Папа Дания

Исландия втащил избитого Данию в дом. - Что случилось?! - Мой голос испуганно дрожит при виде крови на руке отца. - Что-что... - Невнятно бурчит Исландия, - его вновь избил Норвегия. Я тяжко вздыхаю. Отцу снова досталось от этой твари. Я ненавидел эту глыбу льда, он так часто избивал папу, что мне очень сильно хотелось ему отомстить. Исландия ушёл, а папа не подавал признаков жизни. Мне было немножко страшно, но я думал, что ему просто нужно отоспаться. Зря я так думал... На следующий день тело Дании стало холодным, врачи сказали, что причина смерти - внутренние кровотечение.У меня был шок. В 16 лет я остался один с пятилетним братом на руках! Меня интересовал только один вопрос (по поводу смерти отца): чем его так огрел Норвегия?! - Доволен? - Нервно выпалил я в телефонную трубку. - Чего?! - голос Норвегии был несколько удивлённым - Дания мёртв! - сквозь слёзы сообщаю я, бросаю трубку. На похороны пришли все Скандинавы. Фареры плакал. Все выразили глубокое соболезнование, все, кроме Норвегии. Он ничего не говорил, стоял подальше ото всех и, как всегда, не выражал ни каких эмоций. - Доволен? - Повторяю свой вопрос, сильнее прижимая Фареры к себе. Я чувствовал страх брата. - Мне жаль... - Чего жаль?! Чего тебе жаль?! Ты уже давно этого хотел! Доволен? Оставил двух детей на произвол судьбы! - Я не хотел... - Чего не хотел?! Ты хоть знаешь как сложно было каждый раз ставить Отца на ноги? Ты до конца довёл своё дело! Ты - тварь, глыба льда, которая не знает ни боли ни сострадания! - Я высказался, сказал всё, что хотел. Прижимая брата к себе, я пошёл прочь. Первое время мы просто забились в угол. Мы ни с кем не общались, кроме Канады. Он приходил каждый день и помогал нам привыкнуть к новому дому. Мне всё ещё не верилось, что папы больше нет. Территория, за которую датчане боролись веками, перешла к Германии. Он умер так нелепо, я думаю он не хотел так умереть. Мне всё ещё казалось, что дверь вот-вот откроется, и Дания звонко закричит - Я дома! - А я и Фареры кинемся обнимать его, расспрашивать где он был так долго. Время идёт быстро, я стал ходить на мировые собрания, оставляя Фареры одного. Он вырос, ему уже восемь, да и мне 19 уже. Фареры не делает ничего без моего разрешения, он очень послушный мальчик. Мне приятно, когда такие страны как Нидерланды сочувствуют потери отца. Они ведь тоже знали его... Я считаю он был хорошим. Канада заходит к нам реже, но не забывает о нас. Придя с очередного собрания, я лежу с закрытыми глазами. Фареры копошится где-то рядом. Тяжёлая дверь открывается. - Я дома! - Звонкий, чей-то до боли знакомый голос. Я открываю глаза. Пятилетний Фареры бросается на папу. "Значит мне - 16? Это был всего лишь сон!" - Я улыбаюсь. Кидаюсь на Данию. - Я люблю тебя, папа! - И я тебя, сынок!