Дорогие мои... хорошие...

Я не знаю, сколько я уже бегу. Мне кажется, я уже не чувствую ног. Чертова санитарная повязка, кто ее придумал! Я бегу, окруженный запахами. Запах грязи. Запах гари. Порох. Конский пот. Мокрые сапоги. Сырое исподнее. Паленое мясо. Разложение. Но меня ведут другие запахи. Все эти люди... Они идут мне навстречу - кто пеший, кто в этих громыхающих повозках, кто на носилках, накрытый брезентом... нет, это я бегу в их сторону. Я всматриваюсь в лица и пытаюсь сопоставить их с запахами, на которые иду. Нет, не они. Вот бы спросить у них... А что они услышат? Только жалобный собачий лай. Я ведь всего лишь пес. Запахи усиливаются. Может быть, они где-то близко? Вот запах старины Эмиля - пожилого фермера из Сен-Мийеля. Его мозолистые руки всегда пахли хлебом и свежескошенной травой. Даже когда его руки сменили косу на винтовку и лопату. Но ничто - ни битвы, ни немецкий плен, ни лишения войны не изменили его характера. А Эмиль всегда был добрым, готовым отдать последний кусок хлеба, чтобы поделиться с другом. Ты очень любил рассказывать о своей мирной жизни в Сен-Мийеле, о своей дочери Марии, зяте Карле и их маленьком сыночке - Викторе. Как жаль, что война разлучила вас... Более резкий запах. Смесь крепкого виски с порохом. Это Везунчик Фредди - бравый американец, бесстрашно бросавшийся в любую схватку. Этот крепко сбитый рубаха-парень всегда готов прийти на помощь и никогда не теряет боевого настроя. Но я постоянно видел, как он писал. Я как-то любопытства ради забрался на стол, пока Фредди выходил переговорить с Эмилем - война очень тесно сдружила их. И это были письма. Да, я не умею читать - я же собака, - но я уже столько повидал этих исписанных клочков бумаги в карманах формы раненых солдат, которых мне приходилось доставать из-под завалов и оттаскивать в траншеи... И ты ведь никому их не посылал, Фредди! Кому они были предназначены? И что же стояло за твоим героизмом? Резковатый запах, но к нему я уже привык. Медикаменты с примесью тонкого парижского парфюма. Анна... Самая бесстрашная женщина по эту сторону Западного фронта. Я знаю, ты училась лечить моих собратьев, но война внесла свои коррективы - тебе пришлось перенести свои умения и бесконечное сострадание на людей. Да, людей! Ты не делила раненых на своих и чужих. Тебе было всё равно, за кого они воевали - Антанта, Тройственный Союз, неважно. Для тебя все они были людьми. И ты спасала их, милая моя героиня... Еще один, но уже ближе. Намного ближе. И он исходит от потертого немецкого шлема. Карл. Сколько всего о тебе рассказывал Эмиль! И мне вскоре довелось с тобой познакомиться - помнишь, как я вытаскивал тебя, раненного, из-под обломков разбившегося цеппелина? Ты служил при этом бароне, фон Дорфе. И ты не хотел там оказаться, но немцы, взявшие Сен-Мийель, завербовали тебя - только потому, что ты немец. И я знаю, ты бы отдал все на свете, чтобы вернуться к жене и сыну. Еще лучше - вместе с Эмилем. Вы ведь встретились, когда Эмиль попал в плен - и ты не забыл, что вы родня. Запахи усилились - и тут же прекратились. Я поднял глаза, и... О, Боже... Целое поле, покрытое бугорками. Бугорками с воткнутыми в них самодельными крестами. Я видел как-то, как сюда привозили людей, и они отсюда больше не возвращались. Но... вы... ваши запахи... Вы все сейчас передо мной. Да, эти четыре холмика. И на одном из крестов - да, это твой шейный платок, Карл! О, Боже!.. Дорогие мои... Милые мои... хорошие... Где же я был? Где же я был, когда вас настигла смерть?! Боже мой... Простите меня... Если вы меня слышите, умоляю - простите!.. Какой же я санитар, если не смог сберечь вас?! Говорят же, что псы-санитары - герои... Какой же я герой? Какой же я герой, если я, шавка последняя, не был рядом с вами, когда вы умирали! Умоляю... Если вы меня слышите... Эмиль, Фредди, Анна, Карл, умоляю, простите меня!.. Если можете... Союзные войска уже покинули позиции - впереди была битва за Сен-Мийель. Враг, оборонявший высоту, настолько ослаб, что его требовалось только добить. Несмотря на это, каждый солдат был на вес золота. Не говоря уже о собаках. И только одного в строю недосчитались. Просто потому, что этот четвероногий кто-то не мог идти дальше. Да и не хотел. Пес-санитар Уолт - или Вальт, как его еще называли - остался на брошенном солдатском кладбище. Остался, чтобы нести пост, который сам же себе и назначил, возле могил четырех своих друзей. Тех, с кем он прошел огонь и воду. Тех, с кем делил все радости и горести. Тех, кого не уберег.