Бабушка

      Огромный короб за спиной не мешал Аптекарю с лёгкостью пробираться сквозь людской поток. Никто не обращал внимания на странного незнакомца в цветастом кимоно, кроме мальчишки лет шести, который показывал в его сторону пальцем и спрашивал у пожилой женщины о том, почему у дяденьки такие большие уши.       На губах Аптекаря мелькнула тень улыбки. Дети всегда были ближе к миру духов, поэтому могли разглядеть его истинную внешность. Вот только взрослые принимали подобные слова ребятни за выдумки — оно и к лучшему, ведь знания не всегда приносят пользу. «Ты билет не забыл?» — в глухом постукивании меча о стенки короба расслышал странствующий охотник на мононоке. — Не забыл, — тихо ответил Аптекарь, направляясь к нужной платформе. Ему, как и духам, приходилось приспосабливаться к миру, который люди изменяли до неузнаваемости. — Это он, значит, в пяти шагах от моего дома, а навестить и не сподобился! — раздался хрипловатый голос откуда-то снизу. Аптекарь успел мельком заметить звериный силуэт среди суетящихся и спешащих по делам людей, а через мгновение перед ним горделиво распрямила спину… — Бабушка. — Признал — и то хорошо, — фыркнула кицунэ, поправляя прядь волос, выбившуюся из сложной причёски. — У всех внуки как внуки, а у меня… Ох, вот что за побрякушки ты на себя нацепил? Снял бы плат да волосы гребнем украсил. Так нет, серьги и кольца носишь. — Это… — Защитные амулеты, — закончила за него бабушка, презрительно щуря синие глаза. — Будто бы я не чую магию.       Аптекарь лишь вздохнул. Он мог одолеть мононоке и проникнуть в потаённые глубины человеческой души, но рядом с древней кицунэ чувствовал себя будто несмышлёный ребенок. Конечно, он уважал бабушку, которая многому его обучила, но старался держаться от неё подальше. Вовремя прибывший поезд спас его от дальнейшего разговора с кицунэ. — Занимайте свои места, дамы и господа! — разносился над перроном звонкий женский голос. — Я должен… — Да-да, спешишь на свидание с очередным мононоке. — Я навещу тебя, — проговорил Аптекарь, направляясь к нужному вагону. — Конечно-конечно, — хитро усмехнулась кицунэ, пряча что-то в широком рукаве. — И века не пройдёт. — Уважаемые пассажиры! До отправления остаётся пять минут! Просим отъезжающих занять свои места, а провожающих выйти из вагона!       Аптекарь сидел в уютном купе первого класса. Короб пришлось разместить на багажной полке, но в ближайшее время он и его содержимое не понадобятся. Мононоке ещё не родился, лишь слабый запах протухшей рыбы и неприятный зуд по всему телу давали Аптекарю знать о том, что подобное существо вот-вот явит себя. И кто-то из людей, находящихся в поезде, связан с этим духом. — Ваш билетик, — в купе вошел пожилой проводник. — Он здесь был, — только сейчас Аптекарь обнаружил, что билет пропал. — Выходим, молодой человек. И шкаф свой не забудьте, — не сказал, а проскрипел старик.       Аптекарь умел отводить глаза людям, но момент он уже упустил.       Поезд покидал вокзал, набирая скорость. На крыше последнего вагона, свесив ноги над дверью, сидел Аптекарь. На его колене, позвякивая бубенцами, удобно расположились волшебные весы. — Вот и свиделись, — задорно проговорила кицунэ, появившись рядом с внуком и прижавшись к его плечу. — Уж прости, но когда мы ещё вот так посидим вместе? А мононоке никуда не денется, я об этом позаботилась.       Когда город остался далеко позади, а поезд шёл мимо мелких деревушек, бабушка Аптекаря произнесла: — Некоторые изобретения людей довольно забавны. Я люблю скорость и ветер. Музыки только не хватает, но это поправимо.       Кицунэ тихо позвала Золотого. Аптекаря подобное не удивило: и весы, и меч некогда принадлежали ей. Бабушка знала о них такое, до чего Аптекарю ещё пару веков додумываться. На этот раз Золотой явился без оружия, узоры на его теле были еле различимы, а длинные волосы подвязаны шёлковой лентой. В руках он сжимал флейту. — Играй.       Стучали колёса. Мимо проносились дома, дороги, поля. С крыши последнего вагона ветер уносил грустную, но в тоже время дарящую надежду мелодию. Аптекарь, не мигая, смотрел на мелькающий пейзаж и улыбался, а древняя кицунэ тихонько пела.