Утешение

Утешение Артур давно не обращал внимания на то, что его колени и локти были в вечных царапинах и ушибах. Каждый из них был почетно заработан, и не важно, что рыцари смеялись над его попытками держаться бодро. Рано или поздно он станет их королем, лучшим из лучших. Может, сейчас ему всего семь, но он поклялся в этом. Самому себе. Утеру. Однако в один прекрасный день Артур увидел, как на рыночной площади двое пьяных мужчин толкнули мальчика, и тот упал на землю. По виду он был одного с Артуром возраста, хоть и ниже ростом, темнее волосами и намного худощавее. Он приземлился на четвереньки и едва успел подобрать под себя ноги, чтобы их не оттоптали. Штаны его, тем не менее, оказались полностью испорчены: порваны на коленях. На глазах у Артура одна женщина, выбиравшая овощи с ближайшего прилавка, повернулась к уже начавшему плакать мальчику, бросилась к нему и подхватила на руки. Её испещренные морщинами ладони начали гладить мальчугана по спутанным волосам; она ворковала над ребенком, однако все звуки заглушила толпа. Рубаха женщины потемнела от слез мальчика. Артур закатил глаза на такую слабость и готов был уже двинуться дальше, но тут мальчишка, слезы которого уже сменялись громким сопением, вытянул руки, показывая матери окровавленные ладошки. Обхватив одно из его запястий своими мозолистыми пальцами, женщина наклонилась и мягко подула на расцарапанную кожу. Мальчик перестал плакать. Улыбнулся. Когда они пошли прочь, растворяясь в толпе, он уже весело подпрыгивал. Словно ничего не случилось! Артур едва не бросился за ними следом, настолько отчаянно ему захотелось понять, как женщине удалось снять боль. Он пробежал несколько шагов и резко остановился, заслышав голоса приближающихся рыцарей. Они не поймут. Лишь высмеют его слабость или, чего хуже, расскажут Утеру. После этого случая Артур замечал это повсюду. Повариха дула на порезанный палец маленькой кухонной служанке. Дворянка утешала своего сына, покрывая его содранное колено легкими поцелуями. Кузнец Том, встав на колени перед дочерью, хлопотал над ее обожженной рукой. И каждый ребенок уходил не то чтобы исцеленный, но явно чувствующий себя лучше. Когда Артур дул на свое собственное поцарапанное колено, то не ощущал ничего особенного и чувствовал себя глупо. Насколько он понимал, эта магия должна была исходить от кого-то другого – родителей или опекуна. Утера. Рыцарей. Единственная проблема была в том, что никто из знакомых Артуру людей не стал бы лечить жжение от нескольких царапин и порезов. По их мнению, раны закаляли, и разве не это было его основной целью, если он хотел однажды стать королем? Оставался лишь один выход. Не травмироваться и не ушибаться. Если ему нечего лечить, то нечему и завидовать. Большей частью Артуру это удавалось. Не нужно было унывать, что над ним никто не хлопочет, если ему вовсе не требовалось утешение. И всё же в те моменты, когда он случайно пропускал удар, то легонько касался пальцами краев поврежденной кожи. И мечтал, чтобы всё было по-другому.