Разные.

Оперетта много курит. И Спектра уже не кашляет каждый раз, когда та выдыхает дым ей в лицо, а затем невинно пожимает плечами. Она же призрак, не должна ощущать подобного. Оперетта все время поет. Когда снова готовит что-нибудь несъедобное, когда принимает душ, когда опаздывает. И Спектра все время слушает. Просто у дочери Фантома Оперы восхитительный голос. Неудивительно. Оперетта не воспринимает её, Спектру Вондергейст, всерьез. А это уже действительно оживляет нечто неприятное в её груди, заставляет это нечто предательски покалывать каждый раз, когда красноволосая девица игриво подмигивает симпатичному вампиру или волку, сладко растягивая её пресловутое «сладенький». Словно Спектры здесь нет. А была ли она когда либо в её, Оперетты, сердце? Или она просто держала её рядом с собой, позволяя дышать одним с ней воздухом? Скорее всего, оно так и было. Вондергейст делает невозмутимый вид, пялясь в экран телефона, а Оперетта носится по их маленькой квартирке, раскидывая шмотки и косметику. У кого-то будет потрясный вечер и незабываемая ночь. И Спектра теряется на фоне предстоящего веселья. Спектра вообще исчезает. И Оперетте плевать. Призрак испаряется сразу после ухода фантома. - Ты сама не своя – вздыхает Инвизи Билли, взволнованно глядя на призрачную деву перед собой. Ему хочется её утешить, обнять, согреть. Но, вот ирония, она мертва. – Опять из-за нее? Спектра кивает и откидывается на спинку дивана, буравя взглядом потолок. К кому еще ей пойти, как не к лучшему другу? У всех свои проблемы, а он примет её любой. И когда парень перестал надеяться вылезти из этого глубокого, темного места, именуемого «френдзоной»? Наверное когда она, воодушевленная, влетела прямо через стену, без стука, без звонка, счастливо улыбаясь и что-то щебеча своим неземным, чарующим голосом. Из её неразборчивой речи он понял лишь пару слов. Но их было достаточно. Их было даже слишком много для него одного. Ему казалось, что еще одно слово, и он захлебнется. Но она замолчала. А теперь расплачивалась за неправильный выбор. Неправильный, по мнению Билли, однако как считала сама Вондергейст, ему было неведомо. Он уже перестал строить догадки о чужих взаимоотношениях. Он просто превратился в лучшего друга без надежды на дальнейшее. В жилетку. А приходить Спектра стала слишком часто. И с каждым разом ей становилось все хуже. Парню казалось, что если она лишь скажет «фас», то он найдет эту чертову Оперетту, свернет ей шею к чертям собачьим, и принесет к ногам девушки, которая является для него всей Вселенной. И если она не улыбнется, то Билли умрет следом за фантомом. Стоп. А фантома можно убить? Из размышлений его выводит тихий голос Вондергейст, которая уже с минуту буравит его взглядом туманных глаз и зовет его по имени. - Ты меня слышишь? – она повышает голос, и парень растерянно кивает. – Так вот. Я хотела спросить… Можно я буду жить с тобой? Инвизи Билли давится воздухом и не может поверить своему счастью. Жить. С ним. Спектра не отрывает своего взгляда, а он теряется еще больше и думает, что если бы мог, покраснел бы. - Прости, наверное, у тебя есть кто-то, я буду мешать – она смеется. Почти истерично. И поднимается с места. А Билли за ней. Следом. Всегда. - Нет! – собственный голос кажется ему гораздо более громким, чем было нужно, а от неожиданного подскока с места Спектра вздрагивает. Но девушка стоит на месте, удивленно хлопая длинными ресницами, приоткрыв бледные губы. Она не уходит, значит все в порядке. Парень шумно выдыхает и загораживает ей путь, становясь напротив. – У меня никого нет. Не уходи. И она улыбается. Билли не курит. Совсем. От него приятно пахнет, а голос заставляет забыть все проблемы. И Спектра слушает его часами. Какую бы чепуху он не говорил. Она слушает внимательно. Билли стесняется петь. Он вообще стеснительный. И Спектра иногда с удовольствием смущает его, наслаждаясь неуверенной улыбкой и опущенным взглядом серых глаз. Ей безумно нравится этот контраст между Билли вне дома и её Билли. На людях он такой же, но легко заметить, что в общении с другими парень держит на губах усмешку, а его брови иронично изогнуты. И Спектре нравится, что мягкий Билли принадлежит лишь ей. Билли прекрасно танцует, а еще он готов носить её на руках не опуская и не отпуская. И Спектра чувствует себя защищенной. А еще Билли нагло показывает средний палец тому темному месту под названием «Френдзона», позже забывая даже значение этого слова. Оперетта любит веселиться. Она отдает вечеринкам всю себя. А для Вондергейст её нет уже давно. И ей плевать.