Роза Алистера

Гравий вперемешку с землей хрустит под сапогами. Жарко. От Лотеринга до Редклифа их не щадя поливало дождем, а по дороге к озеру Каленхад уже можно явственно почувствовать, что лето вступило в свои права. Лес затих, кажется, что даже птицы от жары смолкли и спрятались куда-то в заросли. Вереск желтеет, покрывает открытые поля - лето берет свое. Жарко. Он держит в руках розу, покрытую тонкой корочкой льда, совсем волшебного - не растает. Роза приятно холодит руку, чуть покалывает пальцы. Как ловко он придумал заморозить ее - Морриган подсобила, демон разберет почему, но подсобила. Ох, ну до чего же жарко. Лелиана негромко, едва слышно, напевает. Ни демона не понятно о чем - на своем, орлесианском, но все равно очень душевно. Он даже в очередной раз думает, что уж на этой стоянке все таки да подарит эту розу. Или не на этой, следующей... Лучше все же завтра. - Какая, право, красота!  Он резко, даже чуть испугавшись, вздрагивает, косит глаза и густо краснеет. - Алистер, - она дергает его за лямку заплечной сумки. - Что ж ты так? Он улыбается - всегда ненавидел эту свою улыбку, ровно дурачок деревенский - не в силах справится с неловким смущением. - Я... - начинает было он, потирая шею свободной рукой и старательно отводя глаза от ее лица. - Я сорвал ее в Лотеринге и подумал... Он умолкает, а она не торопит его, только смотрит как всегда внимательно и очень нежно. "Она вообще очень нежная," - некстати думается ему и, собственно, только по этой причине он и вываливает все, о чем думал, как на духу. - Как такая красота может расти там, где столько мерзости и безнадежного отчаяния? - он говорит, а она все также молча его подбадривает. - Мне следовало оставить ее там, но я не мог: пришли бы порождения тьмы, и скверна уничтожила бы ее. Он все еще держит хрупкий стебелек в руке, глядя бывшей тейрне в глаза - даже сначала замедляет шаг, а потом и вовсе останавливается, не в силах оторвать взгляд от ее лица. - Она действительно невероятно красива, - Элисса проводит тонким пальчиком по лепесткам и ненароком касается его руки - несмотря на такую жару ее рука прохладна, как и роза. - Ты верно поступил, забрав ее с собой. Он медленно кивает, проглатывает комок, вдруг вставший в горле, и, решившись, протягивает розу ей. - На самом деле я хотел подарить ее тебе. Ведь ты... Ты... - Спасибо, Алистер, - она мягко улыбается, принимая цветок, и проводит лепестками по губам. - Мне никогда не дарили таких красивых цветов. Он кивает, весь красный, поводит плечами и спешит вперед - песня Леллианы уже не слышна. Лицо страшно горит, на губах играет улыбка - до чего же жарко и хорошо! *** Костер уж почти прогорел весь, Луна, словно подбоченясь, выступила на небосклон кругляшом сыра. Да уж, сыра бы он сейчас съел. Тихо, сверчки чуть слышно пощелкивают из кустов, Шейла тяжело переступает с ноги на ногу. Спокойно и свежо. Все уж спали давно, только он дежурит, да Шейла негромко бормочет себе под нос - странная она, что и не говори. Ему чудится шорох - обернувшись, замечает тень скользнувшую к ее палатке, старательно косит глаза, пытаясь различить очертания фигуры, и в итоге распознает, а потом напрягается - уж лучше бы гарлок, чем этот эльф. "Что ему нужно?" - он мягко поворачивает голову, впивается побелевшими от напряжения пальцами в корягу, на которой сидит, и прислушивается. - Элисса, - шепчет эльф. - Элисса... Алистер слышит, что та проснулась, уже даже выглянула из палатки, но все одно молчит. Он тоже ничем не выдает себя - пусть думают, что уснул. - Ты что-то хотел, Зев? - голос ее такой теплый, как мягкое одеяло, обволакивает. - Я уж спала... Алистер не столько видит, сколько чувствует, как эльф берет ее за руку и начинает перебирать пальцы. А она, верно, улыбается. Создатель! - Мой Страж, - Алистер едва держит себя в руках, слыша это его "мой". - Тебе не холодно? Он замечает как одергивает Элисса рубаху и отрицательно покачивает головой. - Ничуть, - он слышит в ее голосе улыбку. - Лето, тепло же. А Алистер думает, что лето почти позади и ей, видно, действительно холодно, а он об этом и не озаботился. - Что-то мне подсказывает, что ты врешь, - эльф тоже улыбается, не выпуская ее руки из своей. - Я могу тебя согреть... - Ох, Зев, ты только посмотри - уж мое время дежурить пришло! - она вдруг его перебивает, ныряет в палатку и нарочито громко бряцает снаряжением. Чуть погодя выходит, а эльф все так же топчется на месте. Алистер замечает как Зевран разглядывает его, о чем-то задумавшись. - Мне подежурить за тебя или хотя бы с тобой? - Андрасте милосердная, почему этот эльф улыбается - она же его отшила! Элисса качает головой. - Иди спать, уж поздно.... - Пойду зализывать сердечные раны, - говорит, растягивая "р" и тихо смеется. - А ты жди своего короля, мой милый Страж. Фигура эльфа растворяется в тенях: ушел, наконец. А Элисса все стоит у своей палатки, смотрит вслед, и он, Алистер, готов поклясться, что она улыбается. На душе у него спокойно и радостно, ночь навевает ему сладкий сон, и вдруг, совсем незаметно, он чувствует мягкий плащ на своих плечах и прохладный поцелуй в лоб. Такой легкий, будто привиделся... или все же нет? *** Опять дожди, все дороги размокли, превратились в реку из грязи. Все чаще слышался шепот, порождения лезут из всех ущелий, словно, а может, и действительно, поджидают. У Винн заныли кости на погоду, а потому и едет она на повозке Бодана; Леллиана поет - теперь уж на антиванском, Зев слушает ее и улыбается. Он поворачивает голову, всматриваясь в чащу - на мгновение мелькает ломаная паучья тень. - Дурно мы порешили сначала в Брессилиан идти, - Алистер повернулся к Элиссе, та идет под тентом из плаща, что натянул для нее и себя Стен. - Надо было бы в Морозные поначалу - уж зимой мы там намерзнемся. Правда, кто ж знал, что мы так задержимся... Осень на исходе. Она кивает, поеживается, но молчит. - Оно может умереть от холода? - шаги Шейлы размеренные, точно тиканье часов, успокаивают - ей все нипочем и холода не помеха, а значит и у них все будет хорошо. - Это полезная информация. Он мрачно косится на каменную фигуру, Элисса же выглядит невозмутимой - давно привыкла к разговорам Шейлы и, пожалуй, лучше всех, кроме Стена, находит с ней общий язык. - Главное перебраться через перевал, а там дойдем уж как-нибудь... Он слышит в ее голосе твердость и верит ей. Что уж, они одолели столько опасностей - впереди всего лишь перевал. Только бы поспать, хоть маленько, да без кошмаров. На небе громыхнуло, молния рассекла небо надвое и дождь хлынул с новой силой. - Привал! - кричит эльф. - Держитесь правее, там пещера. За пеленой дождя, за зеленым покрывалом кустов, где друг на друге причудливо лежат глыбы камней, заросшие мхом, образовалась узкая, с первого взгляда, пещера. - Поворачивай, Бодан, пока не увязли колеса! - бежит вперед Элисса, хватая пухлобокого пони за узцы, машет рукой в сторону ущелья. - Идем, Зевран, проверим. Она морщится, пытаясь смахнуть с лица воду; длинные волосы, убранные в хвост, спутались, по плащу струями течет вода. - Лил, вы со Стеном оставайтесь у повозки, а я с ними, - он хлопает льнущую к укрытию повозки девчонку по плечу и спешит за глупым эльфом, что скрылся в пещере с его (да, его, Алистера) девушкой. Лелиана многозначительно хмыкает, но молчит, только выразительно переглядывается с Винн. А Алистеру, собственно, уже все равно, что думают их спутники. "Я не ревнивый, - тихо убеждает он сам себя. - Я просто ему не доверяю... Он же убийца." Тусклый зеленый, просачивающийся сквозь кроны деревьев, свет сменяется на полумрак пещеры, пахнущий землей и сыростью. Шаги и негромкие разговоры спутников эхом прокатываются по каменным стенам и отдаются в ушах. - Оставь... - мелодичный ее. - Мой Страж... - томный его. И в этот момент, когда до поворота, где скрылись фигуры друзей оставалось всего лишь сделать шаг, он останавливается. - Ты не любишь меня? - Зевраново грустное "меня" падает как сухой лист. - Люблю, Зев... Сердце пропускает удар. Тихий вздох. - Но как друга? Он задерживает дыханье и вдруг понимает: подслушивать недостойно мужчины, и уходит. А немного погодя, когда в каменных сводах пещеры уже вовсю полыхает костерок, он отстраняется от разговоров, стелет себе подальше, где свет не может ненароком лизнуть его огорченное лицо, и мечтает. На этот раз о лете. *** - Позвольте спросить, Ваше Величество, - Элисса кривляется, а он морщится от ее слов. - Чем я вам не угодила, что вы неделю ходите да не разговариваете со мной. Лесной массив сменился пустынным взгорьем, похолодало. Они зябко кутаются в теплые меховые плащи, на ходу греются вином и настойками Винн. - Вы ошибаетесь, миледи Кусланд, - немного суховато сказано, но ему все равно. Конечно, все равно. - Алистер, - она останавливается, мягко тянет его за руку. От этого ее касания кровь приливает к щекам - до чего же теплые ладони. - Я обидела тебя, Алистер? Они стоят друг напротив друга - и ей приходится задирать голову. "Какая она хрупкая,"- он проводит пальцами по румяной от холода щеке, откидывает ее капюшон. - Элисса, как же ты можешь меня обидеть? - он гладит ее голову, увенчанную короной светло-рыжей косы. - Ты, такая нежная, такая добрая, отзывчивая. Она улыбается, а ему, Алистеру, хочется броситься на дно ущелья. - Дыханье Создателя, ты только скажи, ответь мне... Если есть хоть шанс... - он замолкает, внезапно испугавшись собственной смелости. - Или же я дурачу себя? Ведь так, дурачу? Да почему же она смеется? Он краснеет еще сильнее, и демон тебя дери, опять расплывается в своей дурацкой улыбке. А она невероятно нежно кладет руки на его плечи, прижимается. - А что, если я скажу, что это ты одурачил меня? Ресницы, словно крылья бабочки, глаза цвета солнечного янтаря и губы, Создатель, какие они сладкие. *** Около сотни людей толпится на балконах. На троне Кайлана, его брата, сидит Логейн. - Серые Стражи лишили Ферелден короля! - грохочущий голос Логейна взрывает голову, проникает в кровь и отравляет сознание похуже яда порождений. Огрен, никогда не отличавшийся особым терпением, хватается за рукоять топора, толкает плечом Зеврана. - Собрание не место для кровопролития! - банн Южных земель поднимает руку в предостерегающем жесте, стоит Стражам и охране потянуться за оружием. - Есть традиции и правила - извольте их соблюдать! Алистер чуть морщит лоб, не в силах справиться с удивлением: традиции? Правила? Элисса касается его рукой и горячо шепчет. - Ты готов? Он кивает, бросает быстрый взгляд на Зеврана и Огрена, те негромко переговариваются, лица сосредоточены. Элисса прячет кинжалы, выступает вперед. На мгновение ее походные доспехи словно сменяются блистательными одеждами, она вскидывает голову и говорит, и никто не смеет перебить ее. - Банны Ферелдена сказали свое слово. Да будет так. Как Серый Страж и наследница Хайевера сим объявляю себя вассалом и глашатаем Его Величества короля Алистера! Предатель и клятвоотступник тейрн Логейн да выйдет на бой. Гомон Собрания, мысли теряются, мечутся, он чувствует привкус безудержного кровавого веселья - месть слишком сладка. - Логейн да ответит за грехи свои перед Создателем, Ферелденом и Его Величеством покойным королем Кайланом! Его Величество король Алистер вызывает изменника на смертный бой! Тонкие губы мерзавца кривятся, на лице отвращение. Милосердная Андрасте, он вырвет его сердце, коль то у него вообще есть! В горле клокочет ярость. - Подойди, - шепчет он. - Ну же... я перережу тебе глотку, клянусь всеми демонами Тени... У него мелко подрагивают руки, бешено бьется сердце, он готов, он движется в танце смерти и, видит Создатель, он заставит Логейна захлебнуться собственной кровью... *** - Не помешаю? Он сидит, комкает попавшуюся под руку подушку, от неожиданности вдруг роняет ее. - Алистер, я... - Не нужно, Элисса, - он оборачивается, обхватывает столбик кровати дрожащими пальцами, пытаясь передать все смятение бездушному предмету. - Я все понимаю... Она прикасается к его руке, проводит по загрубевшей коже, прислоняется головой к деревяшке. - Мы все чем-нибудь жертвуем. Вот так просто, будто мало он оставил позади, включая свою свободу. Теперь и она уходит. - Я понимаю, - он кивает, скрывает лицо в переплетенных пальцах, словно бы молится - да только вряд ли Создатель услышит его. - Я оставил в прошлом семью, своих друзей... Да что я говорю — ты и сама с этим знакома. Теперь я отдаю долг Ферелдену. Я принимаю это и согласен на все. Но лишь не хочу верить... Она кивает и улыбается нежно и чуть укоризненно, словно бы говорит, что это все глупости и детские капризы. И отчего-то ему становится невмоготу и стыдно, и чувствует он себя глупо и не зрело. И слова, что вертелись в его голове вот уже неделю, с тех самых пор как эрл Эамон убедил его принять престол, он выдыхает тоскливо и просяще. - Выходи за меня? Она удивленно вскидывает брови, не переставая улыбаться. - Прости? Он мягко опускается на колено, аккуратно обхватывает ее запястье. - Будь моей женой, будь моей королевой и королевой Ферелдена, - он притягивает ее руку к своей щеке, мягко трется, жарко целует. - Элисса, я так люблю тебя... Ты смысл моей жизни... Будь со мной? Он выцеловывает каждый ее палец, каждый шрам на руке, поднимает выше широкие рукава ее платья, касается так нежно, насколько только может. - Алистер... Он смотрит в ее глаза, надеется. - Не отказывай мне, не бросай меня... Прошу... Она мягко качает головой, улыбается. - Ты не оставляешь мне выбора - я согласна, Ваше Величество. *** Покои освещали рваные всполохи огня из камина. Он наклоняется к ее лицу, вглядывается в подрагивающие ресницы, держит за руку, теперь уже болезненно холодную. Раны от когтей и зубов Архидемона затянулись, ожоги Винн залечила, кости срослись, а она все не просыпается. - Что же ты, моя спящая королева? - он целует ее глаза, губы, бледные щеки. - Неужели Морриган солгала, душа моя? Отчего же ты спишь? Он поднимается, идет к окну, отдергивает тяжелые портьеры, распахивает окна так,чтобы солнечные лучи упали на ее бездвижную фигуру. И так уже вторую неделю. - Весь Ферелден ждет тебя. Просыпайся, любовь моя, - голос у него срывается от напряжения. Вокруг глаз залегли темные круги, он в очередной раз утыкается носом в ее руки. "Под звездным небом Антивы, По морю плывут корабли, И плещутся волны в заливах Печаль унося от земли..." Откуда-то из-за окна слышится тягучее звучание лютни, звонкий голос Зеврана. "Орлея услышишь ты песни, Почувствуешь радость балов, Потоки сладчайшие лести И прелесть Империи слов..." - в песню вступает нежный голосок Леллианы. "Под сводом горы не заметишь Ты смены и ночи, и дня Под Камнем сны Совершенных Увидишь ты в бликах огня... " Песня набирала силу в глубоком голосе Огрена. В королевском замке все стихло, будто все обитатели вмиг остановились, устремились куда-то туда в солнечную Антиву, в праздничный Вал-Руано, в гулкие пещеры Орзаммара. "Кадан, ты узнаешь звучанье Утренних труб Сегерона Пахучего чая журчанье И запахи специй у моря..." Голос Стэна, извечно угрюмого спутника Элиссы, что так долго не мог поверить в то, что она истинный воин, проникал в самое сердце. Он мог обудить любого, кто услышал бы эту песнь, и Алистер чуть сильнее сжал руку своей королевы, пристально ища в лице признаки пробуждения. "Познать ты магии силу Можешь, лишь только очнись, Секреты магистров великих Мы просим тебя, ты проснись..." Песня смолкла, слышно было как Шейла тяжело вздохнула, сетуя на своих приятелей, что затеяли бессмыленный шум. Элисса дернула рукой, словно бы услышала, почувствовала зов Винн. Алистер, еще не веря своим глазам, улыбнулся, еще раз поцеловал ее пальцы. - Просыпайся, моя королева, просыпайся... Она тяжело вздохнула, повела растрепанной головой и вновь погрузилась в сон. - Проснись, любовь моя, мы действительно сможем отправиться и в Антиву, и в Орлей, и в Сегерон... Куда захочешь, душа моя... - Алистер... Он проводит рукой по ее лбу, боясь, что она снова впадет в жар, но кожа ее прохладна, дыхание спокойно. Только тень беспокойства так и не сходит с чела. - Весь Ферелден твой, моя королева, люди принялись восстанавливать Денерим. - Хайевер... Он смолкает, понимая, что еще один неверный шаг и ей станет только хуже. - Хайевер... отец... мама... ах, Фергюс! Алистер сильно сжимает ее руку, вздыхает - каждый день она во сне вспоминает Хайевер. - Очнись, и я увезу тебя в Хайевер, душа моя, его уже готовят к нашему визиту, - он выцеловывает ее пальцы, гладит растрепанные волосы, тянется за гребнем и начинает вычесывать локоны так, чтобы они вновь засияли солнцем. - Сразу после свадьбы поскачем в Хайевер и устроим там бал в праздник Первого дня. Но она уже снова спит. *** Замок молчал, весь Денерим молчал, затихли Торговые кварталы, эльфинаж; в поместьях не давались приемы - все ждали. В конце умбралиса в холодных сводах замка, такого полного жильцами и в то же время пустынного, послышался сначала стук копыт, а потом упругие, торопливые шаги. - Извольте представиться. - Фергюс Кусланд, я прибыл к своей сестре. *** Ее глаза открылись внезапно, он не видел пробуждения - откровенно говоря, спал, неловко закинув голову на кресло. - Алистер! Алистер! Он резко поднимается, хлопает глазами, торопится вслед чуть пошатывающейся фигуре. - Душа моя, что с тобой? Ты очнулась! Он сморит на ее раскрасневшееся лицо, на лихорадочно блестящие глаза и страшно боится - не приведи Создатель безумие. - Он здесь, Алистер, он здесь! Алистер кивает, подхватывает ее на руки, пытается уложить в постель. - Ох, Алистер, да распорядись же, чтобы его проводили ко мне! Он не опускает ее, держит, не зная радоваться ли ее исцелению или пугаться такому возбуждению. - Мальчишка! - он прижимает тело Элиссы ближе к себе, поворачивает голову в сторону проворного слуги. - В замок никто не прибыл? Элисса молчит, вцепилась пальцами в его сюртук и льнет к груди, словно дитя. - Сию секунду спрошу, Ваше Высочество, - и тут же исчезает за дверью. - Элисса, любовь моя, - как можно мягче начинает он, укачивая ее на руках. - Кто должен прибыть? Она смотрит на него, в глазах ни тени долгого сна, приподнимает руку и проводит пальцами по его щеке. - Алистер, я слышала тебя, - она говорит тихо, улыбаясь. - И песни тоже... И то, что ты рассказывал про Хайевер... Да только я ждала его... Понимаешь, сейчас я буду не одна, и Хайевер зацветет пышным цветом... Дверь тихо приотворяется, Алистер поворачивает голову - в паре шагов от них в почтительном поклоне склоняется человек, мужчина. - Фергюс! Она мгновенно высвобождается из его рук и бросается на шею незнакомцу, плачет и радостно целует его в щеки. - Фергюс, братец мой! Бедная Ориана, бедный Орен! Папа, мама - я их не уберегла! - и разражается слезами. Фергюс молчит, но по лицу его видно, что он не винит ее, что устал и знает все уже давно. - Поместье запылало и я, Фергюс... я не смогла... не спасла их... - ее плечи подрагивают, она вжимается в поношенный плащ брата, а тот утыкается лицом в ее волосы. - Они уничтожили Хайевер! Фергюс вздрагивает, решительно, но мягко отводит лицо сестры на расстояние вытянутой руки и спокойно говорит: - Не плач, Волчонок, Хайевер вновь будет возрожден. Я здесь, -  и тут же переводит взгляд на Алистера. - Прошу меня простить, Ваше Величество... Алистер кивает немного рвано, улыбается. - Я оставлю вас, - и быстрым шагом выходит из покоев. *** - Кто бы мог подумать, Алистер, что королевские сады цветут почти до зимы, - Винн усаживается на каменную скамью у неработающего фонтана, поворачивается к нему лицом. - Денерим прекрасен круглый год. Он кивает в ответ, но все одно молчит. - Я слышала, что Элисса очнулась. - Да. Она сейчас с братом, - он резко поднимается на ноги. Во дворе крепко подмораживает, и из его рта клубами вырывается пар. - Что-то мне подсказывает, что ты не слишком рад? - Винн улыбается, обламывает с куста замерзшую розу. - Я счастлив... - он шепчет это, сам не зная, верит ли своим словам. - Боюсь лишь, что ее счастье не в Денериме - и я не хочу причинять ей боль разлукой с Хайевером. Причинять боль нехорошо... Винн протягивает ему цветок, и он бездумно касается его стебля. - Демоны Тени! Один из десятка острых шипов впивается в его пальцы, ранит. Мгновенно выступает кровь и, - о, чудо! - цветок будто оживает, наливается цветом, распускается, заполняя оранжерею чудесным запахом. - Зачастую боль приносит не только страдания, Ваше Величество, - Винн бодро поднимается и устремляется к выходу из оранжереи, там останавливается на мгновение, пропуская ее, не состоявшуюся королеву Ферелдена и, по-видимому, не его будущую жену. - Алистер... Только сейчас он понимает, как по-особенному звучит его имя из ее уст. - Вот ты где, Алистер, - он разглядывает ее фигуру, облаченную в нарядное платье, заплетенные в косы и уложенные вокруг головы волосы, легкую походку в изящных башмачках, а не в привычных походных сапогах, и переводит взгляд на цветок - мелькает давнее воспоминание: все также холодит руку роза, все также нежно улыбается она, протягивая ему свою ладонь. - А я везде тебя ищу. Она присаживается рядом, молча кладет ему на плечо голову, и Алистеру на мгновение становится легче, он протягивает ей розу и легко целует в светлую макушку. - Какая прелесть, - она удивленно подносит цветок к губам, целует его лепестки. - Ты всегда умеешь меня удивить. Словно мы снова под Лотерингом... - Элисса... Она изящно поворачивает свою головку, вдыхает аромат. - Ты хочешь вернуться в Хайевер? Она кивает, складывает на коленях руки и снова улыбается - Создатель, до чего прекрасная улыбка! - Я не стану держать тебя в Денериме, душа моя. Не посмею, - Алистер кладет свою руку поверх ее ладоней, чуть сжимает, заглядывает в глаза. - Ты должна быть счастлива, ты заслужила. Она удивленно вскидывает брови, затем хмурится. - Ваше Величество изволит выслать меня со двора? Он вновь поднимается на ноги, морщится, потирает лоб заледеневшими пальцами. - Ты опять дразнишь меня, Элисса, - он застенчиво пожимает плечами. - Знаешь ведь, что сердце мое принадлежит тебе... В это мгновение сам Создатель не смог бы его заставить заглянуть ей в глаза. - Я очень сомневаюсь, что смогу заменить тебе семью, и теперь, когда Фергюс вернулся... Он умолкает, не в силах сам отпустить ее, не в силах отказаться от своей любви. - И теперь, когда Фергюс, наконец, вернулся, - продолжает уже она, приблизившись к нему вплотную, обжигая горячим дыханием его губы. - Я должна быть с тобой. Таким нежным, самоотверженным, любящим. И любимым. Он все же поднимает глаза, чувствует ее близость слишком ярко, слишком реально. - А как же Хайевер, душа моя? Она прижимается к нему, встает на цыпочки, кладет руку с зажатой в ней розой на плечи. - Хайевер обретет свое сердце. Как я обрела свое.