сумрак лесов

за огнем да за пламям сестрица-гроза собирала в веночки ореховый звон. безымянные мавки — терновы глаза да созвездия в косах — смеются с икон. «приходи же, мой милый, да в сумрак лесов. зелень сосен тебе напророчит покой». на ночь бабка на двери колдует засов, сушит травы да крест гневно чертит рукой. только смех их колючий струится в окно. «возвращайся, мой княже, вдоль заячих троп. мы под ивой плакучей покуда темно будем петь, собирая полынь да иссоп». наши руки да сердце чернеют с тоски. даже лес обратился в глухую мольбу». этой ночью засовы остались крепки, только бабку хоронят в дубовом гробу. сестры свечи приносят, рубашки и плач, окропляют водицей избу от беды. они смотрят устало: «наш братец-палач, держись дальше от леса, степей и воды». мягким звоном под окнами топчется ночь, оставляет в воротах орех и шафран. ветер шепчет: «беги же, мой молодец, прочь!» я бегу, только руки темнеют от ран… лес молчит, лишь зловеще скрипит старый клен. белы девы танцуют в сияньи огней. в волосах их — рябина, брусница и лен, и змеятся на шеях герданы теней. они кличут, их голос — всех сладостней мук, а на лицах улыбки — белей полотна. виден лес сквозь тела их и пропасти рук. он схоронит меня, где восходит луна. 08.01.2016