Глупости, Алиса.

Мне всё тяжелее и тяжелее не кричать на тебя, когда ты ходишь за мной хвостом. Алиса, всеми фибрами души я мечтаю, чтобы ты хотя бы на один день оставила меня в покое. Я понимаю твои чувства и верю советам твоего Чешира, но я не могу привязать себя к тебе красными нитками, дать в твои крохотные ручки поводок и гулять по расписанию. Я взрослый. Я сам себе хозяин, запомни это. Ты мне нравишься, хоть временами и бесишь. Например, эти твои манеры кривляться и отвечать вопросом на вопрос порой так выводят из себя! А когда ты переиначиваешь все слова, переворачиваешь всё с ног на голову и окончательно запутываешь и себя, и меня, затем сжимаешь кулачки и, повернувшись на каблучках, уходишь, сверкнув аккуратной копной светлых волос? Это так... по-женски. Но именно благодаря этому ты именно та Алиса, которая нужна мне. Без встрясок никуда даже на корабле. Ты всюду таскаешь с собой эту кошку, Дину, или как её там. Она и Морф отлично ладят: Морф по ночам учится мурлыкать и подражает ей почти во всём. А ты плетёшь венки из неизвестно откуда взявшихся на палубе ромашек и смеёшься, когда они распадаются. Такие непрочные, неумело сплетённые. Прямо как наши судьбы. Когда я срываюсь на тебя - не по своей вине, конечно! - ты реагируешь странно. Хмуришь брови и громко, на всю палубу, называешь меня человеком, с такой интонацией, как будто человек в твоём понимании - наихудшее оскорбление. А потом уходишь, не давая рассмотреть слезинки в уголках глаз. Женщина. Маленькая, но женщина. Такая маленькая, но смелая и взрослая душой. И, Алиса, как же ты не поймёшь, что все мои грубые слова - это глупости? Ты не веришь мне, когда я пытаюсь объясниться. Смеёшься, накручиваешь прядку своих волос на пальчик. Прям как твоя мама, когда сердится на папу, правда? Я видел твою маму - вы поразительно похожи. Обе такие сильные. Хоть она и не витает в облаках, но улыбка у неё такая же. Мои ругательства - глупости, Алиса. Оставайся всегда такой же. Я не хочу менять тебя.