сумрак лесов

Я приду за тобой в замок смерти, Постучу в золотые ворота. Она спросит задумчиво: «Кто там Своей жизнью и гибелью вертит? Кто стучится в безлунии сером И скрывает лицо за вуалью?» Она выйдет ко мне — звонкой сталью, Дымом адским, пылающей серой. Я не дрогну, все вынесу, верь мне! Расскажу, что ты здесь по ошибке. Будет сумрак в глазах ее зыбким, Виться косы из розовых терний. Улыбнется: «Любовь? Так бы сразу. Только милый твой — пепел да голод. Он вчера был — так чист и так молод, А сегодня — повержен проказой». Я пред смертью склонюсь: «Умоляю, Отпусти его, пусть станет прежним». Отвернётся: «Пустые надежды, Никто мертвого не исцеляет. Уходи, убегай, пока можешь». Ее руки — как камень могильный. Даже бог в этой бездне бессильный, Но молится я буду: «Мой боже, Отпусти его, слышишь, обратно! О ребенке сказать не успела… Мне холодное выдали тело, «Соболезную», — плюнул привратник». А вокруг только тьма душит звёзды И земля мне целует лодыжки. «Будет дочь или, может, сынишка». — Я шепчу, забивая в гроб гвозди. Я вернусь в тихий дом среди ночи, На рассвете отправлюсь в дорогу: В замок смерти, во тьму, даже к богу И молить буду их, что есть мочи. Если каждый откажет мне, что же… Я возьму в руки меч, злые чары И приду к ним — холодная ярость. Прячься, смерть. Убегай, милый боже.