Один день турнира

Один день турнира Утро В целом, решил Перси, турнир пока что не стал для него полным провалом. Правда, завершились лишь отборочные рукопашные бои, и отец находился при дворе всего семнадцать часов (не то чтобы Перси считал), но Честь Семьи на данный момент была всё ещё не задета. Лорд Уилдон, отец Перси, прибыл вчера поздним вечером. Одного из пажей отправили сообщить Перси о прибытии, хотя на самом деле трубный глас отца сам по себе был прекрасным оповещением. Рыцарь поспешил к лестнице, оглядывая холл, и увидел по меньшей мере один приветливый взгляд. Сестра Изольда широко улыбалась ему, выглядя ещё большим сорванцом, чем обычно: её юбки и плащ были щедро забрызганы грязью, а волосы уже давно растрепались из аккуратной причёски, которую соорудила ей утром служанка. К сожалению, сестру, конечно, сопровождал отец, чьи глаза тщательно обозревали холл, словно оценивая стоимость меблировки. Перси с восхищённым ужасом отметил, что отец вручил большинство сумок в руки замковому управляющему – высокопоставленной персоне, которую сам Перси находил довольно пугающей. Однако, оглядываясь в прошлое, он понял, что должен быть благодарен королю Утеру за то, что он в тот момент не прошёл через зал, иначе, вполне возможно, король сам оказался бы завален мокрыми плащами и шляпами. Как не повезло шокированному управляющему, который дотащил сумки до комнат без единого слова (Перси задумался, сможет ли он когда-нибудь так же действовать на людей. Он в этом сомневался). Он заметил, что Изольда всё ещё сжимала в руках свою громоздкую сумку. Как догадался Перси по странному звяканью, который издала сумка, когда сестра поставила её на пол в комнате, в ней была обещанная медовуха, успешно «освобождённая» из заключения в складах лорда Уилдона. В благодарность за такое впечатляющее мародёрство Перси наутро познакомил сестру с леди Морганой. Когда он в следующий раз увидел Изольду, та уже была в центре смеющейся группы дворянок, возглавляемой леди Морганой (ту как всегда сопровождала Гвиневера), которые направлялись к тренировочным мишеням на стрельбищном поле. Утешительная улыбка, которой одарила его проходящая мимо сестра, означала, что Перси придётся общаться с отцом без её моральной поддержки. Это было печально - стоило только вспомнить, как она ловко вставляла своевременные вопросы о семейной Благородной Родословной, когда отец пускался в одну из своих бесконечных речей о Долге и Ответственности. Но отец всё же выглядел довольным (по крайней мере, его речь была не совсем бесконечной) результатом отборочных боёв этим утром, в которых Перси, после шести состязаний, занял далёкое от провала третье место. Поэтому в целом он решил, что этот ужасный визит проходил удивительно гладко. Не считая оскорблённой гордости замкового управляющего, который выглядел довольно обиженным, когда ему велели «прекратить маячить в дверном проёме и убраться прочь» после того, как он оказал им неслыханную честь, доставив багаж в комнаты. Конечно, в полдень ещё предстоял поединок на копьях. Очевидно, этот вид состязаний в нынешнем году был новым – кажется, Перси кто-то об этом упоминал. Но он предпочёл не задумываться о поединке. Честно говоря, он бы вообще забыл об этой части турнира. К сожалению, его конь Брут именно так и поступил, несмотря на множество долгих бесед, которые они вели (ну, Перси вёл, конечно, Брута нельзя было назвать активным собеседником) о том, какая ответственная работа у боевой лошади и что отец на этот раз точно продаст его, если он поскачет в неправильном направлении. Но поединок был в полдень, а сейчас Перси наслаждался несколькими минутами отдыха на тусклом зимнем солнышке возле оружейной, где он проверял снаряжение, кажется, в десятый раз за день. Вдали от толпы, суетливых оруженосцев и оценивающих взглядов он мог позволить себе расслабиться. Чему быть в полдень, того не миновать, а сейчас, чувствуя тепло солнца на лице, запах кожи и стали вокруг, Перси был почти доволен… – Мерлин! Ах да. За исключением этого. Перси не мог поверить, что чуть не забыл о главной причине, по которой он здесь – с отцовским гербом на щите, готовится к поединку на копьях за титул чемпиона в королевском турнире. Видимо, у Мерлина тоже были проблемы с памятью, поскольку следующее, что услышал Перси, было отнюдь не тихим голосом Идеального Слуги, а грубым воплем «Что?», прозвучавшим на весь двор. Последовала пауза. Даже не видя принца Артура, Перси уже знал, что тот наградил слугу Взглядом. А Мерлин, как он подозревал, скорчил мину в ответ. – Э-э… в смысле… да, сир? – послышались шаги, монотонный голос принца и уже тихие ответы Мерлина. Перси поморщился. Интересно, Мерлин снова кланяется? Перси надеялся, что нет. Он никогда не видел ничего более обескураживающего, чем кланяющийся Мерлин. Когда он ранним утром стал свидетелем этого волнующего спектакля, он на секунду задумался, не находит ли принц это явление таким же обескураживающим. Но принц Артур, по-видимому, был к этому более привычен и не чувствовал себя таким виноватым, как Перси. Когда принц с внушительным видом подошёл к нему на прошлой неделе, к счастью, не замечая, что следующий за ним Мерлин ухмыляется и показывает Перси поднятые большие пальцы (что отчасти испортило весь эффект), рыцарь обнаружил неожиданную дилемму: признаться или нет, что подслушал разговор принца и слуги. Однако, как только он подумал об этом, то понял, что всё завершится лишь нелепым предположением, что Мерлин не обязан становится Идеальным Слугой (каким он должен быть, вообще-то), и, вероятно, рассказом о моркови и поедающих куртки конях, которым Перси предпочёл бы не делиться. К сожалению, пока его мозг был занят мыслительной акробатикой, пытаясь решить, что ему делать, принц Артур уже разразился длинной впечатляющей речью о том, как он долго оценивал рыцарей (древнейший долг наследника престола), как взвешивал силы и слабости каждого (в течение многих недель) и как, после долгих размышлений (ещё одна из его обязанностей), решил избрать Перси одним из счастливчиков. Принц как раз закончил ту часть, где Перси приносил славу и известность Камелоту (что-то вроде того), когда рыцарь осознал, что ни при каких обстоятельствах не может признаться о подслушанном разговоре, иначе это будет значить, что решение принца больше основывалось на синяках картофельной формы, а не на древних обязанностях королевской династии. Поэтому Перси мог лишь поклониться и надеяться, что выглядел в должной мере обрадованным (возможно, он даже переиграл), и поклясться самому себе отплатить за услугу Мерлину – который, надо сказать, выглядел таким довольным, словно это ему выпал шанс поучаствовать. В этот момент размышлений Мерлин появился собственнолично. В руках он сжимал щит и меч принца – под опасно близким углом к острым булыжникам, которыми был вымощен двор. Самое время стать полезным, подумал Перси, отложил свои доспехи в сторону и поспешил помочь, успев ухватить меч за рукоятку прежде, чем слуга проткнул себе ногу. Мерлин благодарно улыбнулся и подтянул щит повыше. – Спасибо, – он смахнул потные волосы с глаз освободившейся рукой и подстроился под шаг Перси, весело улыбаясь. – Итак… каково чувствовать себя на третьем месте? Уже отработал героическую позу для завтрашнего вручения наград? У Артура таких несколько, если тебе нужен пример. Перси почувствовал, как губы расползаются в улыбке, которой он решительно воспротивился – в конце концов, речь ведь шла о наследнике престола. – Полагаю, принцу Артуру приходится использовать их чаще, чем мне. Сэр Кей сказал, он редко проигрывает турниры. – Да, мне все об этом говорят, – Мерлин слегка опечалился, и щит выскользнул немного и издал пронзительный царапающий звук, проехавшись по камню и неудачно подвернувшемуся лошадиному навозу. – Кхм… – Перси многозначительно посмотрел на щит. – Ой. Точно, – Мерлин снова подтянул его. Рыцарь решил не упоминать, что низ был теперь покрыт грязью. Мерлин издал резкий отрывистый вздох, и Перси подумал, что парень действительно выглядит очень уставшим. – Похоже, тебя… э-э… завалили работой сегодня? – мда. В мыслях звучало не так обидно, как вышло. Но Мерлин лишь весело приподнял бровь и внезапно принял благочестивое выражение лица, словно у чрезвычайно набожного отшельника. – Моя служба – это моя жизнь, сэр Персиваль, – произнёс он серьёзным тоном. Перси моргнул. – Это всё, что я, скромный простолюдин, могу предложить своему господину в доказательство своей неизменной верности и преданности его благополучию. Несколько долгих секунд Перси просто смотрел на него. А затем слуга ухмыльнулся, и Перси понял, что перед ним всё тот же Мерлин. – Это было… жутковато, – и Перси снова решил, что стоит уже научиться думать прежде, чем говорить, но Мерлина взволновал его ответ. – Ты так думаешь? Я испробовал на Гаюсе прошлым вечером: он спросил, ничем ли я не болен, и заставил меня выпить одно из своих гадких лекарств. Перси хотел было ответить, что не удивлён, но пришёл к мысли, что это прозвучит ещё хуже комментария про работу, и остановился на: – Что ж, это было… ммм… очень эффектно. Мерлин, кажется, обрадовался ещё больше, если такое возможно, и доверительно добавил: – У меня ещё не было шанса испытать это на Артуре. Перси уже хотел спросить, не замешана ли здесь книга «Искусство прислуживать», когда запоздало вспомнил, что, предположительно, ничего не знает о разговоре в конюшне, и вместо этого сказал: – А почему ты вообще?.. Перси так и не придумал, как закончить предложение – но Мерлин, к счастью, понял его по неопределённому взмаху руки. – Потому что, – важно заявил он, сгружая щит принца на стол перед управляющим, ответственным за проверку и ремонт снаряжения участников (тот с ужасом уставился на глубокую царапину и прилипший к низу навоз), – я решил быть Идеальным Слугой на время этого турнира! Перси не мог не заметить выражения лиц управляющего и других слуг, столпившихся у стола. В лучшем случае их можно было назвать «довольно скептичными». Управляющий, который к этому времени так сжимал принцев щит, словно собрался рыдать над ним, и уже успел счистить навоз своим носовым платком, сменил «скептичное» выражение на «слегка ненормальный смех». Перси тут же решил отвести Мерлина подальше от стола и быстро зашагал в сторону замка. – В конце концов, – продолжил Мерлин, явно не замечающий пылающих взглядов, прожигавших ему затылок, – Артур наследный принц, и мне очень повезло, что я у него на службе. Перси почувствовал, что разговор опять скатывается в нервирующую его степь. – Да, но… – Никаких но, Перси, – тут Мерлин надменно покачал головой, что отчасти было ещё хуже поклонов. – Я очень серьёзно отношусь к своим обязанностям. Ничего удивительного в этих словах нет, напомнил себе Перси. Совершенно ничего. – Мерлин! – они снова вернулись во двор, где уже стоял раздражённый принц. – Чем ты занимаешься? Поторапливайся, мои лошади ждут. Мерлин обернулся к Перси и горько вздохнул. – Идеальные Слуги претерпевают множество испытаний на своём пути, сэр Персиваль – но я должен быть непоколебим, – и с этими словами он ушёл, покорно поспешив за принцем к конюшням. Оставшийся посреди двора Перси с распахнутым ртом (выставляющим его отнюдь не в лучшем свете) наблюдал, как они свернули за угол и пропали из вида. «Интересно, – подумал он, – почему я чувствую себя так нервно, даже когда отца нет рядом?». День Полтора часа спустя Перси интересовало уже другое: с чего ему вообще пришло в голову, что турнир – такая хорошая идея? В этот момент он как раз наблюдал, как принц Артур спотыкается о своего слугу восьмой или девятый раз за час. – Бога ради, Мерлин, прекрати следовать за мной повсюду. – Но ты велел мне следовать за тобой! Ты сказал, я должен сопровождать тебя, как только закончу убирать твои комнаты, вычищу твоих лошадей, заберу твои сапоги и… – принц резко остановился, и Мерлин снова врезался ему в спину, переведя общий счёт уже на двузначные числа. У принца на скулах наверняка желваки заходили от ярости. – Я не говорил тебе таскаться за мной хвостом как чёртов потерявшийся щенок. – Но сир… – как Мерлину вообще удалось произнести эти два коротких слова таким обиженным тоном, – я должен следовать за вами. Я спросил управляющего замком, и он ответил, что таков королевский этикет. По лицу принца было видно, что у него имелся подходящий ответ на это, но несколько прохожих уже открыто пялились на них, а Мерлину удалось возвести вид оскорблённой невинности воистину в форму искусства, так что принцу оставалось лишь схватить слугу за руку и потащить прочь. – Ну, раз тебе так очевидно нечем заняться, предлагаю пойти проверить мои доспехи. Снова! – торжествующе закончил принц. Но даже это не смутило Идеального Слугу. – Сир, если моя работа каким-то образом не удовлетворила вас… – Мерлин выглядел совершенно несчастным. Пара зрителей одарили принца укоризненными взглядами; Артур в свою очередь казался обескуражен тоном слуги. – Конечно, не удов… В смысле, я не имел в виду… – он внезапно оборвал себя и уставился на слугу: тот смотрел на него большими печальными глазами. – Ой, да заткнись уже, Мерлин. Принц раздражённо махнул рукой, отправляя Мерлина в оружейную и игнорируя небольшую толпу, которая теперь была возмущена его грубым обращением со слугой. Перси предположил, что зрители возмутились бы ещё больше, увидь они ухмылку, которой Мерлин одарил хозяина, прежде чем усердно поклониться и исчезнуть за дверью. Удивлённый сэр Овейн тоже получил поклон, просто на всякий случай. – Что это, чёрт побери, с Мерлином? – спросил он в явном недоумении. – С Мерлином всё в порядке, – сердито ответил принц, не отрывая глаз от двери в оружейную. К сожалению, сэр Овейн не обратил внимания на его менее чем поощряющий тон. – Но я никогда не видел его… – тут рыцарь наконец поймал взгляд принца и, кажется, передумал говорить, что хотел. – Э-э… здесь… раньше, – слабо закончил он. Теперь принц смотрел на сэра Овейна с подозрением, и Перси решил, что сейчас он напомнит, что Мерлин в большинство дней находится именно здесь, когда… – Сэр Персиваль? Перси резко подпрыгнул и чуть не выронил шлем из рук. Стоящий у входа в конюшни паж смотрел на него с любопытством, и Перси с ужасом осознал, что бесстыдно таращится через стену, глазея на внутренний двор. Он залился краской и попытался вспомнить, чем занимался. – Э-э… я тут просто… – паж всё ещё смотрел на него. – В смысле… – он отступил от компрометирующей его стены. – Ты хотел мне что-то сказать? – Да, сэр, – скучным тоном произнёс паж. – Я здесь, чтобы сообщить, что поединок на копьях начнётся через пятнадцать минут, – он бросил презрительный взгляд на Брута (который нагло спал). – Вам что-нибудь требуется? «Новая лошадь», – подумал Перси, но решил, что на таком позднем этапе это будет уж слишком, поэтому он лишь покачал головой и исподтишка ткнул Брута носком сапога. Конь проснулся, всхрапнул, помотал головой и продолжил жевать. Паж остался не впечатлён. – Хорошо, сэр. Пожалуйста, подойдите к месту сбора участников, когда будете готовы, – последний раз взглянув на Брута – тому было плевать на гордость хозяина, он лишь шумно пыхтел, опустив морду в ведро, – паж плавно развернулся и исчез под аркой, ведущей к главному полю. Отбросив подальше мысли о принцах и Идеальных Слугах, Перси снова обернулся к конюшням. Надеть перчатки и щит было делом двух секунд. Управиться со строптивым Брутом – несколько дольше, но в конце концов они прибыли к месту сбора, и в запасе осталась ещё пара минут. Солнце к полудню потускнело, холодный ветер хлестал стены замка и колыхал тяжёлую ткань палаток, растянутых вокруг арены. Со своего места Перси видел отца на трибуне, и рядом с ним – Изольду. Участники обменялись кивками. Они проверяли застёжки, взвешивали в руках копья, их лошади били копытами, выдыхая клубы пара в холодный воздух. Сэр Кей уже оседлал коня, его жеребец молотил промёрзшую землю и в нетерпении мотал головой, желая быстрей поскакать. Всюду, куда бы ни глянул Перси, рыцари взбирались на лошадей, подгоняли под руку копья и смеялись, когда животные пытались эффектно встать на дыбы. Не желая больше терять время, Перси посмотрел на Брута. Брут злобно уставился на него в ответ, словно не мог поверить, что хозяин вытащил его из тёплого уютного стойла, чтобы постоять на грязном поле. Перси рискнул снова взглянуть на отца, и сердце его упало. Лорд Уилдон гневно смотрел в их сторону, словно мысленно уже составлял купчую на Брута. – Он точно от тебя избавится, – сказал Перси коню. Брут помотал головой и чихнул. – Нечего мотать головой, я тебе правду говорю! А новый хозяин будет всё время держать тебя на улице – и не надейся, что он станет угощать тебя морковью! – Брут фыркнул. – Держу пари, тебе придётся таскать телегу, и кормить тебя будут лишь гнилыми яблоками и сырым сеном. В этот момент Перси осознал, что сэр Мериг смотрит на него как на душевнобольного. Он решил, что обречён и, вероятно, войдёт в историю как единственный рыцарь, которого сбросят копьём с седла, в то время как он будет неподвижно стоять на месте. Перси мрачно влез в седло, решительно потянув морду Брута прочь от травы – если уж ему суждено опозориться, то конь, по крайней мере, мог оказать ему услугу и не жевать в это время. Прошло, казалось, несколько дней – хотя на самом деле не больше получаса, – прежде чем объявили имя Перси. Он с надеждой впился пятками Бруту в бока, и конь соизволил медленным шагом пойти в верном направлении. Противник Перси – по закону подлости это наверняка был сэр Мериг – кивнул ему с дальнего конца поля. Казалось, он с трудом сдерживал своего рвущегося в бой чёрного мерина. Перси понял, что в голове крутится мысль: будет ли ему больно? Не так больно, как слышать обращение «Перрин» четыре месяца, а действительно больно – со сломанными костями и хлещущей кровью. Последовал долгий момент, пока король вставал со своего места и поднимал руку для сигнала – и Перси закрыл глаза, молясь всем богам, о которых только слышал, а затем открыл их – и понял, что смотрит прямо на Мерлина, скорчившегося в тени королевской трибуны. И тут случилось одновременно несколько вещей. Мерлин улыбнулся ему, рука короля опустилась, и огромная крыса выбежала из ниоткуда прямо под ноги Бруту – который, как оказалось, всё-таки мог бегать галопом и очень не любил огромных агрессивных крыс, кусающихся за ноги. Двадцать минут спустя, когда Брут в третий раз пронёсся мимо испуганного управляющего, Перси выпрямил копьё, поднял забрало и подумал, что его конь очень, очень не любит крыс. Совсем. Наклонившись пожать руку сэру Эдвину, Перси взглянул через поле на укрытие Мерлина. Притаившаяся там тёмная тень показала ему поднятые большие пальцы и исчезла из вида, как только мимо прошёл принц Артур. У Перси мелькнула мысль, что доспехи принца без сомнения всё ещё валяются где-нибудь на скамье, но это почему-то его совсем не удивило. Вечер В справедливом мире этот день закончился бы триумфальным (хоть и слегка диким) галопом Брута по арене. В реальности же Перси пришлось вытерпеть несколько долгих историй о Блестящей Рыцарской Карьере своего отца (Брут в это время дважды пытался смыться, и оба раза Перси притаскивал его назад, потому что, в самом деле, раз ему надо это слушать, то и конь пускай терпит). И теперь он стоял в большом зале, облачённый в неудобные официальные одежды, и старался пресечь беседу отца с любым, кто не был глух или не способен отследить свою родословную до восьмого колена. Он также задавался вопросом, где Мерлин. Он не мог не заметить, что у принца Артура уже судорожно дёргался глаз, и, пусть Перси и не хотелось думать, что в этом виноват слуга, он не мог полностью отрицать такую возможность. Оставив отца в надёжной компании леди Цедвин (которая одновременно была и туговата на ухо, и утверждала, что в родстве с древним мерсийским принцем), Перси незаметно скользнул прочь, осматривая толпу на предмет знакомой тёмной макушки. Наконец он заметил Мерлина с кубком вина в руках, двигающего сквозь толпу к принцу, который разговаривал с Гаюсом и несколькими заезжими аристократами – их Перси не знал. Обогнув группу пьяных рыцарей, он подошёл к Мерлину, как раз чтобы увидеть, как слуга подаёт принцу вино с глубоким поклоном и показной торжественностью, как описал бы это Перси. Принц выхватил кубок из его рук с таким взглядом, что напугал бы даже опытных рыцарей, отчего заезжие аристократы уставились на него в шоке. Но Мерлин лишь снова раболепно поклонился (вынудив нескольких беседующих неподалёку королевских советников прерваться на полуслове и выпучить глаза) и вышколенно отступил ровно на два шага, уважительно склонив голову, когда принц возобновил свою речь. Фактически, как заметил Перси пару минут спустя, Мерлин уважительно склонял голову каждый раз, когда принц начинал говорить; Артур делал вид, что не замечает этого. Однако все его усилия пошли прахом, когда Гаюс, с беспокойством наблюдающий за Мерлином, наконец спросил, не беспокоит ли слугу снова какой-нибудь недуг. – О, нет, сир, – лекарь был шокирован услышать «сир» от парня, который второй год живёт в его гостевой комнате. – Я всего лишь хочу выказать должное уважение принцу. Казалось, это заявление лишило Гаюса дара речи. Двое гостей-дворян, однако, одобрительно закивали. – Ваш слуга так предан своему делу, это весьма похвально, Ваше Высочество, – сказал старший из мужчин с дружелюбным кивком принцу. Мерлин мгновенно принял выражение исключительной покорности и опустил глаза в пол, по всей видимости, смущённый. Принцу Артуру, чьё выражение лица, напротив, говорило, что «похвально» было последним словом, которым он описал бы сейчас поведение Мерлина, понадобилось несколько секунд для осознания, что от него ожидают какой-нибудь ответ. Перси подозревал, что это тоже вина Мерлина: тот как раз поднял взгляд от пола и благоговейно (и весьма обескураживающее) уставился на принца. Принц Артур несколько раз кашлянул и неохотно выдавил: – Да… он, э-э, очень полезен. – Я жажду быть вам полезен, сир, – вставил Мерлин с видом человека, который посвятил всю жизнь этой благородной цели. Подозревая, что принц Артур уже на грани совершения непростительного преступления в виде убийства слуги на королевском приёме, Перси решил вмешаться и стал отчаянно искать, чем бы отвлечь его внимание. – О, смотрите… похоже, еду наконец принесли, – этого, разумеется, было недостаточно, чтобы отвлечь принца, но по крайней мере лучше так, чем комментировать цветочное убранство зала (это был план Б). При упоминании еды Мерлин заметно оживился, немедленно забыв о своём поклонении принцу (который уже начал волноваться), и вытянул шею над толпой в попытке углядеть служанок и пажей, вносящих подносы и кувшины в зал. Еда пахла великолепно, и Перси внезапно понял, что уже давно ничего не ел. Но он, похоже, был всё-таки не так голоден, как Мерлин: тот аж привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть груженые подносы, разносимые среди гостей. К сожалению, его внезапное отступление от Идеального Прислуживания не осталось незамеченным. Принц Артур наблюдал за ним с расползающейся по лицу ухмылкой. Мерлин, отвлечённый приближающимся блюдом с куриными ножками, не замечал внимательного взгляда принца. Лишь когда последний многозначительно кашлянул, Мерлин наконец повернулся с, как он надеялся, обворожительной улыбкой. – Что ж, полагаю, я некоторое время вам не понадоблюсь… Принц Артур медленно поднял брови. – О нет, Мерлин, я отнюдь не желаю лишить тебя шанса побыть полезным. Лицо слуги вытянулось. – Но… – Нет, Мерлин, я правда настаиваю, – голос принца был гладким как шёлк. – В конце концов, я же не хочу, чтобы кто-то подумал, будто ты не такой уж идеальный слуга. Принц Артур ухмыльнулся Мерлину. Тот, казалось, пытался решить, погубит ли свирепый взгляд на хозяина его шансы попробовать голубиный пирог, который служанка в данный момент предлагала Гаюсу. Перси решил, что пирог выиграл (едва), поскольку Мерлин одарил свирепым взглядом плитки пола и протянул руку за тарелкой принца, которую тот с довольным лицом стал наполнять вкусностями. Когда принц и его гости очистили уже несколько подносов, Перси задумался, что хуже: укоризненные взгляды, которые теперь бросали на принца дворяне, или Мерлин, стоящий у артурова локтя, смотрящий на тарелку у себя в руках и едва не пускающий слюни на хозяйскую еду. Лишь одна вещь могла сделать ситуацию ещё хуже, решил Перси (ну, вообще-то две, если считать Брута, врывающегося в зал и сжирающего декоративную листву), но, к счастью, эта отдельная проблема сейчас рассказывала кому-то о восьми поколениях своих прославленных предков. – Перси, мальчик мой! А может быть, и нет. С ужасом, не имеющим ничего общего с голодным взглядом Мерлина на куриную ножку в руке принца, Перси развернулся и увидел массивную фигуру шагающего к нему отца, расшвыривающего по дороге слуг и гостей. – Отец, – вышло немного задушено, и Перси попытался снова: – Отец, я как раз собирался тебя ис… – Проклятье, как много здесь сегодня бесполезных людишек! – заявил лорд Уилдон излишне громким голосом, проталкиваясь мимо оскорбленного барона и его жены. – Отец, я, в самом деле, не думаю… – Так это, значит, принц? – пророкотал лорд Уилдон, останавливаясь возле их компании. Принц Артур оказался захвачен врасплох, не успев донести куриную ножку до рта. – Э-э… да. Это… – Перси сделал вдох, набираясь храбрости, и повернулся к принцу (который, к ужасу Мерлина, быстро выбросил курицу на пол). – Принц Артур, позвольте представить вам своего отца, лорда Уилдона из Айри Коув*. Отец, это… _______________ *Название означает что-то вроде «дом на возвышенном уединённом месте среди скал», подобно гнезду орла. – Я и сам вижу, кто это! – Перси подумал, возможно ли умереть от смущения, когда отец оглядел группу людей перед ним, явно не впечатлённый. Принц Артур первый пришёл в себя. – Лорд Уилдон, – официально кивнул он. – Добро пожаловать в Камелот. Надеюсь, э-э, вы находите свой визит… – Приятным? – рявкнул лорд. Сердце Перси ухнуло куда-то в район пяток. – Скорее терпимым. В наших комнатах гуляют ужасные сквозняки. Ужасные сквозняки! Принц Артур был обескуражен такой прямотой, Мерлин же выглядел так, словно Рождество наступило на пять недель раньше. – О, мне жаль это слышать, а вы посылали за… – Слугами? – лорд Уилдон издал презрительный звук. – Они бесполезны! Все. Я ни одного не видел в своих покоях на протяжении целого дня, – Перси попытался принять изумлённый (а не завистливый) вид: как это слуги умудрились так эффективно избегать его отца? – Что ж, я поговорю с управляющим, он… – Видел я уже вашего управляющего, – тон лорда Уилдона говорил, что это было отнюдь не взаимно приятное знакомство. – Необыкновенно высокомерен для слуги. Вы всем работникам позволяете так задаваться, хотел бы я знать? – Я правда не думаю… – …Что это моё дело? – пророкотал лорд, выразительно выпятив грудь. Принц смог выдавить лишь: – Я… – Поверьте мне, я знаю, о чём говорю, – скрипучий тон привлёк внимание оставшихся гостей, которые ещё не прислушивались к разговору. – Из-за одного своенравного, непочтительного слуги гниёт всё хозяйство! От такого надо избавляться любой ценой! – он строго посмотрел на принца, приняв его потрясённое молчание за согласие. – Рад видеть, что вы разделяете моё мнение. И тут Мерлин издал тихий звук, весьма напоминающий фырканье. – А ты кто такой? – рявкнул отец Перси, поворачиваясь к нему. – Я слуга принца Артура, милорд, – Перси никогда ещё так не радовался при виде покорного, смиренного Мерлина. Лорд Уилдон оглядел его с ног до головы. – Тогда, надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло, парень, быть слугой самого принца! Последовала кратчайшая пауза, и Мерлин ответил: – О да, милорд, – тон его был невероятно серьёзен. Перси выдохнул, чуть-чуть расслабляясь: он даже не заметил, как задержал дыхание. – Принц говорит мне это каждый день. «О боже», – подумал Перси. – Воистину! – лорд Уилдон, к счастью, не заметил, каким взглядом принц наградил своего забывшегося слугу. – Не смей забывать об этом… – Не думаю, что смогу, милорд. – …и постоянно развивай в себе смирение. Мерлин пылко кивнул. Лорд Уилдон ещё больше выпятил грудь. Перси понял, что сейчас начнётся Речь. – Хороший слуга никогда не должен забывать, чем он обязан своему хозяину! Помни это, парень, и никогда не считай, что достоин своего места. – Я никогда не считал, что достоин его, ми… – …И это тоже верно! – трубным голосом заявил лорд Уилдон. Он обвёл гордым взглядом нервно выглядящую публику, и впился глазами в принца Артура. – Если позволите предложить свой совет, Ваше Высочество, – начал он таким тоном, словно его не волновало, позволит ему принц или нет. – Вам стоит вспомнить о том… Но они так и не узнали, что стоило вспомнить принцу. Когда лорд Уилдон, не замечая их отнюдь не восторженных лиц, снова оглядел компанию, раздался внезапный всплеск и восклицание: – Мерлин – ты идиот! Посмотри, что ты наделал! – и Перси увидел, что принц Артур держит в руке кубок с вином и смотрит на мокрый рукав своего камзола. – Но я даже не притрагивался… – возмущённый голос Мерлина эффектно оборвался, когда принц легонько стукнул его по голове. – Не смей оправдываться! Иди и жди меня снаружи, я разберусь с тобой через пару минут. На одну ужасную секунду Перси подумал, что Мерлин собирается спорить. Он открыл рот и тут же резко закрыл его, когда принц снова одарил его взглядом. – О, ладно, – сказал слуга (Перси решил, что это было чуточку грубо, даже для Мерлина). Но прежде чем принц успел сделать ему выговор, Мерлин добавил: – Мне забрать вашу тарелку с собой, сир? – Что? – принц нетерпеливо отмахнулся от трёх служанок с грудой одежды, поспешивших ему на помощь. – Вашу тарелку. Ну, знаете, на случай, если вы проголодаетесь, пока будете увольнять меня, – принц пару секунд глядел на него в неверии (что было неудивительно, учитывая, сколько он уже съел), и Мерлин опустил взгляд на тарелку в своих руках. Уставившись на остатки ужина принца, он выглядел таким печальным, каким Перси никогда ещё его не видел. Глядя на такое очевидное сожаление, рыцарь ещё больше изумился, когда принц Артур закатил глаза и раздражённым кивком подозвал одну из кружащих по залу служанок. – Распорядись на кухнях, чтобы прислали немного хлеба в мои покои. – Вы уверены, что не умираете от голода, сир? Может быть, вы закажете что-то ещё? – спросил Мерлин, так взволновано глядя на Артура, словно здоровье хозяина беспокоило его больше всего на свете. Принц, не впечатлённый такой преданностью, уже начал своё «Да, я абсолютно уверен, что не…», когда лорд Уилдон напыщенно перебил его: «Если позволите, Ваше Высочество…» – и принц мгновенно передумал. – Ну хорошо, хорошо, – он поспешно обернулся к пажу. – Передай поварам, чтобы прислали наверх немного мяса… – …и пирожных, – вставил Мерлин. – …и пиро… – принц оборвал себя и сердито уставился на слугу: тот сразу же опустил очи долу. – Я буду дожидаться решения своей участи наверху, сир, – смиренно произнёс Мерлин. И с этими словами он удалился, оставив Перси задаваться вопросом, в какой момент вечер пошёл наперекосяк. Принц вытерпел ещё полторы минуты, слушая мнение лорда Уилдона о Неблагодарности Низших Классов, прежде чем с сожалением извинился, пообещал в точности последовать совету лорда (чем заработал его одобрительный взгляд; Перси, однако, от этого лучше не стало) и затем тоже ушёл, пробившись сквозь толпу с видом человека, тяготившегося ответственностью своего положения. Оставшись наедине с отцом, странно весёлым Гаюсом и двумя слегка пьяными гостями, Перси подумал: стоит ли хоть один турнир таких жертв. В конце концов, это он втянул Мерлина во всё это. Он взглянул на Гаюса и удивился, почему лекаря не волновало, что Мерлина, возможно, увольняли с работы. Сейчас. Прямо в эту секунду. Перси внезапно понял, что надо делать. Перебив отца (небывалый случай), он сказал как можно твёрже: – Прошу меня извинить. Кое-что требует моего присутствия, – быстро двинувшись к двери, Перси даже не заметил, что отец впервые в жизни потерял дар речи от шока. Выйдя из зала, Перси перешёл на бег, перепрыгивая через две ступеньки и отчаянно пытаясь вспомнить дорогу к покоям принца. За несколько месяцев пребывания в Камелоте у него, естественно, не было причин посещать личные комнаты членов королевской семьи, но он приблизительно знал, где искать. Достигнув конца последнего пролёта, Перси уже задыхался. Шум и тепло праздничного зала казались далеко позади тёмных холодных коридоров. Пока мужество окончательно не покинуло его, он зашагал к покоям принца, угадав направление по слабому свету свечей, виднеющемуся под дверью. По дороге Перси обдумывал любой возможный аргумент, который мог использовать, решив, если понадобится, признаться в своём позорном подслушивании (хотя морковку можно было и не упоминать). Наконец, с колотящимся сердцем, он подошёл к тяжёлой деревянной двери. Собрав всю свою храбрость, он резко постучал и ворвался в комнату, не дожидаясь, пока принц закончит говорить «войдите», – и тут же позабыл все свои умные речи. – Сир, пожалуйста, не выгоняйте Мерлина, он не хотел… – Перси замолчал. Развалившийся в кресле у камина принц одарил его недоумённым взглядом. Но рыцарь был куда более шокирован, увидев Мерлина: уютно свернувшегося на стуле за столом и занёсшего руку над поистине огромной тарелкой с едой. Перси изумлённо уставился на слугу. Он осознал, что открыл рот, и поспешно захлопнул его. – Э-э… – похоже, он не так понял всю ситуацию. – Его… не увольняют? Принц поднял бровь. – Как видишь, нет, – растягивая слова, произнёс он и раздражённо взглянул на Мерлина: тот понял, что кризис миновал, и возобновил свою трапезу – так шумно, как возможно. – Что? – спросил он с набитым ртом. Принц, воспользовавшись этим, с отвращением сказал: – Я понимаю, что тишина для тебя понятие чуждое и противоестественное, Мерлин, но я думал, даже ты способен производить меньше шума во время еды. – Я, – заявил Мерлин, потянувшись за очередным куском хлеба, – умираю от голода. – Принц в ответ лишь фыркнул. Мерлин был возмущён. – Это правда! Взгляни на меня, я уже усох, – он обвёл себя одной рукой, другой в это время продолжая накладывать сыр на хлеб. – На твой язык это не распространилось, как я вижу, – Мерлин проигнорировал это замечание в пользу бутерброда размером с полбуханки, который запихнул себе в рот. Сделав три шага в комнату, Перси осознал, что снова ловит ртом воздух. – Но… – недовольно цокающий языком принц перевёл взгляд на рыцаря. – Вы сказали, что Мерлин – худший слуга, который у вас когда-либо был! – Мерлин оборвал своё чавканье и гневно посмотрел на хозяина, но Перси ещё не закончил. – Мой отец предложил вам уволить его немедленно, и вы кивнули! – вышло слегка обвиняюще, чем он хотел. – Э-э… сир, – добавил он уже спокойным голосом. – Перси, – ответил принц Артур снисходительным тоном человека, которому часто приходится объяснять своим подчинённым прописные истины. – Твой отец – гость в Камелоте. Было бы очень грубо с моей стороны поставить под сомнение его взгляды на глазах у других дворян. Как наследный принц и один из хозяев турнира, я должен был подать пример и отложить свои личные чувства в сторону в интересах… – Он испугался твоего отца, – пришёл на помощь Мерлин. – Спасибо тебе большое, Мерлин, не ожидал, что ты поймёшь тонкости дипломатии и этикета, – принц нахмурился на слугу: тот лишь улыбнулся в ответ, ничуть не раскаиваясь, и вернулся к куриной ножке. – Кстати, тебе пригодилась книга, что я тебе дал? – Да, – невнятно ответил Мерлин с полным ртом. Принц в неверии поднял брови. – И чем же она тебе помогла? – Перси поморщился от сарказма в его голосе. Мерлин закончил жевать, сделал гигантский глоток и ответил: – У рабочего стола Гаюса ножка была расшатана. Пару секунд принц тупо смотрел на него. Затем, покачав головой и, очевидно, вычеркнув весь этот мучительный разговор из памяти, он повернулся к Перси, который всё ещё стоял столбом. – Ох, бога ради, хватит маячить в дверях, Перси, проходи и садись, – он указал на стул напротив Мерлина, слуга весело помахал ему куриной ножкой. Всё ещё чувствуя себя в замешательстве, рыцарь сел. – И ты действительно самый худший слуга, который у меня когда-либо был, – добавил принц, раздражённо глядя на усыпанный крошками стол. – Вовсе нет, – ответил Мерлин. Принц многозначительно посмотрел на грязную столешницу. Мерлин казался удивлён, что крошкам удалось ускользнуть из его тарелки, и быстро смахнул их на пол. Перси подозревал, что принц ожидал отнюдь не этого. Но, несмотря на сердитый вздох, принц Артур великодушно воздержался от комментария, и в комнате воцарилось молчание, нарушаемое только чавканьем Мерлина и треском огня. Перси понял, что слегка сползает со стула: тепло и тишина покоев принца после суетного, беспокойного дня проникали под кожу до самых костей, расслабляя тело. Странно уютное молчание было, в конце концов, прервано хозяином комнат: – Так что… – Перси поднял глаза от языков пламени и обнаружил, что принц Артур задумчиво рассматривает его. – Твой отец всегда… э-э… – Оканчивает чужие фразы? – спросил Перси, не подумав. Послышалось фырканье Мерлина. Перси в ужасе захлопнул рот рукой. Неужели он превращается в собственного отца? Изольда никогда не должна узнать об этом. Губы принца скривились в подобие улыбки. – Да, что-то вроде того. Перси наконец убрал руку, с облегчением увидев, что его промах позабавил принца, а не напомнил об ужасах вечера. Он осторожно улыбнулся в ответ. – Боюсь, что так, сир, – ответил он со вздохом. – Нянька рассказывала мне, что отец грешил этим даже на собственной свадьбе, – он помедлил задумчиво. – Она говорила, никто не мог понять, брал ли он в жёны мою мать, себя самого или старика-священника отца Элдриджа. Затерявшись в глубинах воспоминаний, Перси лишь через несколько секунд понял, что странный звук, исходящий от принца Артура, был сдавленным смехом. Мерлин, который ещё не отошёл от его прошлого комментария, уронил голову на стол и рыдал от хохота, и Перси внезапно обнаружил, что тоже улыбается – потому что, в самом деле, весь этот день вышел таким нелепым. И история, если задуматься, довольно хорошо описывала его отца. К тому времени, когда принц взял себя в руки а Мерлин снова задышал (хотя и подозрительно икая), Перси уже чувствовал себя значительно лучше, словно напряжение наконец отпустило его. Они ещё пару минут посидели в дружелюбной тишине, а затем Мерлин издал чудовищный зевок, дважды икнул и оттолкнул от себя пустую тарелку. – Закончил наконец, Мерлин? – спросил принц едва не с сарказмом. – Не хочешь закусить посудой в придачу? – Мерлин в шутку задумался. – Нет, спасибо, – последовал благоразумный ответ. – Хотя, – добавил он, скорбно глядя на принца, – для пирожных во мне бы ещё нашлось место. – Тебе повезло, что я вообще тебя накормил, – откликнулся его хозяин. – Ты обязан меня кормить, – невозмутимо ответил Мерлин. – Благородный господин должен кормить своих верных трудолюбивых слуг. – Я это запомню. На случай если у меня появятся такие слуги. Перси понадеялся, что это была лишь игра света (маловероятно), когда своими глазами увидел, как Мерлин показал язык будущему королю. Последний раз взглянув на своего неисправимого слугу, принц поднялся с кресла, и Перси машинально поднялся тоже, прекрасно поняв, что хозяин комнат желает лечь спать. Мерлин был не так быстр. Он встал медленно, со стоном массируя себе живот. – Я нужен тебе для?.. – он неопределённо помахал рукой. Принц Артур поднял бровь. – Как бы я ни был польщён твоей очевидной преданностью моему благополучию, Мерлин, думаю, на сегодня с меня хватит твоей образцовой службы – О, отлично, – ответил Мерлин, потому что был, ну, Мерлином. – Тогда я отправляюсь спать. Принц не стал даже изображать возмущение. – Не забудь, что я жду тебя рано утром. Мерлин просиял, и Перси по глупости принял это за хороший знак. – Конечно, сир, – слуга внезапно склонился в пугающе глубоком поклоне. – Впереди ещё один день Идеального Прислуживания. Перси заметил, что принц Артур ведёт мучительную внутреннюю борьбу. – Возможно, тебе не стоит… э-э… кланяться так часто завтра. В смысле, – поспешил добавить принц, – Гаюс волновался о твоём здоровье. Мерлин распахнул глаза. – Но сир! Люди могут подумать, что я не отношусь к вас с уважением, как подобает вашему ста… – Перси, – громко перебил его принц, – надеюсь, твой отец не против подробной экскурсии по замку перед отъездом? Он многозначительно взглянул на побледневшего Мерлина. – Э-э… раз уж ты напомнил, то у меня уже слегка шея побаливает… – Полагаю, так и есть. – …так что, наверное, мне лучше отдохнуть от этого. – Я так рад, что мы поняли друг друга, Мерлин, – с этими словами принц милостиво отошёл в сторону, позволив им пройти, и ухмыльнулся слуге. Шагающий за Мерлином Перси повернулся у двери и вежливо кивнул принцу. – Спокойной ночи, Ваше Высочество, и спасибо за гостеприимство. – Прощай, мой феодал! – провозгласил Мерлин где-то позади. В этот момент Перси наплевал на свою гордость и выволок парня из комнаты, не дожидаясь, пока принц Артур выйдет из себя и прибьёт неугомонного слугу обеденным подносом. Заключение Несколько минут спустя Перси вошёл в свою комнату, распрощавшись с Мерлином у восточной лестницы. С удовольствием сняв тяжёлые официальные одежды и аккуратно сложив их, он понял, что в голове крутятся мысли об Идеальных Слугах и Отнюдь-Не-Идеальных-Слугах, и задумался, сможет ли теперь отличить одно от другого. Перси догадывался, что бы ответил на это отец, если бы он задал ему такой странный вопрос, но сам он решил, что его не очень волнует мнение отца. Оставшись лишь в удобных бриджах и рубашке, он подошёл к окну, чувствуя тепло камина спиной, и обвёл взглядом зубчатые стены и город внизу, отмечая полоски света, означавшие, что вечер ещё не кончился – даже у тех, в ком не текло благородной крови и кого не волновали турниры. Он с удивлением понял, что чувствует себя дома – и холодные каменные стены, где прошло его детство, были далеки как никогда сейчас, пока он оглядывал тихий город, затуманивая дыханием стекло. Новая жизнь всё ещё казалась странной, ничего похожего на его ожидания и представления, и уж точно не то, что пророчил ему отец – но Перси решил, что она может, как доказали недавние события, быть лучше, чем всё это вместе взятое. Он знал, что завтра ему придётся успокаивать отца, договариваться с упрямым конём и завершать турнир, но сейчас никто от него ничего не ждал и не требовал, и Перси удовлетворённо прислонился к холодному стеклу, вспоминая тёплую уютную тишину и наблюдая, как ночь вступает в свои права. THE END