Ride the snake...he's old, and his skin is cold

Змей совершает вылазку на раскалённые камни. В его чешуе отражения тысячи мировых событий. Он полз, извиваясь, сквозь ледяные барханы раскалённых пустынь. Он полз через живые зелёные города, дышащие дикими парами разбавленного спирта, оставляя от этих городов лишь раскалённые пустыни. Этот Змей так стар и так слаб. Он устал. Он уже не слышит своего шипения, завораживающего всякого путника, заставляющего его идти за собой, приводя путника к вратам смерти. Этот Змей, превращающий города в пустыни, проходя мимо них снова, не узнаёт призраков. В усталых полумёртвых глазах Змея кроется мудрость всей Вселенной- Дхармкая Будды, узрев которую, человек попадает в райские сады свободы. Путнику, узревшему глаза Змея даруется осознания бытия. Но Змей никому просто так тайну, хранимую им многие тысячелетия, не открывает. Змей поглотит того, чей разум нечист, чья душа не кристалл;таковой, узрев глаза Змея увидит все ужасы Вселенной и будет обречён на вечные скитания в безумии внутри нутра Змея, среди желчи его желудка. Вокруг Змея танцуют караваны зелёных огней- то есть души шаманов, оберегающие Змея. Усталый старый Змей принимает свою участь: он ползёт по острым шпилям отвесных скал, которые возвышаются над песком словно чёрный замок, в котором обитает загадочная колдунья. Вокруг него лишь безжизненная пустыня. Когда-то это было лунным морем. Его воды были чёрными и гладкими, как бархат волос восточной принцессы или индийской жрицы, восседающей на гордом скакуне. В водах его обитали различные мифические существа. Среди них были и юные сирены-утопленницы, заманивавшие моряков на риф. Во время прилива они выбегали на берег, сверкая белоснежной наготой своих прекрасных тел. Казалось бы, их счастье могло длиться до окончания времён, но однажды Змей, услышав от печальной посланницы Ночи о существовании дивного уголка сия безумного мира, заглянул в этот край. Змей был пленён красотою танцующих сирен. Он подполз к ним ближе и стал молвить человеческим голосом. - О юные сирены! Наслышан я о танце вашем, о песнях тех, что вы поёте странникам. О вашей юной красоте наслышан я. О юные сирены,пленён я танцем тем и красотою той! Пойдите же со мной, открою вам я чудные сады и озарённых наслаждений рай! Но сирены посмеялись лишь над ним; отвергли предложение его, и как бы Змей не умолял, лишь усмешки можно слышать от сирен в ответ. И разозлился Змей на глупых тех девиц, перевалился, взмахнул хвостом, и исчезло море во мгновение, и сирены пропали. Теперь о событиях этих напоминают лишь пустыня, скалы да узор на одной из Змеевых чешуй. Со времён тех событий столетия минули, усталый старый Змей успел всё позабыть. И вот, он снова здесь, он сбрасывает кожу. Дрожь проходит по всему его телу, издавая искристые звуки. Пуская молнии, он пелену истории сбросил и переродился он. Но он всё так же стар, он так же устал. Уж он успел всё позабыть. Забыл он города, забыл моря, забыл природу и чудных жителей песков. Забыл он всё, и снова обречён тот Змей на скитания трёхсотлетние. Змей теперь будет собирать истории времён, заполняя чешую узорами столетий, и лишь тогда, когда последняя история окажется в клетке его чешуи, Змей снова отправится искать горячий камень, лишь для того, чтоб умереть.