Эдельвейсы

       Она любила цветы. Вокруг еще спящего дома Лизель распускались розы. Нежные, но непоколебимые лучи рассветного солнца ласкали их лепестки. Те лишь немного подрагивали на ветру, развевая по воздуху свои ароматы. Еще немного - и чуткий сон Лизель оборвется. Вот уже игривые лучики добрались до ее белокурых ресничек. Девушка неспешно открыла глаза, огляделась вокруг в поисках чего-то, что заняло бы ее внимание. Но в скромной и до боли привычной комнате юную особу занимали лишь белые шторы, разлетающиеся от порывов горного ветра.        "Тосты с апельсиновым соком. Твои любимые." - Подумала про себя Лизель. Оранжевый цвет, никак не вязавшийся с туманным утром напомнил ей об одной особе с темными, словно горький шоколад, или терпкий кофе, волосами. Она была совсем взрослой леди, жившей по соседству. Аделаида очень любила коротать дни в саду Лизель за чтением романов, а иногда попросту рассматривая фиалки и ландыши, росшие прямо у ног. А хозяйка сада стояла по ту сторону беседки, награждая ласковыми взглядами свою гостью.

***

      -Джей, плохой, очень плохой пес! Когда же ты умудрился наследить по всему дому? - Негодовала Лизель. Кудрявый пес задумчиво и виновато склонил голову, словно вымаливая снисхождения девушки. Когда же белокурая хозяйка нехотя его погладила, он весь, безумно радостный, понесся через небольшую светлую кухонку.        Лизель всегда поощряла Джея, своего верного пса. Как бы то ни было, она любила его, ведь это был последний подарок от ее отца. Однажды он ушел в плавание и больше не вернулся. Его команда попала в шторм, он погиб, пытаясь спасти судно. Джеймс. Он был самым близким человеком Лизель. В самые нужные моменты именно он был рядом. И цветы. Они распускались необыкновенными соцветиями. Глядя на них, девушка забывала о своих проблемах, и обо всем остальном мире, находя утешение в уходе за садом. Любила гладить чуткие лепестки фиалок, пушистые сердцевинки маргариток, алые, словно паруса в известном романе, бутоны пионов. - Лизель! - Зеленоглазая, темноволосая и необычайно благоухающая девушка стояла позади калитки. - Твой сад как всегда прекрасен! Кудрявая блондинка смутилась на пару секунд. - Льстица. - Возразила Лизель, наливая травяной чай в ажурную кружку. Легкое голубое платье, едва заметная улыбка, безнадежно пытавшаяся спрятаться в уголках губ - все это вызывало у Лизель небывалое восхищение. Ей хотелось слагать стихи, рисовать, творить, когда рядом была Аделаида. Веснушки, едва заметные на ее смуглой коже, не портили девушку и были лишь небольшим довершением ее образа. Хозяйка дома, все еще в расстегнутой ночной рубашке, пригласила гостью присоединиться к ее скромному завтраку.        В ней было что-то сладковато-французское, нет, это слишком грубо. Невозможно подобрать тот эпитет, что передавал бы одновременно и простоту, и загадочность этой особы. Липкая булочка с корицей. Цветок небывалой изящности. Завершив трапезу, девушки направились к деревянной беседке. Туман уже заволок недалекие горы кисейной дымкой. Казалось, будто они палили в облаках. Томное утро.       Лизель, обычно стоявшая в сторонке, чуть приблизилась к девушке, положила руки ей на плечи. - Моя мать была француженкой. - Начала Аделаида. - Когда мне было грустно, она всегда так подходила сзади, клала мне руки на плечи, уверяя, что все не так уж плохо, как мне кажется. -А мой отец всегда курил в этой беседке. Вообще, он был человек правильный, но когда он все же выкуривал очередную сигару, а я оказывалась поблизости, он рассказывал мне истории о своих морских путешествиях. Наверное, большинство из них были его выдумками. Но этого мне уже никто никогда не расскажет. Аделаида схватила руку Лизель, подзывая сесть поближе. Та придвинулась практически вплотную. Глаза девушек встретились. В них читалась непоколебимая надежда на что-то хорошее, обычно присущая людям их возраста, но неосуществимое. - Мама ничего не оставила на память. Словно растворилась. Я плохо помню ее, но в голове все еще держится запах ее любимых цветов. Эдельвейсы. Эти горные капризные цветы, росшие прямо у окошка, распускались в мамин день рождения. - Продолжила Аделаида. Лизель заправила непослушную прядку ее волос за ухо, затем медленно, словно опасаясь неосторожного действия, вытащила из кармана маленькое семечко. - Его дал мне отец. Сказал, что это был самый красивый цветок, что он видел за все годы странствий. Взяв Аделаиду за руку, девушка направилась к единственной пустовавшей клумбе, словно ожидающей чего-то особенного. Аделаида бегло улыбнулась, но эта самая улыбка предала жизни Лизель новый смысл. Девушки так и просидели целый день в беседке, занятно толкуя о своем прошлом. А в скором времени в саду Лизель распустился самый прекрасный цветок.