Ни сука, ни кобель.

- Сука. Первое, что сказал Крис, когда увидел пришедшего оборотня. Он накинулся порывисто, бил сильно, кулаками по лицу, ногами по телу. Его злость кидалась на волка цепко, рвала челюстями за горло и съедала большие куски податливого тела. Хейл не сопротивлялся, он знал, что заслужил, лишь закрывая инертно руками голову, но это мало помогало от яростного новообращенного. Бывший охотник стоял на коленях и рычаще дышал, смотря, как кровь лениво вытекает из рваных ран на чужой спине, боках. Питер заживет, он это знал, но сейчас его желанием не было залечить, или пожалеть. Сейчас он действительно хотел, чтобы Питер страдал. Так же, как и он сейчас.

Днём ранее.

- Мне надоело, что ты постоянно куда-то уходишь! – на этот раз кричал Питер, его редко можно увидеть в таком состоянии, но всему есть предел. У всего есть своя планка, перейдя через которую, можно нарваться на неудержимый поток истинных чувств. - Я работаю, Питер! – второй голос был не менее раздражен и зол, Арджент собирал дорожную сумку, в который раз, без объяснений уходя из дома, чтобы вернуться завтра, через несколько дней или недель. Хейл терпел, честно терпел и не задавал вопросов, но это продолжается невыносимо долго, он тоскует, ему тяжело без его волка, тяжело без того, кто поддерживает в трудные минуты, которых было немало в жизни показушного мужчины. Питер ни перед кем так не открывался, как сделал это перед Крисом, а последний не оценил: скрывал что-то, пропадал на несколько дней, а слежку замечал еще в первые несколько часов. Обратил на свою голову, называется. - Ты мне ничего не рассказываешь, - злость вырывалась наружу, волк просился выбраться и скреб острыми когтями по грудной клетке, причиняя не столько физическую, сколько моральную боль, заставляя Хейла корчиться и дергаться. - Хватит делать из меня подобие твоей жены, я – не Виктория и не Эллисон! – ох, зря он это сказал. В глазах Криса зажегся огонь, он медленно перевел медовый взгляд к своему альфе, раздувая в гневе ноздри. - Я тот, кто обратил тебя, - не унимался второй, надвигаясь на него с расправленными и вздутыми плечами, словно их обладатель намеревался затеять драку с себе подобным. – И ты Должен передо мной отчитываться, - зря он сказал и это. - Должен? – в изумлении скривился первый, морща переносицу и коротко скаля удлинившиеся клыки. – Должен!? Да пошел ты! – кинув сумку с вещами и частично оружием оборотню под ноги, он сам стал идти вперед, - Пошел ты, слышишь? Пошел на хуй! Я тебе ничего не должен, - прорычал Арджент, толкая волка в грудь и заставляя его шатнуться назад. Прогонял. Зацепили слова, сорвали с и так расшатанных нервов. Он не любил, когда в этом доме вспоминали его мертвую жену и недавно вернувшуюся с того света дочь, особенно в таком разрезе. Питер ошалело посмотрел в чужое лицо, поддетое частичной трансформацией, и испытал впервые за их отношения непреодолимое чувство – отомстить. Отомстить тому, к кому относился как ни к кому до этого. Сделать ему так же больно, чтобы резало изнутри тупыми ржавыми ножницами. И он отступил, коротко оскалился, но уже скорее оборонительно и машинально, нежели осознанно. А Крис сорвался, начал метаться по помещению и рычать, сдерживать рвущегося наружу собственного волка, сметать со стола аккуратно стоящие там вещи. - Убир-р-райся! – повторил он, швырнув в уже пустой дверной проем несчастный стул, разбившийся и упавший грудой дерева на пол. Питер шел быстро, снаружи моросило, а он даже не успел захватить куртку, выбежав в одной тонкой кофте и джинсах. Его прогнали как чертового пса! Как дворнягу. Вышвырнули, буквально кидая вслед камни из слов и палки из стульев. Злость охватывала, и, полоснув отросшими когтями ни в чем неповинное дерево по ту сторону дороги, он отдышался. Пошел он. Да, пошел он тоже, туда же, куда и сваливает каждую неделю. Ему надоело. Питер был взрослым мужчиной, у него были свои потребности: как физические, так и моральные, и если ему что-то не дают, нагло размахивая этим перед носом, он пойдет искать другое. Шагая вдоль дороги просто, чтобы отдышаться, он с каким-то недоумением посмотрел на ночное небо – дождь. Для полного счастья только этого не хватало, и, оскалившись уже мокрому ничему перед собой, Хейл скрипнул зубами. Но потом рассмеялся. Это надо так, даже погода против него настроилась, что уже говорить об Эллисон, которая наверняка всё слышала даже через наушники, которые заботливо попросил надеть Питер перед тем, как спустился вниз. Девочка была понятливой и умной, но если придется выбирать между оборотнем-убийцей и оборотнем-папашей, она непременно предпочтет второй вариант. Сзади послышался скрип тормозов, останавливалась машина, и, скосив взгляд в бок, он остановился. Из опущенного окна выглянул шериф, обращаясь к нему через шум воды. - Питер Хейл, верно? Что вы здесь делаете в такое время и под дождем? Садитесь! Я подвезу вас, - пассажирская дверь щелкнула, приоткрываясь, и Хейл на секунду задумался: добровольно сесть в патрульную машину тому, кто убивал, пусть и не был пойман ни разу? К тому же шериф знал о его происхождении уже, наверное, полгода как. Но дождь усиливался, а домой ему нельзя еще ближайшие пару часов, поэтому он согласился. - Ох, плохая была идея – прогуляться перед сном, - бодро произнес оборотень, закрыв за собой дверь и беспощадно намочив всё вокруг себя, из-за чего виновато взглянул на полицейского, тронувшегося с места. - Да, штормовое предупреждение, вы не слушаете радио, Питер? – немного укоризненно произнес Стилински, делая упомянутую волну тише, и оценил внешний вид спутника. Мокрый, бледный, одет как-то больно уж легко для осени. Хотя «это же оборотень», пронеслось в голове, и, неосознанно вздрогнув, он вернул внимание дороге. Хейл ощутил эту эмоцию, но ничего не стал говорить, ведя ладонями по мокрым штанам и тихо ругаясь на погоду. Обычно он легко предугадывал, что ожидать в ближайшие сутки, но в этот день он был занят немного иными мыслями. «Хоть остыл», хмыкнул он мысленно и прислушался к себе. Действительно остыл. Но не до конца. - Итак, куда вас везти, мистер Хейл? – шериф мельком взглянул на мужчину, щурясь на дорогу и стараясь разглядеть хоть что-то из-за потока воды сверху. Лило знатно, Стайлз остался у Скотта с ночёвкой, потому что выходить на улицу строго запретил отец. - Собственно, мне некуда ехать, - признал оборотень, хлопнув себя по бедрам и, поджал губы. - Вы можете высадить меня у любого кафе. Быть может, дождь закончится, и я погуляю снова, - расплывчато, не став погружаться в подробности, произнес Питер, ловя на себе недоуменный и осуждающий взгляд полицейского. Словно в опровержении надежд волка – раздался раскатистый гром, и по машине забило яростнее, словно сотни пуль вонзались в железо и пробивали его. - Так, ясно, выгнали из дома? – хмыкнул он, словно с ним такое часто случалось, и уверенно свернул налево. – Предлагаю переждать бурю у меня, вы ведь не против компании старого шерифа, Питер? – улыбнувшись так, что в уголках глаз появились морщинки, Джон наклонился вперед, чтобы не дай Бог ни на кого не наехать при такой-то видимости. - Вы уверены, что ваш сын не будет против такой компании на вечер? – Хейл усмехнулся, однако предложение было заманчивым. Весьма заманчивым. - Стайлза сегодня не будет всю ночь, - отмахнулся Джон, сбавляя газ, так как подъезжал всё ближе к дому. – Он остался у Скотта, - зачем-то отчитался дополнительно и остановился, заехав во двор. - Ну, с Богом? Надеюсь, по пути к порогу нас не смоет, - подумав и оценив свои силы и силы волка, он вздохнул: - Меня не смоет, - на этих словах открыв дверь и попав под леденящий кожу шквал, шериф охнул, торопливо закрывая машину и направляясь к двери. Лило знатно, рубашка тут же намокла насквозь, только вот Питеру уже хуже не было. - Давно таких дождей не было, - кряхтя, произнес шериф, пытаясь стянуть с себя мокрую рубашку, под которой была чуть более сухая майка. – Проходите, Питер, не стесняйтесь. И снимайте одежду, я поищу что-нибудь из своего, - наверное, было абсурдным звать в свой дом, в свою крепость того, кто потенциально мог тебя убить и являлся одним из самых опасных преступников города. Но за последние месяцы он столько всего наслышался и навидался, что мама не горюй. Особенно после того случая со Скоттом в одно из полнолуний… Питер не заставил себя просить дважды, ему самому было неприятно холодящее чувство мокрой ткани на себе, поэтому совсем скоро тонкая кофта и тяжелые джинсы оказались в руках. С них капало, с самого Питера тоже и, переступив с ноги на ногу, он виновато уставился на лужу под собой. - Не беспокойтесь, я всё уберу, - суетливо произнес шериф, держа в руках белую футболку и светлые джинсы. Взгляд светлых глаз невольно скользнул по нагому оборотню, и, сглотнув, он протянул одежду. Смущен? Хейл удивленно вскинул брови. Ему показалось или полицейский перед ним малость заалел? Можно было бы списать на холод, если не одно большое «но» – пульс. - Благодарю, право не стоило так беспокоиться, Джон, но я действительно благодарен, - кивнул уверенно оборотень, аккуратно забирая стопку рукой, и во второй взвесил мокрое. – Могу я куда-нибудь?... - Да, давайте, я повешу в ванной, - бесцеремонно забрав мокрые вещи и поспешив ретироваться, Стилински скрылся в одной из множества дверей в доме. И тут Питер понял, что не бывал еще толком здесь. На втором этаже, точнее, в комнате Стайлза – да, но не тут. Натянув на себя джинсы, что оказались в пору, Питер же кое-как надел футболку, что обтянула ему плечи и торс. Явно на размер меньше, чем нужно, но, по крайней мере, сухо. - Вижу, что мои вещи вам малы, - снова виноватая улыбка. Питер оторвался от разглядывания семейного фото на одной из полок и обернулся к полицейскому. Тот тоже переоделся: старые джинсы и обычная рубашка. Да, в такой одежде и не скажешь, что этот человек - закон Бейкон Хиллза, сейчас такой домашний и уютный. Уютный. Питер поймал себя на этом слове и осекся. Неприятно заворочалось внутри, он вспомнил Криса, что наверняка еще злится дома или уже уехал давно. - Зато сухо, - пожал он плечами и улыбнулся. Вечер на удивление пошел иначе. Джон предложил ему поужинать разогретой пиццей, которой был целый запас в доме Стилински. «Как на войну», пошутил сам полицай, разогревая духовку. Шериф все время извинялся, мямлил что-то о нехватки времени и беспорядке, но Питер веселился. Он не насмехался, нет, ему нравилось здесь, нравилась компания Стилински-старшего, что оказался куда адекватнее отпрыска. Впрочем, может и Стайлз когда-нибудь станет таким же. А потом… потом Джон предложил Хейлу выпить для разогреву. «Чтобы не простыть», оправдал он свою алкогольную зависимость, наливая вторую стопку виски. Питер составил ему компанию, даже несмотря на свой быстрый метаболизм. Оборотень не пьянел, для этого ему необходимо выпить несколько бутылок или же примешать в алкоголь что-нибудь покрепче. Рябиновую настойку, например. Но, к сожалению, таковой у мужчины в доме не оказалось. Разговоры шли обо всем: детях, семейной жизни, работе, рыбалке, охоте. А потом они плавно скатились до трудных времен в своей жизни, и в какой-то момент шериф опьянел окончательно, едва ворочая языком. Пришлось помогать полицейскому добраться до комнаты, закинув чужую руку себе на плечи и следуя указаниям. - Наверх… там вторая дверь направо, я… простите меня, Питер, я просто устал, - но оборотень не злился, напротив, видеть таким шерифа – большая редкость для него, и он лишь посмеялся. - Бросьте, шериф, вы впустили меня в свой дом, кто я такой, чтобы осуждать Вас, - забравшись по ступеням и открыв дверь в комнату, мужчина попытался найти выключатель, но поняв, что для начала лучше уложить пьяного, поплелся к кровати. - Нет, всё же, я хозяин дома и тут… - поведя неуклюже рукой перед собой и запнувшись о ковер, что сам же и застопорил, шериф по инерции стал цепляться за все, что попадалось под руку, в итоге почти повиснув на оборотне. – Ох, Питер, простите меня ради Бога, я сейчас, только поднимусь, - но это оказалось не так-то и просто, а оборотень пусть и сильный, но когда на тебе висит немалая туша, да еще и дрыгается, теряешь равновесие. Промахнувшись мимо изголовья ладонью и ударившись об него плечом во время падения, мужчина коротко промычал, жмуря глаз и понимая: лежит прямо на полицейском, который распластался под ним с не менее ошарашенным лицом. А что, удобно. Хейл замер, ровно, как и пьяный хозяин дома под ним. - Питер, - голос шерифа неожиданно сел, интонация изменилась, видимо, из-за давления чужого тела сверху. Сильные руки мазнули по крепким плечам волка, удерживая его на весу, на расстоянии от себя, своего лица. Всё произошло неожиданно для шерифа, намеренно для самого Питера. Первый поцелуй был смазан, один из них явно испытывал нечто подобное уже очень давно, а вторым двигало чувство мести и внезапно проснувшегося Желания. Шерифу помогал справляться алкоголь, а Хейл сам по себе был опьянен происходящим, погружаясь в него с головой, стараясь не думать о последствиях и том, что будет дальше. Ему хотелось этого, его волк требовал выпустить энергию и если представился случай сделать это Таким образом – он им воспользуется. Одежда незаметно быстро оказалась снята, даже проблем с обтягивающей тело футболкой не возникло и, возможно, чисто теоретически, Питер порвал ее. Несмотря на малый опыт, трахался Джон просто потрясающе. А Питер упивался властью, что предоставил ему полицейский. Хейл двигался достаточно грубо, чтобы с каждым разом выбивать громкий стон с чужих губ, утопающий в очередном порыве необузданной бури за окном. А шериф тянулся к нему, просил очередной жаркий поцелуй, вгрызаясь иногда зубами в жесткие губы, прорывая мякоть до крови и почти физически ощущая языком, как ранки затягиваются. Даже обидно стало, так как, судя по ощущениям, на нем останется много следов поутру от чужих зубов с клыками. Кровать нещадно скрипела, не привыкшая к таким раскачиваниям, изголовье временами стучало о стену, и, будь это квартира, весь этаж наверняка был бы в курсе, кто и чем занимается в этой спальне. Рычание вперемешку с мужскими стонами. Питер был ненасытен, поэтому не ограничился лишь одним разом, измучив шерифа за несколько часов так, что он едва не проклинал Хейла, но остался чертовски довольным такой ночью. Наутро Питер был полон сожаления, а шериф ограничился чувством стыда и болью во всем теле. Они разошлись спокойно, словно ничего не было, ибо оба понимали: это на один раз, небольшая слабость, о которой и вспоминать не стоит. Хейл стоял перед домом около десяти минут, прежде чем переступить порог и встретить буквально в коридоре принюхивающегося Криса. - Сука! – запах шерифа был слишком резкий, чтобы не заметить его на теле альфы, который сейчас казался не сильнее омеги, сжимающийся под яростными ударами Арджента. - Одна ссора! Всего одна и ты побежал трахаться налево! – Крис тряхнул оборотня за грудки и злобно оскалился, буравя его светящимся взглядом желтых глаз. – Какого хера, Питер!? Какого хера ты делаешь! Ударив его затылком о пол и отпустив с отвращением, словно прокаженного, Крис поднялся на ноги, недоуменно смотря на зашедшегося смехом волка. Хейл смеялся, безумно, словно заведенный, пока из его рта тянулась слюна вместе с кровью. Перевернувшись на бок и сев, альфа облизнулся, стирая кровь с подбородка запястьем, осматривая его и поднимая взгляд к лицу любовника, искаженного сейчас трансформацией. Красивый. Опасный. Он всегда был опасен, сейчас особенно. - Тебе же плевать на меня и мои чувства, так почему я должен думать о твоих? Ударь меня еще раз, можешь даже убить, но это не изменит того, что я сделал, - облизнувшись и поднявшись на ноги, Хейл шатнулся: раны были достаточно глубокими, поэтому пришлось придержать куски мяса руками, чтобы те не отвалились к чертям на пол. Он ждал, он даже просил взглядом, а Крис смотрел на него, пытаясь узнать в этой ухмылке Его альфу, его любовника, сожителя, напарника. Но сейчас перед ним стоял кто-то другой, и впервые за эти дни он осознал, что давно не присматривался к Питеру, отмахивался от него как от чего-то должного, обычного. Он не заметил, что с обращением сам изменился, зато это ощутил Хейл, сейчас держащий свои окровавленные бока. - Питер, - с губ сорвался выдох. Трансформация сошла на нет, и, встряхнув головой, Арджент загнанно задышал, успев поймать булькнувшего кровью изо рта Питера перед тем, как тот стал валиться с ног.