к шее. Тен, не желая разрывать связь поцелуя, потянула Неджи в глубь дома. Он едва успел толкнуть дверь. Одним быстрым движением он стянул полотенце и отбросил куда-то в сторону. Неджи жадно провел пальцами по коже бедер и талии. От влажной кожи из-за мокрых волос исходил какой-то дурманящий невероятный аромат. Ее запах. Девушка на несколько мгновений отстранилась от него и потянула за руку в комнату. В движениях было что-то спешное, лихорадочное. Он прижал ее к стене и, убирая мокрые волосы в сторону, поцеловал за ушком, а затем в шею. Оставляя красочную отметину на нежной коже, Хьюга перешел к изящной ключице. Одна рука резко приподняла ногу девушки и закинула себе на бедро. Такахаши в сладком оцепенении закрыла глаза, мысленно моля его не останавливаться. Когда он приподнял девушку еще выше, губы заскользили по пышной груди. Тен рвано выдохнула и цепко схватилась за ткань одежды у него на плече. Он был лучшим в этом. Ей, конечно, не было с чем сравнивать, ведь Неджи был ее первым и, скорее всего, единственным. Но по рассказам подруг они не переживали и половины того, что творилось внутри у ТенТен, когда он только прикасался к ней. Но если уж быть до конца честными, сейчас все было совсем по-другому. Тогда, в их первый раз, в его движениях и действиях не было ничего, кроме нежности и обходительности. Она никогда не могла подумать, что он может быть таким. А сейчас… Это была страсть в чистом виде, неистовость. Больше похоже на него самого. Полностью олицетворяющая. Он сомкнул руки на ее талии и отстранил от стены, перенося на кровать. Тен сама начала стягивать с него одежду, но он не дал ей закончить, заводя руки над головой и удерживая. Губы Неджи жадно скользили по телу, словно в последний раз. Словно пытаясь запомнить. Когда он едва коснулся внутренней стороны бедра, с ее губ сорвался сдавленный стон. Чувствовать его сейчас частью себя было самым страстным желанием на данный момент. Сейчас это нужно было, пожалуй, больше, чем воздух. Стон. Еще один… Каждое движение, каждый рывок, каждый порыв отдавался каким-то безумным чувством, ритмом в голове. Все это происходило где-то за пределами реальности, где-то далеко за границей всего, где-то… точно не здесь. Каждый поцелуй, каждое прикосновение доводило до сладкой истомы… ТенТен проснулась от яркого солнца и повернулась набок. Рука скользнула по подушке и девушка резко открыла глаза. Именно ощущение пустоты и отсутствия «чего-то» заставило ее прийти от замечательного сна к, казалось, не менее замечательной яви в два раза быстрее. Неджи рядом не было и это несколько ее насторожило. Она встала, завернулась в легкую простынь и неспешно пошла к кухне. Хьюга же вообще не спал. Обнимая за плечи Тен, которая мирно спала у него на груди, он пролежал несколько часов глядя в потолок. Он думал. Думал о многом и о том, что его ждет в ближайшем будущем в том числе. Кажется, совсем странные и совсем не к месту мрачные мысли его посещали. Наконец ему это надоело, Неджи аккуратно убрал руки девушки и встал с кровати. Он вышел на небольшую веранду дома и прислонился плечом к ограждению. Солнце медленно, но верно поднималось из-за горизонта, окрашивая ночное небо днем и придавая ему новых светлых красок и прогоняя последние звезды. Гений прикрыл глаза и подставил лицо свежему ветру. Сейчас он мысленно подбирал нужные слова для предстоящего разговора. Нет, он не будет делиться с ней своими опасениями или догадками. Ей это не нужно. Он скажет ей правду, но не это. Если спросит – ответит, а так… Сейчас его снова начинало подмывать чувство несправедливости. Неджи тряхнул головой, словно отгоняя нахлынувший пессимизм. Когда он успел стать таким? Сейчас как никогда в жизни ему нужно было верить, что все будет хорошо. Потому что, пожалуй, впервые в жизни ему настолько не все равно. Он настолько увлекся размышлениями, что не заметил, как оказался не один. Она тихо подошла и просто стала рядом, глядя так же далеко, как и он. – ТенТен, – начал он и замолчал. Такахаши глянула на него и слегка улыбнулась. Это вроде служило залогом того, что она его поймет. – Меня отправляют на миссию. И я не знаю, сколько это займет времени, – бесшумно вздохнув, продолжил Неджи. – Так сразу? - удивилась она; ведь они по сути только что вернулись. - Это будет посерьезнее... - мягко и тихо ответил Хьюга. - Во всяком случае, я думала, что-то архисерьезное, судя по твоему выражению лица, – девушка снова беззаботно улыбнулась и мягко поцеловала его. – Ты лучший в этом, не думаю, что много. Она действительно не сомневалась ни на секунду в нем. Однако что-то посеяло в ней неоправданную тревогу. Слабое такое чувство, но достаточно сильное, чтобы ясно почувствовать его. Скорее всего, это было вызвано интонацией Неджи. Ведь ранее он никогда не придавал особого значениям и не ходил вокруг да около подобного, а здесь… Нет, скорее, ей всего лишь показалось. – Когда ты выходишь? – Прямо сейчас, – после определенной паузы и уже глядя ей прямо в глаза, ответил Неджи. Губы ТенТен слегка приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать, а в шоколадных глазах мимолетно отразилась то ли грусть, то ли волнение, что тоже не ускользнуло от лунного взгляда гения. Девушка же просто кивнула и неуверенно улыбнулась. Хьюга притянув ту к себе, властно и углубленно поцеловал, как в первый или последний раз. И именно это ей и не понравилось. Сделав над собой усилие, Такахаши отстранилась от него и отступила на шаг. Возможно, если бы не такое сильное дурное предчувствие, ей бы это далось намного легче. Они все же распрощались, каждый убеждая себя в том, что то, что творится в голове – чушь и не более, однако каждый отпускал другого с тяжелым сердцем и странной безысходностью на душе.