Степлер

Ему не спалось. Всё было против. На старом матрасе пружина постоянно упиралась в зад, словно упрекала в чем-то. С улицы ярко светил фонарь, что даже плотные шторы не помогали. Подушки казались бетонными плитами. Но это все лишь отговорки. На самом деле доктору Лайтману не удалось в должной мере выпустить пар: ни на работе, ни дома. Локер умело выворачивался из каждой едкой реплики в его адрес. Торрес вообще походила на статую с выражением лица «Это вы сейчас мне?» Остальной планктон прятался в норах, углах, чтобы не быть съеденным. Фостер. Сегодня она целый день светилась от счастья, словно ходящая лампочка, правда, лампочка в очень откровенном платье. Именно оно не давало Лайтману вымолвить ни слова из его излюбленной ереси. «Куда Фостер так вырядилась? Может, у нее свидание? – мужчина взял с тумбочки телефон. – Сейчас мы это проверим. И ни капли лжи, доктор Фостер». В трубке раздались монотонные гудки. Джиллиан сонно заморгала, пытаясь понять, откуда именно сейчас исходит этот монотонный, раздражающий гул. Её мобильник мог быть очень вредным, когда его ставили на вибровызов. Протянув руку к тумбочке, женщина зевнула, извлекая жужжащий аппарат, а затем нахмурилась, пытаясь разобрать буквы имени того человека, которому не спится в столь поздний час. Большой палец незамедлительно скользнул на зелёную кнопочку, и Фостер прижала телефон к уху, в ожидании: - Да? - Только не говори мне, что ты спала. - Обычно именно этим и занимаются люди, спешащие по утрам на работу, Кэл. У тебя всё хорошо? - Я чуть ошибся с фразой. Только не говори мне, что ты спала не одна. - С подушкой, одеялом… - Фостер обвела комнату взглядом. - И с книгой о любви и счастье. - Ты всегда такая скучная по ночам? - Лайтман неслышно засмеялся. - Я надеялся, что ночная Фостер - это подобие вулкана. Не разочаровывай меня, дорогая. - Ты уверен, что у тебя всё хорошо? – не припоминая, чтобы Кэл ответил на вопрос, Фостер вздохнула. - Обычно по ночам я очень весёлая. Приглашаю к себе в постель мистера «Годовой отчёт» и мистера «Смета о доходах\расходах». Тебе стоит присоединиться к нам. - Стать четвертым? Эта идея не нова, но я бы с радостью. - Кэл сразу же оживился, словно попал носом в свою тарелку. – И перестань спрашивать, все ли у меня хорошо! Если я звоню тебе, это не всегда значит, что мне что-то надо, хотя… Мне всегда что-то надо, особенно от тебя. - Да? – Джиллиан сделала вид, что сильно удивлена. - И что же тебе надо от меня, в эту секунду? - Да, совсем логично узнавать у звонящего тебе причину его звонка, - Лайтман раздумывал, перебирая на тумбочке фантики от сникерсов. – Это платье предназначалось кому-нибудь иному или должно было послужить красной тряпкой для твоего босса? - Если учесть, что у меня нет босса… - женщина улыбнулась, - то ответ отрицательный. Но платье, определённо, предназначалось для кого-то. - И кто же этот мистер Кого-то? – Лайтман почувствовал, как в нем бьют друг другу морды ревность и параноидальное любопытство. – Должен же я знать, чью куклу мне готовить в полнолуние. - Боюсь, что куклу «кого-то» сделать невозможно, - Фостер рассмеялась. - Она определённо будет кому-то напоминать что-то. Ты почему не спишь, кстати? - Пружина упрекает мой зад в том, что он слишком чувствителен. - Не думал купить новую кровать? - Боюсь ошибиться с размером. Может, поможешь мне с выбором? - Боюсь, что выбор мебели не моя специализация. Я могу приехать и прочитать нотацию пружине на твоей прежней, - Джилл замялась, - но в ночное время, психологи, как таксисты, берут двойной тариф. Кэл Лайтман, однозначно, не ожидал подобного ответа, поэтому несколько секунд медлил со своим, пытаясь поднять с пола отвисшую челюсть. - Ну что, госпожа Пружина? – Кэл действительно повернулся к кровати. – Готовьтесь! Сейчас приедет доктор Фостер и прочитает вам нотацию о ненадлежащем поведении! Боитесь? Фостер, она подготовится к вашей беседе, обещаю. Гонорар сникерсами возьмешь? Боюсь, другим тебя будет невозможно задобрить. - Я не ем сникерсы. По-моему, это ребячество! - игнорируя румянец, появившийся на щеках, протянула Фостер. - Придётся поискать что-то более подходящее, иначе вызов сочтётся, как ложный, и я буду вынуждена выставить тебе счёт! Чеком и по почте! - Тпру, тпру, Фостер! Не отказывайся сразу, - мужчина почесал затылок. – У меня вино есть с красивой золотой этикеточкой. Подойдет? - С каких пор в три часа ночи мужчины обрели смелость приглашать женщин пить вино? – Фостер облизнула губы, отдалённо подумывая о том, что уснуть ей сегодня уже не удастся. - Черт возьми, Фостер, ты должна мне помочь, иначе я завтра не приду на встречу с этими снобами-спонсорами. Что такого в трех часах ночи и бутылке вина? Не в кровать же я тебя зову! – эксперт игриво дернул бровями, осознавая, что отчасти лукавит. - Я немного понимаю в скачках речевой интонации, - напомнила Джиллиан. - И если ты уже забыл, именно в кровати и находится моя пациентка. - Заодно и меня полечишь. - Это будет стоить дороже, - Фостер взглянула на часы, а затем выбралась из кровати, разыскивая взглядом свою одежду. - Какие симптомы? Лайтман весь превратился в слух. Возня со стороны Джиллиан означала, что его скуления возымели какой-нибудь, но все же результат. Она не уснула, и это обнадеживало. - Глаза, словно не просыхал две недели. Руки трясутся. Во рту все потрескалось. Огнем изо рта зажигаю свечки, - Кэл поморщился, так как у него затекла левая нога, что пришлось несколько раз попрыгать на месте. – Недостаточность Джиллиан Фостер. Знаешь такую болезнь? - В твоём голосе проскальзывает хитрая уловка. Скажи честно, - она замялась с вопросом, так как поднимала с пола рубашку. - И женщины ведутся на это? - У моего дома стоит несколько палаток, если ты об этом. - А у моего одна, и та, как вижу, скоро рухнет, - Джиллиан вздохнула. - Не припоминаю, когда вот так среди ночи ехала в гости к лучшему другу. - Можешь считать это открытием сезона, - Кэл взглянул на часы и еле сдержал вопль ликования. – И палатка под твоим окном принадлежит мне. Просто я не очень хорош в быту. - Сколько ты выпил сегодня на встрече? – проигнорировав его реплику, Фостер накинула пальто, разыскивая в кармане ключи. - Где Эмили? - Если я и выпил сегодня больше, чем того стоило, то опять же виновата в этом ты, - лайтмановский мозг слегка скрипнул, припоминая местонахождение дочери. – Эмили у Зоуи. Та прилетела сегодня на метле, поплескала на меня ядом и утащила Эм к себе. - Значит, находиться рядом опасно? – в её голосе мелькнула улыбка. - Ты ядовитый… В её руках громко звякнули ключи, тем самым выдав её попытки бесшумно закрыть входную дверь. Кэл удивленно вскинул брови, расслышав этот звук. - Ты не даешь мне времени подготовиться, Фостер. Пока я мечтал и теребил фантики, ты уже успела защитить диссертацию, - Лайтман сгреб фантики в охапку и в панике стал искать место сброса. Женщина мягко рассмеялась в трубку, пытаясь справиться с замком одной, свободной пока ещё рукой. - Ты ушёл от ответа, Кэл! - А о чем был вопрос? Лайтман сунул фантики в рот и стал свободной рукой расправлять вечно мятую постель, два раза с восторгом нажал на выпирающую пружину и вышел из спальни, дабы выкинуть эти чертовы фантики. Джиллиан всё-таки удалось закрыть двери, после чего появилась новая проблема - ключи от машины, в зоне крайней недосягаемости, где-то в недрах небольшой, но на ДИВО вместительной сумочки: - О ядах и степени твоей зараженности, - её голос походил на монотонное профессиональное внушение. Кэл Лайтман уже на крыльях перелетел лестницу и с улыбкой святого «припорхал» на кухню. «Вот за что я хотел дать Эмили подзатыльник», - он вытащил мусорное ведро, которое они уминали с дочерью ногой на протяжении всей этой недели. Но сейчас помог бы лишь пресс, потому что места для новой партии мусора не было. Лайтман с грустью этот факт признал. - Ты же доктор, Фостер. Наверняка, у тебя есть в запасе пара приемчиков, чтобы избавить меня от всякой блажи и превратить в сущего ангела. - Вообще-то моя профессия немного другое делает для человечества, - Джиллиан с трудом забралась в свою машину и, сунув ключ в зажигание, завела мотор. - Могу поспорить, что ты сейчас в милейших пижамных штанах и обворожительных тапках… с длинными ушами! Кэл медленно опустил взгляд на свои пижамные штаны и тапки-зайцы. Ему казалось, что он уже родился в них: такие они были старые. «Так вот от чего млеют все женщины, - догадался он. – Не стану переодеваться!» - А я готов поспорить, что ты забыла расчесаться и сейчас пытаешься в темноте разглядеть в зеркале свое лицо. Фостер щёлкнула губами, заставляя только–только нанесённую на них помаду мягко разгладиться. - Я женщина, Кэл! Я даже во сне рассматриваю себя в зеркале! Фантики отправились в раковину. Заткнутые в небольшое отверстие и намоченные водой, они все же перестали мозолить эксперту глаза. Он прищурился, достраивая в мыслях образ Джиллиан. На душе сразу потеплело. Появилось сильное желание обнять ее. - Будь осторожна за рулем, дорогая. Не увлекайся макияжем. - Закончил уборку «засуну туда где вылезет потом неважно»? – спросила она, игнорируя его заботливый тон. - Представляю, как ты разыскиваешь глазами веник. - Ошибаешься, - усмехнулся мужчина. – Сейчас я достаю из холодильника вино, то, с золотой этикеточкой. Ты не раз видела мой бардак, поэтому убираться – дело бесполезное. - Как твоя пружина? – Джиллиан посигналила выехавшему на встречную полосу водителю. - Испугалась и втянулась в матрац? - Не поверишь. Все также торчит. - Бедные твои женщины, Кэл, - с наигранным сочувствием протянула Фостер, снова и снова нажимая на сигнал. - Пружина устала молчать, наверное. - Если пружина и кричала, то я и мои бедные женщины ее не слышали. - Не знаю уж, кого мне теперь жаль, - Джилл заглушила мотор у самого дома друга. Лайтман осознал свое состояние лишь сейчас, когда он остановился посередине гостиной с леденящей пальцы бутылкой вина и двумя бокалами. Он звал Джиллиан не на дружескую посиделку, а на свидание. «Поняла ли она это?» - Ты уже подъехала? - Нет, Кэл, меня срезал по дороге пьяный лихач, - женщина мягко рассмеялась. - Буду через минуту. - Все в порядке? - Может быть иначе? – её взгляд упал на не зашторенное окно, в котором горел свет. - Я захожу. Надеюсь, никаких неожиданностей? - Значит, моя старая новогодняя хлопушка полежит еще несколько лет. Обидно. Я же готовился. - Женщин встречают иначе, - Джиллиан приоткрыла входную дверь. - Я раздет! – крикнул Лайтман из гостиной. Фостер резко остановилась, не найдя в его голосе и грамма шутки. Её взгляд метнулся к часам в гостиной Кэла. Время стремительно приближалось к утру. Она впервые позволила ему выманить себя из дома в такое время, без веской на то причины, и теперь в её мысли вклинилась ещё одна… Что если эта встреча не имеет ничего общего с дружеским распитием вина? - Я тоже! – её голос дрогнул, а губы растянулись в улыбке. - Не знала, что надеть. - Может, сразу в спальню? К пружине? Мужчина расселся на диване, ожидая вот-вот появления рядом с собой Джилл. Ее тон строил в его голове самые невероятные сценарии продолжения этой встречи. - Нет уж! – Фостер появилась на пороге гостиной. - Пусть твоя пружина ощутит, что значит быть игнорированной её хозяином. И… - Фостер подошла к мужчине, - купи новый диван. Пусть её ещё и ревность замучит. - Ее не замучит ревность, если я буду спать на этом диване один, - Кэл прищурился, с удовольствием рассматривая ночную гостью. – Признайся, Фостер, ты сейчас думаешь о том, какой же Кэл Лайтман ублюдок, раз разбудил тебя в такой поздний час. Женщина устроилась на диване рядом с экспертом, не торопливо стягивая с себя пальто. - Я думала о пружине, - совершенно искренне-честно сказала Джилл, - и о вкусе вина, которым ты меня дразнил. - Все для вас, моя госпожа, - он протянул ей бутылку и взял из ее рук пальто. Джиллиан отметила его немного странное обращение к ней, но всё же приняла из его рук бутылку, улыбнувшись. - Спасибо, что вытянул из дома, - её взгляд упал на его едва застёгнутую рубашку. - Мне правда нужно было отвлечься. Кэл облокотился на спинку дивана и глубоко вздохнул, рассматривая Джиллиан. Она была прекрасна, впрочем, как всегда. Но сейчас Джилл была такой домашней, родной и близкой, что Лайтману пришлось мысленно отхлестать себя по щекам, чтобы избавиться от навязчивого желания крепко ее обнять. - Причиной твоей бессонницы не была пружина, да? – Фостер разлила вино по бокалам, не рассматривая его. - Я не приехала бы, если бы была уверена, что всему виной кровать. - Я же говорил в начале нашего разговора, что виной всему твое платье, - его взгляд упал на запястье ее руки, так ловко справляющейся с вином. – Мне необходимо было узнать от первоисточника его предназначение, иначе бы бессонница стала моей второй вредной привычкой. - Не думала, что мои наряды лишают тебя сна! – Фостер протянула ему наполненный бокал. – Спрашивать, почему, бессмысленно? - Потому что это никому не чуждо, Джилл, - Лайтман принял из ее рук бокал с красным вином и наконец-то смог заглянуть в ее глаза. – Например, ты без ума от моих заячьих тапок, как я смог сегодня узнать. - Они милые, - Фостер опустила взгляд на ноги эксперта, - и совсем не вяжутся с Кэлом Лайтманом. - Мы с ними единое целое, единое милое целое. - Ты это вино, для какого случая берёг? - немного смущённо спросила Фостер, отставив на столик бокал. - Определённо не для этой ночи? - Я не мог и предположить, что ты приедешь. - Я не думала, что приеду, - Фостер покачала головой. - Ты умеешь убеждать. Тебе это всегда удаётся. - Раз так, - мужчина поставил бокал рядом с другим и сел ближе, что стал ощущать ее тепло, - я просто обязан загладить вину в своем гениальном умении убеждать. Джиллиан слабо улыбнулась, ощущая его близость. Пришло время ей что-то ответить, а подходящих слов, как назло не удавалось отыскать. - И как собираешься это сделать? Кэл проклинал себя за свою нерешительность, и уже не в сотый, а в тысячный раз. Он боялся реакции Джиллиан, боялся, что она после этого станет дальше, чем сейчас. Один аргумент был против: если Кэл уподобится своим тапкам, Джилл поцелует другой мужчина, и она будет счастлива с ним. Мужчина наклонился для поцелуя и застыл, как это обычно у него бывает в подобных моментах. Джиллиан закусила губу, ощущая слабый, сладкий аромат только что отпитого им вина. Облизнув и без того влажные губы, женщина чуть склонилась вперёд, всё ещё не до конца понимая, что собирается сделать. Лайтман просто сгреб в охапку любимую женщину, откинув все посторонние мысли, и с присущей ему наглостью завладел ее губами. Ощутив, как ее руки начинают сжимать ткань рубашки, мужчина понял, что долгожданный эффект наконец-таки достигнут. Джиллиан с нетерпеливостью прижалась к нему сильней… И тут раздался громкий щелк… «Что за…» - подумал Лайтман, ерзая на стуле и не совсем понимая, где он, что он и зачем, так как наполовину был еще в сонном дурмане. Засунув руку под себя, Кэл нащупал что-то металлическое и вытащил это на свет. «Этим металлическим» оказался степлер с красной пластмассовой ручкой. Но это еще не самое страшное. Самым ужасным был тот факт, что данный канцтовар принадлежал ни кому бы там ни было, а Иллаю Локеру. Джиллиан, сидевшая неподалёку от Лайтмана, недовольно сдвинула брови. Её желание поговорить с Кэлом по окончанию собрания стало навязчивой идеей. - Я ему уши к черепной коробке пришпилю, - процедил сквозь зубы эксперт и поймал на себе взгляд Фостер, от которого кровь стыла в жилах. «Что?» - мысленно спросил он и развел руками. Джилл покачала головой, едва сдерживая рвущуюся наружу улыбку. Он показал ей степлер, потом положил ладонь на свое горло, давая понять, что задушит Локера, как только его увидит. Фостер закатила глаза, указывая на небольшую стопку бумаг, которую не так давно скрепляла тем самым степлером. На лице мужчины изобразилось что-то вроде изумления. Разве он мог винить любимую женщину в рассеянности? Джилл развела руками, кивнув в сторону Торрес, невинно крутившую в пальцах скрепки для так не понравившегося Лайтману степлера, а затем едва слышно шепнула: «Не будешь спать на собраниях…» Нет, он точно не будет на них спать, потому что такие горячие сны доведут его до бессонницы, второй вредной привычки. Осталось одно – запастись сникерсами, вином и позвонить Джиллиан Фостер в три часа ночи, сегодня же. THE END