Клятва.

Возвращаясь после тяжелой работы в поместье, лейтенант тринадцатого отряда Рукия Кучики и представить себе не могла, как нелепо и непривычно она выглядела. И это было совершенно не удивительно, ведь она не только выполняла работу лейтенанта, но так же и не обходила стороной своего Капитана, которому помощь в документациях, отчетах и работой с отрядом была как раз кстати, хотя он мог и сам со всем этим разобраться, но Кучики настаивала на обратном. Солнце уже давно покинуло горизонт, и девушка передвигалась по темным улицам, освещенным лишь тускло горящими фонарями, как можно скорее, ведь дома ее ждал кров, теплый душ, вкусная пища и сладкий сон. Все то, о чем сейчас так мечтала Кучики, было доступно ей, и потому она скоро достигла своих таких необходимых, но в то же время и не особо существенных целей. *** Луна уже давно возвышалась в чистом небе, освещая спящий Готей Тринадцать. Тишина и спокойствие царили вокруг, и только один человек во всем Сейретее сейчас не мог насладиться всем этим. Кучики Бьякуя, двадцать восьмой глава клана Кучики, на протяжении уже нескольких недель не мог утихомиришь тот взбунтовавшийся ураган, что творился внутри его головы. Все его мысли были смешаны, запутаны, как клубки ниток, и этот балаган не позволял ему порой даже трезво мыслить. Каждый раз, пытаясь разобраться в себе, он никак не мог найти ответа, как бы глубоко не копал. Маска апатичности и равнодушия давала значимые трещины, которые показывали истинную натуру, этого невозмутимого и до безумия спокойного Капитана. Раз за разом он пытался преодолеть все это безумие, но ничего не выходило. День за днем перебарывал себя и вновь на недолгое время одевал маску непоколебимого и непробиваемого капитана. - Брат? - Бьякуя обернулся и увидел позади себя ее. Девушку, которая не давала покоя его мыслям, которая нещадно глумилась над его разумом, ту, что заставляла снять оковы с его задубевших чувств и ломала все то, что так усердно пряталось внутри, что заливалось нескончаемым потоком жидкости, вымывая все, что граничило наравне с привязанностью и доверием. Она стояла перед ним буквально в нескольких шагах, такая желанная и в то же время такая недосягаемая и даже в какой-то мере ненавистная. И ведь сразу возникает вопрос: "От чего же ненавистная?" Но ответ, как ни погляди, был до чертиков очевиден и ясен, как Божий день. Она ломала его в буквальном смысле. Все его устоявшиеся принципы размывало, как песок водой, непробиваемая стена, что ранее не позволяла даже предположить то, о чем думает Капитан Кучики, рушилась прямо на глазах, оседая и более не защищая от воздействия на него этой невероятно проницательной и такой до безобразия... до безобразия родной? Да, она непосредственно была частью клана Кучики, но думал ли он ранее о Рукии как о семье? Ответа на этот вопрос он так и не мог найти, сколько бы сил и времени, проведенном в раздумьях, не затрачивал... - Время уже за полночь, ты уже должна спать в это время, - ничего не выражающим тоном подметил Капитан Кучики, но все же похлопал по месту близ себя, приглашая присоединиться к нему и его мыслям. Это было одним из подарков судьбы, так думал Бьякуя, именно сегодня ночью он окончательно пробудит настоящего себя и сможет, наконец-то, разобраться в этой дурацкой головной боли, что не позволяла ему вести себя как обычно, как это было ранее... После смерти Хисаны. Девушка покорно присела рядом и с интересом посмотрела на брата, а после проследила и за его взглядом, который был устремлен ввысь, в небо - звездное и до безумия красивое темное полотно, усеянное бесконечным количеством искрящихся, как казалось, кристаллов, которое покоряло своей безызвестностью и безграничностью. - Не спится почему-то. Слишком много всего в голове, слишком много думаю, - спокойным тоном произнесла девушка, но последние слова прозвучали с явным скачком, будто она открыла ему что-то сокровенное. - И... Что же тебя тяготит? - вопрос прозвучал на автомате, и Бьякуя даже не успел проанализировать сказанную собой фразу. На него с интересом уставилась пара аметистовых глаз, которые, как показалось мужчине, в буквальном смысле смотрели не просто на его лицо, а в душу. Холодную, как лед, но в тоже время обжигающую и горящую ярым пламенем. Он смотрел на нее в ответ. На фарфоровую бледную кожу, на маленький красивый носик, на черные, как смоль, волосы, что непослушными прядками спускались к таким теплым глазам. Мужчина даже не заметил, как невольно стал ближе к ней, смотря на нее сверху вниз, чувствуя ее дыхание на своей шее, чувствуя аромат ее элегантного и аккуратного тела. - Я-я... - девушка немного запнулась. - У меня что-то на лице? - немного смутившись такой близости, девушка чуть покрылась румянцем, что покоился теперь на ее щечках. Бьякуя не отвечал, лишь смотрел на нее своими серыми глазами и пытался сковать накативший порыв вожделения. *** Сразу после того, как в семью приняли тебя, я поклялся на могиле своих родителей о том, что пошел против закона в последний раз. И неважно, что случится, я всегда буду следовать законам, чтить и уважать их до самого конца... - он вспомнил, как однажды сказал это Рукии. Сказал с почтением и силой в голосе. Тогда он поклялся не только родителям, но и себе. Любовь к сестре, что являлась копией его покойной жены, это ли можно называть грехом? Несомненно, но он не пытался заменить Хисану. Он просто хотел вновь любить. Он просто хотел вновь, хоть на секунду, почувствовать себя счастливым...