Госпожа Россия

- Это просто нечестно! – всхлипнула маленькая Латвия. - Мы, свободные страны ЕС, ему ещё и готовить должны?! Эстония с сочувствием посмотрела на неё. Только что им позвонил Брагинский, предупредив, что скоро будет, и наказав приготовить что-нибудь к ужину. Литва обречённо вздохнула, морально мирясь с неизбежным и осматривая внутренности холодильника на предмет продуктов. Их, к сожалению девушек, было много, а значит, как бы им не хотелось, от готовки увильнуть не получится. - Ты спросила его, как прошло собрание? – как бы невзначай поинтересовалась Виктория, отрываясь от грустного созерцания полного до краёв холодильника. - Хм? Ах, да, - вспомнила Эстония, протирая очки. - Он ответил: «Как нельзя лучше» - и, кажется, был очень доволен. - Не к добру это! – пискнула Латвия, мелко задрожав. - Ох, не к добру! То, что собрание прошло хорошо, значило, что остальные страны признали Брагинского настоящим «Россией», что, в свою очередь, весьма озадачивало Прибалтов. - Ну-с, что будем готовить? – спросила, наконец, Эмма, задумчиво осматривая посуду. - Я предлагаю цеппелины*! – оживилась Литва и немедленно полезла за картошкой. - Не спеши, - остановила её Эстония. - Может, лучше сделаем мульгипудер**? Полезно для фигуры и вкусно! - Наша новая «Россия» - мужик! – фыркнула Виктория, хмуро смотря на подругу. - Думаешь, ему есть дело до фигуры? - Тогда мульгикапсад**! – не сдавалась Эстония. - Тут придётся немного повозиться, зато результат… - Ты такая оригинальная! Одни «мульги» да «мульги»! – передразнила её Литва. - С чего это вдруг ты тут командуешь? То, что ты первая взяла трубку, не значит, что Россия сделал тебя главной! Эмма оскорблённо вспыхнула, и инстинктивно потянулась за сковородой. - Ах так?! – воскликнула она. - Да ты свои цеппелины придумала только для того, чтобы закадрить Беларусь! - Неправда! – разъярилась Литва, смущённо покраснев. - Это один из самых традиционных моих рецептов, рассчитанный на… - ...на Николая? – с иронией уточнила Эмма. - Нет! – фыркнула Виктория. - На настоящих ценителей!! - Значит, всё-таки на Николая… - вздохнув, подытожила Эстония. - Девочки не ссорьтесь! – миролюбиво пискнула Латвия. - Давайте помиримся и просто сделаем вецс-путру***… - НЕТ!!! – одновременно вскрикнули девушки, синхронно повернувшись к Галанте. - Хоть я и маленькая, а тоже могу командовать! – обиделась та, уперев руки в бока. - И я буду делать ПУТРУ! С этими словами Латвия круто развернулась на каблуках и решительно отправилась на поиски ингредиентов. - Отлично! Тогда я готовлю цеппелины! – фыркнула Литва, целенаправленно направляясь к картошке. - И посмотрим, чьё блюдо понравится России больше! - По рукам! – приняла вызов Эстония, закатывая рукава. - А победитель имеет право на желание, которое исполнят проигравшие! Так и решили. Всё оставшееся время они бегали по кухне, обиженно сопя, пыхтя и бросая друг на друга косые взгляды. Когда уже почти всё было готово, от работы их отвлёк жизнерадостный голос заглянувшего на кухню Ивана. - Ну как идут дела? – с любопытством спросил он, мило улыбаясь. - Пахнет вкусно! Девушки разом обернулись, раскрыв рты. Латвия от испуга запустила ложкой в люстру, Литва уронила сковороду, а Эстония отправила пакет крупы на встречу с полом. На Брагинском был красный свитер под горло и самые обычные джинсы. Это кардинально отличалось от того, КАК он был одет, выходя из дома. - А, это я в магазин заехал по дороге, - видя удивлённый взгляд девушек, пояснил Иван. - Я сейчас отнесу вещи и приду! Когда Россия вернулся, на столе было три блюда, а сами девушки стояли рядком в сторонке, напряженно смотря на него. Под их пристальным взглядом Брагинский сел на стул, взял ложку и придвинул к себе… вецс-путру! Латвия торжествующе посмотрела на соперниц. - А… это… что? – удивлённо спросил он, разглядывая странную густую, пахнувшую рыбой, похлёбку. - Вецс-путра! – гордо объявила Эмилия, сверкая глазами. - Из лучшей трески, творога и молока наивысшего качества! - Ага, ага… понятно, - кивнул Брагинский, уже мысленно прикидывая, что случается от сочетания молочка с рыбой. «Никак, отравить решили…» - хмуро подумал он, кидая подозрительный взгляд на девушек. - «Ну-ну!» - А ну-ка сюда иди! – подозвал он Латвию. Та вздрогнула, но повиновалась. Виктория и Эмма испуганно переглянулись. - Рот открой, - спокойно приказал Брагинский. - Ч-что?! – заикаясь, воскликнула Латвия, покраснев до кончиков ушей. Литва закашлялась, а Эстония, обладающая не в меру живым воображением, едва не уронила очки. - Кормить тебя буду, вот что! – фыркнул Иван, набирая полную ложку густой похлёбки. - А то мне совестно, что я один тут есть собрался… Эмилия, удивлённо хлопая глазами, послушно съела любимое блюдо, и даже, под взглядом стремительно краснеющих подруг, потянулась облизать столовый прибор. - Э, нет, это лишнее, - усмехнувшись, Брагинский быстро убрал ложку, и легонько щёлкнул ей девушку по лбу. «Значит, не отравлено» - удовлетворённо подумал он, и, отодвинув путру (попробовать которую так и не решился), придвинул к себе следующее блюдо. Им оказались литовские цеппелины. - Хм… что-то похожее я видел у Беларуси, - задумчиво пробормотал он. - Неправда! Это моё традиционное… - смутившись, воскликнула Литва, в упор не замечая хитрый взгляд Эстонии. Покачав головой, Россия попробовал немного, и взялся за эстонский мульгикапсад. - Ну как?.. – взволновано спросила девушка, когда Брагинский съел ложку-другую. - Это всё, конечно, здорово… На второе, - заметил он, отставляя тарелку. - Но где мой борщ? - БОРЩ?! – изумлённо воскликнули девушки, вытаращившись на Россию. - Ну… или хотя бы щи, - задумчиво сказал он, но, взглянув на вытянувшиеся лица Прибалток, с надеждой спросил. - А пирожки вы в печь случайно не ставили, нет?.. Те отрицательно помотали головой. Иван горестно вздохнул. - Всё понятно, - заявил он, решительно поднимаясь с места. - Будем исправлять… * - Это уже перешло все границы! – кричал Джонс, аки бешеный кролик наворачивая круги по гостиной Англии. Тот, флегматично попивая чай, с неудовольствием отметил, что с появлением новой «России» мания у Альфреда только усилилась. - Эта Брагинская, она что, не в курсе, что я – Герой?! – возмущался Америка. - Арти, скажи я ведь Герой? Англия скорбно вздохнул, и закатил глаза по самые брови. - Да герой ты, герой! Успокойся, - устало подтвердил он. Альфред просиял. - Вот видишь! – радостно воскликнул он. - Может, ты просто выкинешь Россию из головы, и займёшься чем-нибудь полезным? – хмуро спросил Киркленд, наблюдая, как его воспитанник заходит на тридцать пятый круг вокруг его кресла. - Нет, - категорично отрезал тот, ускорив шаг, и уже почти бегом рассекая по чопорной английской гостиной. Артур напряжённо следил за своим дорогим сервизом, опасаясь, как бы гипервозбуждённый Америка его не снёс. Альфред долго не понимал, что конкретно влечёт его к этой безумной, холодной стране. В случае с Иваном, здоровым крепким бугаём, постоянно подрывающим его авторитет Героя Всея Мира в самое неудобное время, это было чистой воды соперничество, гонка и… немного… совсем немного личного интереса, зардевшись, признался себе Джонс. А в случае с Анной… - Я хочу её завоевать! – заявил Альфред, остановившись как вкопанный посреди комнаты, поражённый этим открытием. - Ха! Удачи! – скептически хмыкнул Киркленд, усмехнувшись себе в чай. Он вспомнил, как когда-то давно, мрачным серым утром, к нему самолично прискакал Франциск, одержимый точно такой же бредовой идеей. - Нет, ты не понял, - словно угадав его мысли, поправился Джонс. - Я хочу, чтобы она добровольно… завоевалась! Англия поднял бровь. Этот жест был весьма густым и красноречивым, но Америка не обратил на него внимания. Он гордо выпрямил спину и кинул самодовольный взгляд в висевшее на стене зеркало. Ведь вроде совсем недавно… да, кажется, где-то в 90е, Россия был заинтересован в нём больше, нежели просто в экономическом партнёре. Альфред хитро сощурился, втянул живот и расправил плечи. - Уверен, если я покажу ей свою блестящую демократию во всей красе, она не сможет устоять! – счастливо подытожил он, зачем-то покачав бёдрами. Англия закашлялся, подавившись чаем. - Ну-ну, - иронично хохотнув, выдал он. - Надеюсь, что блеск твоей «демократии» не ослепит случайных прохожих! - Не веришь? – обиженно надулся Альфред. - Вот увидишь, Россия будет моей! И это будет её добровольное решение! Америка, не прощаясь, решительно направился к выходу, бормоча под нос что-то вроде: «Вы все ещё увидите кто тут Герой!». - Эй, завоеватель! – смеясь, окликнул его Артур. - Смотри, как бы твою «завоевалку» лопатой не снесли! Джонс удалился, драматично хлопнув дверью. Артур хмыкнул, и, вздохнув, поднялся со своего любимого кресла, направляясь на поиски успокоительного бренди. Нет, не для себя – а для Америки, когда тот прибежит к нему жаловаться на «несправедливости мира сего». В том, что это случится, Киркленд не сомневался. Или лучше тогда поискать колу?.. А вот Америка его мнения не разделял. Он уверенными шагами чуть не бежал по улице, не обращая внимания на моросящий английский дождь, а в его воспалённом уме лихорадочно маячила лишь одна фраза: «Россия, ты будешь моей!». * - Ну вот, совсем другое дело! – радостно улыбнулся Россия, раздувая блестящий, стоявший на столе самовар. За окном уже стемнело, в холодильнике стояла полная кастрюля борща, а девушки скромно уплетали вторую тарелку горячих пирожков с яблоками. Ещё одна партия пирожков, но уже с вареньем, румяно подмигивала из духовки. Иван счастливо вздохнул, и уселся за стол рядом с Латвией. - А всё-таки, - после довольно долгого молчания решилась спросить Виктория, обращаясь к России, - Какое из вторых блюд Вам понравилось больше? Девушки ощутимо напряглись и дружно впились в Ивана взглядами, ожидая судьбоносного ответа. Тот пожал плечами, наливая себе чай. - Все вкусные… - А если подумать? – не отставала Литва. Латвия обеспокоено смотрела на Россию, а Эстония даже отложила пирожок, вся превратившись во внимание. - Пожалуй, цеппелины, - после задумчивой паузы выдал он, наливая чай и девушкам. Эмма и Эмилия грустно понурились, а Литва торжествующе хмыкнула. - Не понимаю, - обиженно спросила Эстония, нервно поправляя очки. - Зачем пользоваться этим старьём, если есть хороший электрический чайник?! Она кивком указала на самовар. Иван улыбнулся. - Нет, от чайника такой атмосферы не будет, - с видом знатока сказал он. - Домашней… Он потянулся, выпив чай, и углубился в приятные воспоминания. - Да… А помните, как мы точно так же по вечерам вместе сидели? – задумчиво проговорил он. Эстония и Литва обеспокоено переглянулись. Брагинский, в порыве внезапной ностальгии, приобнял за плечи сидевшую рядом Галанте, и притянул её к себе. Та, от неожиданности подавилась пирожком, но Иван этого не заметил. - Помнишь, Латвия, ведь мы когда-то жили все в одном доме… - продолжил вспоминать он. - Счастливо жили… в большом доме, под названием «СССР»… Он замолчал. Прибалтки ощутимо напряглись. Они старались избегать опасной темы с Госпожой Россией, но совершенно не знали, как реагировать, если про неё вспомнит Иван. - Помогите… - испуганно пискнула зардевшаяся Латвия, оказавшись в крепких объятьях России. Повисло напряжённое молчание. Тёмный вечер, разговоры про СССР, и красный свитер Брагинского, казавшийся в приглушённом свете кухни невероятно алым, словно знакомый флаг, всё это нагоняло на Прибалток тихую панику. Эстония и Литва уже побросали пирожки, ползком направляясь к выходу. Россия внезапно тряхнул головой, словно отгоняя наваждение и, улыбнувшись, обратился к ним. - Может, вам ещё чая налить? Вы так мало выпили… - Нет-нет, - поспешно запротестовала Литва. - Мы уже уходим… Эмилия, тебя это тоже касается… Пискнув, пригревшаяся Латвия выскочила из рук Брагинского и ринулась к подругам. - Уже довольно поздно, - заметил Россия, когда они вышли в прихожую. - Может, останетесь на ночь? Я постелю в гостиной, а кто не поместится, может лечь в моей комнате… Литва стукнулась лбом, рванувшись на улицу, но забыв открыть дверь. Латвия юркнула за тумбочку, а Эстония густо покраснела, размышляя над столь интересным предложением. - Эээ… Пожалуй нет, - выдала Виктория, с третьей попытки открывая дверь, и ловко выскакивая наружу. - До свидания! За ней вприпрыжку побежала Эмилия, а Эмма, в силу своей эстонской природы, снова осталась с Брагинским один на один. - Может, вас хотя бы проводить? – спросил Иван, подходя к девушке. - На дворе уже ночь, а вы одни… Эстония замерла на месте, уставившись на Россию. Ей внезапно так некстати вспомнился Иван в алых шторах этим утром. Сейчас же его сиреневые глаза, казалось, светились в полумраке коридора неестественным светом, гипнотизируя. - Ну так что? – весело спросил Брагинский, которого забавляла странная реакция Прибалток на него. Эстония открыла, было, рот, но не смогла сказать ни слова. Из ступора её вывел истошный крик Литвы. - ЭСТОНИЯ, МЫ УХОДИМ!!! ГДЕ ТЫ ЗАСТРЯЛА?! Услышав его, Эмма часто заморгала и испуганно выскочила на улицу, даже не прощаясь. Брагинский вздохнул. Он ведь уже и забыл, что у них теперь свои, отдельные новые дома… * Было уже довольно поздно, где-то около полуночи. Напевая гимн себе под нос, Россия мыл посуду на кухне, когда услышал лёгкий стук в окно. Сначала он решил, что ему показалось, но стук повторялся снова и снова. Подойдя к окну, он увидел, что кто-то кидает мелкие камушки, чтобы привлечь внимание. Недовольно фыркнув, Брагинский решительно открыл ставни, намереваясь сказать хулигану пару ласковых или, в крайнем случае, вразумительно стукнуть краном, но никого не обнаружил. Иван всмотрелся в темноту. Из росших во дворе кустов донёсся лёгкий шорох, но в целом всё было спокойно. Пожав плечами, он пошёл, было, домывать посуду, но внезапный порыв ветра заставил его обернуться. - Сестра… Сестра! – тихо выл кто-то под открытым окном. - Сестра моя… Брагинский подскочил посмотреть, но там опять никого не было! Он недовольно протёр глаза и, на всякий случай, уши тоже. «Это ж не чай Артура!» - недоумённо подумал Иван, подозрительно глядя на самовар. - «И даже не Нидерландский! Откуда такие галлюцинации?!» За окном опять зашуршали, и наступила жуткая, тягучая тишина, даже собаки не выли. И в этой долгой, тихой паузе, внезапно раздался дверной звонок. Хмыкнув, Брагинский закрыл окно, направляясь в прихожую. «Похоже, кто-то из девушек что-то забыл, а просто так войти стесняется!» - миролюбиво решил Иван. Звонок повторился снова, уже настойчивее. - Иду-иду! – проговорил Россия, открывая последний замок. И тут его постигло странное открытие. На крыльце было пусто. Абсолютно. На дорожке, ведущей от больших ворот к дому, тоже. Брагинский нахмурился, доставая кран. Кто-то очень смелый решил над ним подшутить, ну что ж, все умирают по-разному! Иван, держа кран наперевес, трижды обошёл вокруг дома, иногда выкрикивая угрозы кустам, и чувствуя себя ужасно глупо. Таинственный возмутитель спокойствия так и не объявился. Пожав плечами, Брагинский, зевнув и решив, что теперь только сумасшедший к нему сунется, пошёл домой. Однако перед сном его ждал ещё один неприятный сюрприз. На крыльце, в полоске света лежало что-то чёрное. Подойдя ближе, Россия с ужасом в глазах узнал, что это было. ПОДСОЛНУХ. Затисканный, одинокий цветок с печально поникшими лепестками. - Какого хера?!! КОЛ-КОЛ-КОЛ!!! – взревел он, бережно поднимая подсолнух с холодного камня. Это же каким извергом надо быть, чтобы так замучить несчастный цветок?! Рука Брагинского инстинктивно сжалась на кране. - …сестра! – снова донёс до него порыв ветра. Жалобно скрипнули ворота. Иван резко обернулся, и успел заметить чью-то тень, исчезнувшую во мраке. - Чертовщина какая-то! – фыркнул Брагинский, и, громко высказав темноте всё, что он думает о живодёрах, издевающихся над подсолнухами, бережно понёс цветок домой. Спать этой ночью ему как-то перехотелось.