Есть еще друзья

~*~ Прошло три года, прежде чем Фенрис перебрался в комнату с окном, размещавшуюся на первом этаже. Комната была выбрана не случайно – ее окно выходило во внутренний сад имения, заросший сорной травой, такой высокой, что клонилась к подоконнику. Фенрису были по душе упадок и запустение сада. Кусты и деревья цвели, плодоносили и облетали, отмечая ход времени и смену сезонов, а их плоды с глухим стуком падали на землю и гнили. В траве ярко полыхали редкие садовые цветы, не забитые сорняками, словно отпрыски благородных семей, уцелевшие при государственном перевороте. Большую часть времени Фенрис сидел возле этого окна, размышляя и отмахиваясь от надоедливых насекомых, привлеченных цветом его волос. В числе вопросов, над которыми размышлял Фенрис, были вопросы о природе свободы. Фенрис нуждался хоть в каком-то философском основании для своей новой жизни. Без этого, казалось ему, он не сможет двигаться дальше. Фенрис верил, что сам безоговорочно заслуживает свободы, а многие другие – например, маги, - нет. В этом было явное логическое противоречие, и Фенрис потратил много часов, чтобы создать у себя в голове стройную, непротиворечивую картину мира. Немало времени он также потратил на то, чтобы гармонично вписать в нее своего друга Хоука. Фенриса сильно интересовало, что о свободе думают другие, но он не любил разговаривать с людьми и выходить из дома. Поэтому он предавался чтению – благо во внутреннем саду имения никогда не было ветра, треплющего страницы, или яркого солнца, слепящего глаза. Знакомство Фенриса с чтением началось, когда Хоук подарил ему потрепанную книгу Шартана, найденную им в помойке эльфинажа. Подарок подтолкнул Фенриса учиться, но нисколько не облегчил процесс – он по-прежнему не различал буквы и не знал, с какого края страницы нужно начинать. Первой мыслью Фенриса было обратиться за помощью к самому Хоуку. Это всегда было его первой мыслью. И всегда сразу за ней шла вторая мысль, а точнее чувство – жгучий стыд, даже страх. Фенрис боялся разочаровать Хоука, представ перед ним идиотом, и потерять его дружбу. Это изрядно отравляло их отношения и очень его раздражало. Подумав о том, кто из его «товарищей по Хоуку» больше всего подходит на роль учителя грамоты, Фенрис остановил свой выбор на Себастьяне. Его жизнерадостность, слепая, не допускающая сомнений вера и любовь к эмоциональным восклицаниям доставляли Фенрису много неприятных ощущений. Однако Себастьян был добр, почтителен, и ему, как и самому Фенрису, было совершенно нечего делать целыми днями. - При Церкви есть школа, - с гордостью сообщил Себастьян. – Дети из самых бедных семей могут учиться там грамоте совершенно бесплатно. Личная инициатива Владычицы Эльтины. Фенрис струхнул. Он живо представил себе, как дети будут смеяться на ним, дергать за волосы и за уши, ковырять пальцами татуировки, а он не сможет дать сдачи. Вряд ли дети из самых бедных семей Киркволла были добрее, чем дети тевинтерских магистров. - Я предпочел бы учиться один на один с учителем, - смущенно проговорил он. Себастьян снисходительно улыбнулся. - Школа пустует, - мягко ответил он. – Дети из самых бедных семей не хотят учиться грамоте даже бесплатно. Но Владычица Эльтина все равно верит в них, как и я. Фенрис подумал, что со временем, возможно, детям придется пожалеть об этом. Или Владычице и Себастьяну. Кого-то здесь ждет горькое разочарование. - В школе есть хороший светлый класс, доска и святые книги, - продолжил Себастьян. – Приходи туда в любое время. Я с радостью позанимаюсь с тобой, если буду не на службе и не с Хоуком. Так, благодаря Себастьяну, Фенрис научился читать и писать. Он мучился вопросом, как следует воздать Себастьяну за его труды, ведь за такую услугу трудно отплатить. Сейчас, спустя два года после завершения обучения, он все еще раздумывал над тем, с кем ему посоветоваться по этому поводу. Помимо философских вопросов Фенриса также мучили вопросы практические. Он все еще плохо разбирался в том, как устроена окружающая его жизнь. Например, его беспокоило имение. Фенрис при помощи Хоука захватил его силой, благо что отбивать его пришлось у призраков, демонов и ходячих мертвецов, а не у собственников. С тех пор многое произошло: слабый наместник заигрывал с кунари, пока аришок не отрезал ему голову, маги сцепились с храмовниками, и всем было не до того. Авелин, страшно сверкая глазами, прятала подальше письма с жалобами от соседей, не давая делу ход. Фенрис злился. Он был тихим соседом, почти невидимым и намусорил всего дважды за шесть лет, когда, будучи пьяным, пытался забросить какие-то вещи на балкон Защитника. Дело было не в том, что он мешал местным богачам, а в том, что они не понимали, кто он такой, откуда взялся и на каких основаниях занял такое прекрасное имение. Фенрис и сам этого не понимал, и от того злился еще больше. К счастью, здесь не пришлось долго думать, к кому обратиться за советом. - Нет сомнений, что ты занимаешь имение незаконно, - весело начал Варрик, ковыряя в зубах. – Хорошая новость в том, что всем насрать. Фенрис, нахмурив брови, смотрел в свой стакан. - Но так не может продолжаться вечно, - мрачно сказал он. Варрик причмокнул. Задумчиво потерев небритый подбородок, он подлил себе еще вина. Затем правой рукой он подальше отодвинул огромную гору объедков с ужина, а левой - несколько листков бумаги, исписанных мелким почерком и исчирканных вдоль и поперек. Расчистив место, он подался вперед и грузно облокотился на стол. - Я мог бы найти умельца, который поможет все оформить, - с сомнением начал он. – Но поддельные бумажки не сделают тебя почтенным горожанином. А ты ведь этого хочешь? Фенрис протянул руку и тоже плеснул себе вина, хотя его стакан был почти полон. - А если продать имение? – спросил он. - Это хорошо, - согласился Варрик. – Но я бы не советовал искать дурака и делать вид, что имение чистенькое или что оно твое. Может выйти скандал. Зачем тебе эти проблемы? - Что ты предлагаешь? Помедлив, Варрик с удовольствием хлебнул вина и забарабанил короткими пальцами по столешнице. Огонек свечи заиграл на его немыслимых перстнях. Фенрис никогда раньше их не замечал – наверное, перед дракой Варрик их снимал и прятал в потайной карман куртки, чтобы не мешали стрелять. - Нужно найти толкового покупателя, который примет на себя риск такой покупки и не станет лишний раз привлекать внимание, - сказал он после короткой паузы. – Нужно быть с ним честным и действовать сообща. Бумаги, конечно, все равно придется подделать за наш счет. Но с его ведома. В этом случае сделка будет серой только для города, и, если покупатель не идиот – а мы считаем, что он не идиот, - никто ничего не заметит. Варрик откинулся на спинку стула, смешно взмахнув ногами. Рубашка на волосатой груди разошлась еще больше. - Данариус наверняка убил предыдущего владельца и захватил имение, - вслух подумал Фенрис. – А потом я убил Данариуса. Может, и тот, кто владел им до Данариуса, получил его незаконно. Восстановить справедливость все равно невозможно. Варрик снисходительно улыбнулся. - Возможно, - возразил он. – Например, пожертвовать бесхозное имение городу, город выставит его на торги, а деньги лягут в казну. - Не слишком ли благородно для кого-то в моем положении, - раздраженно проговорил Фенрис. - Это было бы в духе Себастьяна, - согласился Варрик. – Очень-очень расточительно. В самый раз для принца крови, но не для нас, говнюков. Фенрис задумчиво водил пальцем по краю стакана. - Я готов поискать подходящего покупателя, - предложил Варрик и вежливо склонил голову. Фенрис вопросительно уставился на него, и Варрик, поморщив нос, добавил, что сделает это бесплатно. Было видно, что ему жаль упускать проценты с такой большой продажи. Но дружба есть дружба, и Фенрис намеревался ей воспользоваться самым бесстыдным образом. - Сам понимаешь, цену придется сильно сбросить, - добавил Варрик. – Плюс расходы на подделки. Это значит, что по завершении дела другого такого имения тебе не видать. Фенрис презрительно фыркнул. Ему и это было не нужно. - Но внакладе не останешься, - оговорился Варрик. - Думаю, ты сможешь остаться в Верхнем городе, в доме поскромней. Помолчав секунду, он усмехнулся. - Или переехать сюда, в соседний номер, и жить, как король, до самой смерти. Быстро обдумав все, что услышал, Фенрис почувствовал облегчение, да такое сильное, что даже улыбнулся. Наконец он сделал несколько больших глотков из своего стакана. Они молчали, время от времени прикладываясь к вину. Пришла Нора и принесла еще две свечи – значит, дело к ночи, и на город уже опустились сумерки. Золото, надетое на Варрике, засверкало сильнее. Уходя, Нора бросила на него нежный взгляд, но Фенрис так и не понял, был он адресован Варрику или его украшениям. - Давно хотел спросить, - задумчиво произнес Фенрис. – На тебе столько золота, а живешь ты в самом дешевом трактире в Нижнем городе. Никак не пойму, кичишься ты своим богатством или наоборот. Брови Варрика поползли наверх, а потом он расхохотался, невероятно довольный заданным вопросом. Отсмеявшись, он ощупал свои серьги и любовно положил руку на уродливый золотой ошейник у себя на груди. - Друг мой, все гораздо проще, - ответил он. – Если я не надену это на себя – всё сопрут. - А если наденешь – перережут глотку во сне, чтобы снять это с твоего трупа, - пожав плечами, парировал Фенрис. – К чему искушать судьбу? Варрик улыбнулся и кивнул в знак согласия. - Наверно, кражи я боюсь больше, чем смерти, - сдался он. - Кстати, чуть не забыл. К нашему разговору. Хоук ищет квартирантов. - Он тебе предлагал? – удивился Фенрис. - Брось, - отмахнулся Варрик и немного ослабил пояс на животе. – Он знает, что из «Висельника» я съеду только на тот свет. Но Авелин, например, предлагал. Настал черед Фенриса усмехаться. - Ему плевать, что она снова вышла замуж и не за него, да? Варрик в ответ развел руками. Так, шаг за шагом, Фенрис осваивался в незнакомом мире свободных людей. Полгода назад он принял окончательное решение по поводу продажи имения. Однако было бы глупо продавать его вместе с вещами за бесценок – вещи и ценности нужно было продать отдельно, до того, как искать покупателя на дом. А это означало генеральную уборку. Многие дни Фенрис провел, разбирая запыленные, потускневшие от времени чужие вещи, разделяя их на те, которые нужно продать, и на те, которые стоит подарить. Золотые мужские украшения он отложил для Варрика – так же сожалея о том, что не сможет их продать, как Варрик сожалел об упущенных процентах со сделки с имением. Но кто сказал, что дружба – это легко? Хорошее постельное белье и скатерти Фенрис припас для Авелин и ее нового семейного гнезда. Себастьяну предназначались золотые подсвечники и кинжал с гравировкой на лезвии, изображающей женщину. Может быть, Андрасте. Может быть, какую-то блудницу. Фенрис считал, что Себастьяну пойдет на пользу и то, и другое. Так и вышло, что в одно по обыкновению жаркое и отвратительное утро Фенрис оказался у двери Защитника с огромным мешком за плечами. Дверь открыл хозяин. - Фенрис! – радостно воскликнул Защитник. – Ты проделал такой долгий путь только для того, чтобы навестить меня! Фенрис склонил голову на бок. На самом деле, он частенько проделывал этот десяток шагов от своей двери до двери Защитника, но дернуть за шнурок решался не всегда. Если же Защитника не оказывалось дома, он испытывал облегчение. - Не смейся, - с укором ответил Фенрис. – Мне и так нелегко. - Я вижу! – также радостно отозвался Защитник, кивая на мешок за плечом Фенриса. - На душе, - пробубнил Фенрис. Защитник отступил в сторону, и Фенрис шагнул в полумрак и прохладу его дома. Миновав пустую темную прихожую, он вошел в главный зал и замер посредине. - Создатель, что это? - спросил Защитник, входя в зал вслед за Фенрисом. Фенрис медленно опустил мешок на пол и сделал шаг в сторону, давая Защитнику возможность изучить содержимое мешка самому. - Это… подарок, - неуверенно произнес Фенрис. – На день рождения. Кажется, это книги по магии. Защитник увлеченно копался в мешке, как ребенок, и, казалось, не замечал присутствия дарителя. - Я знаю, что вечеринка только через неделю, - сказал Фенрис, пытаясь привлечь внимание Защитника. – Но я подумал, что глупо будет заявиться сюда с этим мешком. На вечеринку я приду с бутылкой вина… или типа того. Защитник листал толстую книгу в темно-синем кожаном переплете, сидя на корточках возле мешка. - Там и про целительство есть, - безнадежно продолжал Фенрис. – Помнится, ты хотел стать духовным целителем. Речь Фенриса, заготовленная заранее, погасла, как свеча, и он умолк. Через несколько бесконечно долгих мгновений, Защитник поднял на него глаза. - Фенрис, это бесценно. Фенрис почувствовал, как запылали щеки, и резко опустил голову, хотя в полумраке Защитник все равно не заметил бы его смущения. - Вовсе нет, - ответил он, упрямо покачав головой. – Я это не купил, а нашел в имении Данариуса. Я даже не уверен, что это можно считать подарком, ведь это мне не принадлежит. - Говорю тебе – это целое состояние, - настаивал Защитник. – Я потрясен до глубины души. Фенрис осмелился взглянуть в его лицо. Оно сияло неподдельным счастьем, и Фенрис знал, почему. Защитник был в восторге от своей выдающейся магической силы, которая продолжала расти с каждым годом, хотя ей давно пора было прекратить. Он был невероятно талантлив и силен – настолько, что даже Круг обходил его стороной, а рыцарь-командор Мередит отводила глаза, когда, воздев руки к небу, он поднимал вокруг себя лютую бурю прямо в центре города. Но у него было мало возможностей учиться и приумножать свое могущество, прежде всего, в виду отсутствия достойных учителей и достойных соперников. Фенрис не разделял его восторга. Талант Защитника медленно отравлял их дружбу, отравлял его собственную душу и душу Фенриса. Если бы Фенрис мог вызвать магический дар Хоука на поединок и сразиться с ним насмерть – он бы так и сделал. И все же, глядя в гордое и просветлевшее от радости лицо друга, Фенрис не смог не улыбнуться в ответ. - Ты говорил, что хочешь стать целителем, чтобы больше никогда в жизни не связываться с Андерсом, - с усмешкой сказал он, дернув плечом. - Для такого дела мне ничего не жалко. ~*~